* Воскография - способ выполнения рисунка путём процарапывания иглой, пером или острым инструментом бумаги или картона, залитых тушью. Другое название техники - граттаж (от фр. gratter — скрести, царапать). Произведения, выполненные в технике воскографии, отличаются контрастом белых линий рисунка и чёрного фона.
1.
Я оказался в городе своего детства. Он не большой и не маленький: за полдня можно пройти по диагонали. Одна моя знакомая называла его городом любимого размера. Лично мне нравятся на несколько размеров больше. Но города не всегда выбирают, случается, в них поживут и уезжают...
Влекла меня прогулка от дома к дому, от переулка к переулку. Словно виртуозный мануальщик безболезненно вводил свои иголочки в подвластные, ведомые только ему одному, точки, и тогда, медленно набирая контрастность, как на проявляющихся листах фотобумаги, всплывали черно-белые картинки, а вместе с ними - и настроение. Настроение тоже было черно-белым.
2.
Вот тут раньше располагалась парикмахерская. В ней работал добродушный рыжий еврей... Кажется, его звали Львом Борисовичем… Или Борисом Львовичем… Имя забылось, а бархатный голос и интонация воссоздаются. Помнится, очень нравилось, что он ко мне, четырёхлетнему, обращался на «Вы». Усаживал на дощечку, примостив ее на подлокотниках кресла, дарил пустую бутылку от одеколона «Тройной», чтобы я не ревел, и стриг под традиционный полубокс. Потом он стриг меня под канадку, а когда в моду вошли длинные прически, я перестал доверять ему пшеничную шевелюру: он таки норовил изобразить канадку.
- Нучччто, молодой человек, изоб’г‘азим канадочку. Немножко удлиненную конечччно. Сооб‘г‘азно веянью в‘г‘емени.
В том то и была его беда, что веянье времени он улавливал плоховато, и у него выходило лишь «немножко удлиненная».
- Пове‘г‘те мне, именно так вам идет: ст‘г‘ого, акку‘г‘атненько. Почти Дин ‘Г’ид.
Разочарование на моей физии его огорчало. И тогда в ход шла маленькая еврейская хитрость.
- Одеколон ‘Г’идзиниекс. Изумительный запах. С го’г’чинкой. Ст‘г‘ааашный дефицит. Шесть ‘г’убликов. Только для любимых и изб‘р‘анных клиентов. Не желаете? Освежает. Оочень ‘г’екомендую.
До сих пор помню этот запах.
А что тут теперь? Одонтологический кабинет. К окну пришпандорены наклейки – шайка улыбающихся зубов, вероятно фарфоровых, и несколько печально-озабоченных, с дырками в башке.
3.
А здесь раньше был магазин дачной утвари и удобрений. Нашапацанскаяхебра захаживала сюда за калийной селитрой. Для чего? Ну, конечно, не чтобы удобрять грядки. Если в нее добавить древесного угля, серы, которую мы находили на шпалах сортировочной станции, марганцовки и магниевых опилок, добытых при помощи напильника из деталей со свалки авиаремонтного завода, то можно устроить фейерверк, не дожидаясь Нового года, а по причине навалившейся скуки. Было не то чтобы очень весело, но все-таки не так скучно.
Участковый не одобрял нашу коллективную тягу к познаниям законов физики взрыва, корил, и, всякий раз взятые за задницу в разгар импровизированного праздника, мы выслушивали нотации. Голос был грозным, переходящим в крик, но глаза улыбались.
- Вот в следующий раз составлю протокол и всем вашим папкам-мамкам на фабрики, заводы и другие учреждения-конторы разошлю. Ой, ребята, плохо будет...
Стало плохо. Нам отказались продавать селитру для «опытов», но мы выкручивались: были у нас завербованные люди в совершеннолетней среде.
Однажды наша тайная научная шарашка привлеклась к исправительно-трудовым работам. Участковый взял нас с поличным в самый разгар творческого процесса, а изделие было обозвано "вещественным доказательством" и безжалостно растоптано хромовым сапогом.
Плацдармом для перевоспитания стала мастерская домоуправления. Лобзики, пилочки, реечки, фанера запылились в ожидании зодчих. Фанеру участковый называл «фанёрой».
- И так, штрафнички. Слушай боевой приказ. Вот из этой, выдаденой вам фанёры и прочих отличных материалов, каждый должен соорудить по два дворца-скворечника. Три одобряется. С любовью соорудить, словно вы в них будите жить и размножаться. Все понятно? Приду, проверю. Возможно, реабилитирую, а возможно и еще накажу.
Поначалу работа шла вяленько, без энтузиазма. Но родилась идея. А идея - стиль эпохи. И в этом стиле, под эту самую идею, мы с лихвой перевыполнили задание. Длинные древки со скворечниками были привязаны к стволам каштанов вдоль аллеи, которая вела от магазина в наш двор. Домоуправ и участковый не могли нарадоваться. Нас реабилитировали и даже похвалили. Но на утро некоторые из идущих на работу папок-мамок давились от смеха, иные матерились. На каждом из скворечников красовалась «фанёрная» табличка, раза в два больше чем само строение, чтобы легко читалось: - «Скворцам от старшины милиции Рябова. С любовью!».
А что теперь в этом магазине? Одежда, да еще какая! Если посмотреть на красующиеся в витринах фасада манекены, то становится ясно, что тут платья примеряют невест, костюмы - женихов... А если заглянуть во двор, то в витринах нет манекенов, они черно-матовые, и одежда отсюда уходит без примерки. С фасада – свадебная, со двора – ритуальная. Ну что не говори, значимые даты в человеческой судьбе, но все-таки соседство салонов нельзя назвать деликатным.
4.
Бреду мимо каштанов. Выросли, а судя по нескольким пенькам, некоторые приказали долго жить. В конце аллеи - трехэтажный особняк с башенками. Он обнесен оградой в стиле... а черт его знает в каком стиле. Предполагаю, что каждый кованый пролет, если его сдать на металлолом, стоит больше годовых затрат на содержание приюта для бездомных собак, вздумавших лопать деликатесы по заказу с доставкой в клетку.
А раньше тут стоял убогий домик послевоенной постройки, и обитал в нем Дядя-Миша-Ворошиловский-Стрелок. Однорукий инвалид врал мальчишкам, что злой фельдшер оттяпал ему «крыло» в госпитале под Варшавой. Дядя Миша, конечно, воевал, и даже командовал женским взводом зенитчиц, но «крыло» потерял по пьянке после войны, когда работал сцепщиком на сортировочной. Ходили слухи, что жена его бросила после этой «катаклизмы», и тогда, от тоски, он обзавелся голубятней. Раз в месяц Ворошиловский Стрелок бережно сажал голубей в плетеные из лозы клетки, и со словами «до свидания», целовал каждого в клюв, что-то шептал в то место, где по его соображению у голубя было ухо, и вез распродавать по трояку на рынке соседних городков. Торговля шла бойко по причине, как сейчас говорят, конкурентноспособной цены. Вернувшись, покупал водяру, устраивался за столиком во дворе с приятелями, выпивал. Периодически залезал на стол и, подобно зенитчику, вкруговую, через окуляры артбинокля вглядывался в небеса.
- Ага, летит поллитровка! - радостно восклицал он.
Собутыльники аплодировали прилетевшему. Хозяин целовал голубя в клюв и кормил семечками, щедро рассыпая их по столу. Под дружноероготание компашка выпивала за возвращенца. Дядя Миша взбирался по лестнице к голубятне, запускал туда птаху и ставил очередную отметину на двери химическим карандашом, смачно обслюнявив его. К вечеру губы у Стрелка становились фиолетовыми, походка – замысловатой, с торможениями и выкрутасами, как у лыжника- слаломщика, и он уже не отказывался от помощи и товарищеской поддержки, когда с трудом вскарабкивался на стол.
Если не сегодня, так через пару дней летное подразделение собиралась с незначительными потерями. Был повод взгрустнуть и помянуть невернувшихся. Фокус можно было повторять. Но Ворошиловский Стрелок не жлобничал, а, может, опасался, что покупатели опознают в лицо своих-его голубей. Делал вылазку на рынок через месяц и в другой городок.
Случалось, инвалид напивался в привокзальной рюмочной, начинал буянить и даже иногда пытался влепить в репу оппоненту единственной рукой. Но Мишу не обижали в ответ, и старшина Рябов, который тоже был фронтовиком, приволакивал его во двор под левую и единственную руку.
- Веду тебя, твою мать, как барышню, под ручку, а ведь стоило суток пятнадцать вмозолить, - ворчал старшина.
- Мести я не могу, только веничком, - аргументировал Михаил. - Копать только… только… детским совочком. Вот и анализируй, Рябов, кому больше наказания, мне или властям.
А так, Ворошиловский стрелок был очень добрым. Я и мой друг Пашка любили ходить к нему в гости. Не столько к нему, сколько к его кроликам. Под руководством дяди Миши мы делили сено на пайки и рассовывали по клеткам. Потом курили под грушей на лавочке: он "Север", а мы понарошку – длинные соленые палочки для пива, которыми он нас угощал.
