Я вижу, как оживает мебель; я разговариваю с ногами, а они отвечают. Ветер ураганом забирает память, солнце нещадно прожигает мысли, трава нервно смеется - мне явно нехорошо, я явно не в порядке. Мама сильно обеспокоена моей паранойей. Недавно бродили с ней по магазину, я оглядывался и вел диалоги с прекрасными овощами, что люди воспринимали, как монолог больного мальчика.
Мне дали палату. Она пропитано белым ослепляющим цветом и запахом старины, который въелся в матрас с грязно-желтыми разводами. Окно с решеткой, второй этаж. «Мама, мне кажется, что это не отель» - «Потерпи, сын. Скоро снова будешь нормальным, будешь с головой». Стены истощают едкий запах краски, а железный, еще с советских времен каркас неприятно кричит. У меня есть сосед, кажется, он спит, и при этом стонет. В деревянной тумбочке нахожу тетрадь. Листаю страницы, и меня поглощает мир автора - он глубок.
Сумрак сменил красный оттенок рассвета, а я, сжавшись, продолжаю маятниковые движения. Слышу суету в коридоре, слышу крики - я слышу все. «Ты кто?» - пробудился парень в полосатых штанах без майки. Поворачиваю голову на него, и вижу только одним глазом. Второму создал преграду капюшон, я по-прежнему маятник. «Ты совсем больной, что ли?» - потягиваясь и чуть ли не падая с кровати, вопит мой новый приятель. Худой парень с черными, густыми волосами смотрит на меня, а я в голове придумываю план, как расчленю его тело одной прекрасной ночью. «Заткнись, субтильный придурок!» - с ненавистью произношу я, останавливая вселенскую медитацию. «Ты клоун или псих?» - «Все клоуны - психи!» - задумчиво смотрю на стену, к которой придвинута кровать моего соседа. За его спиной нарисованный мир, состоящий из альбомных листов с рисунками. Они явно нарисованы неумелой рукой ребенка, но зато, какая искренность и любовь...