Интернет - многоголосие, превышающее звуковой порог. А также - самый прожорливый хронофаг, самый навязчивый распространитель негатива/неумелый проводник позитива и самый решительный вынос мозга.
Это - вступление к рассказу.
Вседоступный и всепроникающий Интернет! Когда-нибудь он займёт своё, более скромное место в виде средства информации и общения по интересам, может быть, игры - не более того. Для кого-то он уже и сейчас на таком месте. Но для многих (и не только для молодёжи) он делается опасной зависимостью, болезнью - на уровне игромании, и даже алкоголизма и наркомании, отрывая человека от реальности, заменяя жизнь. Эта игрушка для взрослых сейчас переживает переходный период, показывая свои различные грани... Во всяком случае - оказывает влияние на жизнь людей...
В новом районе Милана, на виа Пирелли, живёт небольшая интеллигентная семья Монца. Родители - Элеонора (Эли) и Джорджо, их дочь Аннунциата (Энни) и сын Паоло. Все трудятся. Джорджо - научный работник, естественные науки, Эли - художник-дизайнер. Энни только закончила Болонский университет и находится в активном поиске работы - скорее, это выбор, а не поиск, она показала себя многообещающим математиком, и у неё уже есть предложения от разных фирм, даже за границей. Паоло ещё учится - в том же университете.
Конечно же, в доме есть компьютер - и пользуются им вся семья. Родители работают на нём, а дети - с подростковых лет просиживали в Интернете, и происходило это всё на границе двух веков...
Время шло, и отношения родителей постепенно менялись - они уже не были так связаны общими задачами, напротив - всё больше отдалялись... без ссор, без споров, не обсуждая происходящее, подчиняясь ему. Да и трудно было бы спорить с обстоятельствами. Джорджо как истинный итальянский сын, искренне привязанный к матери, взял на себя уход за ней, когда она стала стара и немощна, и в конце концов переехал к ней. Эли и Джорджо, видясь далеко не каждый день, привыкли строить свои дни почти независимо друг от друга, встречаясь раз в неделю или когда приезжали дети - и, конечно, на семейных праздниках. В гости или в театр/концерт/выставки выбирались вместе один-два раза в году. Да это и не удивительно при такой загруженности - работать приходилось в то время вдвойне, а то и втройне. Да они и сами охотно погружались в работу, чувствуя рост творческих сил... Конечно же, оба понимали, что их отношения далеки от совершенства, но избегали разговоров об этом, не предъявляли претензий - у каждого уже были свои приоритеты, и оба не видели причины создавать конфликт - и терять друг друга не хотели...
Дети приближались к самостоятельному возрасту - это были не самые простые дети, но успевали они многое. Уже в старших классах Энни общалась не столько со своими одноклассниками, сколько с молодёжью всего мира по Интернету - а основа этого была - увлечение европейскими рок-группами - происходило бурное обсуждение игры, музыкантов и добывание билетов на их концерты в разных городах и странах... Это продолжалось и во время учёбы в университете. Паоло не отставал от неё, хотя пристрастия немного отличались. Но у них была общая страсть - самая любимая английская группа - Энни с братом готовы были ехать в любую страну, в любой город, чтобы послушать её, а Паоло просто спал и видел, как он поедет в Англию учиться... а пока он продолжал свою учёбу в Болонье.
Эли регулярно брала частные заказы и вечером выполняла их на компьютере. Неудивительно, что она стала всё чаще заходить в Интернет, а с такими продвинутыми детьми, конечно, она вошла и в социальные сети... И там её окружили - не призраки, конечно - живые люди, с которыми училась когда-то, знакомые, полузабытые или полузнакомые, которым она стала что-то писать, отвечать, которые сами находили её - возникало ощущение общности, потерянной когда-то, размененной на домашние очаги, на новые интересы и новых друзей...