Однажды я купил пачку папирос «Три богатыря», сославшись, что это для больного дедушки: уж очень понравилась картинка на крышке, и мы с Пашкой решили закурить с дядей Мишей не понарошку. Угостили его «кучерявой» папироской, он нас спичкой. Мы закашлялись после первой затяжки ароматным, но оказавшимся едким и невкусным дымом, а он рассмеялся и закашлялся от смеха. В итоге, после коллегиальных рассуждений, папиросы были подарены ветерану, но тот, при первом удобном случае, а он подвернулся вечером, когда жильцы нашей пятиэтажки заблаговременно собирались с ведрами в ожидании мусорной машины, сдал нас моей бабуле.
Бабуля не дала ход этому делу, не доложила родителям, но взяла ситуацию под строгий личный контроль.
5.
А вот и наша пятиэтажка – моя ровесница. Семья получила в ней квартиру незадолго до моего рождения.
Помнится, мы с братом в очередной раз подрались. Это было обычным и почти ежедневным явлением. Накостыляв мне по причине своего возрастного превосходства, он с издевкой заявил, что я – соплеглот, и родили меня только для того, чтобы получить квартиру в этом доме. В информации я сомневался, но как козырной туз припас для подходящего случая. Он подвернулся на завтра. В тот день мать решила повоспитывать меня ремнем. Причина, на ее взгляд, была весомой. В найденной на помойке цинковой ванне я отправился в плаванье по глубокому котловану новостройки на остров, куда прибило мой кораблик с моторчиком. "Судно", к всеобщей радости, уже неоднократно пересекало водную преграду. Добраться до острова удалось благополучно, но пока я исследовал кучу строительного мусора посередине моря-океана, ванна уплыла. Моя робинзонада длилась недолго, пару часиков: пока сосед - рыбак явился с работы и сходил за надувной лодкой в гараж. Идиотизм положения был очевиден и настолько доступен для зрителей, что мне хотелось зарыться в кучу этого самого мусора. Разумеется, что дело было предано широкой огласке и, к развязке спасательной операции, на меня смотрела больше любопытных глаз, чем на бегемота в зоопарке в выходной день.
Грядет неизбежное наказание. И тут я выкладываю своего туза: глотаю сопли не от того, что сейчас мне всыпят, а якобы от того, что «никто меня не любит и родили, чтобы получить квартиру».
- Что за дурь? – Мать в ступоре.
- Ну так он сказал, - и я указываю на злорадствующего братана.
Гнев рикошетом переходит на него, чему я несказанно рад. Это моя маленькая месть за вчерашнее.
В облике дома мало что изменилось, только окна стали пластиковыми, а двери подъездов - металлическими, с кодовыми замками. Но атмосфера не та. Во дворе нет шумной детворы, наверное, все сидят у мониторов, на асфальте - квадратов для классиков, теперь в моде игры джойстиком, разметки для городков, это уже совсем анахронизм.
Начинаю обходить по кругу, смотрю на окна, вспоминаю кто и где жил. Всплывают в памяти лица, одежонки, голоса… Опаньки, надо же! На кирпичах сохранились выцарапанные наши имена. Помнится, я тогда так изуродовал свой ключ, что не мог попасть домой. Вот Пашка, Танька, Сергей, я..., Ольга! Это я выцарапал её имя.
В этот момент неведомый мануальщик дрогнувшей рукой вонзает иглу в самую болезненную точку памяти.
6.
Мой милый ангелоподобный друг Ольга.
Я не помню точно, когда мы сдружились. Это произошло в том измерении, где время не бежит в опор, а лишь набирает скорость. То время именуется детством. И такими далекими кажутся грядущие праздники, длинными будни, так все медленно, словно ты сидишь у основания стрелки огромных часов: время плетется, а хочется полета. Позже, когда мы переползем середину этой стрелки, возникнет желание замедлить круговорот, утихомирить пыл шестеренок, но это нам неподвластно: механизм либо идет, либо замирает. И бесполезен вопль фаустовский души: «Остановись, мгновение! Ты прекрасно!». Мгновения не распознать в мелькающей повседневности, не определить опытным взглядом ломбардного приемщика его ценности. Праздники, слившись с буднями в серую сферическую скорлупу, кажутся лишними и чужими.
Наши бабушки были дружны. Бабушки ходили друг к другу в гости, и мы вместе с ними. Бабушки старели, а мы взрослели. Бабушки любили вязать розочки крючком, а мы...
... Мы любили играть в докторов. У меня был настоящий скальпель, несколько зажимов и кривая хирургическая игла, и очень болезненный пациент – плюшевый слон с подвижными лапками, ушами, хоботом и хвостом. От старости и не без нашей помощи, у него постоянно разваливались суставы. Бедный! Вот тогда и начиналась ответственная работа. Слон укладывался на пеленку. Ему ставились уколы и капельница, от чего к концу операции поролоновое нутро пациента напоминало неотжатую губку. Швы на плюше распарывались скальпелем, поролон раздвигался зажимами, суставы «ремонтировались», а операционные разрезы сшивались хирургической иглой. Признаться, пороть мне нравилось куда больше чем сшивать, но мы, хирург и ассистент, чередовались. После операции слон отправлялся в ванную, где благополучно реанимировался после просушки на змеевике.
Мы росли, и росло в нас чувство взаимного дружеского доверия, дающее ощущение тепла и защищенности, которое так трудно посеять и взрастить в себе в зрелости.
Учились в одном классе, но сидели за разными партами: она в первом ряду, а я со своим другом Пашкой - на камчатке. Ходили в школу и возвращались втроем. О моей дружбе с Ольгой из класса знал только Пашка, но он не болтал об этом, потому что был другом. И Ольга была другом.
Я делился с ней всеми своими проблемами и некоторыми тайнами, а она - со мной. Теперь я понимаю, что в итоге мы знали друг о друге больше, чем наши родные, но самое главное – мы научились понимать друг друга, как никто другой.
Она ходила в музыкальную школу, и когда волокла на своих хрупких плечах огромный футляр с виолончелью, казалась мне бесподобно сильной и независимой...
А вот игра на губной гармошке была ее редкостной и неподражаемой фишкой. В семнадцать лет она делала это с виртуозностью на грани разрыва, да так, что Дядя-Миша-Ворошиловский-Стрелок не мог удержать слез, услышав грустные выдохи инструмента, и убегал за рюмахой успокоительного.
Это будет через несколько лет...
А тогда мелодии были зажигательные. Мы любили подыгрывать «Полету шмеля» на расческах с бумажкой.
Во дворе Ольга была своим парнем. Бесстрашная медсестра храбро сражалась во время осад снежных крепостей, когда налетчики с соседнего двора совершали свои дерзкие атаки. Убитым считался тот, кому снежок угодил в шапку, а раненым – в кого просто угодил. Раненого нужно было перебинтовать, и тогда он снова мог вступить в бой. Сестричку оберегали и закрывали своим телом, ибо, по правили игры, только она могла оказывать медицинскую помощь. Потеря медсестры была сродни утрате ферзя-королевы в шахматной партии. У неприятеля была своя сестра милосердия – Танька, тоже замечательная. Огонь девка. Она, в своём кроличьем полушубке, ещё и в хоккей играла против нашей команды. В защите.
Потом мы менялись ролями. И наш двор шел в атаку на снежную крепость соседей. Отважная сестра Ольга успевала не только перевязывать, но и прицельно метать снежки.
В передышках между боями вручались награды – вырезанные из картона и раскрашенные фломастерами ордена и медали. Частенько моему другу доставалась звезда героя.
Ольга казалась мне очень красивой и поэтому – немного сказочной. Наверное, не только мне. Ведь когда на экраны вышел фильм «Приключения Буратино», во дворе её начали называть Мальвиной. К слову сказать, был у нас и Старый Плавучий Чумудан, и Дуремар.
Волосы у нашей Мальвины, разумеется, не были голубыми, но глаза – северной, небесного цвета синевы. Казалось, что когда она умывается, вода должна окрашиваться синькой. Длинными пушистыми ресницами летом играл ветер, зимой – снежинки...
Трудно описать космический блеск этих озорных глаз. Именно таким он и был, когда мой друг, запрокинув голову, смотрела на разрывы самодельных петард, и повизгивала от восторга.
Вечерами мы с компанией ходили бабахать в скверик. В случае шухера - разбегались, а я прятался с Ольгой в кустах. Потом, она давала мне свою теплую ладонь, и мы, одинокие и никем незамеченные, брели к дому.
- Правда, это смотрелось здорово, ведь здорово...
Пройдет несколько лет, и ее вопрос о том, здорово ли это сегодня смотрелось, станет сдавливать мое горло беспощадными крепкими пальцами, да так, что ответные слова будут в нем комкаться и застревать.
А еще она очень любила рассматривать облака и находить зверей в их замысловатых очертаниях, а насмотревшись, сказать «ну вот и все, больше ничего не показывают».
Она, смотрящая на небо, была очень красива в своей мечтательной задумчивости. В ее глазах всегда сверкал интерес, восторг и любовь. Не ко мне, а к миру...
Пройдет несколько лет, и она перестанет мечтать. Тоска, пугающая своей необычностью, поселится в синих, почти неподвижных, глазах.
Пройдет несколько лет, и мой друг ослепнет.
7.
