ГЛАВА 28
Александр с легкостью встал, почти не шатаясь, подошел к Константину и взял у него из рук зеркало. Повертел так и этак, чтобы рассмотреть все детали своего нового лица. Каково оно? Из зеркала на него смотрело очень даже добродушное лицо с приятным благородным овалом.
Александр попытался, поворачивая зеркало под разными углами, понять, нравится оно ему или не очень, что-то в нем было такое… излишне холеное! Впрочем, отнюдь не отталкивающее, а это главное..
Глаза карие, с хитринкой. Этого у меня раньше определенно не было… вот и моторика! Когда Александр поделился этим наблюдением с Константином, тот сразу ответил:
- Да, ты прав, я тоже заметил. Хитрый, ну что тут поделаешь! Ничего страшного, со временем подкорректируешь. А в общем и целом, лично мне – нравится!
- Еще бы не нравилось. Ведь это ты нашел реципиентов!
Выбор неплох. Как там Иззя – или Иззя-Кристи? – как перенесла она знакомство с самой собой? Для нее-то это впервые! Можно извинить, если что не так. Как держится? Что говорила? Интересовалась мной?
- Только о тебе и жужжала! Где, мол, он, да что с ним… Совсем заболтала! Зато я научил ее ходить, и это было забавно, а в конечном счете здорово! Знаешь, какая у неё классная фигура?
Загляденье! И самое главное – она абсолютно не стесняется своей наготы. Скорее всего, ей совершенно неведомо такое чувство.
- Но-но! Не очень-то увлекайся, ведь я могу и того… приревновать! Ладно, ладно, на первый раз прощаю. У меня аж внутри всё переворачивается, так нестерпимо захотелось её увидеть…
- Всему свое время. Надо вам какую-никакую одежку организовать. Негоже по городу в пижамах и в трусиках шастать! Сейчас тебе принесут обед, перекуси. Сам понимаешь – немного, пищеварительная система еще не готова к приему большого количества пищи.
И еще, пожалуйста, никакой самодеятельности! К Иззе-Кристине пойдем вместе чуть позже. Обещаешь вести себя хорошо?
- Какие разговоры, конечно! Буду пай мальчиком или пай Эдвард-Александр! Как черт возьми непривычно звучит, однако необходимо привыкать.
Константин отправился в город покупать одежду для дорогих его сердцу теперь уже, к счастью, людей.
* * *
Александр, как и обещал, не отходил далеко от своей каталки, но пытливый ум не давал ему покоя. После обеда сил значительно прибавилось Он уже вполне освоился в новом теле.
Оно все меньше и меньше доставляло неприятных ощущений типа ноющих мышц, головокружения или чувства раздвоения личности. Кроме того, уходя, Константин оставил дневник прежнего владельца тела, а в дополнение к этому родители по просьбе Константина записали биографию своего сына.
Теперь на основании двух документов Александр мог составить приблизительно психологический портрет человека, сознание которого жило раньше в его теле. Самому Александру, возможно, все это не очень-то и было нужно, но, как объяснил Константин, это является одним из условий контракта.
Родители оставили за собой право интересоваться, что на самом деле происходит с их бывшем ребенком… правильнее будет сказать – с телом их бывшего ребенка. Ну что ты скажешь, снова все закручивается донельзя круто! Как все понять и принять без обид и недомолвок?
Свыкнуться с этим, кажется, невозможно… хотя, как знать! Новому поколению, которому суждено жить практически вечно, будут очень даже понятны подобные аспекты отношений. Для них это будет, наверное, вполне естественно и приемлемо.
Нам же, старшему поколению, потруднее придется.
Размышляя так, Александр нарезал круги вокруг каталки, постепенно разворачивая их, одним словом – двигался по спирали, будто спутник, удаляющийся от Земли. На одном из витков он обратил внимание на знакомую вещь. Это была клетка с темным покрывалом, вроде той, в которой его самого не так давно носили по центру.
Любопытство взяло верх, и Александр осторожно приподнял покрывало. В углу клетки сидела обыкновенная лабораторная крыса. Ба! Приглядевшись внимательнее, он понял, что это его бывшее крысиное тело. Интересно, кто же в нем сейчас?
Ответ стал очевиден, когда раздался его собственный в недавнем прошлом писклявый голос.
