Грязно-зеленый дом

Алексей Казак Козлов
В комнате сверху мужчина второй час избивает свою жену. Временами он устает, уходит на кухню, и тогда по всему дому разливается тишина, нарушаемая жалкими всхлипываниями. Покурив и отдохнув, он возвращается в комнату - пол дрожит под его тяжелыми шагами - и снова начинает ее бить. Временами он начинает кричать, и в потоке его брани можно понять, из-за чего он бьет свою молодую красивую жену. Ему скучно, он томится своей грязно-зеленой жизнью, он ничего не ждет от того, что происходит. В этих побоях, в этой грязной ругани он находит отдушину. На следующий день его избитая жена будет кричать, скандалить, выходить из себя, - пока он снова не изобьет ее. Потому что ей, как и ему, скучно с нелюбимым и навсегда изученным человеком. 

В комнате сбоку мужчина бьет своего ребенка. Ребенок ни в чем не виноват: он пришел из школы в разорванном пальто. Его долгое время унижали в школе, его били и рвали на миллионы кричащих от боли и унижения детей старшие товарищи. И вот он приходит домой, где его ждет суровый отец или мать, которые начинают его бить. В их бессвязных криках и угрозах становится ясным мотив: их когда-то учили также, и им кажется, что такое учение помогло им стать настоящими людьми. Ребенок так привыкает к этому, что уже не боится: он, как овца, тупо и бессмысленно смотрит на своих обидчиков, падает на четвереньки и принимает удары породивших его на свет. Они думали, что с детьми будет лучше и интереснее, появится что-то новое и лучшее, наконец, раскрасится их грязная, зелено-плесневая жизнь. Получилось иначе. 

В комнате снизу тоже кого-то бьют. Понедельник, пятница - воскресенье. Каждый день. И я не иду им на помощь, я молча наблюдаю и слушаю, потому что завтра или послезавтра в моей комнате я также буду бить, или меня будут избивать. В этом месте так тихо и мертво, что кажется никогда и не было светлого схождения Христа на землю, не было добрых слов: "Не убий", и казни не было. И от этого сплошного небытия становится страшно.

Я понимаю, что ничего не изменить и не исправить. И выйти из комнаты, из квартиры, из дома - нельзя, потому что всё, что у меня есть и всё, что мне дано, замыкается в грязно-зеленом пятиэтажном доме, где часы застыли и тихо слушают, как, подобно часовым, по этажам бьют и уничтожают друг друга люди, замершие перед бессмысленным ходом времени и утратившие веру в бытие Божие.