Когда-то Эли училась тоже в Болонском университете, где были студенты не только из Италии и остальной Европы, но из Азии, Африки... Теперь, много лет спустя, все, кто хотел, входили в сеть и находили там тех, кто хотел быть найденным, кому это было интересно... Эли вдруг оказалась окружённой чужими жизнями в виде фотографий, рассказов, картинок и всевозможной прочей информации. В основном это были люди, не отделённые от неё долгим временем и большим расстоянием, но и далёкие друзья скоро тоже дали о себе знать... Кому-то Эли задавала вопросы, с некоторыми после коротких диалогов и даже телефонных разговоров общение сходило почти на нет, а с другими продолжалось в спокойном ритме. Возникали люди казалось бы забытые - но так быстро всё восстанавливалось и вспоминалось... Некоторые постоянные друзья Эли тоже увлеклись виртуальными встречами с прежними друзьями, одноклассниками-однокурсниками... И благодаря Интернету Эли вспомнила: в то далёкое время учёбы на курсе Эли учился её же соотечественник из Милана по имени Эудженио Эгмонт, который отличался среди в целом южной темноволосой и темноглазой молодёжи своим цветом волос - сверкающим, платиновым, и светлыми глазами. Его мама, родом из Ломбардии, тоже была светлая, а отец был англичанином, как говорили, из знатной семьи - его род восходил как будто к эрлу Нортумберлендскому - и именно он обладал яркой саксонской, даже нордической внешностью и передал её сыну. Во всём прочем юноша вполне вписывался в весёлую толпу студентов...
Эли, в те времена даже чересчур серьёзная и ответственная, была далека от этих слишком весёлых компаний, хотя мрачной не была никогда - и общалась со своими друзьями, с которыми было понимание с полуслова, где тоже смеялись и веселились, но далеко не в той степени... Всё это было так давно, так прочно забыто, но теперь, столько лет спустя, у Эли с Эудженио завязался сначала неторопливый, с перерывами, диалог, который становился всё интереснее - они оба вдруг обнаружили, что, учась рядом, "пропустили" друг друга, что могли быть интересны друг другу тогда, а главное - что интересны друг другу сегодня!... К этому времени Эудженио уже много лет жил в Лондоне и руководил издательством, которое до этого принадлежало его отцу; в этом же издательстве он был и художником. У него теперь была совсем другая жизнь, и даже имя звучало иначе - там он был Юджин Эгмонт. Слово за слово, они стали писать друг другу каждый день... Чувствовали себя не то что студентами - школьниками, но никогда, ни в школьное, ни в студенческое время, никто из них не был так открыт и откровенен даже с друзьями... Происходило удивительное. Эли до сих пор не была знакома с понятием "виртуальная дружба", хотя слово "друзья" уже давно фигурировало в сетях как некая условность - но это слово уже одним своим употреблением вызвало к жизни и саму дружбу. Правда, Эли не сразу приняла это слово и это понятие не в реальной, а в виртуальной действительности. Но вскоре она тоже стала чувствовать необъяснимую радость от такой дружбы и постоянного общения... Возникла некоторая зависимость: пропущенный вечер общения уже казался тяжёлым, несмотря на общение со своими домашними, которые то бывали дома, то нет...
А Эли с Юджином выходили "в эфир" как часы... Вскоре им стало удаваться и утреннее общение - недолгое, полчаса всего - но этого было достаточно, и Эли, выходя на работу, ощущала солнечный день гораздо ярче, видела свой город чище, чем раньше, праздничным и прозрачным. Несколько станций метро привозили её на площадь Дуомо, где она, привычно подняв глаза на лёгкие, летящие, утончающиеся к небу кружева Санта-Мария-Нашенте, сворачивала в грандиозные пассажи Виторио Эмануэле и выходила ими на Пьяцца Ла Скала, в этот квадрат искусств, а оттуда проходила на небольшую пьяцца Мерканти, где располагался салон-мастерская дизайна мебели и интерьеров. Много лет она работала там, и все, кто её окружали в мастерской много лет, стали давно её друзьями. И так они сработались, что понимали друг друга без слов на всех уровнях - и, казалось - так будет ещё долго... И хотелось этого - работа была продолжением жизни.
Наступала итальянская весна, деревья уже были в цвету, а солнце и дожди чередовались, создавая радужный калейдоскоп...
