Пролог - http://www.proza.ru/2013/11/21/1384
Воздух звенел от детских голосов. Ветер подхватывал их отзвуки и нёс, смешивая с алой и золотой листвой. В садах уже созревал урожай, и воздух полнился ароматами свежих яблок, слив и ягод.
У одной из калиток стояли три девушки в пёстрых сарафанах, и о чём-то щебетали, позабыв о делах. Две из них держали в руках корзинки – у одной она была пуста, у другой – заполнена лишь наполовину сочными, спелыми яблоками.
Заслышав шорох листвы под сапогами совсем рядом, девушки замолкли и обернулись. К ним подходил парень.
-Привет, девчонки, - он приблизился и, небрежно прислонившись к забору, смахнул с глаз белую, как снег, чёлку.
Беатуса* в деревне знали все. Рубаха-парень, весёлый и безбашенный, он был душой любой компании. Несмотря на то, что Беатус был наполовину мутантом, он предпочитал исключительно человеческую форму, и даже носил обувь, чтобы ноги не превращались в лапы.
Но цвет волос всё равно выделял парня из толпы; впрочем, это ему совсем не мешало.
Девушки заулыбались и тоже поздоровались.
-Пойдёшь сегодня на танцы? – тут же поинтересовалась одна, рыженькая, дочь кузнеца.
-Ленка бы хотела его там видеть, - тихо проговорила её подруга третьей девушке, и они захихикали.
-Что-что Ленка? – живо заинтересовался парень.
-Она сама мне по секрету сказала, что ты ей нравишься, - последовал ответ.
Беатус с удивлённой улыбкой оглядел улицу, ища глазами обсуждаемую девушку. Она ему тоже нравилась, но вела себя замкнуто и отстранённо - и он думал, что Лена совсем к нему равнодушна.
-Ой, а не хохма ли это? – он покачал головой, лукаво глядя на собеседниц.
Те немедленно надули губки, а потом накинулись на него:
-Можно сказать, секрет выдали, а он!
-Так и останется Ленка старой девой!
-Иди уже, приглашай!
Парень со смехом принялся отбиваться. В ход пошли яблоки; молодые люди, хохоча и увёртываясь, принялись бегать и кидаться спелыми плодами.
В разгар веселья со стороны дома, у калитки которого они только что стояли, раздался грозный окрик:
-Таня! Живо домой!
Одна из девушек остановилась и угрюмо посмотрела на выходящего через калитку отца. Обречённо махнув рукой остановившимся друзьям, она поплелась к дому.
Мужчина подтолкнул дочь рукой, когда она проходила мимо, и окинул недобрым взглядом Беатуса. Калитка захлопнулась; но оставшиеся на улице друзья, тем не менее, ясно услышали:
-Сколько говорил – не вздумай даже подходить к этому выродку!
Парень вспыхнул. Выродок! Да какое право имеет этот человек, мистер Томас, так говорить о нём?
Дочь кузнеца – её звали Лирой – заметила, как он смотрит вслед дочери и отцу.
-Не обращай внимания, Беатус. Ты же знаешь, он всегда такой, когда видит мутантов. Глупый пережиток, но его уже не переубедить.
-Я вижу, - в последний раз стрельнув испепеляющим взглядом в сторону дома, Беатус решительно тряхнул головой. – Ладно, девчонки, во сколько там танцы?
Третья девушка – Рита – открыла было рот, чтобы ответить, но тут невдалеке послышался требовательный детский крик и топот деревянных башмачков по дороге.
-Братик!
Парень чуть не застонал, закатывая глаза. Он понимал, что сейчас будет.
К ним подбежала девчушка лет восьми с курчавыми русыми волосами, заплетёнными в две коротенькие косички. Глаза – зелёные, отцовские – в упор уставились на Беатуса.
-Ну где ты ходишь? – тут же принялась отчитывать девочка не по-детски строго. – Уже скоро обед, а ты наверняка ещё и к дедушке не зашёл?
-Ладно, до вечера, - понимающе хмыкнула Лира, и девушки вприпрыжку направились прочь.
