Убиенных щадят, отпевают и балуют раем... (с) Высоцкий
***
Я сижу на подоконнике. В моем рту находится ствол боевого пистолета. Осталось несколько секунд до того как мой муж нажмет на спусковой курок, раздастся выстрел, мое тело обмякнет и я упаду в пустоту. Меня похоронят как самоубийцу, моему сыну расскажут, что я совершила это на фоне депрессии, а мой муж начнет свыкаться с ролью безутешного вдовца.
Знала бы, что все это закончится так грустно, никогда бы не ответила на его сообщение.
***
С А. я встретилась в Питере. Это была наша третья встреча. Ему нравилось говорить со мной о простых вещах: метафизической поэтике Джебрана, курсах для богатых женщин от небезызвестного Шемякина и женском начале в интерпретации Менегетти. Еще он говорил со мной о бренде Etro, лечении в офтальмологической клинике и Стиве Джобсе. Мои же мысли вращались вокруг предстоящего суда. Он не знал, что я замешана в очень неприятной истории и все мои деньги ушли на покупку свободы. Впрочем, ему нужно было научиться читать людей, чтобы понять: татуировки на моем теле – это метки. Наследие из прошлой жизни, рассказать о которой равносильно смерти. Ведь не поймет. А еще… Я его любила.
А. не видел во мне женщину. Возможно, я ошибаюсь, но для него я была временным источником вдохновения, лекарством от скуки. Мой характерный украинский акцент, мои вульгарные манеры, моя врожденная бестактность казались ему забавными. Его не смущало то, что я курила как цыганка на одесском Привозе, рассказывала истории с перчинкой и всячески лгала о прошлом, понимая, что правда его шокирует. Он казался мне драгоценной вазой, в которую поместили полевой цветок – меня.
Я думала о том что на суде мой бывший парень может расколоться и мне будет светить 5 лет строгого режима. Впрочем, суммы, которую я дала его матери, должно было хватить на то, чтобы мы больше никогда с ним не виделись.
***
Наш катер шел по Ниве. А. говорил мне о том, что деньги – это энергия, которой наделяется каждый человек исходя из Божьей воли. Я знала, что он владелец миллиардного состояния и не подавала виду. В отличии от моделей, которых он одаривал антикварным золотом и дорогими машинами, я не видела в нем потенциальный источник дохода. Я просто хотела слушать его и, если бы это было в моих силах, я бы навсегда остановила ту минуту: тихий всплеск воды, сгущенное молоко белой ночи, отдаленные звуки музыки и приятный тембр его голоса, повествующий о канонах, понять которые мне, увы, не дано. Все равно мое признание в любви для него ничего бы не значило. Потому что эти банальные слова выражает каждая вторая, в надежде на то, что он будет ее содержать. Я же всегда была гордой. Мне проще остаться нераскрытой и, в конце концов, прекратить нашу дружбу, чтобы боль, нарастающая во мне, притупилась и ушла.
***
Неделя прошла как в тумане. Наступил день прощания. Латте горчило необходимостью что-то сказать и расстаться. Я знала, что теперь у меня остается одна или две встречи, после которых он навсегда исчезнет из моей жизни. Ибо так решено было не мной, а Тем, кто сам решает кого наделять властью и силой, а кого оставлять подыхать в провинциальных клиниках от рака или туберкулеза.
***
По возвращению в Киев, я решила, что больше не хочу никаких встреч с А. Пора ставить жирную точку. Ведь это невыносимо больно понимать, что ты, не смотря на свою молодость и образованность, никогда не станешь для него равноценным собеседником. Никогда не сможешь быть с ним в одном обществе. Никогда не объяснишь ему свои чувства, потому что он принадлежит к сильным мира сего, а ты – простая девочка, выросшая на окраине столицы в окружении всякого сброда, тянущего тебя ко дну.
***
Прошло несколько лет. Моего бывшего парня освободили по УДО и он отправил мне сообщение, в котором просил о встрече. Я давно уже забыла обо всех обидах и размолвках. Мне даже казалось, что я готова снова любить его как прежде. Мы встретились в ресторане, где я работала управляющей.