– Что, доволен, мать твою? Упек меня в свою же шкуру, негодяй! Ты поплатишься за это, будешь гореть в аду!
Александр пресек поток брани, удивленно воскликнув:
- Господин полковник! Вот уж не ожидал… какая встреча! Недаром говорят – пути господни неисповедимы. Какими судьбами?
- Все шутишь? Он еще спрашивает! Мерзавцы, ненавижу вас! Я столько добра для вас сделал… Воистину говорят: не делай добра – не получишь зла.
- Можно подумать, господин полковник, вы – безвинная овечка, а мы все только и делали, что пытались сжить вас со свету. Вспомните, сколько душ вы загубили, сколько судеб безжалостно сломали!
Но теперь все кончено, хватит разгула необузданной жестокости, долой тиранию! Вам придется ответить за все то зло, что вы успели совершить и посеять, к несчастью, на нашей земле. Вы ответите за каждую загубленную судьбу и жизнь!
Одно лишь сомнение терзает меня: позволит ли закон судить вас как военного преступника, учитывая ваше нынешнем положении? По конституции, животных судить нельзя… а вы теперь относитесь именно к животному миру.
Может, на ваше счастье, суд решит, что вы и так уже достаточно наказаны?.. Но остается еще суд ИНКРЫСа. Они-то, скорее всего, не спустят вам ничего! Наши командиры провели опрос среди пленных солдат вашей некогда могущественной армии.
Оказалось, что только треть готова идти за вами и ответить по всей, так сказать, строгости. Немного. Остальных они уже отпустили. Так что вскоре вы воссоединитесь с остатками своего воинства, и вам назначат день суда.
- Да какое они имеют право судить меня?! Эта свора серых неблагодарных хвостатых тварей, возомнивших о себе слишком много! Настолько много, что это даже не умещается в их крохотных мозгах! Лапы всем поотрываю!
- Успокойтесь, полковник. Теперь вы вряд ли сможете это сделать. Не выйдет. И советую не разговаривать с ними в подобном тоне. Это может их разозлить и еще более настроить против вас.
Они и без того не пылают к вам любовью, к чему усугублять ваше незавидное положение… Ответьте, пожалуйста, всего на один вопрос. Зачем все это было вам нужно?
- Я всегда говорил, что вы еще мальчишка и ничего не понимаете в делах взрослых людей.
- Похожих на вас?
- Да, похожих на меня! А известно ли вам, молодой победитель пожилых полковников, что не будь таких людей, как я, вы все до сих пор бегали бы с каменными топорами и спали бы в пещерах на шкурах!
В лучшем случае – освоили бы огонь. Впрочем, учитывая вашу поголовную лень, это достижение прогресса едва ли улучшило бы ваше жалкое существование наравне с вашими друзьями-крысами!
- Тут я с вами согласен, господин полковник. Лучше общаться с разумными крысами, чем видеть, как люди вроде вас тянут нас на дно, при этом пытаясь одновременно поднять оттуда самые низменные инстинкты человека, с помощью которых хотят навязать нам неприемлемый образ жизни.
Думаю, пора закончить дискуссию и дать вам возможность поразмыслить на тем, что я сказал. Может, раскаяние и посетит вас, кто знает…
С этими словами Александр накрыл клетку, как была, и продолжил выполнять упражнения.
Вернулся Константин, обвешанный, как новогодняя елка, всевозможными коробками и свертками, держа в руках объемистые пакеты.
- Собрался в командировку? Надолго? - пошутил Александр.
- Тебе бы только зубоскалить… А между прочим, это все – ваша одежда! Давай, примеряй.
Александр принялся распаковывать свертки, которые ему подал Константин.
Когда он полностью переоделся во все новенькое, с иголочки, Константин воскликнул:
- Слушай, да тебя просто не узнать! Денди. Денди – вот не сойти мне с места! Увидела бы тебя Иззя… то бишь, Иззя-Кристина, никак не привыкну. Совсем недолго осталось ждать вам встречи… встречи века! Ладно, ты пока тут прихорашивайся… бритва лежит в сером пакете… а я – к Иззе-Кристине.
Когда Константин ступил на порог ее палаты, девушка продолжала усиленно заниматься. Ее лицо отражало полную сосредоточенность и целеустремленность, но при появлении Константина она заулыбалась и, кивнув на кучу пакетов, которые он принес, поинтересовалась с нарочито невинным видом:
- Вы, никак, собрались куда-то ехать,? В жаркие страны?