Парень посмотрел им вслед и перевёл взгляд на выжидающе уставившуюся на него сестрёнку.
-Кать, ты вообще-то не вовремя.
-А ты опаздываешь! Хорошо, что я уже попросила дедушку набрать яблок! Сейчас зайдём к нему и домой! – девочка схватила его за руку и потянула за собой.
-Да подожди ты! – Беатус сердито стряхнул её руки. – Мне зайти кое-куда надо! Иди к деду, встретимся у ограды, - и, не глядя на неё, зашагал прочь.
Катя нахмурилась и топнула ножкой, глядя ему вслед. Но делать было нечего, и ей пришлось отправиться своей дорогой.
Беатусу идти было недалеко. Дом, где жила Лена, находился на окраине деревни, практически рядом с лесом. Строение было совсем новым, сложенным из камня, как и остальные дома. Раньше, во времена безраздельного господства мутантов, люди остерегались даже приближаться к лесу, и их дома ютились друг подле друга на середине поляны. Но теперь, когда Великий Кокатрис разрешил заходить в лес и даже охотиться, крестьяне почувствовали себя куда свободнее. Да и отца Беатуса, Хранителя леса, уже никто не боялся.
Но у любого правила есть исключение, и этим исключением стал бывший друг матери, мистер Томас. Как объясняла мать, когда-то отец, подчиняясь приказу Великого Кокатриса, убил его друга. И Томас до сих пор не мог ему этого простить. Потому и такое отношение к Беатусу.
Задумавшись, парень едва не прошёл мимо дома. Остановившись у конца забора, он огляделся, хлопнул себя по лбу и рассмеялся над собственной рассеянностью. Да какое ему дело до мистера Томаса? Ведь вечером он будет танцевать с самой прекрасной девушкой в деревне!
Калитка оказалась не заперта. Легонько толкнув её, Беатус выглянул в сад, за деревьями которого скрывалось жилище хозяев. Откуда-то слышалось тихое девичье пение.
Прислушиваясь, парень скользнул вперёд и прошёл между деревьями, оставив тропинку к дому позади. Слова песни стали отчётливее по мере приближения его к девушке. Это была песенка о птичке, попавшей в силок. Песенка была грустная, и от неё прямо-таки веяло холодом одиночества. И сама природа точно внемлила ей – на солнце внезапно наползла туча, и подул холодный ветер.
Всю весёлость сорвало, как платок ураганом, иногда случающимся в полях. Беатусу вдруг отчаянно захотелось прижать девушку к себе, успокоить… да какая там птичка, слов он уже не слышал.
Пройдя ещё немного, он наконец увидел Лену – та сидела высоко на ветке груши и собирала плоды. Песня закончилась, и всё стихло. Наваждение пропало.
Беатус ещё какое-то время стоял под деревом, глядя на девушку, а потом к нему в голову неожиданно закралась хулиганская мысль – швырнуть что-нибудь в корзинку, прочно засевшую на развилке ветвей. То-то Лена взвизгнет!
Но потом он вспомнил, что девушка такого не потерпит. Соверши он какую-нибудь глупость – и пиши пропало, она уже не согласится пойти с ним. Поэтому он просто сложил ладони рупором и крикнул:
-Лена!
Девушка посмотрела на него и кивнула, мол, чего тебе.
-Сегодня вечером танцы. Пойдёшь со мной?
Щёки Лены покрылись нежным румянцем.
-Я… подумаю, - тихо прозвучал её голос.
-Вечером зайду! Бывай! – он махнул рукой, и, довольный, вышел из сада.
Роль хранителя стремительно теряла всю важность. Даже Великий Кокатрис словно позабыл, что в конце концов может случиться с лесом. В своих юношеских стремлениях к идеальному миру, где все равны, правитель, не скупясь, одаривал людей всё большими милостями. Великий уверенной рукой вёл их мир к очередному конфликту – не все мутанты покорно принимали эти реформы.
Но куда же всё это время смотрел советник Великого, граф Малум? Увы, вот уже много лет Кокатрис не навещал Хранителя и не присылал к нему советника. А это значило одно: возможно, Великий Иденс решил, что поступает единственно верно.
