Ангел Антониил нервно грыз перо из левого крыла, напряженно размышляя. Приближался Новый год. Дедлайн для их ангельской службы. Все дела, запланированные на этот год, должны быть завершены в срок.
Антониил не был ленивым, он просто любил все сложные дела откладывать на потом. И, как результат, всегда сдавал отчеты в последнюю минуту.
Сейчас он пытался решить сложнейшую задачу: как познакомить молодую перспективную вдовушку с отцом ее будущего ребенка.
Антониил был еще совсем молодым ангелом. Он принял свои первые дела всего 5 лет назад, сразу после Ангельской семинарии. Тогда семья Саши и Наташи казалась ему просто идеальной. Что может быть прекраснее влюбленных до самозабвения мужчины и женщины? Только влюбленные мужчина и женщина с чистыми душами. С каким удовольствием Антониил любовался идиллическими сценками их мирных завтраков и романтических ужинов, походов в театр и кино. Он всегда ставил эту пару в пример другим ангелам и очень гордился Сашей и Наташей, хотя это была не его заслуга.
Антониил уже размечтался о том, как его заметят, повысят, выдадут шесть крыльев вместо двух и будет он зваться по традиции Серафимом, а отчеством, так же, по традиции, возьмет свое прежнее имя и будет зваться Серафим Антонович.
Все было гладко в той семье, но вот беда – не было у них детишек. С детишками всегда проблема. Детские души – большой дефицит. Попробуй выбей у начальства новую детскую душу, особенно если хочешь, чтобы эта душа была чистая и красивая, в розовых оттенках и с радужным блеском. Можно было, конечно, взять душу с истекающим сроком годности, уже напитавшуюся серой обидой на то, что ее никто не хочет, но Антониил хотел в эту семью только самую чистую душу. Вот и дождался.
Конечно, это была его личная недоработка. Когда в его кабинет постучался сотрудник конкурирующей фирмы демон Димон, Антониил чуть не выкинул его за шиворот за дверь. Но потом начал разбираться и за голову схватился. Как такое могло случиться? Оказывается, его безгрешный идеальный Саша подписал бумагу о приемке нового дома, а дом возьми и обрушься! Началось расследование. Нет, не такое бестолковое, как у людей, а гораздо более мудрое и глубокое, где не скроешь ни одной мысли. И выяснилось – да, знал, что дом построен халтурно, хотя и пытался себя обмануть, что все это всего лишь домыслы. Денег хотел заработать, чтобы купить подарок любимой жене.
Антониил пытался выхлопотать у начальства прощение и помилование для Саши, но на Сашу уже поступили жалобы из других отделов их же конторы. Там погибли невинные люди, и другие ангелы совершенно справедливо требовали возмездия.
Пришлось сдавать дело Саши в адскую контору. Там решили долго не церемониться и гуманно убили грешника в автокатострофе, не вынося сор из избы и не устраивая публичного скандала с выяснением обстоятельств обрушения дома.
Пока шло разбирательство, пока Антониил был занят передачей дел, да и другие его подопечные люди требовали внимания, оставленная в одиночестве Наташа чуть не наломала дров. Мало того, что погрузилась в уныние, так еще и пристрастилась к транквилизаторам и чуть не покончила с собой.
Пришедший в ярость шеф Антониила Серафим Никонович чуть не лопнул от ярости. Крику-то было… прямо пух и перья летели во все стороны. Хотел начальник Антониила в шею гнать из райской конторы, но смилостивился и позволил исправить. Даже надавал разноцветных карточек, чтобы легче было работать.
С карточками все непросто. Они разноцветные – по цветам радужного спектра. Помните детскую считалку: «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан»? Это перечисление цветов радуги, чтобы не запутаться. С какой буквы начинается каждое слово считалочки, с такой буквы начинается и цвет спектра: красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый. На самом деле, оттенков значительно больше, но так как-то проще разделять чудеса по их сложности и важности.
Самые простые чудеса – они красные. Вон сколько красных карточек валяется в каждом столе их конторы. Бери – не хочу. Только вот с красными чудесами много не наработаешь. Люди их и за чудеса не считают, думают, что это простые совпадения. Ну кто догадается, что вовремя позвонивший любимый – это уже чудо? Или, вроде, приятный пустяк, что транспорт вовремя подходит. Но все это маленькие чудеса. Красного цвета.
