Глава 1.
Каждое утро, когда я выхожу из своей квартиры, внимательно смотрю под ноги, чтобы не наступить на труп. Бдительно оглядываю лестничную площадку, знаете, так, по периметру…. А вы этого не делаете?
Тогда мне бы не хотелось, чтобы вы отнеслись к моей привычке, как к фобии. Это не фобия. Это сосед.
Поздний вечер. Тёмный подъезд с выкрученной лампочкой.
—Цок- цок-цок, - стучат мои одинокие каблучки.
Я осторожно ступаю по полу, стараясь не вывихнуть ногу, попав каблуком в ямку с выбитой плиткой, и вдруг ощущаю под ногой нечто непривычно мягкое, а под ним нечто удлинённо-жесткое. Меня пугает неожиданно вздыбившаяся поверхность пола знакомого подъезда. Вдруг я понимаю: выскользнувшая из-под тонкой подмётки туфельки узкая удлинённая часть – это чья-то рука. А то, на что я пытаюсь пристроить ногу, чтобы не потерять равновесие, этот пригорок, это… человеческая голова…
— А-а-а-а!!!
С дикими воплями я мчусь обратно на улицу из подъезда, прогарцевав по недвижимому телу. На шум и крики выскакивают жильцы, приносят фонарики – и опознают личность соседа. Он живёхонек, всего лишь мертвецки пьян.
Да, вот таким было наше знакомство с гражданином, обитающим в соседней квартире. Жена его преспокойно смотрела дома телевизор и была вовсе не рада тому, что мы прервали её мирный досуг, втаскивая её «очаровательного» супруга на их совместную территорию.
Однажды рано утром я никак не могла открыть входную дверь, потому что со стороны подъезда к ней привалилось что-то тяжелое. Толкая дверь и с трудом освобождая пространство буквально по сантиметру, я представляла страшные картины: наверняка муж соседки, возвращаясь домой под шофэ, упал и раскроил себе голову о плитку на полу. Ведь будь он в сознании, пусть даже в состоянии опьянения, наверняка почувствовал бы, что его толкают железной дверью? Наконец мне удалось протиснуться в узкую щель и с трепещущим сердцем посмотреть вокруг: тело под дверью действительно имелось, но без всяких кровавых ужасов. То, что оно сохраняет дыхание и прочие функции, выяснилось, когда удалось достучаться в квартиру соседки. Как всегда, она была крайне недовольна тем, что её беспокоят.
В другой раз я увидела его смертельно бледным, свисающим со ступенек лестницы вниз головой и, конечно же, испугалась, что теперь-то сосед наверняка достукался — вот, пожалуйста, его бездыханное тело… К счастью или нет, но он был жив и, как обычно, в сосиску, в дупель, в зюзю пьян.
Не знаю, почему именно мне суждено открывать дверь в ту реальность, где c навязчивой периодичностью в подъезде обретается наш сосед в стадии мертвецкого опьянения, и почему этот эпизод проходит мимо сознания других жильцов? Почему они преспокойно шагают по ступенькам, открывая на своём пути двери в какие-то другие реальности, где видят улыбающегося почтальона или приветливую цветочницу.
Возможно, если бы вместо меня в моей квартире жил Стивен Кинг, ему бы понравилась эта извечная настороженность, постоянное ожидание чего-то пугающего — они пришлись бы ему по душе, став постоянным источником вдохновения. Мне — нет. Нет и ещё раз нет!
— Меняй всё к чёрту! Продавай квартиру и переезжай! – категорична моя подруга Виорика.
Вио пишет волшебные сказки. Ей удивительно ловко удаётся впутать своих героев в самые тупиковые ситуации, а потом с наслаждением потихоньку выпутывать. Иногда мне кажется, что она с большим удовольствием впутала бы куда-нибудь и меня, а затем неторопливо, под руку, привела к счастливой волшебной развязке.
Не знаю - не знаю. Мне жаль расставаться с нашим домом. На мой взгляд, он по-своему интересен, хотя и расположен в той части города, где спальный район постепенно смыкается с промзоной.