Слепота наступала стремительно. Врачи ссылались на наследственность, а Ольгина бабушка полагала, что на девочке аукнулись проклятия, которыми щедро был одарен ее покойный муженек - лихой балтийский революционный матросик, разрушитель церквей и создатель колхозов, член всевозможных троек, трибуналов, комиссий. Окрутил он ее, молодую доверчивую телеграфисточку, наработанными приемами и жестами, снимающими сопротивление и открывающими путь для дальнейшего наступления. Я случайно подслушал разговор на нашей кухне, из которого узнал, что Ольгина бабуля вышла замуж не по любви, а по нужде. Будущий муженек поматросил, но не бросил: боялся партийных разборок. Умер в страшных муках сразу после войны от рака печени, при этом совершенно слепым. «Видно не расплатился до конца за грехи свои», - обронила Ольгина бабуля и расплакалась. Моя - подплакивала. А я подслушивал. Мне казалось, что в двенадцать лет я уже все понимаю в этой жизни.
За Ольгу боролись самоотверженно до последнего, всеми силами и методами: возили на консультации к именитым специалистам, знахарям и даже к какой-то бабке в Карпаты. После очередного обследования столичные врачи вынесли вердикт, что надежды больше нет, разве что чудо. И тогда моя бабуля с подругой поехали на пару недель в монастырь на псковской земле.
Годам к пятнадцати, Ольга не то, что смирилась с горем, скорее - свыклась.
Стадо подкованных муравьишек пробегало по моей спине, когда она пыталась подшучивать над своим недугом, называя его "тишиной для глаз". И чем дольше длилась эта тишина, тем зорче становился потайной зрачок ее души. Стоило мне переступить порог комнаты, она тут же улавливала настроение: расспрашивала, что случилось, чем я так озабочен, или наоборот, чему так рад. А ведь мне казалось, что слово «привет», я говорю всегда в одной, радостной, интонации.
В интернат для слепых и слабовидящих ее не отдали. Учителя ходили на дом. В девятом классе я стал с собой носить в школу ее диктофон и записывать уроки. Ольга просила, чтобы я не выключал его на переменах. Иногда девчонки наговаривали ей письма, взяв с меня честное слово, что не стану прослушивать. После школы я заносил записи Ольге.
Этот японский диктофон и радиоприемник ее отец, боевой летчик и герой Египта, купил за чеки в магазине «Березка». Ольга любила слушать радиоспектакли, научно-популярные и музыкальные передачи.
И еще играла на губной гармошке.
Ее жизнь становилось размеренной и бесповоротно однообразной.
В какой-то момент я почувствовал, что у нее появились тайны, которых раньше между нами не было. Она по-прежнему оставалась для меня особенно близким и дорогим человеком, но во мне поселилось ощущение того, что Ольга начала увеличивать дистанцию. Однажды, это было в начале десятого класса, она неожиданно спросила:
- Знаешь, мне кажется, что я, как ежик... Помнишь, в детстве у тебя зимовал ежик Ипполит, мы нашли его в скверике? Его так хотелось прижать к себе и погладить. Вот и ты прижимаешься ко мне душой, хочешь согреть, но от этого тебе становится только больнее. Я знаю, что это так. Ты ходишь ко мне потому, что тебе меня жалко, неудобно бросить или по привычке. Можешь не отвечать. Ты ведь и сам не знаешь, что ответить.
Я, конечно, знал, что ответить, но слова эти неуклюже болталась на мне, как пиджак, купленный на вырост.
Её манера говорить была взрослой, совершенно иной, чем у одноклассников. К своим пятнадцати-шестнадцати годам, Ольга прослушала массу аудиокниг, которые ей присылали из специальной библиотеки, и была гораздо «начитаннее» нас, сверстников.
- Нет, мне с тобой...
- Вот видишь, ты и сам не знаешь, как тебе со мной…
- А ты мне иногда снишься, - поспешил я перебить, в надежде передернуть тему.
Она улыбнулась. Скорее, это была не улыбка, а едва заметная и не до конца понятная мне ухмылка.
- Интересно, – процедила она, а потом, встрепенувшись, добавила, - дай руку.
Я взял ее кисть. Показавшаяся сначала неестественно холодной, рука теплела по мере ее рассказа, а потом и вовсе стала влажной.
- Знаешь, мой друг, а ведь и ты мне снишься.
В этот момент, перехватив мою ладонь, она сдавила ее тонкими и длинными пальцами виолончелистки.
- А тебе интересно, какие сны снятся таким, как я? Или ты думаешь, что слепые вовсе их не видят?
Голова слегка склонилась набок, а неподвижные глаза иглой вонзились в мои зрачки.
- Или ты об этом не думал?
Попытка отвести глаза в сторону, к которой обычно прибегают, желая обмануть, оказалось мне не под силу.
- А хочешь, я поделюсь с тобой этой тайной? А то обычно ты мне рассказываешь, а я слушаю. Хотя, действительно, о чем я могу рассказать? Разве что о прослушанной книге или... о снах.
Я почувствовал перебор ее пальцев, которые почти вертикально топтались и упирались в мою ладонь, словно в струны виолончели.
- В начале, когда я ослепла, мне еще снились сны, в которых были все вы: наш двор, бабушка, родители, наш класс. Были вороны, собаки, коты, машины, деревья. Были искры от петард. Был дядя Миша с его кроликами и голубями. Мне снилось то, что со мной когда-то происходило и то, чего никогда не было, но могло быть. Одним словом - обычные сны. Часто я видела тебя... Но в моих снах ты оставался таким, каким был, когда я ослепла, или тем, когда мы были карапузами. Сейчас вся моя жизнь разделена на «до» и «после». Я еще помню «до», но уже совершенно иначе. Знаешь, это очень страшно, когда понимаешь, что ты забыл людей, зверей, забыл как выглядит мир, и только помнишь, что это было, но не помнишь, каким. Это страшно, но еще страшнее то, что я понимаю: мне никогда не вспомнить. Я это забыла. Я навсегда стала другой. Понимаешь – навсегда... И сны мои стали другими. Теперь в них голоса, запахи. В них нет места тому, что вы называете образами. Наверное, сегодня ночью мне приснится твоя ладонь, голос, наш разговор. Или разговор, которого никогда не было. Но я не увижу во сне тебя. В одной радиопередаче говорили, что у слепых во сне очень подвижны руки. Мы и там продолжаем жить на ощупь. Нужно будет спросить, дергаю ли я руками во сне...
Она прервала рассказ.
- Послушай, друг. Я чувствую, что у тебя начала дрожать рука. Тебе страшно? Страшно... Молчи. И мне страшно. Знаешь, я очень часто слушаю радио. И вот в той передаче иностранной радиостанции сказали, что если зрячему человеку во сне показать сны слепого, то зрячий, скорее всего...
В этот момент она дернула мою руку и рассмеялась. В смехе были растворены горечь и страх.
- Скорее всего - сойдет сума.
Спустя мгновение, Ольга отпустила мою кисть, почесала переносицу и поднесла ладонь к носу.
- А про нас не сказали, - и совершенно без всякой паузы добавила. – А я и не знала, что ты куришь.
Она еще раз понюхала ладонь.
- Одеколон, как у моего папы и табак. Меня не проведешь. Нюх, как у собаки…
Теперь ее смех стал знакомым, добрым и естественным, с волнами и продолжением, но внезапно осёкся. Положив руки на мои плечи, склонившись к уху, она прошептала:
- А глаз, как у орла.
Я не видел ее лица. Но тонкие пальцы, в которых я не предполагал такой силы, впились в плечи и отчетливо захрустели на фоне тишины.
- Все, - прошептала она, отстраняясь, – сегодня секретов больше не будет. Их слишком мало у меня, и расходовать я их буду бережно, чтобы хоть иногда тебя забавлять. Когда-нибудь я расскажу тебе, как слепые... А может, и не расскажу...
8.
В конце лета, или в начале осени, в нашем авиационно-госпитальном доме появился новый моложавый и одинокий сосед. Обладая особым даром изобретательного балагура, Николай Николаевич легко мастерил шутки, имел круг интересов от рыбалки и преферанса до коллекционирования антикварных книг и пивных этикеток, играл на гитаре, кося под Высоцкого, и за пять-десять минут мог с фотографической схожестью сотворить карандашом портрет или ржачный карикатурный шарж. Разумеется, такой человек, всегда казавшийся заряженным на позитив, стал душой взрослой дворовой компании и примечательной личностью в своем госпитальном коллективе. Одинокие и невостребованные женские организмы, не пикнув, как я теперь понимаю, были готовы к капитуляции.
Безоговорочный авторитет пришел к Никникычу, когда авиационные офицеры рассмотрели орденскую колодку на его кителе. За пару лет, когда капитан исполнял интернациональный долг, его жена успела снюхаться с другим. Выпросив перевод, Николай Николаевич занял новую должность и.о. начальника офтальмологического отделения и заочно учился в адъюнктуре. На расспросы о войне отвечал неохотно. Чувствовалось, что хотел ее забыть, как многое из предыдущей жизни, но не мог.
