Для тех кто случайно забрёл - ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: СЛЭШ!
Эпилог первой части.
Домой возвращаться обоим не хотелось. Как бы было замечательно остаться в том райском уголке навечно! Слушать мерный плеск волн и вдвоём встречать рассветы, провожать закаты и ночью, лёжа на одном лежаке в обнимку, любоваться далёкими и непривычными звёздами.
Но, мечты — мечтами, а дом есть дом, нужно было возвращаться.
Илья всё чаще задумывался над тем, как лучше преподнести маме новость о том, что он больше не один? Вернее, вся сложность состояла в сообщении, с кем именно он теперь живёт. То, что мама отреагирует адекватно, он сомневался. Разволнуется, начнёт плакать... А она ведь только-только перенесла сложную операцию. Поэтому Илья, как хороший сын, молчал.
Дима всё понимал, именно он предложил разговаривать с матерью, когда он уходил на пляж. Ну чтобы не мелькнуть случайно перед камерой и не попасть в поле её зрения. Зачем отвечать на вопросы, которые неизменно возникнут, если мать увидит по скайпу рядом с ним мужчину? Ведь сказать правду он был не готов.
Всё было правильно, Димка понимал все его переживания, он тоже всё понимал, но что-то противное поселилось меж ними. Теребило душу, словно промозглый туман забирался в сердце и холодными каплями оседал на стенках.
Илью тревожила эта недосказанность и неопределённость. Мало ли, что у них с Димкой всё хорошо, но они ведь не в пустыни жили. И не учитывать такой фактор, как родственники, было нельзя. А жить в ладу и мире со всеми, наверное, не получится. Это раздражало, пугало, бесило и виделось, как непрошибаемое препятствие.
Ну что ему отвечать, если мама начнёт причитать и плакать? Как показать своё счастье, которое котёнком сидит в душе и согревает её? Ведь наизнанку это невидимое не вывернуть...
— Дим, я расскажу маме о нас, как только она поправится, — пообещал он. На это заявление мужчина лишь улыбнулся и взлохматил его выгоревшие на солнце волосы. Прижал к себе и чмокнул в макушку.
— Уверен, что так будет лучше? — спросил с грустью.
Нет, Илья не был уверен. Но всё же считал, что обманывать близких не очень хорошо.
— Я не уверен, но она моя мама и должна знать о нас.
Дима считал иначе. Убеждал не торопиться, не спешить.
— Зачем бежать вперёд паровоза? Мать тебя что, мучает расспросами?
Мать не мучила, не приставала, она понятия не имела, что творится в его жизни, куда теперь ведёт его дорога. Можно было её и не обманывать, а просто умалчивать о самом главном. Но это было неправильно! Не было никогда такого меж ним и мамой. И всегда раньше он отвечал на её вопросы правду. Хотелось, чтобы это доверие было и дальше меж ними.
— Дим... — подбирал он слова, пытаясь донести то, что его мучает и не устраивает. — Я не бегу вперёд паровоза, мне хочется ответить маме правду, если она однажды поинтересуется моей личной жизнью. Что-то типа — влюблён, женат и счастлив.
Дима вздыхал, обнимал его и молчал, а Илья в такие моменты казался себе глупым и наивным ребёнком, живущим идеалами.
— Я дурак, да? Так ведь не бывает, чтобы всем было хорошо? — спрашивал и понимал, насколько жалко звучат его робкие надежды.
— К великому сожалению, не бывает, — отвечал тот и крушил всякую надежду на чудо, что вот в его жизни всё случится радужно и красиво. И на сообщение о том, что влюблён в мужчину, мама напечёт блинов и позовёт на них «зятя». — Илья, ты прежде чем осчастливить правдой маму, хорошенько всё обдумай. Идёт?
— Идёт, — вздыхал он. — Но, Дим, я бы хотел рассказать, — вскидывался он. И действительно, Илье так хотелось рассказать самому близкому и родному человеку о том, что с ним произошло. А ещё хотелось, чтобы мама поняла и приняла его таким.
Ну а Дима ломал голову над другим вопросом: что делать с Марком?
Теперь, вспоминая их спор на парня, ему становилось смешно. Это надо же было быть таким придурком! Отчасти, он сам был виновен в произошедшем. Во-первых, тогда дал надежду другу, типа предоставим выбор Илье, а сами в сторонке постоим. Предложить-то предложил, а сам, оказывается, не был готов стоять в сторонке, ринулся в драку за парня. Возможно, не будь такого разговора, Марк даже не ступил бы на его территорию. А так, сам, выходит, и виноват, нефиг было приглашать. Ну а во-вторых, тоже сам виноват — оставил молодого неопытного Илью с матёрым и вдобавок пьяным Марком.
