Дритревна проснулась под утро от того, что по дому явно кто-то бродил. Из большой комнаты доносилось невнятное бормотание, звонкие удары по типу пощёчин, сопение, гудение, переходящее в завывание, топот.
Дритревне стало не по себе. Но одновременно её разбирало любопытство.
– Надо позвать Дардовну, – подумала она и на цыпочках прокралась в спальню к Дардовне.
Дардовны на месте, то есть на её извечном диванчике, не оказалось. Где же она? Чтобы в воскресенье Дардовна добровольно вскочила в такую рань! Подобного не бывало!
Дритревна выглянула в окно, двор был пуст. Дритревна забеспокоилась. Она для чего-то распахнула шкаф. Но присутствие Дардовны в шкафу не обнаружилось.
Дритревна нагнулась и попыталась заглянуть под диван. Но быстро сообразила, что Дардовна в такую микроскопическую щель между полом и диваном не влезет. Потом зачем-то сунула нос в тумбу письменного стола – безрезультатно. Прохлопала руками шторы. Нет, такая громоздкая Дардовна в эти любимые пристанища тараканов не протиснулась бы. Дардовна прочно отсутствовала.
– «Энка» в журнал! – по привычке мелькнуло в голове Дритревны.
Но потом она не на шутку забеспокоилась. А вдруг в дом проникли бандиты, схватили Дардовну и теперь допытываются, где…
А что «где»? Ни золота, ни драгоценностей, ни денег у Дардовны с Дритревной не водилось. Как-то обходили стороной этих дам все означенные выше материальные блага. Что у них брать? Разве что книжки по педагогике, да ребячьи тетрадки с двойками? Но как-то слабо представлялось, что подобные ценности могут заинтересовать налётчиков.
Но что-то же им надо! Что? Дритревна стала лихорадочно соображать. И вдруг её осенило! Да как же она сразу не сообразила! Материалы к её диссертации! Точно! Её извечный оппонент Ухваткин уже пытался наводить справки об изысканиях Дритревны и даже как-то позвонил ей прямо в школу. Как только номер узнал! Гад! Так и есть! Подослал киллеров, и они теперь пытают Дардовну, чтоб узнать, где Дритревна держит черновики! Только при чём здесь Дардовна! Шли бы сразу к ней к Дритревне и с неё бы спрашивали! Ага, понятно, тонкий расчёт – Дритревна не выдержит сцен издевательств над Дардовной и сама выдаст налётчикам требуемое! Как она раньше не догадалась!
Через секунду Дритревна уже твёрдо уверовала в то, что Дардовна в страшной опасности.
Ну, нет! Дритревна не даст Дардовну в обиду. Вот только бы чем вооружиться! Кочергу бы сейчас сюда, но кочерга в кухне, а путь в кухню через большую комнату. Дритревна подобрала тапок. А что? Тапок в руках разъярённой женщины – страшное оружие!
Зажав тапок в руке, она прокралась к дверям, ведущим в большую комнату. Вот только сейчас глянет через щелку, оценит дислокацию и как смерч налетит на этих бандитов!
Дритревна прицелилась глазом в щель и…
Это было презанимательнейшее зрелище! Ничего подобного Дритревна в жизни не видывала.
Дритревна даже отпрянула от неожиданности. Но собравшись с духом, приоткрыла дверь и заглянула.
По комнате маршировала Дардовна. Потом вдруг завальсировала. Затем высунула язык и стала болтать им из стороны в сторону. Звук при этом исходил умопомрачительный – нечто среднее между «а» и «э». Через некоторое время она села, положила ладонь в область живота и надулась как пузырь.
Дальше – больше. Дардовна встала перед зеркалом и начала корчить рожи. Потом плюхнулась на стул и забубнила себе под нос что-то невразумительное. Потом загудела, при этом ритмично поднимая вверх правую руку.
– Дардовна…– тихонько прошептала Дритревна, – ты чего?
Дардовна нетерпеливо дёрнула плечом, мол – отстань! Дико глянула на Дритревну и махнула рукой в неопределённое пространство.
– Рехнулась! – как молния пронеслось в мозгу Дритревны, – «Скорую»! Срочно «Скорую»!
Дритревна, заливаясь слезами, ринулась к себе в спальню, схватила трубку и набрала «03».
Всё то время, что она ожидала «Скорую» Дритревна не переставала размышлять.
– Всё…. Аут… Бедная Дардовна! Вот до чего доводят эти эксперименты со школой! И зачем она сюда припёрлась? (Дритревна даже не заметила, что автоматически применила местные деревенские выражения, такие как «рехнулась» и «припёрлась»). Сидела бы сейчас в уютной городской квартирке, писала свою рукопись, а не прыгала бы здесь по комнате в пижаме. А это всё постоянные дибильные распоряжения Уо, один другого краше, то им отчёт, то разработку, то программу. Причём отправят распоряжение только завтра, а сегодня уже отчёт подавай! А тут ещё новый стандарт обрушился, как шифер с крыши! Любого из колеи выбьет…
«Скорая» примчалась против обыкновения быстро.
– Вот, доктор! – указала на Дардовну Дритревна.
– И давно она так? – полюбопытствовал врач.
– Да уже более получаса, – всхлипнула Дритревна.
– Всё ясно, – пробормотал врач и распахнул свой чемодан.
Сразу потянуло аптекой. Врач набрал полный шприц лекарства и подошёл к Дардовне, которая, казалось, не обращала ни на кого внимания и во всё горло распевала теперь одну песню за другой. На подошедшего врача она даже не среагировала.
– Послушайте, милочка, сейчас мы сделаем укольчик, будет немножечко бобо, но потерпите.
Дардовна, не слушая его, продолжала петь.
– Давайте-давайте, подставляйте плацдарм для укола, – ещё раз попытался заговорить с ней врач.
Дардовна, распевая во всё горло, отмахнулась от него как от назойливого комара.
– Всё ясно, – снова пробормотал врач и подал знак санитарам.
Два дюжих молодца направились к Дардовне и…
И в этот момент яростно заверещал будильник.
– Уф! – радостно выдохнула Дардовна, – Уложилась!
Она вскочила со стула и уставилась на окружающих.
– Ну, что вы за люди такие! Ну, не дают нормально прорепетировать. Я уж показывала на эти часы, показывала! – Дардавна кивнула на ходики, – нет, не понимают! Одно что отвлекают от дела! Ну, ставьте, что ли свой укол! И вообще, зачем здесь «Скорая»?
– А ч-ч-что-то-то ты д-е-де-лала? – зазаикалась вдруг Дритревна.
– Ну, Дритревна, ну, тебе ли не понять! Время засекла – открытый урок репетировала! По музыке!