Вы бывали в нашем городе во время зимы? «Мороз и солнце - день чудесный», - это явно не о нём. Морозы есть, а вот насчёт солнца и пронзительно чистой синевы неба – увы. У нас всю зиму, четыре-пять месяцев в году, небо абсолютно серое, как будто его нарочно присыпали цементной пылью, да ещё и пригласили бригаду гастарбайтеров с указанием плотно утоптать, что они и выполнили очень аккуратно. Цементный завод расположен неподалёку – примерно с километр от нас в сторону юго-востока, так что урбанистические аналогии приходят прямо из окружающей среды.
Как бы там ни было, а из окна моей девятиэтажки всегда виден кусочек голубого неба. Ничего, что на самом деле там вдалеке находится всего лишь вывеска хладокомбината, краешек которой я и наблюдаю со своего угла зрения. Зато он остаётся неизменно счастливо голубым, не взирая на дождь, снег, вьюгу и прочие погодные мерзости.
— Йо-йо-йо-ё-ё-ё-ё, - верещит светофор, наш местный механический рэпер на перекрёстке. Мне его прекрасно слышно даже при закрытых окнах, я привыкла к нему, как к бою старинных настенных часов, которые мне так нравились в детстве.
— Трах – тибидох! – звонит городской телефон. Наверняка это госпожа Сказочница, твёрдо решившая взволновать меня чем-нибудь приятным. Так и есть.
— Срочно собирайся и лети стрелой! – слышу я в трубке. – Я подыскала для тебя изумительную квартирку. Кстати, просят совсем недорого. Надо брать, её с руками оторвут. Записывай адрес, где мы встречаемся…
Я не могу сказать «нет», ведь это звонит Виорика, моя подруга, которая желает мне только хорошего, поэтому я откладываю в сторону роман Стивена Кинга и начинаю собираться.
Глава 2.
Впрочем, записывать ничего не нужно, Виорика назначила мне встречу всего лишь на пригородном автовокзале, уже оттуда мы вместе поедем искать ту улицу, где находится милая квартирка. Мне не нравится это место: аллею, ведущую к вокзалу, облюбовали цыганки, здесь они высматривают своих клиентов — а я не люблю уличных столкновений. Мне всегда неудобно отвечать кому-то отказом, даже если я отчётливо понимаю, что человек вознамерился использовать меня в своих корыстных целях. Но сегодня я никак не могу обойти аллею стороной. Может, цыганки не обратят на меня внимания? Нет: одна из них уже идёт мне навстречу и затянула свой привычный речитатив.
Гадалка мазнула по моему лицу каким-то скользящим влажным взглядом и остановилась, будто натолкнувшись на прозрачную стену. Как, как она меня назвала?!
— Ленивая ведьма! – доносится до меня. Цыганка уже уходит к своим. Проговорила им что-то вполголоса, и те сразу потеряли ко мне интерес, начав обшаривать взглядами улицу в поисках других прохожих.
И почему это, интересно, сразу «ведьма»? Я ведь ей и слова сказать не успела. И что значит «ленивая»? Я так считаю себя очень даже работящей.
Навстречу мне бежит Виорика, мне приятно видеть её светлые развевающиеся волосы, тонкую девичью фигурку, она похожа на фею - и я забываю о цыганках. Не знаю, как вас, а меня не удивляет необычное имя моей подруги. Так назвал её отец, постаравшийся в этом имени запечатлеть две самые большие страсти в своей жизни - к единственной дочере и к благородному напитку. С напитком я незнакома, я знаю только мою Виорику - и её имя мне кажется чудесным и очень подходящим для Сказочницы.
Вио объясняет мне, что сама она квартиру не видела, но слышала, что она просто великолепная. Мы должны к восьми часам вечера подъехать на автобусную остановку и ждать, там нас встретит хозяйка и поведёт смотреть.
— В восемь часов? Почему так поздно, стемнеет ведь уже? - удивляюсь я. Но Вио беззаботно машет рукой:
— Ничего не поздно, просто хозяева в это время возвращаются с работы.