Константин мрачно ответил:
- Недаром вы сошлись! Что ты, что твоя половина, – оба любители съязвить! Тебе, между прочим, несу одежду. Замучился выбирать! Думаю, понравится…
- Извините великодушно! Я такая глупая… еще раз извини! Так где там мой прикид? Надеюсь, от кутюр?
- Нет, от Кости!
Им стало легко и весело. Иззя-Кристина увлеченно распаковывала вещи одну за другой, которые тут же пыталась примерить на себя все сразу. Все бы ничего, но она совершенно непринужденно сбросила роскошную, пусть и слишком прозрачную пижаму, представ перед Константином абсолютно голой, и теперь недоуменно вертела в руках трусики и бюстгальтер.
То и дело спрашивала: «А это как надевать?.. А это зачем?..» – и еще массу подобных вопросов.
Пока она одевалась, то снимая, то вновь надевая интимные атрибуты женской одежды, Константин имел возможность созерцать одно из самых прекрасных тел, какие ему доводилось видеть. Эти совершенные бедра… эти безупречные грудки… Он словно попал в музей древнегреческой скульптуры.
Оторвать взгляд от ее тела было превыше его сил, Константина терзали двойственные чувства. С одной стороны, он сознавал, что это нехорошо – пользоваться тем, что Иззе совершенно неведомы табу и нормы человеческой морали, особенно – касающиеся поведения женщин.
В конце концов, пользоваться наивностью другого человека, по сути – почти ребенка, было аморально. С другой же стороны, он просто не мог побороть себя и одернуть девицу… или соорудить какую-нибудь импровизированную ширму…
Наблюдать такое, чего в обычной жизни больше никогда не увидишь… это тебе не стриптиз какой-нибудь, тут все естественно, невинно и… прекрасно!
У Иззи-Кристины была настолько ладная миниатюрная фигурка (не зря же прежняя хозяйка тела стала и была актрисой!), что не каждый модный мужской журнал наподобие «Плейбоя» мог бы похвастаться совершенством форм своих фотомоделей.
А тут такое зрелище – и даром… Поистине, он счастливец! Но делать нечего… Дождавшись, когда девушка окажется одета хотя бы в нижнее белье, Константин начал деликатный разговор.
- Можно сказать тебе одну весьма важную вещь? Возможно, тебе это не очень понравится, но таковы правила игры… игры в человека.
- Можно! – весело отозвалась Иззя. – Валяй! Надеюсь, это не будут нравоучения, которые у вас так распространены и которыми вы так гордитесь?
- Погоди… Ты ведь теперь тоже человек, одна из нас!
- Еще не совсем человек… вдруг мне не понравится! Застегни, пожалуйста, молнию на этой… как ты ее назвал… юбке!
- Не шути так. Неужели ты всерьез полагаешь, что сможешь вот так запросто перековать все человечество?
- Угу. Именно так я и сделаю. И начну с Александра!
- Все, пропал друг… Представляю, кого ты из него сделаешь! Однако… в нашем обществе существуют правила, которые хочешь не хочешь тебе придется выполнять.
Например, у людей не принято раздеваться догола в присутствии посторонних. Разве что в бане, но там мужчины и женщины моются отдельно.
- Чушь! Читала я и про бани, и про пляжи для нудистов. Как ни крути, человек всегда стремится избавиться от не предусмотренной для него природой одежды! Вопросов нет, когда холодно. Но вот посмотрите на нас, крыс.
По вашим меркам, мы ходим голыми, однако это не так. Мы используем то, что дала нам природа. И вполне довольны, особенно в последнее время, с тех пор, как у нас появился разум.
- Значит, ты не хочешь забыть свой прежний мир?
- В нем я родилась и прожила большую часть своей жизни, между прочим. И потом, что плохого в стремлении достичь совершенства? Или в том, что мне хочется объединить все лучшее от двух разумных видов в одном, но предельно совершенном?
Это же прекрасно! Разве не к тому же стремитесь и вы, люди?
- Кристи! Мне кажется, тебя заносит слишком далеко от реалий нашего мира. Вспомни полковника… а ведь он не один такой! Да и вообще, мы далеки даже от намека на совершенство… к великому сожалению.