Ольга привлекла человеческое и профессиональное внимание капитана. Уезжая на сессию, он прихватил с собой выписки и заключения, назвав ее случай диссертабельным. Вернувшись, на несколько недель госпитализировал её в офтальмологическое отделение нашего гарнизонного госпиталя, и на долгий месяц - в окружной. Неотлучно с Ольгой был кто-то из близких, а Никникыч участвовал в важных обследованиях.
Меня томила разлука и неизвестность. Наверное, если бы я умел молиться, то просил бы у Бога справедливости к другу. А тогда, просто верил в эту справедливость.
Я очень четко помню утро весенних каникул, когда в гости к моей матери, служительнице госпитальногокожвена, завалился капитан. Разговаривали громко. Николай Николаевич объявил о том, что все нормально, шансы не стопроцентные, но велики. Через два-три дня Ольгу переведут вПитер, а пока идет последний этап подготовки. На операции он непременно будет присутствовать.
- Так что, Ромео, сводишь еще свою Джульетту в кино, - прохрипел Николай Николаевич бархатным баритоном, оглянувшись на меня, но потом, задумавшись, постучал по столу.
- Да все будет нормально. Должно быть. Не переживай.
- Дай то Бог, - запричитала бабуля и прослезилась.
А мне тогда очень захотелось неуслышанным войти в палату своего друга и долго-долго молчать, зная, что для разговоров еще впереди целая жизнь.
Наступившей ночью не спалось. Я пытался понять, что сейчас чувствует Ольга. Казалось, что в ней, сильной и смелой, не должно быть страха. Представляя себя на ее месте, хотел подслушать мысли, подглядеть мечты. А выцарапывая картину ее возвращения и нашей встречу так разволновался, что к горлу подкатил тошнотворный ком. Было обидно, что необыкновенный сосед появился в нашем доме с опозданием, и радостно - что он вообще появился. Мысли путались, как нитки клубка, который гоняет озорной котенок. В ушах шумело, в голове роились воспоминая наших встреч, разговоров, и вдруг меня шарахнуло, словно кто-то всадил иглу под ноготь. Ее рассказ о снах воскрес в подробностях и с непонятным привкусом тогдашнего неоднозначного ощущения. Я задумался о том, спит ли она сейчас, и если спит - что ей снится. Эта мысль была не похожа на другие, вертевшиеся в голове. Она была самой громкой.
9
Утром в дверь позвонили. Провалявшись в кровати всю ночь, я так и не смог уснуть. Звонили как-то настырно, по-хулигански. Шаркая по коридору, бабуля удивлялась вслух, кого это несет в такую рань. Было часов семь – уже начинало светать.
- Елена Константиновна, - прогремел знакомый голос. – Дозвольте пройти...
- Николай Николаевич...
- Так точно, - произнес гость без бравады в голосе.
- Что же это такое, голубчик... - недоумевала бабуля. – Проходи дорогой, проходи. Все мои на дежурстве. Ты, наверное, к ним?
- Это даже хорошо, Лен Константиновна, что на дежурстве, - резюмировал доктор.
- Скоро завтрак готов будет. Покушаешь.
В коридоре что-то громыхнуло: это ноги капитана запутались в ковровой дорожке, и пол встал на дыбы.
- Коленька!
- Нормально... Константиновна, я нормально.
Слышно было как капитан, кряхтя, боролся с законом всемирного тяготения.
- Коленька, как это ты так, с самого утра? Я тебя никогда таким не видела...
- С ночи, Константиновна, а не с утра. Что характерно, я и сам себя таким ни когда не видел. Понимаешь, милая старушка, лучше бы я, - было слышно, как он несколько раз ударил себя в грудь, - ... не видел.
- Проходи, милый, присаживайся.
Бабуля провела его на кухню.
- Я сейчас чайку поставлю, хочешь с медиком?
- Не, милый человек. Вот, скажите уважаемая, а водка в этом доме водится, а то у меня закончилась.
- Коленька. Да что же это такое? Может, чайку?
- Константиновна, мне сейчас нужно, а магазины еще закрыты... А у меня закончилась. Сто грамм, а потом чайку...
- Ну, бог с тобой. Ты ведь потом домой и спать. Так ведь, Коленька?
Было слышно, как она открывает дверцы буфета, как позвякивает о графин хрустальная крышка.
- Ты только вот закуси, прошу тебя.
Коленька хряпнул и издал звук сродни тому, который издает лошадь, мотая головой.
- Коленька, - ты скажи, что-то случилось. Беда, не приведи Господь, или радость?
- Катастрофа, Константиновна... Полный абзац.
Помолчав несколько секунд, капитан громко выдохнул.
- Уважаемая, плесните еще глоточек военному лекарю. Правда, ему бы лучше кастрацией жеребцов заниматься, там ошибки не так дорого стоят, а не умничать в диссертациях.
- Николай, не томи...те.
- Мне позвонили из окружного...
- Господи, что-то с Ольгой...
- Она сперла иглу, ни то от шприца, ни то от капельницы...
- И? Коленькааа...
- И сегодня ночью исколола свои дивные синие очи.
К этому моменту я уже стоял в дверном проеме. Хрустальный графин из рук бабули выпал, грохнулся об пол, разлетелся на мелкие кусочки, заперломутрившись в лучах света, и окружающее пространство разорвала тишина. Она не была звенящей, как после канонады, тревожной, какой бывает в предчувствии беды, скорбной, словно грядет расставание. Тишина была незнакомой. Космической.
Почувствовав мое присутствие, не оглядываясь, капитан добавил:
- Вот такая брат, версальская трагедия…
10.
Ольга вернулась летом, незамеченная. Никто из наших ее не видел, но иногда, через открытую дверь балкона, тихим стоном сочились выдохи губной гармошки.
Школьные экзамены и выпускной остались позади. Впереди была взрослая жизнь, диктовавшая свои законы разлук и встреч. Она каждому дала в руки кисть, которой, подобно художнику, надлежало нанести новый мазок, добавляющий что-нибудь к предыдущим. Еще несколько месяцев назад мне казалась, что этот мазок может сотрясти весь колорит картины. Но кисть по-прежнему была в белилах, а холст оказался неподкупно-белым...
Во дворе ходили слухи, что семья Ольги готовится к переезду, но я не мог зайти к ней. И было не важно, хочу или не хочу этого я. Важно было другое...
Боль перестала разрастаться и пускать метастазы. Заняв максимально доступный объем, она укоренилась. Я учился с ней существовать.
В то утро, когда грузчики загружали мебель в контейнеры, боль не стала острей, может быть потому, что она была стабильной, а отъезд, или вернее сказать - уход из моей жизни самого близкого человека, не был неожиданностью.
Мне нестерпимо захотелось одиночества. Оно поселилось внутри меня в то роковое весеннее утро. Но сейчас этого было мало. Мне хотелось, чтобы оно стало не только внутренним, но и внешним, вселенским, лишенным надежд и света. Кроме этого желания, все происходящее, со своей красноречивой доказательностью, не вызвало у меня никаких эмоций. Это был приговор, по своей сути безапелляционный, со структурной содержательностью, неумолимостью в точности расклада. Прибегнув к пафосности, его можно было бы назвать "приговором судьбы".
Я сидел в скверике и курил. Даже воображение оставило меня в покое, что позволило слиться с окружающей декорацией, и тогда, в своей сути, я не отличался от деревьев.
- Эй, - голос Ольгиной матери вывел меня из оцепенения. – Зайди, она просила.
Не проронив больше ни слова, женщина развернулась и пошла в сторону своего... бывшего... дома.
Я не спешил... Какое-то время еще сидел в сквере. Воображение не включалось: я не знал, что могу сказать. Ни то, чтобы я пытался склеить слова, подходящих комбинаций попросту не существовало. Я не мог сотворить новые комбинации, обманывающие наши с ней ожидания. Мне это было не под силу. Всё могло быть лишь несуразным, как пиджак, купленный на вырост.
Когда я плелся к дому, вдруг захотелось подарить ей что-то на прощание, но что? Дурацкие цветы, поясняя что они желтые, как луна, на которую мне так часто хотелось выть и которая выла на меня в ответ?
Зайдя к себе, я взял початую бутылку одеколона...
11.
Мой друг, обняв свои маленькие ступни в полосатых теплых носках, сидела на стуле в совершенно пустой комнате. Темные очки-велосипед прикрывали глаза.
- Привет, - сказала она, но голос показался не совсем знакомым, а может быть, простуженным. – Знаешь, я очень много о тебе думала, но ведь и ты думал обо мне. Иначе не могло быть. Молчи, молчи… Тебе хочется спросить, почему я сделала это, но ты не находишь подходящих слов...
Я молчал.
- Ты ведь всегда умел меня чувствовать. Ты ведь меня понимаешь.
Я молчал.
- Подойди поближе. Обними меня и поцелуй. Я хочу, чтобы мне это снилось...
Мы обнялись и поцеловались. По ее переносице из-под темных стекол текли ручейки.
Этот поцелуй в смоченные слезами губы, не был соленым, сладким, горьким. У него не было вкуса или страсти. Он был моим первым прощальным поцелуем.
- Ты ведь знаешь, сегодня вечером мы уезжаем. Уезжаем навсегда, чтобы никогда сюда не вернуться. На память о себе я хочу тебе подарить флакончик своих духов, они там, на подоконнике. Возьми. Конечно, они выветрятся, высохнут, а может даже прокиснут. Я не могу просить тебя забыть меня, не могу просить помнить. Просто, иногда, вспоминай меня. Пожалуйста. Только без боли.