Оранжевые чудеса уже сложнее и карточками оранжевого цвета так не разбрасываются. Их экономят и предпочитают тратить на чудеса вроде неожиданных приятных встреч, удавшихся блюд (тоже ведь чудо) и дельных мыслей по работе.
Ну и так далее. Фиолетовых карточек Антониил никогда не видел. На его памяти такие чудеса не творили. Это в библейские времена они были возможны – хождение по воде, например, или расступившиеся воды океана. Если уж говорить откровенно, он даже голубых карточек еще никогда не видел. Не доверяло ему начальство таких сложных и ответственных чудес.
Когда Наташа ушла с головой в свою хандру, Антониилу впервые выдали желтую карточку. Одну. В придачу несколько оранжевых, ну и, стопку красных.
Он уже и так, и эдак пытался отвлечь Наташу от ее горя. Приятные встречи были ей в тягость. Успехи на работе не радовали. На свой внешний вид, похоже, она наплевала. Кулинарные подвиги ей резко опротивели после смерти того, ради кого она готовила виртуозные вкусности.
Но Антониила начальство ценило за его упорство и трудолюбие. Вытянул он свою подопечную. Можно сказать, на одних красных карточках вытянул. Постепенно, понемногу, потихоньку. Правда, не только свой запас красных израсходовал, но и выклянчил почти весь лимит у соратников из своего и соседних отделов.
Маленькие приятности, когда они случаются с человеком каждый день, ему начинает казаться, что черная полоса кончается, и что наконец-то ему улыбнулось счастье.
С момента гибели Саши прошло уже три года. Начальство не давило на Антониила, рождение ребенка Наташи можно было пока отложить. Было много хлопот и с другими подопечными ангела.
Но в начале года к нему в кабинет зашел Серафим Никонович и напомнил о том, что в плане на этот или, в крайнем случае, следующий год, стоит рождение ребенка Наташи.
Антониил погрузился в напряженную работу. Но как заставить забеременеть женщину, которая на мужиков вообще ноль внимания? Саша был для нее единственным любимым. Других она не признавала, и видеть в них мужчин отказывалась.
Сначала в ход пошли ее предыдущие возлюбленные и бывшие любовники, потом наступил черед одноклассников, однокурсников и просто приятных случайных знакомых. Они сыпались на голову Наташи, как горох из драных штанов.
Она была сама любезность. Встречам радовалась, проблемы выслушивала, всем сочувствовала, но в попытках сократить дистанцию и вспомнить более интимные моменты прошлого, вежливо но твердо останавливалась на пионерском расстоянии и никого ближе не подпускала.
Антониил думал, что все это от того, что Наташа все еще страдает по бывшему мужу. Потому решил пойти старым испытанным способом – заставил посмотреть фильм «Призрак». Между прочим, этот и многие другие светлые и добрые фильмы курировались работниками рая. А «Призрак» вовсе был секретной разработкой их конторы. После его просмотра демоны массово приносили сдавать дела бывших грешников, вдовы забывали свою тоску, возвращаясь к радостям жизни.
Антониил чуть сам не прослезился, но вовремя удержался. Недаром говорит народная мудрость: «когда ангел плачет, демон смеется». От слезы ангела может случиться наводнение, десятки влюбленных расстанутся навсегда, а мошенники наживут миллионы, оставив обманутых плакать и клясть свою судьбу.
Затем ангел просмотрел досье всех мужиков из их базы данных. Сначала знакомил выборочно, затем – со всеми подряд. Лишь бы только не по ведомству адской конторы были, а кто – уже не важно. И что же? НИЧЕГО! Наташа осталась равнодушной даже к кумирам и знаменитостям. Нет, конечно же, ей было с ними интересно и, как ни странно, знаменитым и маститым с ней тоже было хорошо и легко. В результате, Наташа обзавелась целой уймой друзей, которые отнимали у нее все больше времени.
Тогда Антониил пошел другим путем. Выхлопотал у начальства новенькую детскую душу будущего Наташиного ребенка. Душа получилась – просто загляденье! Белоснежное облачко с бледно-розовым оттенком и нежными радужными переливами. Ангел принес душу в свой кабинет. Пусть пока здесь побудет. Поначалу облачко висело высоко над полом, покрытым дорогим ковром, сотканным из редчайшего материала – майского тумана. Часто ли в мае бывает туман? Именно, что редко. А на один такой коврик пошел туман не одного только утра или вечера. Их необходимо много. Капризный материал, хоть и редкостно красивый. Все коллеги забегали посмотреть на новенькую душу. Умилялись. Ангелы – что с них возьмешь. У нас любимое занятие – умиление. А детская душа глядела на коллег невинными глазенками, а иногда разражалась заразительным младенческим смехом.
