Навстречу судьбе. Глава 34
34
Навстречу судьбе.
Пока бежали - запыхались. На остановке никого не было, не видно было и транспорта.
- А вдруг они догадаются?.. И она папку пошлёт за нами? Непременно пошлёт! -
беспокоилась Даша, Илья тоже думал об этом же.
- Нам на Центральный вокзал нельзя!.. Если папка поедет - то непременно туда!
Надо на тот, что на выезде из города. Там все поезда тоже останавливаются. Мы там и
сядем, - рассуждала Даша. - А я не помню - какой туда автобус ходит! И троллейбус тоже.
Я туда сто лет не ездила. Один раз только была, когда мы с девчонками купаться на
котлованы ездили.
- Давай такси возьмём! - предложил Илья.
- Дорого возьмут! - возразила Даша. - А, вообще-то, я же сегодня аванс получила.
Тридцать рублей! Так что мы богатенькие с тобой! На дорогу нам хватит. На, спрячь их
себе в карман, - протянула она Илье деньги.
- Да... пусть они у тебя! Зачем?..
- Бери! Ты же будешь билеты покупать. Да и у тебя сохраннее. А я запросто
потерять могу! А вон и такси едет. Останавливай!
В такси оба сели на заднее сидение и всю дорогу ехали молча, прижавшись друг к
другу. Приехали, сразу купили билеты в кассе, отошли в дальний угол зала ожидания,
немного успокоились. До прибытия поезда ещё оставалось время.
- Илюша, а как ты думаешь?.. По-моему, надо бы как-то сообщить нашим. Ведь -
напугаются, искать начнут! Подумают ещё что! В милицию сообщат... Я боюсь.
- Да, ты права... Обязательно надо сказать, что с нами. Письмо - может?
- Письмом - очень долго. Они раньше начнут искать.
- Тогда - только телеграммой.
- Давай - дадим телеграмму! Только ты, Илюша, пиши, я не знаю - как... Давай и
твоей маме дадим. А то свалимся ей, как снег на голову! Напугаем её до смерти. Она же
не знает, что я... с тобой!
- Хорошо, Даша. Пойдём. Тут должен быть почтовый киоск.
И отправили они две телеграммы. Дашиным родителям: "Уехала Ильёй подробности
письмом Даша". Вторую матери Ильи: "Приедем 26 утром Илья".
- Ты опять номер поезда не указал! - заметила Даша.
- Мама - знает все поезда. Она на железной дороге работала. Да и сейчас работает
в железнодорожной больнице, сестрой-хозяйкой... Даша, а можно... выйти бы, покурить?
- Конечно, мой ты хороший! - засмеялась Даша. - Давно бы сказал, а то терпишь
столько времени! - и они вышли на привокзальную площадь, едва освещённую, грязную и
неухоженную, и дорожное покрытие было всё разбито машинами.
Илья курил, а Даша руку его не отпускала, и стояла рядом. И тут что-то он
хватился проверить - в какой карман он положил билеты. Билетов не было! Для обоих это
был шок! Ещё и ещё раз он проверял все карманы - билетов, маленьких прямоугольных
картонных билетов, - не было! И на грязной земле вокруг, где они стояли и проходили
недавно - не было!
- Это судьба! - заплакала Даша. - Это знак!.. Нельзя мне было... Не правильно
я делаю!.. Илюша! Это я грешная и несчастная!.. - она уже была на грани рыданий.
На этот раз Илья нашёлся быстрее.
- Нет, Даша, судьба ни при чём - я растяпа... И я сейчас исправлю всё, не
переживай. А судьба у нас будет такой, какой мы с тобой захотим и сделаем, - и он
потянул девушку назад в вокзал так решительно, что у той даже слёзы высохли разом,
- Денег у нас хватит еще на два билета! На последние - но купим, хоть в общем вагоне!
Они вновь подошли к кассе. Рядом с ней никого не было.
- Извините, пожалуйста, - обратился Илья к кассирше, женщине лет тридцати пяти,
приятной на вид и очень спокойной в общении. - Я, вот, недавно... минут двадцать назад,
покупал у вас билеты... и нечаянно - потерял их! Не знаю - где... Но я помню и номер
вагона и места наши! Можно у вас купить билеты заново? - и он стал подавать деньги в
маленькое окошечко.