- Мы никогда не увидимся?
Этот дурной вопрос вырвался из меня так стремительно, что я не успел врезать ему в скулу.
Ольга утерла кулачками ручейки слез, облизала губы.
- Теперь уже точно... Не увидимся.
Евгений Скачков
***
Рецензия на «Воскография на памяти» (Евгений Скачков)
...мастерски
Василина Иванина 12.10.2013 14:46
Удивительно тонко, красиво и очень профессионально.
Елена Микульчик 10.10.2013 16:
Спасибо Вам.
Глафира Кошкина 10.10.2013 16:03 • Заявить о нарушении правил
Добавить замечания
________________________________________
Рецензия на «Воскография на памяти» (Евгений Скачков)
"- Знаешь, мне кажется, что я, как ежик... Помнишь, в детстве у тебя зимовал ежик Ипполит, мы нашли его в скверике? Его так хотелось прижать к себе и погладить. Вот и ты прижимаешься ко мне душой, хочешь согреть, но от этого тебе становится только больнее. Я знаю, что это так. Ты ходишь ко мне потому, что тебе меня жалко, неудобно бросить или по привычке. Можешь не отвечать. Ты ведь и сам не знаешь, что ответить.
Я, конечно, знал, что ответить, но слова эти неуклюже болталась на мне, как пиджак, купленный на вырост."
"Но города не всегда выбирают, случается, в них поживут и уезжают..."
Спасибо тому, кто в память об ушедшем Авторе, дал нам возможность этой номинацией, еще и еще раз прикоснуться и прожить воспоминаниями детства и неизбежностью возврата...
Спасибо!!!
Елена Рубинина 10.10.2013 10:21
Спасибо, друг, за память о былом.
Игвас Савельев 05.09.2013 17:32
Евгений, не смогли бы вы описать суть рассказа в 5-8 строчках, что-то вроде как бы анонса или рекламы для читателя? Буду удовлетворен любм ответом.
Олег Малашенко 19.05.2013 03:47
Он не сможет этого сделать - он умер 18 марта.
Евгения Кордова 19.05.2013 13:28
Простите.
Олег Малашенко 19.05.2013 13:43
За что?
Вы же не виноваты.
Так случилось.
Евгения Кордова 19.05.2013 13:49
А он всем пишет такие рецензии. Фишка такая, чтобы не читать, а так - по тезисам глазками пробежаться.
Алина Данилова 2 19.05.2013 19:04
Так он гигант?
В смысле - мысли.
Евгения Кордова 19.05.2013 20:04
Обычный недо...ш. Разглядывающий в лупу свои достоинства
Алина Данилова 2 19.05.2013 20:05
Да, Алька, иногда и у меня бывают проколы))))
А ведь обычно заглядываю в рецки.
Евгения Кордова 19.05.2013 20:11
Да я бы тоже кинулась пояснять, если бы не наткнулась на Это ранее...
Так что - все правильно, Женя!
Алина Данилова 2 19.05.2013 20:26
Девушки, да что ж в этом плохого? Чем обидел-то?
Олег Малашенко 19.05.2013 23:05 Заявить о нарушении правил
Евгения, вы можете быть абсолютно уверены, что ни одно слово ваше, написаное в ответ на мой вопрос, не будет использовано ни против, ни против любого человека, который отвечает. А вот "за вас" могло быть использовано, если бы Евгений был жив. Да еще как использовано!Удача обычно идет к тем, кто идет к ней. Ваша подруга помогла вам отмахнуться от нее.
Олег Малашенко 19.05.2013 23:16
Трогательно, пронзительно, человечно.
Тонкая душа автора в каждой строке.
Вечная память... светлая память...
Роза Финк 22.03.2013 19:59
Наверное, лучшая память пишущему человеку, его душе, это прочтение его произведений...
Сергей Вшивцев 22.03.2013 16:39
Как плохо, что он не может услышать эти слова, которые я хочу ему сказать - "Вы написали чудный по своей пронзительности рассказ.Такое невозможно написать, не почувствовав однажды безысходность...
Покойтесь с миром, Евгений."
АснаСатанаева 21.03.2013 22:48
От действующего эпизодического лица "Брат" с уважением и любовью.
Вессна 17 06.03.2013 17:53
Спасибо)
Евгений Скачков 10.03.2013 13:51
Сергей, еще о Вас есть много написанного, как о брате, в произведении "Вчера ожидается". Там о детстве и о бабушке Вашей. О каруселях, о том, как Женю крот за палец укусил...
Душа Хрустальная 21.03.2013 14:12
Ответь мне, брат. Где ты теперь? Как мне жить без тебя?! Тебе стало легче, а мне тяжелей. Прости, не написать тебе на небеса и не позвонить...
Вессна 17 21.03.2013 15:59
Противоречивое впечатление. С одной стороны, и стиль отличный, и Ваши "фирменные" метафоры, и свой, не подражательный юмор - все это завлекает. Но сама фабула совершенно не убедительна. Даже если это документальная история. Ну, не всегда реальные жизненные случаи переносимы в художественный текст. Почему мальчик (герой рассказа) не смог сказать решительные слова, осознать свою любовь, защитить девочку от внутреннего разлада - это можно понять: потому что он мальчик, а не мужчина. Но почему смелая, активная девочка из благополучной семьи, имея надежду на выздоровление, выбрала такой дикий способ протеста - понять трудно. Вот уже 150 лет как читающая публика (во всяком случае, часть ее) не может понять, почему Анна Каренина бросилась под поезд. Ваш случай сложнее.
Короче говоря, Вы написали вещь, в которой должен был бы присутствовать глубокий психологический анализ, но его нет. Вы объясняете это тем, что Вы не психолог. Звучит наивно.
Юлия Савицкая 24.02.2013 12:17
Здравствуйте, Юлия!
Благодарю Вас за прочтение и такой интересный и профессиональный анализ. Меня по-хорошему тронули Ваши критические замечания. В какой-то момент жизни мы перестаем быть наивными и не слишком доверяем похвалам (это касается не только «творчества»). В каждом хвалебном отзыве может таиться капелька яда «пофигизма», а в критическом разборе – ложка нектара. Чувствуется, что Вы человек честный, и когда писали эти строки, то в первую очередь доверяли своему уму и сердцу. Спасибо.
Вы указываете, что в этой вещи отсутствует глубокий психологический анализ. Возможно, это недостаток. Но когда я пытался сделать рассказ, то делал ставку на чувства читателя (на сердце), и доверялся его уму. И вот в этой связи припомнились слова философа. Он призывал не доверять тем, кто говорит: "Мы слишком хорошо это знаем, а потому не способны выразить". Мне не хотелось лгать и «не выражаться» якобы по этой причине, ибо в этой жизни я, как опытная, но не рожавшая акушерка, кое о чем знаю лишь понаслышке.
С благодарностью,
Евгений Скачков 25.02.2013 22:06
Благодарю Вас за этот рассказ. Было ощущение, что я была рядом в Вашем детстве и юности. Незримо, но рядом. Вы замечательный автор и Вам никогда не удавалось оставлять меня равнодушной. Никогда!
Душа Шахини 24.02.2013 01:37
Здравствуйте!
Спасибо Вам за внимание к моему скромного «творчеству», за Вашу необыкновенную человечность.
СПАСИБО!
С уважением и наилучшими пожеланиями,
Евгений Скачков 25.02.2013 20:16
Нечего сказать - кто-то распределил роли и написал сценарий жизни, ни подкорректировать, ни исправить...
Цитаты Прозы От Ольги 21.02.2013 22:32
Здравствуйте, Ольга!
Мне иногда кажется, что мы не пишем книгу своей жизни, а читаем. И далеко не всем повезло с автором.
Всегда рад Вашему визиту.
С уважением,
Евгений Скачков 22.02.2013 14:50 Как точно сказано: "Мне иногда кажется, что мы не пишем книгу своей жизни, а читаем". - У меня такие же чувства.
Цитаты Прозы От Ольги 22.02.2013 20:32
Я рад, что познакомился с Вашим творчеством. Это - настоящее (о незначительных мелочах не буду). Хочу... У меня есть брат. Двоюродный, о мы рядом всю жизнь. Он ослеп лет десять тому - глаукома. Решил прочесть ему Ваш рассказ, мне он очень понравился. И ещё одно. Всегда пытаюсь представить себе автора; впечатление, что Вам за сорок, и жизнь, такая разная, Вам знакома.
Спасибо.
Эргэдэ 17.02.2013 22:29 • Заявить о нарушении правил
Здравствуйте, Роберт Алексеевич!
Было бы очень "по-бабски", если бы я сказал, что мне было приятно получить такой отзыв. Скажу «по пацански» - СПАСИБО! Спасибо за то, что Вы прочли, задумались. За сопереживание спасибо. За то, что решили прочесть этот рассказ своему брату. СПАСИБО!
Спасибо за эмпатию, мудрость. Именно это, кажется, у академика Лихачева читал, потом еще в молодости, прочитав, размышлял, - это и есть признак русского (вне национальности) интеллигента (способность к сопереживанию: тут интеллигент – не образование, образованность, статус или строчки в трудовой книжке.Это способность пропускать через себя).