Периодически Антониил запускал душу в сны будущей мамы, чтобы обвыклась там и напомнила маме о ее долге перед будущим потомком. Мама, конечно, тосковала и мечтала. Но ничего не делала для того, чтобы воплотить мечты.
Однако, вот беда, душа ребенка тоже начала заражаться пессимизмом мамы. Поблек радужный блеск и нежные оттенки. Облачко детской души становилось со временем все серее от невыплаканных слез обиды, все тяжелее и все ниже оно опускалось с каждым днем. Ангел знал, что скоро истекает срок хранения души. Ее надо будет либо навсегда отпустить на вольное небо, либо передавать в адскую контору – пусть делают из нее врожденного грешника. Жалко. Душа была хоть и обиженная, но такая нежная, ранимая, красивая.
Однако, Антониил все еще не терял надежды. Он сидел и ломал голову над тем, как же заставить Наташу хоть на какого-нибудь мужчину обратить внимание. Утром к нему заглянул демон Димон и предложил свою помощь. Мол, пусть она перепьет на корпоративе и ее совратит шеф. Или, если уж совсем никак – пусть это будет насилие. А что, классная порнушка получится, сообщил охальник, нагло подмигнув глазом. Антониил вытолкал его в шею. Димон не обиделся. Заглянул в щель двери и крикнул:
- Если передумаешь – обращайся! Всегда рад помочь.
Антониил запустил в приоткрывшуюся дверь ботинком. Жаль. Он все равно не попал в эту дьявольскую рожу, а до двери пришлось ковылять в одном ботинке.
В кабинет Антониила зашел шеф. Он посмотрел на детскую душу, висевшую уже низко над ковром, серую, смурную.
- А это у тебя что? Неужели та душа, которую ты выхлопотал с таким трудом. Эх ты! А еще ангел называешься! Она же у тебя почти просроченная. Смотри, какая серая и некрасивая.
Душа обиделась и набрякла непролившимися слезами еще больше. Антониил с опаской посмотрел на нее, боясь, как бы она не пролилась на его дорогой ковер.
Шеф начал ругаться, шуметь, кричать, гневно хлопать крыльями. По кабинету закружились перья, мелкая пыль и бумаги, которые начальник небрежно смахнул со стола в приступе гнева.
Успокоившись, Серафим Никонович пристыжено посмотрел на причиненный кабинету урон и сказал:
- В общем, так. Вот тебе одна голубая карточка, парочка зеленых, ну и по мелочи тут – сам разберись. Это весь лимит чудес нашего отдела. Других ребят оставил без рождественских счастливых историй. Только ты со своей Натальей разберись. Понимаешь, там, - он выразительно закатил глаза под потолок, - большие надежды на этого ребенка возлагают. Уж и не знаю какие. Нам того знать не положено. Что хочешь делай, хоть к этим… демонам обращайся. Но ребенок быть должен!
Вот и сидел Антониил, грыз свое перо, думал. Ничего придумать не мог. Решил просмотреть старые записи. Опять начал умильно улыбаться. Ну что за семья – идиллия! Одернул себя. Заставил сконцентрироваться на деталях. И… придумал!
*****
В тот день Наташа должна была встретиться с подругой в кафе. Почему-то вдруг родилась идея пойти в ту самую Шоколадницу, которую когда-то так любили они с Сашей.
Подруга задерживалась. Наташе не оставалось ничего другого, как погрузиться в воспоминания. Да, вон тот столик – их с мужем любимый. Сейчас там сидел мужчина. О, Боже! Как он был похож на ее Сашку. Та же гордая посадка головы, тот же разворот сильных плеч. И глаза – серые, очень светлые, с темным ободком по краям. Пугающее сходство. А может быть, это потому, что мужчина сидит на том самом месте, где любил сидеть ее муж? Все может быть. Ну и ладно. Пусть сидит.
Однако, Наташа не могла не смотреть на мужчину. Ее место за столиком было расположено так, что ничего другого не оставалось – только наблюдать за мужчиной. Он кого-то явно ждал и слегка нервничал.