Итак, решив не тянуть время, мы с Н. расписались и стали жить в моем доме. Он устроился работать тренером по бодибилдингу в спортзал. Я продолжала работать в ресторане. Провела на работе всю беременность. Мечтала, что у нашего мальчика будет все то, чего не было у нас. Мечтала, что смогу всю жизнь провести с ним рядом.
Однако все разрушило письмо от А. Он мне писал, что неожиданно вспомнил обо мне, что было бы здорово встретиться и поболтать, что у него родился восьмой ребенок и он вне себя от счастья. Нет, я больше его не любила. Все свои чувства я отдала мужу и сыну. Но мне почему-то захотелось увидеть его.
***
Наша встреча не состоялась. Муж прочел мою переписку и решил, что я недостойна быть матерью и женой. Вечером, я, как обычно, покормила и убаюкала своего малыша. Оставив его под присмотром свекрови, мы с мужем решили пойти в кино. Была премьера «Последней сказки Риты». После сеанса муж предложил мне зайти на полчаса к его другу. Он жил в обычной высотке на окраине города.
***
И вот я сижу на подоконнике. Подо мной тринадцать пролетов. Что останется после меня когда я упаду? В моих руках до сих пор тлеет окурок. Зачем только я села у раскрытого окна? Зачем вообще я курю? Может, все обошлось бы.
Друг Н. в соседней комнате устанавливает приложения на смартфон моего мужа. Интересно, он скажет следователям, что в момент выстрела Н. находился рядом со мной?
***
Н. резко убирает пистолет. Я не успеваю очнуться как лечу вниз. Спасибо. Теперь меня сможет отпеть священник.
***
Мое тело отвезли на судмедэкспертизу. Мне очень больно смотреть на то, что лежит на столе в прозекторской. Патонатом, увидев меня, вышел покурить. Санитары отбрасывали едкие шутки в мою сторону. Рядом с ними стало противно находится и я решила навестить те места, которые мне были дороги. У меня оставалось три дня до того как начнутся мои мытарства.
***
Первый два дня я провела у колыбели сына. Он смеялся когда видел меня. Мы играли с ним в ладушки. А бабушка – мать Н. – говорила, что теперь ее сын будет судиться с моей сестрой за наследство. Ведь ближе родственников у меня не было: бабушка, воспитавшая нас, умерла годом ранее.
На третий день я посетила А. Он сидел на побережье Боденского озера и рассказывал своей молодой подруге забавные истории из своей жизни. Я не испытывала ревности или злости. Я просто поняла, что, на самом деле, любовь – это готовность все прощать. Могла ли я простить его мнимое предательство? Могла ли я простить себя за то, что так и не научилась не испытывать к нему притяжение? Могла ли я простить то, что теперь мой малыш будет называть мамой чужую женщину? Мне было сложно, но в какой-то момент я поняла, что все земное останется на земле и почувствовала облегчение.
Мне хотелось сказать ему: «Прощай, А., ты так и не понял, что, возможно, я была одной из немногих, кто ничего не требовал от тебя, кто просто хотел быть с тобой рядом и ценить каждое мгновение».
***
Муж устроил мне красивые похороны. Я лежала в шикарном белом гробу. Его не открывали, но на мне было красивое платье лавандового цвета и в тон к нему тапочки. После того как меня отпел священник, заиграл скрипач и мое тело предали земле под грустную мелодию. На могиле громоздились охапки белых роз, корзинки и венки. На крест повесили мою самую красивую фотографию.
Поминки прошли в банкетном зале ресторана, где я работала. Я, шутки ради, опрокинула рюмку с водкой и кто-то догадался налить бокал красного полусладкого. Все говорили красивые тосты. Муж виртуозно изображал вдовца, оставшегося наедине со своим горем.
***
В Царстве Небесном обителей много. Я нахожусь в одной из них. Здесь тихо и светло. У меня больше нет тоски о том, чего никогда бы не произошло, потому что для каждого свой Божий промысел. По секрету, мне рассказали, что я могла бы умереть десятью годами позднее, став жертвой жестокого маньяка, но меня пощадили…