Месяц такого общения привёл к тому, что оба стали ощущать свою действительность гораздо меньше, чем эти ежедневные "встречи", связи с реальностью становились слабее и не так важны для них. Эли это беспокоило и немного пугало. Она не сразу почувствовала огненную стихию, исходящую от Юджина. Она старалась сохранить дистанцию, не впадать в детство, остановить его немного, но это становилось всё труднее - он ей был интересен так же как и она ему. У них многое совпадало - мысли, понятия, и так же много было новым для каждого. Непонятный страх у Эли всё же присутствовал в глубине души. Становилось всё непросто и слишком серьёзно. Она чувствовала, что Юджин переходит какие-то свои неведомые границы, что их общение почти с самого начала стало для него магическим и необходимым. И она не могла объяснить себе, почему это и для неё становится таким же важным.
Она ещё больше удивилась, когда он сообщил ей, что собирается в Милан. Стала расспрашивать его, какие у него в Милане дела - и они действительно у него были, но она чувствовала, что главная его цель - увидеться с ней. Ему уже не хватало реального ощущения ставшего близким человека.
Эли испытывала двойственные чувства. С одной стороны, она была рада, что они увидятся в реальности, надеялась, что, увидев друг друга, оба успокоятся и станут друзьями в более понятной, знакомой сфере, побудут вместе в одном пространстве, поговорят... один день или два... снизится пафос этих не совсем понятных отношений... С другой стороны, волновалась и одновременно опасалась, что это примет и другой оборот... от которого она собиралась в мягкой, но категоричной форме отказаться - да, она предполагала, что её друг видит в реальности возможность такого продолжения и развития, которое она начисто для себя отрицала - и решила даже не допускать таких разговоров... если что. Но увидеться всё же очень хотелось.
В то время как Эгмонт складывал чемодан, у Эли Монца было настолько плотное расписание, что она еле успевала читать и отвечать ему, как у них уже было принято каждое утро и каждый вечер. У Эли вообще все последние месяцы были переполнены не только большой работой, но и семейными передрягами...
Ещё осенью начались неприятности: Паоло перед началом учёбы сломал руку во время рок-концерта, просто случайность - поскользнулся - но перелом оказался сложным, потребовалось дополнительное хирургическое вмешательство, и из-за этого пришлось пропустить две недели учёбы, впрочем у него она всегда шла блестяще... В тот период Паоло жил дома, так было решено, где и стены помогают, и врачи были лучше известны - и где Эли усиленно кормила его и заставляла заниматься гимнастикой для руки, что тоже было не так просто: он продолжал активно посещать компании и концерты, пользуясь неожиданной свободой.
В это же время у Энни, закончившей учёбу, начались трудности и ссоры с её молодым человеком, происходившие болезненно, они не могли с этим справиться, и Элли бывала иногда втянута в самые острые повороты; иногда даже сам молодой человек звонил ей, пытаясь объяснить свою позицию и призвать Эли в союзники - и запутывал её окончательно, однако она внутренне всегда была на стороне дочери и переживала всё почти так же болезненно, а Энни даже заболела от этих стрессов. Так продолжалось до зимы, и отзвуки этих событий ещё тревожили семью, причём в большей степени давление их приходилось на Эли - Джорджо при этом был как бы на некоторой дистанции, поглощённый наукой и мамой. Он, конечно, не оставался в стороне, но все линии жизни проходили, конечно, через Эли. Иногда ей казалось, что она изо всех сил одна ведёт круговую оборону...
И к зиме это не закончилось, и эти отзвуки были отнюдь не призраки, а последствия в виде проблем, которые требовали постоянной реакции. При этом и Энни вернулась жить домой, и Паоло часто приезжал, и это круговращение на фоне удвоенной работы просто не давало расслабиться - именно в это время и началась та виртуальная переписка, необычная и непонятная Эли. Впрочем, к весне проблемы стали таять, разрешаться. Брат и сестра выздоровели, ожили, стали снова бегать с концерта на концерт, и каждый в отдельности устремился в свою жизнь. Энни давно уже рассталась с тем, кто вместо радости приносил страдания, и у неё появился новый друг. Вдвоём они готовились отделиться от дома и жить самостоятельно. Но стали болеть родители Эли, и она переместилась к ним. Вернее, бывала у них каждый день, к счастью это было недалеко, в районе Порта Гарибальди, рядом с церковью Сан-Антонио Падуанского. Домой Эли приходила только ночевать. Но успевала и написать своему уже другу несколько слов, и гораздо больше, чем несколько... Так продолжалось ещё месяц. При этом, ещё в первое время этой вполне безобидной переписки, Эли поделилась с Джорджо, который тоже в своё время учился в Болонье, в том же университете и помнил Эудженио, к тому же ещё они жили в детстве в одном районе Милана - теперь Эли тоже упомянула о грядущем приезде Эгмонта в Милан, и Джорджо даже выказал некий интерес и желание встретиться... Но чем ближе была дата приезда, тем менее Эли была уверена в том, что это возможно.
