Штормит Азовское море

   

  Штормит сегодня Азовское море. Бьет упругая волна под днища соленых рыбачьих лодок, швыряет на берег пахучую морскую траву, мертвую рыбу, топляк всякий. И никуда не укрыться от шторма, потому, что и на берегу штормит – как ни повернешься в постели, а тут же начинает раскачивать. Сначала потихоньку, потом сильнее, а потом – каак поддаст…Встанешь, выйдешь покурить – не курится. Звезд нет – пропали звезды. И штормит…все нутро штормит, шкивает, как льдину в океане… Заснуть бы. Только не заснуть – шторм во всей Вселенной. И в той, что внутри тебя – тоже.

   Хозяева – за столом, где же им еще быть? Резня идет в подкидного, да бидончик заветный не забывай – сегодня красное на столе. Красное, красное, красное – опасное…а тебе нельзя, тебе не наливают – градус нельзя понижать. Так до утра мучаться. Утром все стихнет, остынет от шторма пропахший гнилью песок, заспешат ночные игроки – кто на пляж, кто на работу, а ты, наконец, уснешь. И приснится тебе, что ты сбежал из этого мира. Под шумок, прячась в степных овражках, балочками, балочками…и уже почти ушел к Нестору Иванычу, да только опять тебя поймали и волокут . Грешить, да каяться. Нет отсюда пути. Нет выхода.

   Это все – расплата. Никогда нельзя пить, не оглядываясь на свой организм. Вчера Серега пришел к вечеру:

- Тебя приглашают. Серьезные люди. Полковники. Пошли. Ты-гость.

  Полковников  - двое. Это в России там полковник – шушера. Здесь – степь, море, здесь – новороссия, малороссия – хрен ее знает. Здесь полковников даже воры в законе побаиваются. Потому, что воры тут свои, местные, а полковники – столичные. А ну, как вызовут сейчас танки, да артиллерию… Здесь , на берегу мира, полковники из Москвы чувствуют себя генералиссимусами. Целых два генералиссимуса на полтора квадратных метра – не многовато?

   Я – гость номерной. Пробы ставить негде. Потому как – ленинградский.  Иностранцу этот расклад не понять никогда.  Был бы московский – никогда не сел бы за стол. Ленинград в России потому и есть, что есть Москва. Надо же кого-то ненавидеть. Даже московским полковникам.  Москву, конечно.

   Полковники – оттуда. Оба – из-за речки, из Афгана. Пришел приказ, и по приказу мы встаем…Афганистан…красивый горный дикий край, пришел приказ – вставай иди и умирай…

   Серега – лейтенант. По сравнению с полковниками – полное говно. Я – тоже по гражданской иерархии вряд ли дотягиваю до майора, но я – питерский гость. Поэтому мне все можно. Сереге тоже можно. Он – вроде как сын полка. Его отец – тоже полковник, вертолетчик, разбился и сгорел в своей машине под Кандагаром.

   Мы пьем желтоватый сивушный самогон. Много лет спустя я заплачу пятьсот баксов за бутылку коллекционного виски и узнаю в нем этот вкус и аромат…

   Полковники не говорят со мной о войне. Они просто пьют. Это – какой-то ритуал. Они оба – отсюда, с берега Азовского моря. Здесь можно вброд перейти на Арабатскую стрелку и по ней пешком притопать в Крым.  Они оба здесь родились, жили, ходили в школу, влюблялись в девчонок и не знали, что с ними потом делать. Они ходили в море на просоленных и просушенных солнцем лодках, таскали сети, перебрасывали на берег холодную, но еще живую скользкую рыбу. Они сегодня вернулись сюда, к себе домой. Как хозяева. А я – их гость. И никакая уголовная шушера сегодня не посмеет близко подойти к этому городу. Хозяева вернулись. Тихо сидеть…

   Они погибнут в Афгане. Один – через месяц, второй – через два года. Серега напишет мне. Он останется жив тогда, но не примет измены присяге и застрелится из табельного пистолета в сентябре девяносто первого.  Я бы и сам застрелился, будь у меня такой пистолет, как у Сереги…Хотя, кто знает.

   Вот так они все и умерли…вместе со страной.

   Мы пили самогон из граненых стопочек, разливая его  из кружки. Кружки хватало как раз на то, чтобы наполнить четыре стопочки – мою, двух полковников, и Сереги.

   Каждый раз когда требовалось разлить, полковники отправляли Серегу с кружкой в погреб. Тот бежал, приносил полную кружку самогона, мы разливали…
   Мне надоело смотреть на эту дедовщину и я оборзел от своего генеральского гостевого статуса:
- Мужики, а не хватит издеваться над лейтенантом? Дайте ему бидон – пусть принесет и сидит спокойно.
- Ты не парься – все правильно делаем. Пусть бегает. Пока молодой. Скоро увидишь…

   Через два-три забега в погреб Серега споткнулся, его повело на глиссаде и он вляпался плашмя в грунт тропинки. Кружка с самогоном была безнадежно разлита.

- Теперь ты понял? Всем хватит…

   И вот теперь я понял.

   Штормит Азовское море . Штормит организм, перегруженный самогоном. Нет звезд – пропали звезды. Тошнит от дрянных ростовских сигарет. Есть еще лет шесть, чтобы все потерять…