4
После развода я, как полагается дневальному, встал на тумбочку. Вертлявый Жуков, куда-то исчез и я не видел его до самого отбоя. Появившись откуда-то перед самым отбоем, он, как ни в чём не бывало, сообщил мне, что будет стоять свою смену с двух часов ночи. Вообще, дневальные делят ночь по четыре часа и, вроде бы всё было верно, но ведь я простоял с восьми часов до десяти, то есть два часа до отбоя, а Жуков где-то пропадал эти два часа. Я хотел было возмутиться, но потом подумал и решил, что отыграюсь на следующий день. После отбоя ещё какое-то время военнослужащие слонялись по расположению, но постепенно хождения прекратились и наступило затишье. Стоять на тумбочке, занятие не из лёгких, ты становишься заложником этой дурацкой тумбочки, на которой кроме телефона и книги записей ничего нет. Но покинуть пост ты имеешь право только с разрешения дежурного по батарее или дежурного по части. Мне хотелось курить, но Жуков уже ушёл спать, а Пономарёва я бы ни за что не стал просить подменить меня, поэтому мне оставалось только терпеливо ждать двух часов ночи. Что касается дежурного по батарее, он вообще не должен ночью спать, его время утром, после завтрака он может поспать четыре часа, и то если в батарее нет каких-то неотложных дел или происшествий. Вначале Пономарёв мелькал перед моими глазами, демонстративно не обращая на меня внимания, потом, ближе к двенадцати часам, подошёл ко мне и сказал - Я буду в ленинской комнате, если придёт дежурный, скажешь, что я только что вышел из расположения, скоро буду, понял? Чего ж тут было не понять, дежурный по батарее собирался вздремнуть часок - другой на стульях в ленкомнате. - А ты Жукова не забудешь разбудить, а то проспишь ещё - обеспокоился я.- В два часа меня разбудишь, а я разбужу Жукова, - успокоил Пономарёв. Время тянулось медленно, я размеренно расхаживал по коридору, когда вдруг дверь бесшумно открылась, и на пороге возник дежурный по части "Зоркий Сокол". Он приложил палец к губам, будто я собирался кричать на всю казарму, и на цыпочках приблизился ко мне. -Где наш доблестный дежурный? - глянул он на меня из под своих очков в роговой оправе. - А он вышел, - быстро ответил я, - сказал что скоро будет. - А ты иди, поищи его, - вкрадчиво произнёс "Зоркий Сокол", - а я за тебя на тумбочке постою. У меня не было выхода, я подчинялся дежурному по части, поэтому я спокойно пошёл по направлению к выходу. Конечно же я не собирался искать то, что беспечно дрыхнет в ленкомнате, поэтому я сразу же направился в умывалку, где с удовольствием покурил и через несколько минут вернулся в расположение. Картина, которую я застал, была удручающей для Пономарёва. Он стоял перед дежурным по части красный, заспанный, взъерошенный, а тот сиплым шёпотом отчитывал его как подростка. Последние слова дежурного по части были в мою защиту - Ты, обращался он к Пономарёву, - сам пошёл спать, а в какое положение ты поставил дневального, которому пришлось прикрывать твою задницу? Завтра доложишь комбату, я проверю. И с этими словами дежурный вышел из расположения. Пономарёв, чуть ли не скрипел зубами, но понимал, что сам себе устроил ловушку. Наверное, он надеялся, что дежурному по части будет лень ходить по батареям среди ночи, но просчитался и влип. В районе двух часов, Пономарёв пошёл будить Жукова и исчез. Жуков не появился ни через час, ни через два, и я понял, что Пономарёв мелочно и жёстко отомстил мне за свою неудачу. Я сел на тумбочку, прислонился спиной к стене и попробовал хоть как-то вздремнуть. Утром Пономарёв появился за несколько минут до подъёма, и скорчив удивлённое лицо спросил - А где Жуков? - А ты его будил? - спросил я, понимая, что вряд ли я добьюсь правды. И появившийся Жуков, не прояснил ситуацию, заявив, что его никто не будил. Пономарёв, откровенно ухмыляясь, утверждал, что будил Жукова, а что он не сменил, с него и спрашивай. Я махнул рукой, понимая, что я здесь человек новый, да и статус "слона" не давал мне никакого права искать несуществующую истину. После того, как Жуков сменил меня, я сходил на завтрак, долго сидел в курилке. Ребята с моего призыва рассказали, что скоро из учебок приедет пополнение, которые заменят убывающих дембелей. Потом я вернулся в расположение. Пономарёв сказал, что я остаюсь за него, а он пошёл спать до обеда. А чтобы мне не было скучно, он протянул мне электрический полотёр,приказав при этом до блеска надраить полы. Взяв в руки полотёр, я удивился его лёгкости и компактности. Я вспомнил полотёры, которые были в учебке. Полотёр, как правило, был изготовлен из огромного ящика, оббитого снизу войлоком, к нему крепилась длинная деревянная ручка, отполированная тысячами курсантских рук, а во внутрь ящика для тяжести складывались кирпичи, гантели, блины от штанги. А звали эту "монстрилу" ласково - "Маша" Чтобы натереть полы в казарме, покрытые красной мастикой, приходилось часа два таскать взад-вперёд этот ящик, чтобы полы заблестели. Поэтому германский полотёр приятно удивил меня, и я с лёгкостью принялся за дело. Когда я закончил уборку, Жуков попытался опять поменяться со мной местами, но я заявил, что замещаю Пономарёва, поэтому все вопросы к нему. Жуков почесал затылок, потом сказал - Ну хоть в туалет дай мне сходить. Я встал на тумбочку, но предупредил, чтобы он не задерживался, в любую минуту может прийти комбат. Жуков в этот раз отсутствовал недолго, вернувшись он вновь встал на тумбочку. Потом я спрашивал у ребят, кем является Жуков, имея в виду, сколько он прослужил. Оказалось, что Жуков - дед, ему осталось служить пол года. Теперь мне стало понятно, почему Жуков так легко отлынивал от обязанностей дневального, а Пономарёв испытывал некую почтительность к лысому прохиндею.