Эудженио Эгмонт - с того момента как он приземлился на итальянской земле у него будет старое имя - а Эли всегда его так продолжала называть - приземлившись сразу позвонил Эли. Нетерпение было так велико, что он готов был встретиться уже назавтра, но дела обоих требовали отсрочки ещё на два дня, в которые были у них и смс и Интернет-общение, как и раньше. Наступившая наконец встреча ошеломила обоих, хотя бы потому, что они в неё как бы не верили... Что особенного было в этой встрече? Они почувствовали себя такими молодыми и раскованными больше, чем молодые... Странное весеннее состояние. В этот день шёл довольно обычный для апрельского Милана дождик, но даже гуляя под зонтом, они чувствовали солнечный свет... В кафе, обычно переполненном, они вдруг оказались одни на несколько часов... Это было днём, Эли заранее договорилась на работе - и продлилось до самого вечера... надо признаться, они оба страшно боялись внешнего разочарования друг от друга: всё же понятно было, что каждый увидит не молодого человека... Не того, которого смутно помнили... Но почему-то этого не случилось... Они посмотрели друг на друга юными глазами. Вечером Эли с друзьями собиралась на концерт, а Эудженио тоже был занят, но на другое утро, в субботу он уже стоял около её дома и отправлял смс. Он принёс книги, которые обещал. А потом они отправились гулять по городу, в котором Эудженио давно не был. К ним присоединились друзья Эли, и всё, кажется, принимало вполне спокойные дружеские формы... Был ещё и третий день - прогулка по окрестностям города и визит к другим друзьям, где и прозвучали песни, которые Эли так любила много лет, возникшие почти "на её глазах" когда-то: лет за 20-15 до нынешних событий - та новая для Эгмонта музыка, ставшая для них "любовным напитком" как для Тристана и Изольды. Так показалось им. И не только им. У всех, кто видели их тогда вместе, сомнений не было...
Эудженио пробыл в Милане совсем недолго, а вскоре снова приехал - и они с Эли встретились уже совсем иначе - уже без сомнений, понимая создавшееся. Эли видела в глазах своего нового друга то чувство, о котором она уже стала забывать, твёрдо зная при этом, что где-то оно живёт в этом мире... Они почти не расставались, но всё же Эудженио должен был вернуться к себе. И они договорились встретиться осенью. Что ж, у каждого из них были свои дела и планы. А в начале июня Эли собиралась со своими друзьями в путешествие по городам Средней Италии. Когда-то Эли путешествовала со всем семейством, с детьми. Дети выросли и разъехались учиться, а муж уже был отдельно... Друзья - муж и жена, с которыми Эли работала, всегда приглашали её в поездки и давно уже привыкли, что Эли путешествует без Джорджо. В такой компании они не раз выезжали, всегда выбирая красивейшие места. Из Милана они давно уже объездили не раз ближайшие города. Когда-то вдоль и поперёк исколесили Сицилию, Южную Италию. В Средней Италии тоже бывали не раз. Бывали и в других странах... На этот раз выбрали Тоскану, Эмилию-Романью. Чтобы избежать переездов, решено было жить в двух городах, и оттуда выезжать через день, каждый день.
Об этой поездке Эли говорила Эгмонту ещё в Милане. В какой-то момент она даже хотела его пригласить ехать с ней. А в другой момент подумала, что не стоит его приглашать. И всё-таки пригласила. Он задумался. Всё-таки были препятствия, его дела... И он уже из Лондона... вдруг написал, что едет.