Тут к нему (подбежала? Подлетела?) ворвалась очень миленькая девушка. Мягкие кудри пепельных волос небрежно рассыпаны по плечам, удивленный изгиб бровей над голубыми глазами, опушенными длинными ресницами, разрумянившиеся с мороза щечки.
Девушка посмотрела на своего мужчину виноватым взглядом кота из Шрека. Он ответил взглядом укоризненным, но мягким.
Надо же, эти двое тоже обходятся без слов, как и они с Сашей.
И тут мужчина таким до боли знакомым жестом взял в свои ладони ручки девушки, одетые в перчатки, начал бережно, пальчик за пальчиком снимать перчатки, а потом нежно сжал озябшие ручки девушки и поцеловал самые кончики пальцев.
Душу Наташи как будто пронзило длинной раскаленной иглой. Она вскочила и выбежала из Шоколадницы.
Наташа выбежала так стремительно, что не успела заметить, как за ее спиной мужчина и женщина, так поразившие ее, медленно растворились в воздухе. Но никто на это не обратил внимание. Все воспринимали происходящее как само собой разумеющееся и не выходящее за грани разумного.
Она бежала, куда глаза глядят, а если точно – в никуда. Потому что глаза заливали слезы, которые мешались с потекшей тушью и застывали на пронизывающем декабрьском ледяном ветру.
Перед ее мысленным взглядом стоял ее Сашка. Как он любил снимать ее перчатки и целовать кончики пальцев. Сходство – это еще полбеды, но разве бывает такое, что даже привычки у другого человека те самые – любимые, бережно хранимые памятью. Если бы она сама не хоронила Сашу в закрытом гробу, она поверила бы, что он выжил, и сегодня сидел в их Шоколаднице с другой девушкой.
- Нет! Хватит! С меня хватит, - звучал в ее ушах ее собственный голос. Она бежала наугад. Прочь, прочь отсюда. Навсегда. Только бы не вспоминать опять…
Вдруг ее что-то больно ударило. Завизжали тормоза. Она очутилась на обледеневшем асфальте. Кто-то склонялся над ней.
- Девушка, вы живы? Где болит, скажите!
- Жива, - с трудом выговорила она. - Нигде. Только синяк, наверное, будет.
- Простите, я не успел затормозить. Ну разве можно так?! Такой гололед сегодня, а вы прыгаете прямо под колеса.
- Может быть, я так и хотела – под колеса?! Оставьте меня!
- Ну уж, дорогуша, это Вы зря. Хотите умирать – это без моего участия, пожалуйста. А если уж я Вас все-таки не сбил, разрешите хотя бы угостить Вас.
Мужчина почти силой затолкал ее в свою машину.
- Здесь где-то было кафе Шоколадница…, - сказал он
Наташа вздрогнула так, как будто ее ударили наотмашь по лицу, но мужчина этого не заметил. Он вел машину и высматривал место для парковки.
- Надеюсь, Вы не возражаете? Здесь очень мило.
- Вы жену свою сюда возите? – зло усмехнулась спасенная женщина.
- Дочку. Ей уже 7 лет исполнилось. Пора учить ребенка, как правильно вести себя в кафе. Жена умерла 3 года тому назад. Скоротечный рак.
- Простите, - смутилась Наташа.
- Ничего, я уже почти смирился и почти утешился.
- Мы с мужем раньше здесь бывали.
- Как Вас зовут?
- Наташа, а Вас?
- Александр… Саша. Наташа, Вам холодно? На Вас лица нет. Может быть, Вам все-таки больно? Разрешите, я поухаживаю за Вами.
Он подошел к ней и стал медленно пальчик за пальчиком снимать ее перчатки, бережно держа ее замерзшие руки в своих ладонях и глядя прямо в ее душу, которая медленно оттаивала, как и ее ладони. Ей стало очень горячо и спокойно. Она закрыла глаза. Голова ее кружилась… от счастья.
*****
Антониил закончил писать отчет и посмотрел на душу ребенка. Она заметно просветлела, в ней появились розоватые оттенки, а висела теперь она намного выше прежнего.
Антониил побежал быстрее, пока не закрылась бухгалтерия, получать свою премию за этот год.
Ангел вышел из конторы на улицу. Шел мягкий пушистый снежок. Теперь можно заняться своими новогодними делами: наряжать елку, готовить подарки и покупать зеленый горошек для салата оливье.