Кассирша на мгновение отвлеклась от своих дел и внимательно посмотрела через
стекло на Илью и Дашу, и приветливо улыбнулась.
- А я вас помню! И как вы билеты брали - помню! Спрячь свои деньги, вот ваши
билеты! Берите! Ну, чего вы опешили? Не узнаёте что ли свои билеты? Да не мне спасибо,
а мужчина нашёл. Ему спасибо. Нашёл и вернул в кассу. Даже сказал: всё равно, мол, хозяин
найдётся и придёт. Хороший дядечка! А кто такой - не сказался. Ушёл. Хороший человек! Не
все ещё перевелись. Ну, не реви ты! - обратилась она и к Даше. - Радуйся, счастливая
ты! Билеты - нашлись. А ты успокой свою подругу, да купи ей что-нибудь вкусненькое на
эти деньги! Да не теряй больше ничего!
Илья и Даша побежали в буфет при вокзале и купили самую дорогую шоколадку -
хотели купить шампанского, но его не было, - и отнесли её кассиру и ещё долго
благодарили её.
- Ну вот, а ты плакала: судьба! судьба! знаки, приметы! А судьба-то, вон, на
нашей стороне! - радовался Илья и подбадривал и подшучивал над Дашей.
Объявили, что поезд прибывает. Все пошли на перрон. А там - густой туман и
пронизывающий холод. "Хорошо хоть шапку прихватил с собой», - усмехнулся про себя Илья;
он уж привык за эти два дня ходить без неё и оставлял её на вешалке. Ещё несколько минут
пришлось ждать, пока состав медленно подтягивался на первый путь. Оба молчали,
по-прежнему держась за руки. Илья чувствовал, что Даша дрожит всё сильнее и сильнее.
"Да-а, новое-то пальтишко её - не для такой погоды! Как она замёрзла! - переживал Илья.
- Да нет же! - ей страшно, она боится! - вдруг догадался он. - Боже мой - как она
страдает! И куда делась её смелость? Да она совсем беспомощна... как та маленькая
девочка с котятами!" И Илье так жаль стало Дашу, и он на столько серьёзно испугался за
неё, что впервые за все эти дни - осмелился, и обнял девушку и прижал к себе, согревая и
успокаивая. И впервые к нему пришли такие тёплые и родные чувства к Даше, что он понял,
что она теперь самый близкий ему человек, что теперь они - единое целое. И держал он её
так, пока не открыли дверь в вагон. И Даша в эту минуту поняла всю глубину её положения,
и что всё её счастье, вся её жизнь и сейчас и впредь - всецело в руках Ильи, и от его
прихоти зависит, как она будет жить дальше, и будет ли жить… Осознавать это было
страшно, но... обратной дороги не было.
- Спасибо! - прошептала Даша Илье таким слабеньким голоском, и сладкие губы её
были так близко от его губ, что он боялся дышать. - Я совсем замёрзла... Ноги не держат...
В полупустом и плохоосвещённом вагоне они нашли свои места и сели рядышком на
одну скамью. Но и здесь тепла не чувствовалось. Сидели молча, смотрели через окно на
пустой перрон, и прислушивались к звукам рассаживающихся пассажиров в вагоне. Оба вдруг
и невольно почувствовали важность происходящих с ними событий. Там, за окном, у Даши
оставалась её прежняя жизнь, которой она жила все эти девятнадцать лет, с её родителями,
подругами, радостями и обидами, со всем - со всем! А впереди её что ждало? -
Неизвестность!.. Полная неизвестность! Да, Илья вот он, рядом. А так ли хорошо она его
знает? Только письма его... да эти три дня... Ведь, может быть - он совсем другой, чем
она его себе придумала. Другой! И ей впервые стало невероятно страшно! Так страшно, как
никогда ещё не было! Ещё бы самое маленькое усилие, малейший толчок какой-нибудь - и она
бы выскочила из вагона на перрон, назад - в уже знакомое прошлое! Она в эту минуту была
способна совершить любой безумный поступок, о котором потом жалела бы, и была бы в
отчаянии от сделанного, но... её оставили последние силы, она не могла пошевелиться,
даже слёзы текли по щекам сами, незамечаемые ею.