Чудесная поездка привела их в Болонью, откуда компания (пока ещё втроём) выезжала в другие города. Сами по себе дни были наполнены движением, воздухом и впечатлениями от весенней Эмилии-Романьи, Венето, Ломбардии, каждый день был совершенен, а ко всем ощущениям присоединялось и ожидание… Эгмонт собирался присоединиться к компании лишь на вторую неделю, уже в Тоскане. Неделя, начавшаяся в Болонье, была такой разнообразной - даже не верилось, что это единая страна, да это раньше и были разные княжества. В эти края Эли попала не впервые - в детстве была здесь с родителями, и сейчас это ей казалось путешествием в сказку. Последние годы путешествия приводили её за пределы страны. Список стран был бы похож на список кораблей у Гомера. Греция, Далмация, Испания, Египет... - друзья тянулись к теплу, а самыми холодными в этих путешествиях оказались Франция и Германия. А теперь они поняли, как многого не видели в своей стране - сердца бились в учащённом ритме, когда они оказывались в улицах и площадях Пармы, Кремоны, Модены. И самое частое сердцебиение было у Эли. То они двигались к северу, то к западу, но главное движение ждало их, когда они повернули к югу. Флоренция ждала их. Последний вечер в Болонье они ужинали на маленькой площади, на открытом воздухе, и были там почему-то одни, но был ещё и соловей - силуэт на фоне густо мерцающих звёзд - он весь вечер сидел на верхушке неяркого фонаря и пел свои арии, подняв голову к небу, его раскрытый клюв был вертикален, а звуки были почти зримыми... Такого соловья никто из них в жизни не видел и не слышал.
Его пение продолжалось всё время, пока друзья там находились. Ужин давно был закончен, но они не могли уйти, пленённые маленьким городским артистом. Назавтра они отправились во Флоренцию.
Здесь должно быть описание недели во Флоренции и Фьезоле.Встреча с Эудженио. Прогулки вчетвером. Вдвоём. Берега Арно. Понте Веккио. День рождения Эли.
Здесь описание того, что ждало Эли по возвращении.
Эли ощутила себя в безвоздушном пространстве. Она должна быть (и уже была) опорой и поддержкой, а самой ей не на кого было опереться... и уже давно - как она вдруг поняла... Те чувства и ощущения, которые усилились в том сказочном путешествии, начинали казаться нереальными, оставшимися в другом мире, и Эли готова была смириться с этим, хотя с грустью и сожалением...
Но Эудженио продолжал писать ей каждый день - да что там - по пять-десять и больше посланий в день, тем более что возможности электронной почты моментально доставлять послания позволяли мгновенную реакцию и живой диалог. А иногда были ещё телефонные разговоры, излучающие ласку, внимание, заботу... любовь. Да, Эудженио, загоревшийся сверхценной идеей, был чрезвычайно харизматичен. И устоять было невозможно, и он всё время "был рядом", будто они связаны одной нитью... очень прочной.
А через десять дней этого нового этапа виртуального общения Эли получила письмо, где он предлагал ей кардинально изменить отношения и идти по жизни вместе. Несмотря на то, что отношения их давно уже летели по новой траектории, Эли этого поворота не могла предположить - у неё был шок, и она даже не сразу заметила, что добрая половина письма Эудженио была отведена объяснению кризиса его брачных отношений и взаимоотношениям с женой, для него неприемлемым.... Только одну её, Эли, видел он рядом с собой в своей будущей жизни - и вообще он видел только её одну... Он просил не спешить с ответом, - и при их стремительных темпах общения Эли действительно замолчала - но меньше, чем на сутки. И чем больше она думала, тем меньше удивлялась этому и тем реальнее и правильнее казалось ей это решение... Думала вечер и ночь, и продолжала думать утром... Но - какие сомнения - и она ответила одной строчкой, что любит и будет с ним.
Здесь заканчивается восходящая часть новеллы. Далее следует плато. Как Эли и ожидала - печальное. Она ведь не хотела роковых отношений. Она могла остановиться на прекрасной дружбе. Почему она не остановилась??!...
продолжение возможно будет написано...