Действительно, мы приезжаем по указанному адресу, когда на улице совершенно темно. Нас встречает молодая женщина: у неё широкие плечи и тяжёлый взгляд, она напоминает мне грузчика на железнодорожном вокзале — она хватает наши руки, как ручки двух чемоданов и, поднатужившись, волочит за собой куда-то вглубь жилого массива. Мне этот район незнаком, Вио тоже здесь не бывала, мы обо что-то запинаемся в темноте, разглядеть что-то вокруг кроме силуэтов деревьев довольно сложно. Наконец нас выволакивают к подъезду — он хорошо освещён, лестница чисто вымыта, да и квартирка в самом деле очень уютна. Подруга толкает меня локтем в бок и шипит:
— Если ты не захочешь её брать, я сама её куплю. Вот увидишь, быстренько продам свою и куплю эту.
Я верю ей. Виорика уже несколько лет не может решить проблему с квартирным ремонтом, эта квартира меньше, но зато полностью отремонтирована — так что есть неплохой выход из положения.
— А почему у вас шторы задвинуты? Откройте их, я хочу посмотреть на пейзаж, - с вдохновением говорит Виорика.
Хозяева не двигаются с места и уверяют, что они не любят раздвинутых штор, но моя подружка уже считает квартиру своей и решительно отдёргивает занавеску. Не знаю, что она может разглядеть ночью в темноте, но, похоже, что-то может.
Нас на мгновение ослепляет луч света: жадно ищущий взгляд тюремного прожектора скользит по окнам. Становится ясно, почему здесь такие плотные шторы и почему хозяева держат их задвинутыми.
— Стена с колючей проволокой? Тут напротив городская тюрьма! – поворачивается ко мне подруга с потрясённым лицом.
— Посмотри вниз, может быть, там ходит охрана с овчарками, и я буду засыпать под лай сторожевых собак? – дрожащим голосом потерянно обращается она ко мне. – Боже, как я смогу писать сказки про чудеса в квартире с видом на тюрьму?!
Овчарок не видно, и я стараюсь успокоить подругу:
— Ты можешь перестроиться и начать писать детективы, — умиротворяюще говорю я. – Может быть, тебе понравится новый жанр. Кроме того, за детективы больше платят.
Виорика смотрит на меня так, что я понимаю: она только что едва не потеряла веру в человечество.
Хозяева молчат. Мы раскрыли их маленькую хитрость, и теперь они ненавидят нас за это. Мы поворачиваем к дверям, комментарии, как говорится, излишни, и выходим в подъезд.
— Подумаешь какие! Да мы эту квартиру дороже продадим! У нас прекрасный район! - злобно хлопает дверью у нас за спиной молодая хозяйка — теперь у неё вид грузчика, которого обманули и скрылись с чемоданом, не заплатив за доставку.
Я веду мою потрясённую сказочницу по ступенькам за руку, похоже, она и впрямь испытала настоящий шок, надо отвезти её ко мне и срочно напоить чаем с пирожными.
Глава 3.
Мы сидим за маленьким столиком и пьём ромашковый чай. Вспоминать про тюрьму нам уже немного смешно, и мы можем, наконец, говорить на отвлечённые темы.
— Ми-и-и ма-а-у, - нежнейшим голоском изображает ежедневную распевку Марселино и потягивается, делая вид, что его совершенно не интересует, что у нас в чашках.
— Где-где ты взяла Марселино? – с недоумением в который раз спрашивает Виорика. —Наш кот учёный родом с Пушкинской, — улыбаюсь я. И добавляю: — Ну, помнишь, я рассказывала тебе, что он полз по Пушкинской, потому что у него была вывихнута лапка? Ветеринар сказал, что котёнка, наверное, выбросили с балкона многоэтажного дома. Один он бы не выжил на улице в таком состоянии, пришлось его взять.
Недоумение подруги мне понятно. Чёрная шерсть нашего кота на солнечном свете отливает рыжиной меди. Забавное сочетание: кот чёрный и кот рыжий — два в одном.