Спасибо, Вам.
И мой «фоторобот» Вам удался. Я родился в 64 году. Не за горами полтинник. Не могу помнить, как взлетел Гагарин (только остались фото всеобщей радости) , но очень четко помню тот день, когда он погиб. И наши соседи - пошли к Дяде-Мише... Для них это было горе, боль... Они были интеллигентными, как и Дядя-Миша, в ватнике и выражавший сплошными матами, как могли не уберечь...
Спасибо Вам за Вашу интеллигентность, за способность сопереживать боль и радость.
СПАСИБО!
Евгений Скачков 19.02.2013 16:49
Евгений, у Вас получилось передать одиночество, боль, растерянность молодых людей и весь ужас происходящего с ними.
Не буду говорить то, что Вам уже сказали до меня - про чудесные метафоры, живые образы и достоверность. Скажу только, что этот рассказ не легко будет забыть.
Вот я прочла его и задумалась, почему эта девочка так боялась потерять свой иллюзорный мир? Что её так страшило в реальном? И почему мальчик так ни разу не сказал ей о своих чувствах.
И на самом деле, это так страшно каждый раз ждать, а какой сюрприз жизнь преподнесёт тебе на этот раз)) Для кого-то это кайф и драйв, я этоим людям завидую белой завистью)
что-то я разболталась)
всегда с уважением,
Софья Шпедт 17.02.2013 17:40
Здравствуйте, Софья!
Если честно, то я всегда немного волнуюсь, обнаружив Ваш отзыв: очень не хочется Вас разочаровать. И вопрос, которым Вы озадачились, не простой: почему героиня боялось потерять свой иллюзорный мир? Если попытаться ответить одним словом – это страх, вероятно. Но в её случае страх – это ни каким образом не трусость, не малодушие. Возможно, это ужас перед возможностью не только физического, но и метафизического, психологического прозрения: увидеть и разочароваться. Вот сейчас много пишут и рассуждают об особенностях виртуального общения, задаются вопросами о целесообразности (обычно женщины) перевода этих отношений в плоскость реальности, делятся своими огорчениями и тд. Вероятно, с некоторой натяжкой можно провести аналогию между этими ситуациями: и в той и в другой присутствует риск решения, «переворот» образов в рамках заведенного порядка вещей. Разумеется, что я не смог ответить на Ваш вопрос, ведь я не психолог, не философ. Но прибегая к хитрости, позволю себе процитировать Вас: «И на самом деле, это так страшно каждый раз ждать, а какой сюрприз жизнь преподнесёт тебе на этот раз)) Для кого-то это кайф и драйв, я этим людям завидую белой завистью)»
Мне кажется, что в вопросе «страха» мы пришли к определенному консенсусу.))))
Благодарю Вас за внимание, проницательность и теплые слова.
Будьте счастливы!
С уважением и теплом,
Евгений Скачков 19.02.2013 16:31
Боже мой, Вы боитесь меня разочаровать)))
Теперь я буду бояться писать Вам рецы))
А если серьёзно, то я тоже немного боюсь, когда Вам пишу) Только здесь на Прозе я поняла как сложно бывает выразить через буковки хотя бы очень приблизительно то, что чувствуешь. Виртуальное общение - это мир в себе, со своими правилами, а если его перевести в реальность, то как всегда есть только 2 варианта - или разочарование или ещё большее очарование человеком))) А если говорить конкретно обо мне, хотя я ужасная трусиха и до смерти боюсь перемен, но парадокс в том, что я не люблю жить в иллюзиях, пусть даже они прекрасны, я предпочитаю реальность. И если бы у меня была возможность перевести виртуал в реал, я бы ни секунды не думала)) Бросилась бы как всегда - в омут с головой)))
И про Вашу Героиню. Я думаю, если человек ТАК боится потерять свой иллюзорный мир, значит ему просто не хватает любви и тепла окружающих людей. Это я не говорю о конкретной девочке, которую Вы описали, там всё намного сложнее и если начать говорить об этом, то в конце-концов мы рискуем перейти исключительно на мдицинскую терминологию, а это уже совсем другой разговор.
вот опять я заболталась)
мне всегда приятно с Вами общаться)
и не нужно меня бояться, я весёлая и совсем не злая)))
Софья Шпедт 19.02.2013 18:34
Очень интересная повесть.
Голосую.
Александр Гнатюк 15.02.2013 00:46
Спасибо, Александр!
Евгений Скачков 15.02.2013 01:51
я не поняла, зачем она угробила глаза?*
Александра Куликова 09.02.2013 18:31
Не поняла, что она этим хотела, ведь столько людей тратили время, силы , свои связи какие могли использовали и она, что?
Александра Куликова 09.02.2013 18:48
Здравствуйте, Александра!
Вы задали очень сложный вопрос. Я на него не смогу ответить. Иногда судьба предоставляет возможность изменить жизнь, ее характер и образ. Но не все с благодарностью принимают это предложение и предпочитают не покидать пределы уже сложившегося мира. Случается и обратное, когда человек от благополучия, славы, всеобщего признания и любви добровольно шагает в бездну безвозвратности. Но это уже вопрос психологии и, наверное, не самый простой.
Благодарю Вас за внимание и отзыв.
Удачи!
Евгений Скачков 10.02.2013 14:13 Если только, к сожалению, девочка психически больна- нормальный хочет выздороветь.
Александра Куликова 10.02.2013 15:38
И еще, мне маленький племянник поцарапал глаз(младенец)- это такая боль, поэтому истыкать себе глаза шприцом нереально.
Александра Куликова 10.02.2013 22:41
Разумеется, что боль. У Вас, к счастью, нет проблем со зрительным нервом.
Здоровья и успехов в творчестве.
Евгений Скачков 11.02.2013 01:51
Да, вот это настоящая литература. Вот за что надо голосовать!
Спасибо, Евгений, за доставленное удовольствие читать, и за боль...
С уважением
Ольга Безуглова 09.02.2013 01:12
Спасибо!!!
Евгений Скачков 09.02.2013 02:26
Уважаемый Евгений!
Прочитав Вашу повесть- душа разболелась!
Мне понравилось, как Вы преподнесли нам ваше воспоминание, и я с удовольствием отдаю Вам свой голос!
С уважением: Валентина Васильевна
Валентина Банарь 05.02.2013 12:26
Мой голос уже прошёл!
Удачи в номинации!
Валентина Банарь 05.02.2013 12:31
Здравствуйте, Валентина Васильевна!
Благодарю Вас за внимание, понимание, сопереживание. Тронут Вашими теплыми словами и оценкой. Простите за банальное "спасибо": у меня всегда было плохо со словами благодарности. Теряюсь.
СПАСИБО!
С уважением,
Евгений Скачков 05.02.2013 15:54
Здравствуйте, Евгений.
Хорошая проза.
Вспомнила, как на мой вопрос - что подарить на новый год? -
мой десятилетний сын ответил: калийную селитру... ))
Но, это к слову.
Примите мой голос.
С уважением к достойному сопернику,
Наталья Столярова 05.02.2013 05:21
Здравствуйте, Наталья!
Развеселил Ваш рассказ о калийной селитре и сыне). Подарили? Да, на Новый год мы оттягивались. Китайские пиротехники могут отдыхать. Делали ракетоносители, рассчитывали замедлитель и ракета взрывалась на расчетной высоте, высоко в км.от земли.))). А тут заглянешь в телевизор – космонавтика океаны покоряет))).Смешно, но у нас был стимул изучать точные науки с опережением школьной программы)
Но, это к слову.
Спасибо за внимание и оценку. Удачи и Вам.)
Но я не прощаюсь )
Е.С.
Евгений Скачков 05.02.2013 18:11 Наташа, он умер.
Евгения Кордова 19.03.2013 12:41 Заявить о нарушении правил
Женя,
Евгений - умер?
Наталья Столярова 19.03.2013 13:53
Да, прочла на странице.
Какое горе.
Наталья Столярова 19.03.2013 13:56
Да.
Три дня назад у Жени был грипп. А что произошло потом, я не знаю.
Сегодня сын его написал...
Евгения Кордова 19.03.2013 13:56
Добротный рассказ, Евгений. Берет за живое, до слез. Я - тонкослезая, легко плачу, не обошлось и в этот раз:) очень понравились размышления о времени, красивые необычные и точные метафоры.
В качестве окончания рассказа мне не хватило одного абзаца... В начале герой путешествует по пространству города, мне показалось, было бы неплохо и в конце несколько абстрагироваться от основной истории и ввести отвлеченные рассуждения о городе... Чтобы увеличить тем самым глубинное пространство самого рассказа... Впрочем, могу ошибаться...
Спасибо, Евгений, за хорошую качественную прозу!
да, название и иллюстрация- удачны!
Алла Ребенко 02.02.2013 15:
Здравствуйте, Алла!
Всегда рад встречи с Вами. Смею предположить, что мои размышления нашли отклик и понимание.
Этот рассказ долго пылился на электронной полке. Не могу сказать, что он меня вымучил: я просто не мог найти подходящую форму для его содержания, кишка тонка). В итоге вернулся почти к тому, с чего начинал.