И за всё это время Хранителю поступил только один приказ – не мешать людям охотиться там, где хотят, и сколько хотят; в довесок было приказано защищать людей от хищников.
Поэтому Амикуса и волновало, что никто не едет, и страшило, что Кокатрис всё-таки явится. Ведь если он не сменит политику, следующим приказом может стать разрешение на вырубку деревьев для домов – будто мало того, что люди разжигают дровами очаги!
Опасения Хранителя не были беспочвенны. Его лес был единственным обширным на всей светлой стороне спутника – остальные леса представляли собой маленькие группки деревьев, которые могли укрыть разве что птиц.
Иденс, Иденс… где же твоя прежняя рассудительность, осторожность в политике? Что-то случилось, и вряд ли теперь это можно было поправить. А меж тем за лесом становилось следить сложнее.
Чудище пристроился на ветке, прислушиваясь к своим ощущениям. Ничего. Одна из кратких минут отдыха днём. Высоко в ветвях прочирикала птичка – и её песня сейчас казалась благодарственным гимном за всех, кто выжил. Ветер качнул кроны, и очередной золотой листопад, плавно кружась, опустился на землю. Набежавшие тучи скрыли солнце, и в полутьме заросли внизу стали ещё таинственнее. А потом по кронам переливами пронеслись первые капли дождя.
Слушая всё нарастающий шум и чувствуя, как возвращаются в деревни несколько зашедших людей, Амикус облегчённо вздохнул и облокотился о ствол. Пожалуй, сегодня будет больше времени на отдых, на семью.
Внизу кто-то прошёл и остановился. Хранитель бросил взгляд туда, отвлекаясь от своих мыслей.
Тонко просвистело в воздухе; Амикус отклонился, и тут же в ствол впилась стрела! Метнув взгляд на стоящего у подножия дерева человека, Чудище заметил, что тот снова, но уже поспешно, натягивает тетиву лука.
Соскочив на землю, в полёте превратившись в огромного зверя, Амикус схватил стрелка за горло и с размаху прижал к стволу.
-Человек! Что ты творишь? – прорычал он.
Мужчина выпустил лук и забился; в его глазах стоял ужас. Он молчал, постанывая сквозь сжатые губы.
Хранитель понял, что так ничего не добьётся. Но на что надеялся этот человек, придя сюда один? Амикус медленно вернул себе мутантскую форму, но стрелка не выпустил.
-Что ты делаешь, человек? – уже спокойнее спросил он.
-Пусти! – страдальчески выдохнул мужчина, пытаясь разжать его лапу.
Мутант отступил, выпустив стрелка; тот, даже не подобрав своего оружия, отчаянно бросился прочь, поминутно оглядываясь.
Путь к дому был порядочным. Превратившись в зверя, Чудище бежал через чащу, а в голове вновь и вновь прокручивалось нападение. Наверное, правильнее было о нём забыть, как о досадном недоразумении, глупости. Но это взгляд, это упорное желание завершить заведомо провальное дело не могли быть случайным порывом.
Деревья расступились, и он оказался на склоне горы. Вверх вела тропинка, поросшая уже пожелтевшей, мягкой, короткой травой; деревья, упрямо карабкавшиеся по склону, постепенно становились всё реже, и ближе к вершине гора уже поблёскивала гладкими скалами. А где-то посередине находился вход в их пещеру.
В воздухе витал запах свежих лепёшек и поджаренного мяса. Его жена, Вероника, уже ждала семейство к обеду.
Хранитель поднялся выше. Уловив движение внизу, он бросил взгляд туда, уже заранее почувствовав, кто идёт. Мутант и человек. Беатус и Катя. Парень шёл, помахивая корзинкой; его сестричка скакала рядом.
Амикус улыбнулся, но его улыбка быстро погасла. Что бы там ни было, а проблемы копились. И как ни прискорбно, Хранитель даже не мог положиться на собственного сына. Беатус хотел быть человеком и упрямо следовал собственным предпочтениям.