Иногда я думаю: может быть, Марселино никто и не бросал с балкона, а он сам взял и вывалился в нашу реальность из какого-нибудь Лукоморья, где «днём и ночью кот учёный всё ходит по цепи кругом»? Неслучайно же он такой смышлёный? А лапку вывихнул из-за неудачного приземления.
Марселино смотрит на меня своими глазами цвета спелого винограда — зелень с просвечивающим янтарём. Он возлежит на подоконнике, загадочно мурчит и с надеждой смотрит в окно. Чего он ждёт? Привычного КОТОклизма (не подумайте, что я сделала орфографическую ошибку).
На небе явно затевается какая-то КОТОвасия, что-то там вертит и кружит, а напротив нашего дома – нет, я преувеличиваю, не настолько близко — пожалуй, метрах в 60 от нас находится подстанция. От неё ввысь уходят длинные железные стержни с острыми шпилями – громоотводы. Во время грозы они отлавливают молнии, не допуская их к станции, напичканной аппаратурой. Однажды я подсчитала и выяснила, что их 16. Во время сильной грозы целых 16 молний бьют в эти шпили и с шипением уходят в землю.
Грозу Марселино обожает. Его принесли в этот дом, когда он был ещё котёнком и только начинал обучаться правилам той частички мира, которую я могла ему предложить. Возможно, он считает, что каждому чёрному коту положен дом, за стенами которого с определённой периодичностью вонзаются в землю 16 молний.
Наверняка Стивену Кингу пригодился бы такой кот, для которого гром и молнии — что-то вроде любимой кошачьей симфонии — но, извини, Стив, тебе не повезло, этот кот уже мой.
Глава 4.
На работу сегодня меня подвозит Марк, мы с ним работаем в одной сфере и изредка пересекаемся. У меня назначена встреча на окраине города, Марк едет по делам в ту же сторону, вот и согласился меня прихватить.
Я сижу рядом с ним на переднем сиденье машины, пересказываю наш неудавшийся поход в дом напротив тюрьмы, и говорю о том, как важна для творческого человека обстановка, которая его окружает.
— А хочешь, я покажу тебе то место, где я отдыхаю душой? – неожиданно спрашивает Марк. – Мы как раз будем проезжать неподалёку, можем заехать и посмотреть.
Мне становится любопытно, кроме того, льстит, что Марк готов открыть именно мне один из своих секретов.
Попутно я рассказала Марку про эпизод с цыганками и про то, как меня обозвали «ленивой ведьмой». Марк расхохотался и понял меня по-своему. Мол, если я хочу услышать предсказание будущего, он может помочь. Как раз на завтра у него назначена деловая встреча с самым настоящим экстрасенсом. Марк готов подарить мне полчаса на общение с ним. Могу задать любой вопрос, какой захочу. Предложение было заманчивым, и я решила пойти…
Мне нравится бывать в офисе у Марка. Он не кажется холодным и бездушным, как большинство офисов на свете, возможно, потому, что его хозяин умеет быть по-настоящему гостеприимным. Например, Марк любит посуду из тончайшего фарфора и всегда угощает гостей кофе только из очень красивых фарфоровых чашек.
…Я вошла в кабинет как раз в тот момент, когда Марк протягивал фарфоровую чашечку с кофе своему гостю. Ничего себе! Никогда не считала, что я настолько сногсшибательно выгляжу, чтобы мужчины при одном взгляде на меня теряли равновесие духа и били посуду. Но вышло именно так. Незнакомый мужчина мельком взглянул на меня, и тотчас тонкая изящная чашечка, которую он держал в руке, задумчиво и печально полетела на пол, по пути оставив горячий кофе на брюках своего нечаянного убийцы.
— Дз-з-ям.
— Бля-аа…
— О-м-м! - Это одновременно сказали мы все: своё последнее слово чашка, душевное мнение выразил гость, ну, и я захлебнулась обрывками эмоций.