Каким бы слабым не был свет от окна на лице Даши, Илья не мог не видеть, что с
ней твориться! Сколько эмоций, усилий, страданий - появлялось - и уходило, и вновь
появлялось на нём! А ещё слёзы!.. Илья понимал, что Даша прощалась со всем и со всеми
и ужасно мучилась! Нужно было её пожалеть, подбодрить, согреть, успокоить.
И он обнял её, привлёк к себе и... впервые - поцеловал в губы! Да как поцеловал,
да как обнял - у бедной девочки аж все косточки хрустнули! Даже слышно было! А вагон
медленно покатился по рельсам, набирая скорость. Даша аж невольно ойкнула от такого
объятия, и Илья её отпустил, удивлённый и испуганный - он тоже слышал, как хрустнули
её косточки, и напугался: уж не сломал ли он и впрямь у Даши что-нибудь! А Даша вдруг
рассмеялась сквозь слёзы.
- Ну, ты... сломаешь же меня так!.. - и в этом её возгласе было столько... тепла
и нежности к Илье, что он вновь обнял её, на этот раз уже бережно и ласково, и вновь
поцеловал в губы, влажные и тёплые, и так ему стало хорошо, что я и рассказать не
сумею... А вагон уже мчался, и колёса перестукивали всё веселее и веселее.
- А мне так страшно стало! И родителей, старичков моих - так жалко! - рассказывала
Даша Илье, когда они отдышались от поцелуя, - что я едва удержалась... Ещё бы мгновение
- и я бы выскочила на перрон. Мне так захотелось вернуться назад, домой! Как ты вовремя
меня удержал!
- Не бойся ничего! - успокаивал её Илья. - Всё будет у нас хорошо!
- Да, это тебе не страшно - ты домой едешь! А я... Девчонки говорили: парни
обычно... поиграются вот так... Надоест - и бросят! Но ты же не такой, правда? Ты же
не бросишь меня, правда?
- Дашенька! Милая! Да разве ж можно бросить тебя?! Ты же не вещь. Ты же совсем
не такая, как все! Ты - особенная! Только ты одна такая - лучше всех! Это ты на вид
только... слабенькая, а на самом деле - такая смелая!..
- Это тебе кажется... Ты же ещё не знаешь меня. Это я с тобой только такая, а без
тебя... Если ты оставишь меня... это будет конец для меня. Ты даже не можешь представить
себе: на сколько для меня это будет... плохо.
- Дашенька, для меня ты - единственная! И никакой другой мне не надо! Только тебя
хочу! Только тебя люблю! - и Илья вновь обнял её и поцеловал. Так ему понравилось её
целовать! Так это было приятно и возбуждающе! И им не было в этот вечер никакого дела
до того, что пассажиры и проводники могли видеть их...
Потом проводник принёс им постельное белье, и Даша старательно приготовила
постель - и Илье на верхней полке и себе на нижней. А потом они пили горячий чай с
кусочками сахара и с печеньем, что взяли у проводника, и долго-долго сидели вдвоём,
прижавшись друг к другу в тёмном уголку.
- А в портфеле, что остался в камере хранения, курица жареная осталась. Мамка
складывала мне в дорогу, - вспомнил, посмеиваясь, Илья.
- Ничего. Ты же отдал квитанцию Наташе, она получит, и девчонки попробуют ту
курицу... за нас с тобой, - пошутила и Даша.
Даша первая забралась под одеяло и "свернулась калачиком", чтоб согреться. Илья
ещё долго сидел на её постели рядом с ней и, то смотрел в тёмное окно, задумавшись, и
ждал, когда Даша уснёт, то, замечая, что она ещё не спит, нежно-нежно гладил её волосы,
такие мягкие и приятные!
Как ни странно, Илья в эту ночь уснул крепко, до самого утра ни разу не
просыпаясь. Зато Даша и спала - и не спала. Стоило ей только задремать - жуткая тревога
сжимала ей сердце, и она каждый раз соскакивала с постели и проверяла - здесь ли Илья!
