Егору принесли письмо. Как-то он сразу опечалился, толи от тоски, которая окутывает нас всех, толи от плохой вести. Было бы логично узнать, что случилось, но мне, если честно, глубоко плевать. Читаем дальше: «Я – две полоски теста на беременность, кем бы ты сейчас не являлся, в этом мы схожи, как цыплятки в инкубаторе» – мне пришлось переделать «грязный» язык на общепринятый («нормальный»).
Могу рассказывать и дальше, но сегодня мое тело нашли на холодной кафельной плитки, кажется, Женя был в крови. Декабрь. Солнце играло со свежим снегом, а я только вчера дочитал историю тетради до конца. Нет, Женя не спал, а, достав карманный фонарик, читал. «Раз ты здесь, где я все стены исписал перманентным маркером, то тебе пора ко мне. План прост: на пружинах кровати скотчем приклеена бритва. Надеюсь, ты знаешь, что с ней делать».
Из газеты за 5 декабря 2005 года. Большой заголовок на главной странице: «Ужасное кровавое месиво устроил пациент психиатрической больницы на западе Москвы». Никто и никогда не узнает, что в той тетради ничего не написано, кроме мыслей больного, который читает ее сейчас.