Гость слетел с кресла, как подорванный, (ещё бы, кофе –то наверняка был жутко горячий!) и принялся раздражённо отряхивать брюки, изумлённый Марк растерянно оглядывался в поисках матерчатой салфетки, нашёл её и протянул магу. Я не знала куда деваться: то ли как ни в чём не бывало пройти и сесть за столик, то ли выйти за дверь, чтобы не смущать, и войти попозже?
Ну вот, суматоха улеглась, я села в свободное кресло, перед гостем поставили новую чашечку с кофе. В его внешности незаметно ничего мистического, глаза обычные, голубые, волосы тёмно-русые, пройдёшь мимо на улице и не заметишь. Однако пауза затянулась.
— Кажется, вы о чём-то говорили? Я услышала только обрывок фразы, - пробую я завести разговор.
Ошпаренный гость молчит, и Марк берёт инициативу на себя:
— Мы говорили о геологии, о камнях, если точнее. Ляо-бляо-дорит, лабрадорит, я хотел сказать. Знаешь такой?
— Нет. А должна? – искренне недоумеваю я.
Мужчины странно смотрят на меня, кажется, они улыбаются. Гость наконец начинает говорить, у него низкий голос с неожиданно мягкими интонациями
— Ленивая ведьма… Давненько мне не приходилось с такими встречаться. Хотя моя бабушка была именно из этой породы…
— А почему это вы меня оскорбляете? Если я не знаю минералов, это ещё не значит…
— Помолчи, - властно обрывает меня гость Марка. И с чего это я решила, что у него голубые глаза? Сейчас я вижу, что глаза у него серые и смотрит он на меня холодно и как-то очень сконцентрировано. Не взгляд, а плоскогубцы.
– Взрывотехники ты, конечно, тоже не знаешь?
Всё что я могу, это выразить своё возмущение взглядом. Маг начинает рассказывать.
Глава 5.
Он объяснил так просто и доступно, что я всё поняла, хотя ничего не смыслю во взрывотехнике.
Если вкратце, существует множество типов мин. Мины с таймером: они взрываются в установленное на таймере время. Радиоуправляемые мины: их срок наступает в тот момент, когда они получат сигнал. Мины, реагирующие на звук шагов: по такой может спокойно пройти олень, пробежать волк, собака – а она среагирует только на звук шагов человека.
Ленивая ведьма – своего рода мина с неизученным действием. Никто не знает, в какой момент в ней проснутся её способности, кто или что может послужить тому причиной. Может, это произойдёт, если её кто-то разозлит, а, может, наоборот, когда сильно развеселит? Мимо неё может пройти сто человек, а сто первый каким-то образом выведет её из равновесия и поможет пробудиться тому началу, которое она тщательно скрывала в себе — порой, даже от самой себя. И тогда произойдёт взрыв, по результатам сопоставимый с взрывом мощного фугаса.
Тот, кто разбирается в подобных вещах, предпочтёт обойти ленивую ведьму стороной, чтобы не попасть под горячую руку существа, начинённого магическими способностями, и пребывающего (как знать?) в дурном настроении.
— И это вы обо мне?! – всё, что спросила у мага после его рассказа. Тот отвернулся и вновь замолчал, давая понять, что аудиенция закончена, Марк только пожал плечами — и я ушла.
Виорике об этой встрече я ещё не рассказала. Она не звонит, видимо, с головой ушла в создание очередной сказочной истории. А у меня накопились новости. Мы ведь побывали в секретном убежище Марка!
Было так: доехав до окраины города и проскользнув мимо нескольких длинных многоэтажек, мы оказались перед лесополосой. Ну, это я думала, что лесо… Но когда мы вышли из машины, увидела, что все деревья какие-то не очень высокие.
— Ой... Это же яблоня! А это абрикос! Вишня, орех… Снова яблоня, да ещё и вся в спелых яблоках. Здесь растут только фруктовые деревья, - догадалась я. — Откуда столько? – повернулась я к Марку. Он довольно улыбался.