А он тихо спал, совсем по-детски подложив свои руки под голову.
"Совсем как ребёнок! - улыбалась Даша. - А какой он странный, совсем не такой, как
другие парни... Такой смирный... Всё боится обидеть... К подружкам ходили парни, так у
них рты не замолкали - всё какие-нибудь анекдоты рассказывали или истории всякие. Всё
смешили всех!.. И девчонкам это нравилось, что парни такие весёлые и... смелые -
целоваться лезли в первый же день! Или ещё что... А Илья совсем не похож на них! - и
Даша невольно вздыхала. - И какой он будет потом?.." - и тут впервые она вдруг поняла,
что... Илья теперь "вовсе не какой-то", а самый что ни на есть - единственный близкий
ей человек! Случись теперь с ней хоть что-нибудь - и никого вокруг нет родного и
знакомого - только он, единственный! И вновь ей становилось страшно!.. "Боже мой! И как
это случилось?.. И когда это случилось, чтоб... совсем чужой мне человек, которого я и
знать-то не знала совсем недавно, - вдруг стал мне самым-самым дорогим и близким?! Без
которого я теперь... и жить-то не смогу, и жизнь-то не нужна без него!" - и думала, и
пугалась своих дум Даша, рассматривая спящего Илью, а потом долго ворочаясь на своей
жёсткой полке под холодным одеялом.
Но... колёса постукивали, вагон покачивало, Илья наверху мирно спал и... и она
засыпала на какое-то время.
Утром же Илья проснулся первым, посмотрел сверху на Дашу, и решил её не
тревожить. Рассвет только-только начал пробиваться сквозь запотевшие окна, и проводники
ещё даже освещение не выключили в проходе. Почему-то в эти минуты ему впервые пришла
мысль: "Да, всё, что сделано за последние дни - всё это хорошо и прекрасно, и никак
иначе не должно было сделано!" Никаких сомнений у Ильи не было. Но впервые он подумал:
"А что - дальше?.. А дальше всё будет хорошо. А как же иначе! Пусть весь мир вокруг
рушиться, а нам вместе - всё равно будет хорошо!" - совершенно был уверен он. "Так что
же это такое случилось с нами, что мы так уверены в себе и в нашем будущем? - стал
размышлять Илья, по привычке анализируя свои и чужие поступки. - Вот - Зоя. Не оставь
я институт, и не случись у меня армии и встречи с Дашей - возможно, что мы бы продолжили
отношения, и думали бы, что это и есть любовь, что такой она и бывает. И, если бы не
случилось потом ничего экстраординарного - то, скорее всего, - и поженились бы... и
детей бы нарожали. А сколько бы прожили потом - то... только гадалки знают. Но... что
касается счастья, таких чувств, какие сейчас во мне засели прочно - мы бы были напрочь
лишены, и никогда бы не узнали их».
"Или взять маму и отца... и то, что об их молодости рассказала баба Маша - там
тоже что-то не так, как у меня с Дашей сейчас. Мама ждала "своего парня" из армии, но у
неё было много других поклонников, и она невольно, даже не умышленно, выбирала из всех -
лучшего, достойного её. И отец оказался - или самым достойным, или самым настойчивым,
или... тут много вариантов может быть. Скорее всего, и он перед армией - выбирал среди
девчонок, и "запал" на маму, а потом два года тосковал по ней, и, вернувшись домой,
"удовлетворил" свои желания, добился желаемого. А потом уж пришло к нему сознание: а всё
ли с его женой было так уж и "чисто" без него, и не продолжается ли "что-то" и теперь за
"его спиной"? Отсюда и безумная ревность ко всякому встречному-поперечному, даже к
кровному брату. Нет, это какая-то больная любовь... если это - любовь. А то, как она
жила с отчимом - тут совсем никакой любовью и "не пахло", и что их только связывало и
держало вместе?.. Да, по-всякому живут люди... И у меня с Дашей - по-своему, иначе, чем
у других. До чего же она милая... и сладкая!" Илья посмотрел сверху на Дашу и увидал,
что она уже не спит и улыбается ему, и столько тепла и любви в её улыбке, что... все
размышления о любви и жизни - враз куда-то улетучились из его головы, и осталось только
тепло, что разлилось из его сердца по всему его телу...
