Немного о чае, а также о студенческих, английских и индийских традициях.
В студенческие годы мы любили "Индийский чай со слоном". Это была большая ярко-желтая пачка с красивым слоном на картинке и крупно-листовым черным чаем внутри. Чай был хорош тем, что в заварочный чайник можно было постоянно доливать воду. На физическом жаргоне это означало "дифференцировать". Особо дорогим гостям подавали "первую и вторую производные". А когда гостей было много, то на следующее утро мы завтракали производными более высокого порядка. И ничего, эта жидкость все еще была похожа на чай, как мы говорили тогда "для цвета лица". Был такой журнал "Здоровье" с массой полезных советов. Например: "крепкий чай портит цвет лица, натуральный кофе усугубляет действие алкоголя, яйцо - это холестериновая бомба замедленного действия, а мясо, молоко и масло лучше заменить свеклой и салатом из одуванчиков". Мы сопротивлялись и первую неделю после стипендии всегда ели как люди, а последнюю неделю пили чай с высшими производными. И с батоном, если его приносили с собой гости. И с вишневым вареньем, если его передавала мама с проводником поезда. Но чай, чай был всегда. "Индийский со слоном", т.е. "Индийский, первый сорт", был для нас милее, чем "Цейлонский, высший сорт".
Шли годы. Появился чай в пакетиках, но его третья производная уже была равна нулю. Потом появилось много чего нового, стало можно даже работать за границей. Так я оказалась в Кембридже, в Кавендишской лаборатории, символом которой является Крокодил, т.е. шарж на Резерфорда, нарисованный П. Капицей. Короче, я наконец-то оказалась там, где жил Ньютон, где открыли электрон, и где англичане пьют свой английский чай.
Надо сказать, что несмотря на большое количество открытий и Нобелевских премий, англичане так и не научились варить кофе. В коридорах стояли автоматы с напитком, лишенным вкуса и запаха пресловутого кофе, что, конечно, предотвращало нашествие желающих из соседних комнат, но как-то не вдохновляло. В одном из коридоров я увидела большой письменный стол, на котором лежала написанная от руки записка: "Просьба не ставить свои кружки на стол Сэра Джеймса Клерка Максвелла". Вот это вдохновляло.
В современной Кавендишской лаборатории индийцев, пакистанцев и других выходцев из бывших колоний было больше, чем бледнолицых английских джентльменов. Но чайная церемония в 5 часов, в высоких креслах, у камина, когда беседа носит исключительно возвышенный характер о погоде, т.е. о дожде, была точно, как в старых английских романах. У меня возникала крамольная мысль, что эта английская традиция чаепития была привезена на туманный Альбион из более теплых стран. Но, после того как я сказала однажды, что английское Бордо почти такое же хорошее, как и французское, я решила не оскорблять больше национальную гордость хозяев. Правда, мне удалось оскорбить этим и французов. Так что я дала себе слово впредь пить чай молча, как в старые добрые времена. Но обещания легче давать, чем исполнять.
Однажды, когда мы в 5 часов пили чай в доме, принадлежавшем раньше Чарльзу Дарвину, я задумалась о происхождении. Ведь не только мы, но и традиции от кого-то произошли. За высокими окнами традиционно лил английский дождь, на зеленых берегах реки Кем традиционно паслись коровы. А на чайном столике традиционно стояли рядом серебряный чайник и молочник. Я не удержалась и в шутку спросила: "А что надо наливать в чашку сначала, чай или молоко?" Что тут началось! Джентльмены превратились в английских болельщиков.
- Как Вы могли такое подумать! Только чай в молоко! И никогда молоко в чай!
Пока они кипятились, я думала, что в наше время от перестановки слагаемых сумма не изменялась. И сколько мы ни экспериментировали, смешивая высшие чайные производные с остатками молока в разных пропорциях и с разной последовательностью, эффект всегда был один и тот же - мы опаздывали на лекцию. Но, вспомнив о своем обете молчания, я решила не задавать джентльменам следующий вопрос:
- Почему?
Ясность внесли коренные жители бывших английских колоний. Но это было уже потом, в Южной Корее. Короче, опять прошло несколько лет.
В нашу лабораторию приехал новый коллега из Кашмира. До этого я знала о Кашмире в основном как о родине знаменитых ковров и кашемировых шалей. Но наш Новенький сказал, что иностранцев обманывают и предлагают кашемир машинной работы. А настоящий кашемир, в котором в жару прохладно, а в мороз тепло и который можно стирать и носить вечно, делается только вручную. "Но я привезу вам настоящий" - пообещал он. "А вообще мода на кашемировые шали пришла в Индию из царской России" - добавил он подумав. "А еще я могу приготовить вам индийский чай" - закончил Новенький. Мы с радостью показали новичку, где стоит электрочайник.
- Чай надо добавлять в молоко! - вспыхнул индиец.
- Почему? - завертелся на языке вечный вопрос.
- Я хочу пригласить вас к себе домой. Я сварю вам настоящий индийский чай. Приходите, пожалуйста, завтра в 19-00 - пригласил нас новый коллега.
Солнце скрылось за горизонтом, как и положено, в 18-00, и тут же стало холодно. Говорят, это наша Сибирь на Корею так действует. В предвкушении горячего чая мы отправились к индийцу. Но в его холодной комнате мы не обнаружили ни накрытого стола, ни вообще какого-нибудь стола.
