В одну из зим на Ташкент обрушились ужасные по местным меркам холода. Город до неузнаваемости засыпало снегом. Замерзли речки и каналы. Озера в парках покрылись толстой коркой льда. Сибирь какая-то!
- Пойдем, походим по льду, - как какой-то необычный аттракцион, предложил Женька.
- А где будем ходить? - спросил я.
- Я место знаю. Перед парком речка есть замерзшая. Там и походим. Только надо на всякий случай резиновые сапоги надеть, - с уверенностью опытного полярника, сказал Женька.
До речки добрались без происшествий. Речкой оказался канал Бурджар. С осени его перекрыли, и вода почти вся сошла. Сейчас на дне канала среди коряг и мусора осталось с полметра темной воды, скрытой ледяной коркой и снегом.
Мы с опаской спустились на лед.
- Ты под ноги внимательнее смотри, а еще лучше, за мной иди, по следам, - Женька взял на себя руководство экспедицией.
- Я и без тебя знаю, как по льду ходить. Я в России родился, - парировал я, но, на всякий случай, пошел за Женькой след-в-след.
После часа исследований полярники вышли на участок почти прозрачного черного льда. Подо льдом лениво перекатывались плоские пузыри воздуха. Если пробить лед палкой, то через дырку на поверхность вытекала и разбегалась мутным пятном черная вода.
Мне захотелось выдавить побольше воды и я сильнее наступил на лед. Вода из дырок действительно пошла быстрее. Надо льдом появились роднички грязи. Внезапно лед под ногами хрупнул и я оказался стоящим по пояс в черной жиже, по поверхности которой плавали куски льда и какой-то мусор.
- Побежали домой, пока не замерз, - крикнул Женька, опасливо ступая назад по еще белым участкам льда. – Сам выберешься? Сейчас я на берег выйду и тебе ветку подам.
Цепляясь скользкими от ледяной грязи пальцами за длинную ветку, я выбрался на сухое место.
- Черти в аду чище и красивее бегают, чем ты с улицы пришел, - сетовала мама, замачивая в тазу мою одежду. Я сидел, надувшись, в горячей ванне. Молча грелся и стеснялся мамы.