Так прошли сутки и ещё одна ночь...
И вновь наступила тревожная и важная минута. Было ещё темно, но чувствовалось,
что состав подъезжает к большой станции: пассажиры вагона были в движении, сдавали
постели, укладывали багаж, одевались. А за окном, в темноте хорошо было видно - какая
там снежная круговерть: настоящая зима! метель!
Даша и Илья давно уже собрались и тихонечко сидели в своём углу, наблюдая то за
суматохой своих попутчиков, то за метелью за окном. Конечно же, оба они в эти минуты
думали об одном и том же: что их ожидает? Как их встретят? На этот раз, на этот вопрос
не было ответа не только у Даши, но и у Ильи. Он решительно не знал: как мать воспримет
этот его новый неординарный поступок. Даша не знала всех тонкостей в отношениях Ильи и
его матери, но и она, поглядывая на Илью, инстинктивно чувствовала, что он сильно
переживает, и переживала вместе с ним, и в сотый раз задавала себе один и тот же вопрос:
а правильно ли она поступила?
- Уже подъезжаем, - тихо сказал он и легонько пожал ей руку. - Всё будет хорошо!
Пока мы вместе - не пропадём! - успокаивал он не то её, не то себя.
Она, молча, смотрела ему в глаза и... верила, что он всё сможет и всё будет хорошо.
Когда состав остановился и проводник открыл дверь - оказалась, что уже
достаточно светло и ветра нет, но снег валит густой-густой и "огромными лопухами", и
встречающие стоят на перроне чуть ли не по колено в снегу, так как рабочие сгрести снег
ещё не успели. Каково же было удивление Ильи, когда он среди встречающих увидал мать! И
Анна Васильевна не просто пришла их встретить, а она держала в руках - валенки и
огромный пуховый платок для Даши! Что бы ни было в их прошлой жизни, но за этот её
поступок Илья потом всегда был ей благодарен, очень благодарен! "Как она догадалась?!
Какая же она умница! Да, что бы там ни было - а она меня любит!"
Но обняла и поцеловала в приветствии Анна Васильевна только Дашу, и помогла ей
переобуться из маленьких резиновых сапожек в валенки, а потом повязала девушке пуховую
шаль на голову, а то Дашин платочек была совсем "не по погоде". Только взглянув на
молодёжь - она сразу поняла, что они "беглецы": никаких вещей в руках и одежда - не
по сезону.
- Ох! Прибила бы тебя! - погрозила она сыну кулаком не то в шутку, не то всерьёз.
- И о чём ты только думаешь? Хоть бы девушку пожалел! Здесь всё-таки - Сибирь!
- Мам... Спасибо большое, что встретила! Догадалась!.. Такая молодец! - и
виновато и с восторгом сказал Илья.
- Мама всегда молодец, да только ты... не слушаешь никогда, - поворчала она и
хотела ещё что-то сказать, но махнула рукой, что, мол, "всё равно пустой это разговор".
- Ладно... Я на работу побежала, уже опаздываю. А вы дома сами там хозяйничайте. Кушать
сами всё найдёте, на плите и в холодильнике.
И она ушла. А они побрели по глубокому снегу домой вдоль железнодорожного полотна.
- Даша, ты не обращай внимания, что мама так со мной разговаривает, - успокаивал
Илья Дашу, улыбаясь, довольный встречей. - На то она и мама - чтоб поворчать. Сколько бы
лет нам не было - а мы для них всегда дети, и они будут нас воспитывать. И мы потом
такими же будем... когда-нибудь, - рассмеялся он, когда Даша остановилась и посмотрела
ему в глаза. Что бы уж совсем успокоить девушку и убедить её, что у них действительно
всё будет хорошо - Илья неожиданно для Даши - впервые подхватил её на руки! Та аж
ойкнула от неожиданности. А он и сам удивлялся своей смелости и решительности. И то,
что он сделал - было так приятно им обоим, и такая лёгкость, невесомость была во всём,
- что он несколько раз покружился, будто в танце, а потом и прошёл часть дороги, не отпуская её с рук.
35
"Ну, не дура ли я?"