Братьев взяли под стражу, и отвели в темницу, которая находилась, как раз под кладовою со съестными припасами. Им было велено подумать над тем, что привело их к такому положению. Оставшись в кромешной тьме Пётр и Павел увидели свет, который излучали их души. Затем они вспомнили Аристарха, и заговорили о его суровом нраве, и вспомнили его слова напутствия:
- Помните братья, что вы можете погибнуть от руки нечестивого, но он вам будет давать выбор, умереть или перейти на его сторону. Я вас призываю не поддавайтесь на его искушение, ибо остаться в живых будет в сто крат страшнее любой смерти.
Пётр процитировал Аристарха слово в слово, и с горечью в голосе произнёс:
- Знал бы Аристарх, скольких наших братьев склонил на свою сторону нечестивый, но нам уже никогда ему об этом не рассказать.
Павел тяжело вздыхая обнял своего собрата, и желая его как то успокоить завёл с ним разговор:
- Пусть будет так, коль суждено нам умереть, мы примем эту смерть. Вспомни, сколько наших братьев полегли на поле боя... Жизнь это мгновение, всему когда-либо приходит конец. Мне не нужна жизнь, которая принадлежит не мне а дьяволу, такая жизнь ничего не стоит.
Братья изливали друг другу душу до утренней зари, затем дверь в темнице отворилась, и перед ними появился Лаврентий. Он бросил беглый взгляд на братьев, и произнёс:
- Хватить себя хоронить, выходите у меня к вам есть разговор.
Братья, предчувствуя не доброе вышли из темницы, и неспешным шагом последовали за Лаврентием. Он их привёл в храм, и указывая рукой на распятия, которые стояли по углам, сказал:
- Я желаю видеть вас на кресте, и хочу что бы вы выбрали сами, в каком углу вы хотели бы висеть распятыми.
Затем он прикоснулся руками к распятию, и братья увидели капли крови на кресте. Тяжело вздыхая, монахи выбрали себе крест. Затем глядя Лаврентию в глаза, Павел произнёс:
- Нам Лаврентий не страшно умереть на кресте, страшнее нам нести его до конца своей жизни.
Лаврентий посчитал, что на монахов страх смерти не произвёл должного впечатления, и он решил прибегнуть к другим ухищрениям. Ему хотелось Петра и Павла склонить на свою сторону, как он это сделал с другими братьями ордена. Зная о привязанности человека к земным радостям, Лаврентий решил монахов подвергнуть искушению, и в ответ на слова Павла он произнёс:
- Вижу, вы достойнейшие из достойных, такие взгляды заслуживают восхищения, я не намерен вас подвергать ужасным пыткам, так как вы достойны лучшей доли. Я предлагаю сейчас отобедать и обсудить ваши и мои дела, возможно мы сумеем найти общий язык. Ведь вы же сами этого хотели.
Братья смотрели на Лаврентия безучастно, они казалось уже смирились со своей участью, но всё же последовали за ним. На столах уже стояла еда и вино, хозяин наполнил бокалы и поднёс их Петру и Павлу, третий бокал он налил себе. Приветливо улыбаясь, Лаврентий произнёс:
- Ну что же братья, выпьем за процветание моей обители?!
Братья на Лаврентия мрачным взглядом посмотрели, и почти в один голос ответили его же словами:
- Тот, кто знает себя, тот знает, как ему жить, с кем ему пищу делить, а кто себя не знает, тот всегда будет идти не своею дорогой. Пить с тобой, Лаврентий мы не будем, мы знаем себя и знаем тебя, мы идём свою дорогой.
Стойкость братьев и сила духа, Лаврентия немного подкосила, и он допивая бутылку вина, рассказал им о своей миссии и о своей несокрушимой силе:
- Я рад, что у меня есть возможность исповедоваться перед вами. Как вы уже знаете, я не человек, но я так же, как и вы состою из плоти и крови. Мне необходима новая кровь, так же, как вам необходим свежий воздух. Что касается моей миссии, то она заключается в расколе в вашем ордене. Есть на земле две касты людей, каста, которая находится под покровительством Бога, и каста, которая находится под покровительством Дьявола. Не исключено, что со временем появится и третья каста людей - это каста Богодьявола, и вот тогда на земле будут происходить чудеса, неведомые этому времени.
Подвыпивший Лаврентий пророчил ересь, но братьям было интересно узнать причину его неприязни к ордену. Делая вид, что исповедь Лаврентия им безразлична, братья ловили каждое его слово. Лаврентий, чувствуя своё превосходство над простыми монахами, продолжал:
- Мне не составило большого труда посодействовать расколу между папой, королём и тамплиерами или хамовниками, как вы сами себя называете. Вы же сами мне в этом помогли, всё что сейчас происходит, всё это было сделано вашими руками. Вам интересно знать, как всё было? Ваш орден слишком много отдал сил на то, что сейчас превращается в прах, вам принадлежат сокровища и земли, но ваши души нам принадлежат. Большинству вашим собратьям присуще страх расстаться с жизнью, и многие из них переметнулись на мою сторону в обмен на земное существование. Все, кто сейчас со мной, все действуют по моим указаниям.
У Лаврентия была уверенность, что братья найдут здравый смысл в его словах, и войдут в его орден Бафомета. Его орден мог бы существовать под его знамёнами, но раскрывать себя Лаврентий не хотел, поскольку считал, что ещё не пришло его время.
Существование ордена в ордене - вот истинная причина, которая привела к расколу. Братья, поняв с какой целью Лаврентий собирает вокруг себя людей, пришли к такому выводу, что он будет их склонять на свою сторону до тех пор, пока не сломает их волю. Когда Лаврентий отобедал, он был готов с братьями обсудить их дальнейшую судьбу, и предложил им сыграть в его игру. Он монахам предложил покинуть монастырь, но предупредил, что на них будет охота, и если его приспешники их настигнут, то они сами вернутся к нему в общину, и будут в его услужении до конца своих дней.
Услышав это, братья взяли немного времени, чтобы его предложение обдумать, прежде чем принять решение играть в его игру. На это Лаврентий согласился, и на время оставил братьев в покое.