- Извините, но я пью индийский чай по-индийски, сидя на ковре. Ковер у меня не дорогой, но кашмирский. Но вам удобней будет на диване, я включил там электропокрывало - объяснил нам хозяин.
Я не могла себе представить, как можно пить чай на ковре из Кашмира. Достаточно просто смотреть на эту сказку из шелка и человеческой фантазии. Тонкие линии рисунка, струясь и переплетаясь, уводят глаза и мысли куда-то вдаль и в глубь веков, туда, где была 1001 ночь, был зной, драгоценные камни и не было компьютеров. Может, поэтому в Кашмире семья вечером собирается не за столом, а вокруг ковра. И каждый видит этот ковер по-своему. Основной цвет зависит от угла зрения, а если нежно провести рукой по шелковистой глади, можно менять и основной цвет, и все тона и полутона, переливающиеся на ковре. Это искусство женских рук, дорогое искусство древней Индии.
Но даже на очень дорогом ковре я могу высидеть в позе лотоса не больше 2-х минут.
На помощь пришла спасительная идея помочь хозяину, т.е. встать c ковра и встать у плиты. Но индийский чай оказался не обычной "кухней", а священнодействием с первой секунды его приготовления до последней минуты застольной беседы. Точнее, напольной беседы. В позе лотоса, да еще на кашмирском ковре, невозможно сидеть небрежно. Может, поэтому в тот вечер наши мысли и слова текли строго и неспешно. И так же неспешно наслаждались мы действительно божественным напитком - индийским чаем, приготовленным индийцем. Но это было уже потом.
А сначала наш индийский хозяин величественным жестом открыл большой пакет чая "Тадж-Махал"*, привезенный, естественно, из Индии. Потом была включена плита, и выставлен самый слабый огонь. На этот огонь была поставлена мисочка из нержавеющей стали. Но не обычная мисочка, а специальная, с широкими и загнутыми к низу краями. В нее было влито холодное молоко. А затем в это холодное молоко, шелестя, посыпался из пакета сухой чай. Так вот, что значит: "Чай в молоко!"
А индиец тем временем извинился, что все пропорции он выбирает интуитивно. При этом он приложил руку к сердцу, а дорогого чая "Тадж-Махал" высыпал столько, что мог бы напоить целую группу студентов "первой производной". Затем он добавил в молоко столовую ложку белого сахара, но, подумав, добавил еще две.
Да, в таких условиях чай отдаст молоку все. Ведь температура кипения этой смеси должна быть выше температуры кипения чистого молока, и уж намного выше температуры кипения воды, при которой завариваем чай мы. Но может, индиец и не будет доводить все это до кипения?
-А теперь мы подождем 20-30 минут, пока все это дойдет до кипения - сказал индиец.
Мой муж восстал как физик-экспериментатор и предложил перелить все это в скороварку.
- Чем медленнее будет закипать молоко, тем вкуснее будет чай - с достоинством ответил индиец.
- Но надо попробовать. Может, в скороварке будет еще вкуснее - не унимался мой муж, думая, наверное, об очередном патенте на изобретение.
Противники обменялись уравнениями молекулярно-кинетической теории, и перешли на ковер. Хоть ковер был и не очень дорогой, но чертить на нем пальцем географические карты, объясняя, кто из нас откуда и когда приехал, оказалось удобным. Я с удивлением узнала, что в районе Кашмира температура зимой - 15 С, а зима длится 3 месяца. Повеяло чем-то родным. А муж обрадовался, что там живет очень много диких обезьян. Из возвышенной области, мы узнали, что в Кашмире находится вторая по высоте горная система мира и восемь вершин выше 7500 м. Из них восьмитысячник Чогори, известный также как К-2 (8611 м), по высоте уступает только Эвересту. И мы еще больше зауважали эту страну и этих людей.
Но молоко, сбежавшее на плиту, пугает меня как альпинизм. И я с ужасом ожидала, как молочная пена вместе с сахаром и чаем лавиной хлынет с плиты на ковер. Но, то ли благодаря форме посуды, то ли удачно выбранному температурному режиму, молоко кипело, но не сбегало. В центре его поверхности бурлил маленький гейзер, в нем танцевали чаинки, а молоко становилось цвета "беж". Индиец тоже залюбовался этим процессом и позволил чаю с молоком покипеть еще минут пять.
А потом он преспокойно взялся голыми руками за края миски, снял ее с огня и разлил индийский чай в маленькие, извините, бумажные стаканчики. Почему в бумажные? Я думаю потому, что физики не бывают богатыми. А может и потому, что не любят тратить время и мыть посуду. А может еще и потому, что настоящие мужчины больше ценят то, что внутри, а не снаружи.
А потом...на дне миски остались одни набухшие чаинки. А мы опять перешли на ковер и, приняв позу лотоса, медленно поднесли стаканчики к губам. И, вдохнув густой аромат, только и могли сказать: "Да..."
"Ну и что?" - скажете вы.
А как вы думаете, о чем заговорили мужчины, выпив по стаканчику индийского чая? Нет, не о работе. Нет, не о вине. И не о политике. Нет, ошибаетесь.
Передвигая по ковру бумажные стаканчики с волшебным чаем "Тадж-Махал" , мужчины вспоминали своих жен.
Это было недавно. Это было давно.
_______________________________________________________
*Тадж-Махал (1630-1652 гг), мавзолей, памятник любви короля Великих Моголов Шаха Джахана к своей жене - сказочной красавице Мумтаз Махал.