В незапамятные времена царствования Ивана Грозного река наша ,тогда называемая Быстрая Сосна, являлась границей между государством Московским и землями Речи Посполитой – объединённым королевством Литвы и Польши. Русские княжества на её правом берегу, включая и Курск, и Смоленск временно находились под властью её короля.
В верхнем течении реки, на левом её берегу, находилось село Луковец, кстати сказать, что оно существует и процветает, до сей поры. От села на восток в сторону старинного города Новосиля, пролегала просёлочная дорога, называемая Луковским шляхом. В самом селе стояла пограничная застава, то есть сторожа русских служилых людей. Главной задачей воинской сторожи была не сколько защита от наступающих ратей Литвы, или нашествия Крымской орды с юга, а разведка и своевременное оповещение о движении вражеских сил через границу, в сторону Новосильской крепости. Десятка два дружинников, пусть обученных и хорошо вооружённых, конечно не смогли бы противостоять целому войску, но весть о нашествии послать были обязаны.
Служба на границе была тяжёлой и опасной. Поочерёдный объезд на конях своего участка, а он тянулся на сотню с лишним вёрст. Частые боевые сшибки с набегающими, с сопредельной стороны отрядами, засады и преследования воровских ватаг… Время было тревожное. Молодое государство только набирало силы.
Служба – службой, но жизнь берёт своё, особенно в юности. Один из молодых дружинников по имени Андрей полюбил местную девушку Светлану. Девушка ответила ему взаимностью. Два молодых любящих сердца, две молодые души потянулись друг к другу. На полянах среди густого леса распускались весенние цветы. Опадали в заречье светлые зори. Среди зарослей прибрежного лозняка и кустов орешника выводили свои рулады прилетевшие соловьи. И была вечная юность, и было начало жизни, а с ней и чарующее упоение весны.
Но всё вдруг оборвалось в одночасье, как недосмотренный цветной сон.
Лишь только загустели в южной стороне травы, поспел подножный корм для тысячных конских табунов, как на Русь, в который уж раз, двинулась в набег орда крымско-го хана. Старший десятник на заставе, успел послать верховых гонцов в Новосильскую крепость с тревожной вестью о нашествии, а сам вместе с остальными дружинниками успел укрыться в соседнем дубовом урочище. Пограничники с тяжёлым сердцем смотрели на разорение и разбой творимый татарами. Лишь один Андрей, до по-следней возможности метался по опустевшим улочкам села, в надежде отыскать свою невесту. Но в брошенных домах не было ни одной человеческой души. Лишь некоторые оставшиеся псы завывали в подворотнях, будто предчувствуя надвигающуюся беду. Видимо, что предупреждённые жители успели схорониться, в потайном месте.
С шумом и гамом катилась орда по шляху. Передовые отряды скуластых всадников в меховых малахаях рыскали по всем ближайшим тропам и перелескам, в надежде поживиться добычей. Ярко, с оглушающим треском, горели деревянные, покинутые жителями избы селения. Сизый дым столбами возносился к высоким небесам, в очеред-ной раз разнося горестную весть по русской земле.
Нестерпимо несло запахом гари и лошадиного пота.
Вскоре конные отряды крымчаков прошли мимо урочища, где таилась малочисленная засада. А ещё через несколько минут томительного ожидания пограничникам предстала страшная и печальная картина. По выбитому конскими копытами шляху медленно двигалась толпа местных крестьян в окружении узкоглазых всадников с арканами у седла. Это означало, что татары, всё- таки отыскали место, где прятались жители села. Среди пленников, понурив голову, простоволосая и босая, брела Светлана. Андрей, пришпорив коня, хотел рвануться из густых зарослей орешника, но властная рука старшего крепко схватила коня под уздцы: - Нападём ночью, когда охрана отдыхать будет. Они же сучары косоглазые, как дома себя тут чувствуют. Десятник смачно выругался, и сплюнул в сторону: - А пока,ребяты, нишкни! Старшой повернулся в седле, и осмотрел свой маленький отряд:- Ничего, кровью своей все они нехристи умоются, не один не уйдёт с Русской стороны. Батыевы времена давно минули.
Прогнав толпу пленников ещё несколько вёрст по пыльной дороге, отягощённые полоном татары, остановились на ночёвку у родника. Поили лошадей из источника. Разводили костры и варили в походных котлах махан - молодую конину. Основные силы орды ушли далеко на восточную сторону.
Поужинав и покрепче перевязав пленников волосяными арканами, охранники, оставив бодрствовать сторожей, улеглись спать на мягкой луговой траве. Вскоре всё затихло, и лишь ручей напевал свою извечную песню, да порой всхрапывали во тьме стреноженные степные лошади.
Короткая летняя ночь близилась к концу, когда из перелеска рванулась на поляну конная застава русских. Рубили полусонных степняков молча, на отмашку с полной руки. Мало кто из татарской охраны успел схватиться за кривую саблю или за лук. И хотя обозной охраны было намного больше чем нападающих, схватка явно заканчивалась в пользу пограничников. Лишь небольшая кучка одумавшихся степняков, в пешем строю ещё пыталась оказать сопротивление, продлевая последние мгновения своей жизни. Над примятой травой свистнули первые татарские стрелы. Но через минуту, раздавленная напором кованных копыт русской дружины, кучка визжащих степняков полегла на месте. Не ушёл и не спрятался ни один.
Уже первые робкие лучи восходящего светила коснулись зеркала родника и утонули в его водах.
На привале горько пахло ещё дымящейся кровью текущей из порубанных вражеских тел. Разгорячённые воинской удачей дружинники разрезали путы на руках и ногах счастливых пленников.
Вот только Андрея среди победителей не оказалось.
Светлана рванулась на поиски, осматривая поляну, и вскоре нашла любимого.
Раскинув руки, с зажатым в них копьём-сулицей, молодой дружинник лежал навзничь, в примятой копытами траве. Из груди воина чёрной гадюкой торчало оперение
татарской стрелы. Одна из последних вражеских стрел всё-таки нашла сердце молодого защитника русской земли. Похоронили Андрея рядом с родником, на зеленеющем пригорке. Воины попрощались с ним, сняв шлемы перед чёрным могильным холмиком, и ушли на соединение с главным войском. Вскоре крымская орда была наголову разбита в битве под селением Судбищи.
Могилка дружинника постепенно заросла ярым разнотравьем и сравнялась с землёй.
Точное место захоронения давно затерялось за пеленой времён. Вот только с той поры стали прозывать источник Андреевым. Со временем название чуть поменялось на Андреевский.
Светлана долго ухаживала за могилой и родником, а потом вышла замуж, нарожала детей, и уже её потомки живут на нашей земле, до сей поры.
Так гласит легенда.
Легенда о любви и смерти во имя своего народа.
Да будет пухом ему, защитнику земли Русской, наш Андреевский чернозём!
***