- Ничего, не переживай. Мы с Александром станем первой образцовой ячейкой нового общества! Мы родим много-много крысят… я хотела сказать – маленьких человечков! Воспитаем их в новом духе.
У них родятся свои человечки, нас будет становиться все больше, и в один прекрасный день нас станет большинство. Правильных и хорошо воспитанных.
- Не человечков, а детей! И еще… есть у нас такой литературный герой, наверняка ты о нем читала. Остап Бендер. Парень неплохой, но ведь быть неплохим парнем – это не профессия.
Так вот, о нем говорили: «И тут Остапа понесло!» Так и тебя немного того… занесло. Будь все так просто, уверяю тебя, уже давно все было бы иначе, чем сейчас… Ладно. Я смотрю, ты уже одета.
Тогда идем в гости к суженому-ряженому!
В другом конце помещения, разделенного массивной установкой, прогуливался модно одетый молодой человек. Он уже вполне освоился с телом, но никак не мог привыкнуть к новому имени!
Неужто родители не могли подобрать другого, более простого имени? Впрочем, если учитывать тот факт, что они имели полное право назвать рожденное ими дитя так, как им нравится, остается только смириться и принять все как есть… и имя в том числе.
Едва он увидел чудесное создание, что шло рядом с Константином, посторонние мысли разом вылетели у него из головы. Это была богиня, никак не меньше!
Неужели это она, его Иззя? Бог мой! Мир определенно перевернулся, если допускает существование подобной красоты, от сияния которой можно лишиться рассудка, а то и ослепнуть.
Когда эффектная парочка (надо сказать, весь эффект производила Иззя-Кристина, Константин же, к стыду своему, выглядел полным тюфяком, пусть и не лишенным некоторого обаяния) подошла ближе, Александр заслонился рукой и втянул голову в плечи, делая вид, что ослеплен обликом Иззи-Кристины, а она, ни капли не смущаясь, обняла его и прижалась к нему всем телом сильно-сильно, чуть ли не до хруста костей.
Так они и стояли обнявшись, не отпуская друг друга, как две античные статуи, олицетворяющие любовь и близость. Константин почти прослезился, но не преминул съязвить:
- Жаль, я не Микеланджело, а то запечатлел бы вас на века… В мраморе. Звучит, а?
Александр, немного ослабив объятия с любимой, парировал, с трудом сдерживая смех:
- Завидуешь, да? Сначала со своим телом сделай что-нибудь, похудей, что ли, а потом уже замахивайся на холсты, да еще на века! Эк тебя разнесло, неспроста. Сало на мозги давит! Меньше надо потреблять калорийной пищи! Любишь ведь, вкусненького и побольше! Да и вообще , пора бы спортом заняться.
Константин сделал вид, что обиделся, и буркнул:
- Не хотите принимать меня таким, какой я есть? Ну и ладно, ну и пожалуйста. Злые вы, уйду я от вас…
Иззя-Кристина нежно высвободилась из объятий возлюбленного, подошла к Константину и ласково проговорила:
- Ладно, ладно, не расстраивайся. Мы же шутим. Шутим, понятно? На друзей не обижаются. Кто же, как не мы, тебя покритикует? И заметь – любя, только любя всем сердцем! Ну в самом деле тебе трудно, что ли побегать с утра и пробежать пару километров!
И ты туда же. Ладно, он. Но от тебя, за все сделанное для тебя…
- Хорошо, хорошо, больше не буду. В самом деле ты, лично мне нравишься какой есть! Ешь сколько хочешь и когда хочешь!
На этом торжественная часть была закончена. Начались рабочие будни. И начались не самым худшим образом. Подходящий столик нашелся невдалеке. Константин раскрыл ноутбук, включил. Из пакета достал пару упаковок с апельсиновым соком, уже готовым к употреблению, с соломинками.
– Что же, господа освоители тел! Начнем, пожалуй. Надеюсь, Александр, ты помнишь свой долг как человека науки? Что касается тебя, Кристи, ты, являясь его половинкой и боевой подругой, должна во всем следовать за ним.
Сейчас вы по очереди расскажете обо всех ощущениях, которые испытывали во время перемещения. Подробно! А запишу все это с собственными комментариями. Начнем, пожалуй, с Александра. Александр детально рассказал все, что помнил.
