- Матфевна!... К тебе пришли!!!
- Скажи, что меня нет, а кто спрашивает..?
- Да вот Антон интересуется, мол почему не заглядываешь в его письма. Он уж и под подушку залез и на столик … Где ты?
- Сейчас я у Мясникова, доктора.
- Неужели заболела? Виртуалы же не болеют…
- Да я , сам знаешь, умных страсть как люблю, особенно профессионалов своего дела…
- А кто такой Агасфер? Бегаешь, как молодая, в его дневник.
- О, это очень современный бизнесмен. Его рекомендации послушать, посмотреть, почитать всегда интересны. Я хоть ничего не понимаю и не могу объяснить , почему душа сплющивается и расплющивается от посещения тех мест, куда он посылает, но уже заразилась Агосферией… Антон, извини, ты всё равно всегда рядом… «Чайка» так хороша, как снотворное…
- Матфевна, не кажется ли тебе, что ты ранишь мою душу? - Послышался голос Антона Павловича.
- Что ты Антоша, Ты для меня лекарство от всех болезней. Пусть о несомненных достоинствах твоих пьес рассуждают профессионалы. Я с ними знакомлюсь через твои творческие страдания, которые ты описываешь в письмах друзьям. Слышал бы ты, как исследователи тебя препарируют на своих передачах по ТВ… Будто присутствую в анатомическом театре… Иногда так смешно… Ты так и не думал и не предполагал, а они отыскали твои мысли и предположения, препарируя фразы, слова, слоги, буквы…
- Я доволен, значит и правда велик… Я нетщеславен, но приятно, однако… Вот в театр больше ни ногой… Оскорблён до глубины души.
- Так это современный взгляд на твои произведения.
- Пусть своё пишут, а не раздевают меня… Не люблю я комиксы из своих пьес… Они же не думают обо мне, когда ставят моё имя в афишу, моё название пьесы. Они думают о прибыли за мой счёт…
- Матфевна, отстань от Антона. Нам с тобой по теории уже давно пора анализировать свои прожитые годы. Все мудрые так поступали. Учили молодых… Думали и рассуждали о вечном, а ты… Ну что внук будет цитировать из тебя умного..?
- Зачем меня цитировать? Всё равно будет наступать на свои грабли. Они уже разбросаны вдоль пути… Все варианты не наскочить описаны и рассказаны, но судьба подсовывает их не по расписанию, всегда неожиданно и не там, где соломка…
- В этом вопросе ты права… Я в своё время сам устанавливал флажки, где лежат эти грабли, но, как под гипнозом, шёл именно к ним…
- Матфевна , это не внуком ли Мясникова ты восхищаешься, чья больница в Москве? Он ,говорят, Сталина лечил…
- Да, да… А правнук сейчас поступил в медицинский во Франции. Поступить не трудно, там всех берут, а вот удержаться почти невозможно. Пишет, что занимается по20 часов без выходных, чтобы сдать сессию. 90% отсеивают. Я вторую его книгу читаю - «Как жить дольше 50 лет»
- Мы уже и без его рекомендаций далеко за 50 прожили, да и виртуальные давно…
- Нет, не скажи… Читаю, как любовный роман, умно, интересно… Оказывается я почти правильно жила… Как-нибудь к нам в каморку затащу, «побеседуем». Интереснейший человек…
Матфевна хотела по привычке сделать закрутку и подымить, но вспомнив про указ , прогнала желание. Да и Василий кашляет… Антону и вовсе будет плохо. Вон залез под подушку ждать своей очереди «собеседования»…
День был осенний , хмурый, задумчиво тёплый. Будто в изумлении вспоминает, что за сезон..? Уже конец ноября, а +5 и снега ещё не бывало…
- А забегу- ка я к Сержу… Василий ты со мной?
- Да вот он и сам.
- Серёжа, можно твой рассказ здесь воспроизвести? Уж больно хороши твои рассказы… Я в них такая влюблённая…
-Валяй…
домовой
Серж Мак
- Ты кто? - спросил я, уставясь на непонятное существо, росточком менее собаки, но более кошки, с кошачьими же ушами на человеческом лице, напрочь лохматым, с куцым хвостом.
- Домовой, - ответило существо и нагло поглядело мне в глаза.
- Так, - сказал я, - так.
И призадумался. На часах было 10 часов вечера. Не поздно. Свет настольной лампы освещал небольшое пространство комнаты, пряча всё остальное в полутенях. Как-то рановато для всякой чертовщины. По моим понятиям, она должна вылезать после 12, и прятаться с восходом солнца.
Домовой продолжал стоять против меня и с любопытством разглядывал, как я размышляю.
- И не надейся, - сказал он, - я не белая горячка. Я хуже. Я натуральный.
- И много вас? - наконец, спросил я.
- Кого?
- Ну, вас, домовых? Или ты один на всю квартиру?
Вопрос был не праздный. Квартира была коммунальной, на пять комнат, один туалет и один душ. Ну, и кухня соответственно.
Домовой радостно засмеялся.
- Я твой, персональный. Так сказать, прикомандированный, к этой комнате. Других в квартире нет.