— Я так и знал, что тебе понравится. Раньше тут были сады. Потом стали строить новый микрорайон, садоводческое товарищество снесли, домики разрушили. А вот эта полоса брошенных фруктовых деревьев почему-то сохранилась. Может быть, деньги на строительство кончились быстрее, чем ожидалось? Забытые деревья растут, плодоносят, но хозяева больше не приходят к ним собирать их плоды. Ты бы видела, как здесь красиво весной! Всё цветёт! Хочешь яблок? Я нарву тебе.
Мы медленно пошли мимо стволов деревьев и дошли до укромного местечка: полускрытые ветвями стояли удобные мягкие кресла, стол, шкаф…
— А это что?
— Жители окрестных домов въезжают в новые квартиры, выбрасывают старую мебель. Кое-что стаскивают сюда. «И под каждым там кустом будет вам и стол, и дом», - шутливо перефразировал Марк. Иногда мы приезжаем сюда с приятелями на шашлыки. Никто не мешает, жители многоэтажек сюда почему-то не ходят.
Нам было хорошо в этом маленьком оазисе. Марк положил сочные яблоки на стол, мы сели в кресла. Я закрыла глаза: уютно… необычно… и какое-то ещё ощущение… пока не могу его объяснить.
Глава 6.
Конечно, это была глупость. Но Виорика не звонила сама и на мои звонки тоже не отвечала, а мне позарез нужно было обсудить, чтобы понять. Словом, я взяла такси и поехала к полосе забытых деревьев. Такси предусмотрительно оставила возле домов, чтобы таксист не видел, куда я направляюсь, и дошла пешком.
Я ходила среди деревьев и разговаривала с ними, чтобы они не думали, будто совсем уж брошенные. Странное всё же местечко. Мебель ничейная тоже то тут, то там: вон симпатичное кресло, а вот ещё крепкий стул.
Ясно, почему это место так нравится Марку. Здесь он находит мир и спокойствие, которых нет в его доме. Марк –высокий шатэн с карими глазами. Он единственный среди моих знакомых, у кого цвет глаз совпадает с цветом волос тон в тон. Красавец и умница, и деньги зарабатывать умеет, но ему катастрофически не везёт в личной жизни. Почему-то он умудряется сводить знакомство именно с теми женщинами, которых он интересует лишь в качестве кошелька. Недавно он мне кое-что рассказывал про свои отношения с нынешней. Похоже, его любовная лодка в очередной раз то ли села на мель, то ли получила серьёзную пробоину.
Интересно, что находится с той стороны, где заканчиваются деревья? Что-то странное мелькает в пробелах ветвей. Я отвела ветки в сторону и взглянула: вдали виднелись кресты. Новый участок городского кладбища, на котором не разрешается ни сажать деревья, ни ставить ограды -только кресты. Множество могильных крестов, уходящих вдаль до самой линии горизонта и растворяющихся в небе.
Парадокс: я смотрела из чудесного фруктового сада, полного плодов, на панораму вечного покоя, где больше никому ничего не нужно, ноль эмоций, ноль желаний.
Ноги у меня стали как ватные, я опустилась в ближайшее клетчатое
кресло и поняла что особенного в этом месте. Отсутствие звуков. Будто кто-то нажал на кнопку и отключил лишние шумовые эффекты: множество ненужных, порой агрессивных звуков, которые окружают нас в городе. Шумовая волна ушла, отступила, освободив от гнёта мои ощущения. Я сидела под деревом и неторопливо, глоток за глотком напитывалась, насыщалась тишиной, как голодный бродяга, получивший миску бесплатного супа.
Глава 7.
Вместо Виорики позвонил Марк. Он теперь звонит почти каждый день: пробоина в любовной лодке оказалась гибельной. Жёнушка номер три исчезла, прихватив с собой ребёнка.
— Представляешь, она звонила, сказала, что уедет в другую область и сдаст ребёнка в приют. Скажет, что у него нет родителей. Только чтобы досадить мне! И я его никогда не найду. Как ты думаешь, она сделает это? – Марк был не просто растерян, он был в полной панике.
Он принял все меры для поисков, но пока результатов не было.
Мы даже съездили к тем самым умиротворяющим фруктовым деревьям, но Марк и там он не смог обрести душевное равновесие.
