Теперь пришло самое время пояснить, кто такие Дардовна и Дритревна.
Когда тебе энное количество лет и ты уже дама, как это принято говорить, среднего возраста, то в какой-то момент, начинаешь с ужасом понимать, что время катастрофически ускользает в неизвестном направлении. И ты уже не такая лёгкая на подъем, и не столь свежа и упруга твоя кожа, и не так радостно сияют глаза. И вообще порой ты ощущаешь себя старой заржавленной баржей, тащащей непосильный груз. А ведь, в сущности, ещё ничего толком не сделано и пользы ощутимой пока что никому не принёс. Очень своевременные мысли. Только у одних они гнездятся так глубоко в непросматривающихся недрах души, что никогда и не добираются до поверхности. Зато у других…
Вот к таким-то другим и относились Дритревна с Дардовной. Работали они себе и работали в университете, каждая при своей кафедре. И были кандидатами наук и двоюродными сёстрами в придачу. Читали лекции студентам, выступали на симпозиумах и учёных советах. По вечерам как угорелые мчались домой, нагрузившись сумками с провизией, чтоб сготовить детям и мужьям немудрящий ужин, а также завтрак и обед на завтра. И так доработали до своих средних лет. («До какой степени средних?» – всегда задавалась вопросом Дардовна). И потянуло их в народ. Народники тоже нашлись!
Мужья как-то незаметно отчалили и пришвартовались в других гаванях.
Дети выросли, выучились и стремились вести автономное существование.
И вот такое-то самое настроение Дардовны и Дритревны попало в струю с новыми глобальными веяниями. Веяния шли из Министерства. И Дардовна с Дритревной моментом поняли, что они первые кандидатши, кем эти веяния воплотятся.
Университет расформировывали! Под видом объединения их классического университета с неким ВУЗом космических разработок и Сельхозакадемией. Это называлось теперь модным словом «оптимизация»! А новое детище оптимизации обозвали загадочным КосмРСельФУ. (Кошмарсель фу-у-у, как стала называть его Дардовна, а за ней и всё остальные)
Предполагалось незамедлительное строительство нового здания для новоиспечённого учебного монстра.
Старым «замшелым», по выражению, Министерства, университетским кадрам места в этом светлом храме науки будущего не было! Дорогу молодым! А то, ишь, засиделись на кафедрах.
Так что машите ручкой на прощанье! А без разницы всем, что университету около 70 лет! Да и вообще, эти лета, очень даже причина немаловажная к расформированию – семьдесят давно пенсионерский возраст и даже уже преклонный.
– Пора на покой, – рассудили в Министерстве, – списать за ненадобностью! Всё равно уже средства отпущены на возведение нового университета.
Правда, вездесущие уши слышали, а благодаря им, злые языки поговаривали, что дело совсем не в оптимизации, а в том, что ректор старого университета стал неудобоварим. Он имел неосторожность указать влиятельной дамочке из министерства на её несоответствие занимаемой должности.
Дамочка была вздорная и элементарно безграмотная, залезшая в руководящее кресло стараниями своего сверхбогатенького супружника, этакого магнатика местного пошиба. И зачем такой дамочке потребовался столь высокий чин – одному Провидению известно. Надо полагать, чтоб доказать себе и окружающим – «и мы не лыком шиты»!
Но как сковырнуть с ректорского кресла проштрафившегося и не думающего идти на поклон старикашку? А проще простого! Взять и закрыть университет за ненадобностью. Мол, устарел морально и физически, не оправдал надежд, и вообще, сейчас другая концепция образования!
Итак, всем сотрудникам ВУЗа объявили о закрытии и сокращении кадров. А на увольнение и поиск новой работы выделили два месяца. Такие скромненькие летние месячишки. Как раз разгар отпусков.
С кафедр содрали вывески с названиями. И теперь кафедральный дорабатывающий народ, с ехидцей именовал свои бывшие кафедры по буквам алфавита: кафедра А, кафедра Б, кафедра В…
И всё население кафедр бросилось в спешном порядке искать работу, хоть какую…
– А не оставить ли нам жилплощадь детям и не махнуть ли куда подальше? Всё равно никаких перспектив. Работы подходящей теперь не светит! – совершенно синхронно подумали Дардовна с Дритревной, тогда ещё, разумеется, Эдуардовна с Дмитриевной.
И так же синхронно двинулись со стороны кафедры А и кафедры Б навстречу друг другу. В районе деканата они встретились. И тут встаёт вопрос как в арифметической задачке: Чем закончилась эта встреча? Ответ напрашивается сам собой: они нашли взаимопонимание.
В результате этой исторической встречи, большие, сталинской планировки квартиры Дардовны и Дритревны были проданы. На вырученные деньги приобретено по отдельной жилплощади каждому из двух отпрысков Дардовны и каждому тоже из двух – Дритревны. А на оставшиеся деньги дамочки прикупили себе домишко в захудалой деревушке самой глухоманьской из всех глухоманей. Только на него и хватило объединённого капитала Дардовны и Дритревны.
Вот так они и появились в Пафнутьевке.