Вы почувствовали, что ампутирована концовка.) Знаете, Евгения Кордова мне тоже указывала на это. Я буду думать).
Спасибо Вам за теплоту слов, анализ и Вашу «тонкослезность»)))))
С уважением,
Евгений Скачков 04.02.2013 17:11
Как улачно я попала на вашу страницу, Евгений! Рассказ замечательный, трогательный до слез. Так можно написать только о детстве и о первой любви, когда время течет тихо, ласково, и в нем можно плескаться, как в собственных фантазиях.Финал очень хорош: бутылочка одеколона в подарок ослепшей Ольге, ведь весь мир сейчас для нее состоит из запахов и звуках. Будут проходить недели, месяцы, и аромат из пузырька будет слабеть, и исчезнит образ того мальчика. В слишком разных мирах они сейчас проживают.
Ольга Садкова 01.02.2013 12:34
Здравствуйте, Ольга!
Да, в детстве можно плескаться. И не только в нем. Можно плескаться в прошлом. И прошлое, как вода, бывает либо комфортным, либо колющим и ледяным. Время стирает полутона, серость, оно категорично, как ребенок («и спросила Кроха, что такое Хорошо, а что такое Плохо?»). Память оставляет нам в назидание трагические или радостные картинки.
Спасибо за прочтение и теплый отзыв.
Евгений Скачков 04.02.2013 17:14
Я хочу комментировать по частям. Поэтому буду дописывать свою рецензию, а ты, прошу, просто следи за процессом.
Не потому, что я боюсь не прочитать за один присест. Просто мне удобнее высказывать впечатления по ходу прочтения.
У тебя всегда необычные, оригинальные названия, Женя. Их не сравнишь с рекламным трюком, но зато скажешь - это весомый аванс, благородное обещание, данное читателю. Посмотришь на название твоего произведения и как-то сразу понимаешь - не туфта это, а смысл в символе.
И ты умудряешься часто свои фирменные слова создавать. Может, не совсем твои, но ты их конструируешь как-то по-своему и получаются, может, не неологизмы, но "евгеноскачизмы") Забавно звучит, ну да ладно))
С первых строк рассказа грусть охватывает. Мне кажется, что меня больше, чем других читательниц))
Это потому что я знаю, как ты выглядишь, знаю твой голос, твои многие мысли и настроения, твою историю жизни.
И я тебя "вижу", идущим по городу любимого размера. Я сама живу в таком же городе. И знаю, как приятно идти по размерам, дарящим комфорт. Это как платье или костюм, удачно севшие по фигуре.
Ты тонко всё воспроизводишь - все слайды памяти. И мелкие детальки, которые рисуешь - очень здесь красиво и уместно смотрятся.
Даже пустая бутылка от одеколона, чтобы ты не ревел во время стрижки - чудесная мелочь)) Правда, уж очень сложно читать обозначенный деффект речи цирюльника) Я попсиховала немного)
Но уж больно интересно следить за ходом подачи материала. Ты умеешь удивлять в каждом абзаце. Ну везде, на каждом шагу - очень интересные моменты не только как картинки из жизни, а именно оформленные тобой словесно.
Читала я отзыв Тани Ибрагимовой о Дяде Мише - Ворошиловском стрелке. Да, согласна с Таней. Харизматичный мужик. Когда он целовал каждого голубя в клюв, у меня почему-то слезы навернулись. И это я еще не поняла, что он продавать их собирается. Однако факт возвращения голубей меня порадовал не меньше, чем дядю Мишу))
- Летит поллитровка! - это ты сам придумал или Стрелок так и кричал?)
Теплый рассказ, Женя. И сценки в нем - как курение соленых палочек и папиросы "Богатырь", и бабулин контроль, благодаря тому, что дядя Миша вас добросовестно сдал, всё это так замечательно...
Хотя бы потому, что это та часть жизни, когда ты был абсолютно счастлив...
Дальше прочту и продолжу отзыв...Если ты не против таких моих питиций...
Продолжу))
"я – соплеглот, и родили меня только для того, чтобы получить квартиру в этом доме. В информации я сомневался, но как козырной туз припас для подходящего случая."
Женя! вот такая твоя ирония - это блеск - получше блеска звездочек на погонах генерала. Я к тому, что лучше быть таким иронистом, чем генералом.
"В найденной на помойке цинковой ванне я отправился в плаванье по глубокому котловану новостройки " - какое у тебя было интересное детство) Становится всё увлекательнее - что ты еще припас читателю - срабатывает азарт.
Ты держишь в постоянном состоянии любопытства.
Про Время и Мгновение ты написал потрясающе. Забираю свои слова про неписателя обратно. Хотя, говоря так.я имела в виду не дар, не способности, а миссию. Может, и нет у тебя миссии писателя, но зато дар есть...
Знаешь, ты ведь мне рассказывал про слепую девочку....Но я забыла.что она сделала в госпитале. И читала. полная надежд...Как я могла забыть? И вот теперь плачу...
Ты тоже плакал, когда писал, я знаю точно. Точно знаю. Плакал.
Ну вот...я совсем разревелась..И хочется перечитать, что тебе на этот рассказ написали другие люди...
А еще....мне стало страшно, что можно вдруг так ослепнуть..или потерять близкого человека и только тогда понять, что теперь точно не увидимся..
И почему-то не покидала мысль, что если вдруг..со мной что-то случится, я хочу, чтобы ты ухаживал за мной, потому что я тебе доверяю такое...
Ужас...
ужас....
ты пережил ЭТО....
Душа Хрустальная 01.02.2013 04:26
Здравствуй, Таня!
Такой доскональный разбор! Это будет самая большая рецензия, которую я когда-либо получу. Может быть потому, что она 500. )))) Жду продолжения.
Над дефектами речи цирюльника - подумаю.
Отвечаю на твой вопрос. Дядя Миша имел место быть в реальной жизни. Про"летит поллитровка" - додумал. Ну, говорил же он что-то, выражал радость, может иными словами))) Бинокль у него был, и мы любили в него посмотреть, а местное офицерство загоститься на его частной территории, куда доступ посторонним (например, женам) был весьма ограничен. Он действительно продавал голубей, и они, в основном матерые, возвращались в свою родную голубятню. Вот такое невинное мошенничество. )
Спасибо, Душа!
Евгений Скачков 01.02.2013 01:58
Женя..я дописала отзыв...
Душа Хрустальная 01.02.2013 04:24
Удивительно - не полюбила я Вас до этой рецки.
Махала руками - ай! Эти Души!!!
Мужчины уговаривали, я - раздражалась...
Ну не нравится, что позиционируют так - красавишно?
Простите, пожалуйста.
Вы-таки тонкая и красивая...
Алина Данилова 2 02.02.2013 02:02 Алина, я прекрасно понимаю, что претендовать на всемирную любовь - нелепо)
Нравится всем мы не можем. Но еще что важно - мы для каждого раскрываемся по-разному.
Для Жени я одна, для Гриши - другая, а для случайного прохожего - совсем нечто невразумительное) Поэтому я понимаю Вас.
Не стоит говорить: "Простите, пожалуйста")
А насчет "красивошности"....
Для меня крайне важна изысканность во всём, даже в муках души.
И пусть мой псевдоним Вас отныне не смущает, в нем не красивость, а боль.
Душа Хрустальная 02.02.2013 02:43 Ну, и не удивительно, что мы не знакомы. У нас разные стили и подачи материала. Я здесь ищу декаданс и пишу его, а Вы - хохотушка, насколько я знаю...И вряд ли мы переплетем наши руки в тесном объятии, но спасибо в любом случае за Вашу откровенность и прямоту.
Душа Хрустальная 02.02.2013 02:46
Вот удивительно)))
Алька пишет зримую осязаемую прозу, Душа Хрустальная, как она сама определяет, декаданс, Женя у нас - рефлексивный интеллектуал.
А я – читаю все это подряд, и у каждого мне что-то нравится, а что-то нет)))
У Вас, Душа, мне понравилось про мальчика-пианиста. Вот только все никак не дойду написать отзыв. Безответственная я дама)))
А тебя, Женя, на эту работу ждет мой, более детальный, чем предыдущий, отзыв. Он еще не готов. Но я постараюсь.
Всем привет))))
Евгения Кордова 02.02.2013 13:08 Здравствуйте, милые и уважаемые мной авторы!
Вы, конечно, во многом разные. Но дня меня одинаковы в главном: вас интересно читать. Уверен, что если бы вы написали сочинение на одну и ту же тему, то я распознал бы каждого. У каждого своя манера «обряжать» сюжет, своя литературная «вуаль», своя атмосфера. И вы – человеколюбы. И это не показнойпсевдогуманизм. Вы настоящие в своем творчестве. Вы – настоящие!
Спасибо, что вы есть.))))))))))
Евгений Скачков 02.02.2013 14:47
Вот и познакомились дамы под уютной крышей Евгения Скачкова)
Женя, теперь ты в ответственности за всех нас)
Душа Хрустальная 02.02.2013 17:48
Привет всем!))))))
Типа один за всех))))) Unusproomnibus)))) ,но тогда уж - omnesprouno))))))
Всем хорошего настроения)
Евгений Скачков 02.02.2013 18:14
Женя, я прочитала. Дважды.