Если же сегодняшний стрелок не был превратностью судьбы, то вскоре лес вообще мог остаться без хранителя.
Вероника расставляла тарелки на тканой скатерти, расстеленной на полу. Когда Амикус вошёл, она обернулась.
-Не видел, дети идут?
-Идут, - он прошёл к дальней стене и сел на матрас.
Полог, прикрывающий вход, сейчас был откинут – стояли тёплые дни, и Вероника радовалась, что пещера хорошо освещена.
По бокам висели гобелены, сотканные ей и изображающие лесной и деревенский пейзажи. Они скрывали лазы в другие части – гора была буквально пронизана сетью пещер. Вероника и дети обожали там лазить, просто так или играя в прятки.
Жена – стройная, с длинной, отросшей за семнадцать лет русой косой – обернулась, заметив его взгляд. Видимо, что-то отразилось на его лице; женщина вопросительно подняла брови, останавливаясь.
-Что-то ты тише, чем обычно.
Давняя подруга, прошедшая с ним все жизненные трудности. Ей можно было всё рассказать. Но именно сейчас Амикусу вовсе не хотелось её расстраивать.
Он не успел ничего ответить; жена подползла к нему и села рядом, обняв за плечи.
-Что случилось?
Он улыбнулся и сам приобнял её лапой.
-Только предположения.
-Мы дома! – раздался снаружи звонкий голосок, и в пещеру со смехом вбежала Катя.
Вероника тут же поднялась.
-Иди мой руки. Сейчас обедать будем.
Следом за сестрёнкой вошёл Беатус.
-Вот, - он передал матери корзинку с яблоками и подошёл к Кате, которая плескала ладошками в деревянной лохани.
Обед проходил, как обычно. Катя практически без умолку болтала, как она помогала дедушке – сегодня, например, был смешной случай, когда она нашла в огороде лягушку. Она не знала, что это, и схватила – а квакушка как прыгнет, и прямо деду на лоб!
После такой истории все дружно рассмеялись – кроме Амикуса. Он лишь улыбнулся, думая о детях. Катя, как человек, уже нашла себя. Она будет хорошей крестьянкой. А вот Беатус? Что же будет с ним? Вот уже в течение многих лет он отказывается быть хранителем.
Наконец, когда уже все темы были исчерпаны, все рассказали, что хотели, и обед подходил к концу, Чудище наконец заговорил.
-Беатус, ты сегодня пойдёшь со мной?
Юноша страдальчески закатил глаза.
-Пап, ну снова, да?
Не отвечая, Амикус молча ждал. И Беатус, посмотрев на него, невольно отвёл глаза. Отец никогда раньше так не смотрел, как сейчас. И вместо привычного «нет» изо рта вырвались совсем другие слова, слова оправдания:
-Сегодня не могу. В деревне будут танцы.
-Я понимаю. Но сейчас куда важнее отказаться от развлечений. Ты слишком много пропустил.
В пещере повисла тишина. Парень, опустив голову, буквально чувствовал, как в воздухе нарастает странное, давящее напряжение, и что все взгляды обращены на него.
Но отказаться от праздника? От Лены? Ведь он же сам её пригласил! Не мог он бросить её.
Залпом допив чай, Беатус поднялся и, ни на кого не глядя, пожал плечами. Парень уже чувствовал, что молчание не давит на него. Он поступал правильно.
-Извини, - он развёл руками, взглянув на отца. – Сегодня никак.
-Эх, ты! – воскликнула Катя. – Была бы я чудищем, толку было бы больше!
Амикус потрепал её рукой по волосам и привлёк к себе. Девочка с удовольствием прижалась к отцу и показала брату язык. Тот ответил тем же, улыбаясь, и вышел из пещеры.
-Беатус! – раздалось позади. – Не отрицай свою природу!
До вечера ещё было далеко – но парень чувствовал, что если останется дома, в конце концов не выдержит и согласится пойти с отцом. А это было бы неправильно.
-Потом, пап.
Beatus – (лат.) счастливый
Глава 2 - http://www.proza.ru/2013/11/29/1603