Как ему было холодно, как мозг был готов лопнуть, словно арбуз в микроволновке (вообще-то никто не может знать, как себя чувствует арбуз в микроволновке, но при наличии богатой фантазии и это не проблема), скрупулезно описал ощущение, будто его сознание выдергивали из черепной коробки клещами (слава богу, с применением анестезии, ибо боли никакой не было) и кусочек за кусочком переносили в другое вместилище.
Это была эмоциональная часть рассказа. Но, как верно напомнил Константин, будучи ученым, он не мог игнорировать естественнонаучную составляющую. Александр повторил описание процесса перемещения изнутри, с начала и до окончания, с привязкой каждого этапа по времени и с количественными характеристиками.
Эмоциональных определений он старался избегать, используя только сухую и понятную подготовленному человеку терминологию. За все это время он ни разу не позволил себе улыбнуться или сказать что-нибудь постороннее.
– Вот так воспринимался процесс с субъективной точки зрения, – сказал он в завершение. – В цветистых метафорах все можно выразить куда более образно, но наука не терпит красивых оберток!
- Что ж, изложенные вами сведения заслуживают самой высокой оценки. Они проливают свет на многие аспекты процесса переноса, и это поможет усовершенствовать установку в будущем. Вообще, вклад каждого из вас в общее дело науки трудно переоценить. Теперь твоя очередь, Иззя… то есть Кристи. Привыкай к новому имени – оно теперь с тобой навечно!
- Я так красиво излагать не умею… И потом, что ты имел в виду, когда сказал «навечно»? Где прежняя я, вернее, моя бывшая тушка?
- После твоего отчета мы все вместе отправимся отдать последний долг твоей многострадальной телесной оболочке, окажем, так сказать, надлежащие почести… А сейчас начинай, Иззя-Кристи. Я готов конспектировать.
- Рассказ Иззи-Кристины разительно отличался от рассказа Александра. Как и положено женщине, она была очень эмоциональна, но это обстоятельство вполне устраивало Константина, поскольку на контрасте впечатлений легче делать научные выводы.
К тому же, у женского склада ума есть некоторые преимущества, а именно – они, как правило, всегда говорят то, что думают, и излагают без задержки и пауз, что, в свою очередь, показывает ход событий в режиме реального времени, а это – немалое подспорье в оценке работы установки перемещения!
Даже столь сложный мимический комплекс, каковым является человеческое лицо, – и тот служит им подмогой! Куда уж там бедным мужчинам, причем, бедным в обоих смыслах… Кристи же ухитрилась превзойти всю прекрасную половину, описав процесс перемещения всего в нескольких словах.
- ...и вообще, – сказала она как бы между прочим, – у меня сложилось такое впечатление, что само перемещение можно образно выразить, как удачную пересадку с одной бешено вращающейся карусели на другую. С первой попытки. Причем, обе карусели крутятся в разные стороны.
Александр кивнул.
- Лучше и не скажешь! Точно в десятку!
- Это в тебе говорит желание угодить любимой… но ладно, прощаю! Сказано действительно метко. Что ж, рабочая часть нашей встречи завершена, и скажу – завершена удачно. Имеем право расслабиться и немного отдохнуть.
Остался совсем маленький вопрос: что будем делать с полковником? – Будто вспомнив что-то, Константин принялся рыться в своих сумках. Извлек на свет какой-то сверток, посмотрел на друзей и загадочно улыбнулся. – Как думаете, что это?
- Сдаемся сразу! В ясновидении не были замечены ни я, ни Из... то есть Кристина.
- Хорошо. Сейчас покажу. – Константин начал неторопливо разворачивать пакет, и вскоре их взглядам предстал военный мундир с погонами полковника… но очень маленького размера, впору, пожалуй, только крысе. - Теперь поняли, для кого?
- Как тут не понять… Пойдем примерять?
- Идемте! Надо же отыграться!
Все вместе они подошли к переносной клетке. Окружили ее, сдернули покрывало и увидели спящего полковника.
– Просыпайтесь, герр оберст! Сменная форма прибыла.
Тот открыл глаза, увидел, кто к нему пожаловал, и рявкнул зло:
– Какого дьявола вам еще надо? Приходите хотя бы по одному! будьте милосердны к старому полковнику!
Следующая Глава здесь. http://www.proza.ru/2013/11/23/1760