Знаешь, когда второй раз читаешь не по обязанности, а по потребности, вчитываясь и вглядываясь вглубь, а заодно, обращая, наконец, внимание на то, как автор оперирует словами и выражениями, насколько он точен в описаниях ситуаций и чувств, и насколько (на что лично я всегда обращаю внимание) емок текст - когда ни одного лишнего слова, или, по крайней мере, их самый минимальный минимум – для меня это показатель состоявшегося рассказа.
После первого прочтения у меня было ощущение его незавершенности. Несмотря на то, что, вроде как, уже все и сказано. Видимо, оттого, что автор очень медленно подходит к главному в своем рассказе, с длинной преамбулой и поэтому концовка показалась оборванной, и хотелось, чтобы он еще что-то добавил.
После второго – я подумала, что, возможно, это авторский прием, когда концовка, как удар по голове, и рассказ, как пирамида, направлен острием вверх, и когда ты добираешься до самого острого момента, он и заканчивается. На самом остром.
И за рамками рассказа.
О судьбе.
Жень, так у Ольги таки была надежда, просто в какой-то момент сдали нервы?
Или надежды, по большому счету, и не было, и она об этом узнала?
Это был нервный срыв или ярость от безнадежности?
Что говорил этот «эскулап»?
Евгения Кордова 24.01.2013 23:47
Здравствуй, Женя!
Спасибо за такой основательный и глубокий анализ. Отвечаю не сразу: обдумывал. Этот рассказ довольно долго пылился на полке. В начальном варианте была заключительная главка, в которой герой совершает обратный путь из прошлого в настоящее. Вечером предстоит встреча с одноклассниками и его гложут сомнения – хочет ли он увидеть … Но потом остановился на таком финале. Оборвал. Интернетовские публикации расхолаживают возможностью исправить, переделать.
Что же касается героини, то у нее произошел психологический срыв. В те времена психологической подготовке перед операцией не уделялось достаточного внимания. А шансы на благополучный исход были.
Прочитал твою запись в дневнике. Во мне тоже живет чувство благодарности анониму (или анонимам), выдвинувшим мои опусы на конкурс, а по соседству - чувство вины перед поклонниками за потраченные баллы и деньги на СМС голосования, их хлопоты и нервы. Как в анекдоте про беззубую клячу, которая ходила по ипподрому и уговаривала поставить на нее, а придя последней задыхаясь прошептала: - «НуизШвините, ну не шмогла я.». Утешает одно, что мы не самовыдвиженцы. Согревает искренность в отзываю. Низкий поклон этим читателям. Собственно ради них мы и пытаемся писАть .
Удачи тебе, тезка!
С уважением к автору и личности. Дружески об… (чернила закончились)
:)
Евгений Скачков 26.01.2013 14:31
А ты не мог бы показать мне эту последнюю главку?
Евгения Кордова 26.01.2013 14:39
Я там тебе в почту... поотсылала... всякого))))
Евгения Кордова 26.01.2013 15:12 Заявить о нарушении правил
Бегу на почту
Евгений Скачков 26.01.2013 15:
Здравствуй! Я там отписал на почту. И меня что-то с интернетом.
Евгений Скачков 28.01.2013 20:34
Евгений Скачков 28.01.2013 21:39
Талантливо, глубоко, естественно, правдиво.
Правдиво - это у меня высшая похвала для литературного произведения.
Знаете, как в детстве? Смотришь спектакль-сказку, где коварный волк вот-вот съест девочку и вскакиваешь, кричишь, советуешь как поступить, предупреждаешь об опасности...Поздно. Здесь тоже хочется ворваться в жизнь Ольги, остановить приступ безумия, страха, истерики. Так безысходно, так жалко, что не все мересьевы и павкикорчагины...
И никого не заслонила рука, зовущая вдали...
Троянда 19.01.2013 22:06
Здравствуйте, Троянда!
Сколько людей – столько судеб. Случается она ведет себя, как коварная стерва: приходит вроде добросердечной феи, дает шанс или предлагает сделку, а затем лепит из человека то, что ей захочется, поплевав на него, как на кусок глины.
Спасибо Вам за прочтение и отклик.
Всегда рад Вам.
С уважением,
Евгений Скачков 20.01.2013 21:15
Надо не упускать шанс, держать фортуну за хвост...
Тогда можно сказать, я сделал всё, что мог.
Но это не у всех мужчин получается, а женщины ещё слабее, их жизни чаще губят чувства и эмоции.
Троянда 20.01.2013 21:37
У меня по щеке пробежала слеза
и лицо у тебя исказила.
Что за сила в прозрачной, как воздух, слезе?
Что застрашная сила? (с)
Спасибо, Женя!
С уважением, -
Света
Светлая Ночка 18.01.2013 15:51 •
Если стану думать, что ответить, не факт, что получится сказать.
Слезают слезы с крыши в трубы, к руке реки чертя полоски... (с)
Спасибо Света! Был уверен, что ты меня поймешь.
ЕС.
Евгений Скачков 18.01.2013 22:10
Женя, день добрый!
Прекрасно написано! Мне не хочется ограничиваться сейчас одним словом "понравилось".
Я обязательно прочту ещё раз и поделюсь, чем именно меня так зацепила твоя "Воскография". Впечатлений много, но нет сил писать - болею...
Татьяна Ибрагимова 18.01.2013 14:59
Здравствуй, Татьяна!
Это ведь такая нелепость, ты с чумой наты, а простуде - "выкаешь". Здоровья тебе. Это актуально и от всей души.
Не могу найти слово увесистей, чем спасибо (может его и нет, этого вэримач(а)) . Спасибо за внимание, помощь, советы...
СПАСИБО тебе. СПАСИБО за все.
Евгений Скачков 18.01.2013 22:43 Точно! Но эта инфлюэнца такой "чумовой" оказалась! Дома лазарет, недуг обошёл только кота )))
Женя, хотела тебя попросить, не благодари меня так старательно, я даже не пойму, за какие такие важные советы ты говоришь мне "спасибо"?
Теперь постараюсь рассказать, чем мне так приглянулась "Воскография на памяти"...
Мне кажется, я, наконец, до конца прочувствовала тебя, не только как автора, но и как человека.
До сих пор у меня было ощущение, что ты очень интуитивен и чувствителен. Чувствительность эта не в мягкости и лиричности изложения (здесь совершенно мужская проза), а в глубоком проникновении в мир женской души.
Я это видела и в твоём "Ротозее", и в "Бракованных цветах", и в совсем неоднозначной "Любофобианке".
По-настоящему понимать женщину для мужчины - редкий дар, равно, как и наоборот, поверь мне, как психологу. Так что мой тебе "grandmerci" !
Текст получился добротным и настоящим, в нём много словесных "изюминок" и интересных эпизодов, например о Борисе Львовиче... или Льве Борисовиче. :-)))
Очень харизматичным получился Дядя - Миша - Ворошиловский - Стрелок, да и городок "любимого размера" в твоём описании выглядит очень симпатично.
Единственное, что бы я посоветовала, можно попробовать разбить рассказ на две части. Здесь, на ПРОЗЕ, большие тексты часто несправедливо проигрывают "крохотным", а это обидно. Ну, смотри сам, ты автор, тебе и карты в руки!
С уважением,
P.S. Где-то заметила орф. ошибочку, но сейчас не найду. :-(
Татьяна Ибрагимова 19.01.2013 14:31
"Наконец, до конца" - это было сильно сказано, буду себя цитировать :-)))
Татьяна Ибрагимова 19.01.2013 14:33
Сказать, что это хороший прекрасно написанный рассказ - ничего не сказать. Потому что это просто Настоящая литература.
Светлана Данилина 17.01.2013 16:49
Оценка из уст профессионального читателя (подсмотрел на Вашей стр. "редактор") - просто капли хитовой продукции "Latvijasbalzams".
СПАСИБО!
Евгений Скачков 17.01.2013 20:08
В таком случае - Prozit (хотя не пью).
Светлана Данилина 17.01.2013 22:23
Tasirnejaut;jums. Vienoj;s.)))))
Получилось с интрижкой:)
Евгений Скачков 17.01.2013 22:59
Nu, protams, nu!
Светлана Данилина 18.01.2013 00:
Жень, читала в три подхода - останавливалась, копила силы, возвращалась...
Зашкаливающе.
Спасибо,
Алька
Алина Данилова 2 17.01.2013 10:05
Алина, спасибо тебе. Большое человеческое спасибо за твою душу и человечность.
Твой (литературный (зачеркнуто))воздыхатель, Женька.
Евгений Скачков 17.01.2013 13:29
А мы выковыривали пульку из малокалиберного патрона, зажимали гильзу, пережимали, засовывали в вату, и поджигали спичками.
Через некоторое время раздавался выстрел.
Беды ходят по жизни, начиная с детей и дальше, не пропуская ни одного отрезка жизни, единственного и необратимого.
Тюмень, столица деревень...
ОлВиннов 17.01.2013 00:05
Ол, благодарю за прочтение.
Вы правы: боль всегда отыщет свое место в нашей жизни. Расхожая фраза "если у вас ничего не болит,значит, вы уже умерли" относится не только к боли физической.
Удачи.
Евгений Скачков 17.01.2013 13:42