— Ты думаешь, она уже сдала пацана в приют?
— Не думаю, - успокаивала его я.
В самом деле, не могу представить, как можно три года быть мамой, кормить, растить своё дитя, а потом отвести за руку в приют и сказать, что это ничейный найдёныш. Я смотрела вдаль на панораму кладбищенского спокойствия и среди крестов, мне казалось, чётко вижу один: высокий, тонкий, с завитушками по бокам. Такой бы да на могилку бывшей Марка за все её пакости.
Прошло несколько дней, и события начали развиваться стремительно. Марку позвонили из полиции и сказали, что ребёнок нашёлся: так называемая мать всё же сдала его в приют в каком-то отдалённом районе. Марк туда ездил и забрал его, предварительно собрав кучу документов.
— Не могу поверить, что больше никто не отнимет у меня сына.
— Ты точно знаешь, что не отнимет?
— Абсолютно.
Случилась странная вещь: возвращаясь из приюта, куда она сдала малыша, освободившись от бремени родительских обязанностей, бывшая Марка попала в ДТП и «получила травмы, несовместимые с жизнью».
Родне сообщили, дозвонившись по мобильнику погибшей, но сказать Марку сразу о случившемся они побоялись, пока оставалось невыясненным, куда девался ребёнок.
Марк побывал у её родственников, ездил на кладбище и видел могильный холмик собственными глазами.
— Знаешь, они поставили такой странный крест – с завитушками, - с недоумением рассказывал он мне.
С завитушками? Я улыбнулась. Конечно же, с завитушками. Такой заслужила эта дрянь, которая плела тут всякие кружева интриг.
Перед моим мысленным взором возник другой крест – средних размеров, массивный, чёрный, как загубленная жизнь моего соседа, только белая табличка с датами внизу… Да, в этом случае как нельзя лучше подойдёт минимализм. Подумав, я мысленно закрыла картинку. ОК? ОК.
Глава 8.
С тех пор прошло примерно полгода. Что-то неуловимо изменилось в моей жизни. У Виорики тоже: наше путешествие в дом у тюрьмы стало стимулом для взлёта её творческой энергии — она заканчивает новый сборник сказок.
Какие-то изменения произошли и в квартире соседей. Соседка стала часто попадаться мне на пути. То идёт в магазин, то волочит тяжёлую сумку с базара. На днях, когда я выходила из квартиры, она возила тряпкой по полу, мыла лестничную клетку и что-то бормотала о том, как тоскливо доживать свой век в одиночестве. Я не прислушивалась. Зачем? Сосед больше не нарушает мой покой и общественный порядок в подъезде, я не видела его очень давно.
Иногда я приезжаю в далёкий от суеты тихий уголок на окраине города. Сажусь в старое клетчатое кресло под корявым деревом абрикоса и смотрю вдаль, всецело отдаваясь покою. Каждая клеточка моего тела настраивается на моё личное благо, вытесняя неприятное и раздражающее. Уходят звуки, размываются очертания предметов, контуры ощущений. Всё происходящее, чем-то огорчающее меня, исчезает. Я знаю, убеждалась не раз, взамен придёт Оно — то, что нужно именно мне.
Надо как-нибудь поблагодарить Марка: ведь это он подсказал мне, сам того не зная, как изменять отражения реальности на ту, которая меня устраивает. А, может, не надо? Марк ведь не относится к посвящённым в эту сторону бытия, вряд ли он поймёт, о чём я веду разговор.
Кстати, техника магии оказалась очень проста, даже Марселино легко освоил её. Вот сейчас Марсело встаёт и, лениво потягиваясь, отправляется в маленькую комнату. Наверняка сотворит там какой-нибудь ужас. Правда, ужасы у него получаются малоформатными, зато их удобно гонять по коридору, загонять на кухню, в ванную… Мой кот совсем юн, когда же ещё и покотобродить, как не в его возрасте? Я уверена, он умеет творить ужасы и побольше, но я просила его не заниматься этим в той комнате, где я работаю на компьютере — и он понял.
Думаю, Стивену Кингу это понравилось бы.