Я даже под растерялся…
- Но - позвольте спросить, за что такая честь?
- Это не честь, это наказание! - и он самодовольно улыбнулся.
Затем быстренько забрался на письменный стол - впрочем, это был единственный стол в моей каморке - и уселся на краю, свесив свои лохматые ножки.
- Ага, - сказал я, - понятно, что ничего не понятно… Так, кто и за что меня наказал?
- Ну, за что - это долго рассказывать, а наказало вас моё начальство.
Тут я не на шутку заинтересовался. И окончательно проснулся. Из лежачего положения я пересел в сидячее.
- И что, так сильно провинился?
- Сильно не сильно, не более других, но на всех не хватает - вас много, а нас мало. Вот жребий выпал на вас, и я прибыл. Так сказать, на место службы.
- И как же ты собираешься наказывать меня?
- А я и не собираюсь, - тут он смущённо почесал рукой за ухом, - я и есть само наказание.
- То есть само твоё присутствие и есть наказание? Тогда живи сколько хочешь, прокормлю, - я радостно хмыкнул. Мне как бобылю хотелось иметь кого-то рядом, но не было никакой возможности завести кошку, не говоря уже о собаке. Всё-таки коммуналка…
Домовой опять заулыбался.
- Ты и вправду рад? Тогда я таиться не буду!
Он радостно подскочил на столе, взмахнул руками, задел настольную лампу - и та с грохотом рухнула вниз. Комната погрузилась в темноту. Я вскочил и ринулся её поднимать. Но что-то у меня запуталось в ногах - и я рухнул на пол во весь свой рост! В голове мелькнула какая-то мысль, но боль от падения не дала ей оформиться.
Кряхтя и охая, я поднялся, тихонько добрёл до выключателя у двери и включил свет. Разрушений было немного. Разбитая вдрызг настольная лампа, опрокинутый стул и пролитая вода из электрического чайника. Домовой стоял у двери и с растерянным видом смотрел на меня.
- Я не хотел… нечаянно…
Мне сказать было нечего. Конечно, можно было произнести, мол, поаккуратней надо быть, не фиг руками размахивать, как ветряная мельница. Но как-то было неудобно в первый раз упрекать нового знакомца.
Кряхтя и сопя, я принялся убираться в комнате. Заодно (это среди ночи-то!) я вымыл полы. Ведро с грязной водой стояло у двери, и я уже выжимал в него тряпку, когда мордочка домового высунулась из-под рук и он спросил:
- А что, может, и окна заодно помоешь?
Шутка была некстати, и я решил дать щелбана шутнику. Освободив одну руку, я уже протянул её для исполнения своего желания, как тряпка в другой руке зацепилась за край ведра, я чуть дёрнул её - и ведро неожиданно легко опрокинулось. Вода из ведра вылилась мне на тапочки. Ну, и конечно же, на пол!
- Послушай, ты! Ну, чего лезешь под руку, а? Вот вытирай опять! - почти ругнулся я и, бурча и сопя, принялся собирать воду обратно в ведро. Вытерев насухо, я повернулся к ведру, чтоб взять его и вылить куда положено, но...
Но ведро оказалось у меня под ногами, я споткнулся об него, и опрокинул! У меня было ощущение, что ведро вроде бы стояло несколько дальше, когда я последний раз выжимал в него воду…
Домовой крикнул с офисного кресла, стоящего перед столом:
- Растяпа!
В последний раз я вытирал воду, поставив ведро перед собой. Для защиты себя от ненужных эмоций. И чётко контролируя каждоё своё движение. Всё завершилось благополучно.
Когда я вернулся в комнату, домового там не было. Я его окликнул. Ответа не последовало. Я окликнул ещё раз, но и на этот раз никто не отозвался.
- Пошёл знакомиться с квартирой, - подумал я и, включив свет, улёгся опять на диван. Надо досыпать.
Утром я проснулся свежим. Давненько у меня такого не бывало. Обычно не высыпаюсь. Или пересыпаю. Что одинаково.
Так как я находился в глубоко заслуженном отпуске, то на службу мне идти не требовалось и моё ничегонеделанье поглощало всего меня без остатка, наводя на скорбные мысли о том, что когда-либо это может окончиться… И это нескончаемо печалило… и требовало утреннего чая.
Памятуя о том, что чайник накануне вечером благополучно был пролит, я пошёл умываться, прихватив и чайник, чтоб набрать воды. Благополучно умывшись и обретя изначально положительные эмоции, я зашёл на кухню, подошёл к водопроводному крану с чайником в руке и открыл воду. Вода, умывшая меня и снявшая остатки сна, не возжелала течь. Так, несколько капель для отвода глаз - мол, я в природе существую - и всё. Я закрыл кран и повторил попытку - результат был тот же.
- Ну, и фиг с ним, - подумал я и отправился в ванную налить воды.
Но оная жидкость окончилась и там. Ну что ж, бывает и такое, но только хотелось чая. И, как Ричарду Третьему, захотелось прогорланить -
"Пол чарки, за глоток воды!"