И в один из дней он всё-таки позвонил другу. Сказал, что они отлично отдыхают, а по возвращению согласился на встречу. Можно было бы поговорить и раньше, но телефон и даже скайп — эти средства связи всё равно не смогут заменить общения вживую. Хоть убей, но терялось что-то при таком разговоре.
Россия встретила пару проливным холодным дождём. За две недели их отсутствия осень прочно обосновалась в Москве. Швырялась мокрыми листьями, хлестала водяными каплями в лобовое окно такси, которое везло их домой. Илья прилип носом к окну и с нескрываемым интересом смотрел на прохожих, торопливо куда-то спешащих с зонтами в руках по своим вечерним делам.
Дима улыбнулся. Иногда парень выглядел сущим ребёнком, таким наивным, таким чистым, и в такие моменты, он понимал, насколько далеко ушёл вперёд от Ильи. И ему хотелось защитить того от мерзости и всей неблаговидной «прозы» жизни. Но, конечно, это было нереально. Илья не ребёнок и защитить его не получится, только быть рядом и помогать держать удары судьбы — это да. А защищаться тот должен научиться сам. Иначе жизнь подомнёт и раздавит, как щепку.
Домой они ввалились, когда уже совсем стемнело, дождь всё так же лил, как из ведра. Оба устали. Этот перелёт выдался тяжёлым, с задержкой рейса, с нудным многочасовым ожиданием. И, побросав чемоданы у входной двери, ушли отсыпаться.
В этот раз первым проснулся Илья. Дождь барабанил по крыше всю ночь и только к утру, наконец, утих. В комнате было тепло, тихо и уютно, так всегда бывает в утренние часы, когда вот-вот нужно вставать, но пока ещё можно поваляться и понежиться в койке. Илья потянулся, чувствуя во всём теле бурлящую энергию и силу.
Дима чуть похрапывал, и он улыбнулся этому звуку. Утренний стояк приносил неудобство и будил чувственность. Странно, раньше Илья таким не был, таким... любвеобильным. Это слово вызвало улыбку на губах. Да и вообще, настроение было сегодня отличное. С нежностью он взглянул на спящего мужчину.
«Мой Димка», — додумал и снова улыбнулся.
Его мужчина устал, вот и вчера Диме досталось, он сразу же отправился в спальню и сразу же вырубился, стоило под одеяльце заползти, а тот по дому хлопотал — подключил воду, открутив вентили, включил отопление. Одеяло вон пуховое нашёл и укрыл его, но Илья этого уже не помнил, бессовестно дрых. Волна тепла поднялась изнутри. И он снова подумал с нежностью: «мой Димка».
Повернулся и задел членом одеяло. Блин! Провёл рукой по стволу и вздохнул от нахлынувшего желания, помял яйца. Так хотелось разбудить любовника и заняться кое-чем интересным, но жалость взяла вверх. Диме нужно было отдохнуть после перелёта. С тоской посмотрел на спящего и выскользнул из койки. Голое тело мгновенно покрылось пупырышками. Хоть и тепло, но, видимо, воздух в доме ещё не прогрелся. Во время отпуска они привыкли спать голышом, но умеренный климат — это вам не тропики.
Илья приготовил завтрак и сто раз мысленно поблагодарил двух благодетельниц, которые накануне их приезда забили холодильник продуктами. Не будь этих женщин, сегодня пришлось бы ехать в магазин и самим затариваться. Почему-то нахлынули воспоминания о том, как он закупался с Марком. Отгоняя эти мысли, отрицательно покачал головой. Да ну, нафиг вспоминать то, что уже быльём поросло?
Загудела кофе-машина, в нос ударил дурманящий аромат. Дима приучил его к кофе, и первое, с чего теперь он начинал день — это с пары глотков чёрного кофе. Это уже потом можно было сварганить чего-нибудь, чайку выпить, а сначала — горьковатой и тёмной жидкости.
Димка спустился через час, небритый, сонный и такой сексуальный, что пройти мимо и не потискаться было просто невозможно.
— Почему меня не разбудил? — спросил тот хриплым со сна голосом и зажал его на диване.
— Жалко тебя стало, я вчера уснул, а ты хозяйством занимался.
— Значит, жалко? — ухмыльнулся тот и завалил его на спину.
— Ага, жалко, устал ведь?
— Намекаешь, что в постели перетрудился во время отдыха? — куснул Дима его в шею. Илья рассмеялся.
— Ну... тут я затрудняюсь с выводами.
— А чего так? — потёрся о него мужчина пахом, настраивая на другой лад, и Илья отозвался и отчего-то смутился от этой своей мгновенной отзывчивости. Всё никак не мог привыкнуть, что тот имеет теперь больше власти над его телом.
— Дим, — выдохнул, собираясь поговорить о Марке. Но тот дразняще поцеловал его, и всё разговоры были забыты.
Душ они приняли вместе. И, уже одеваясь, он попросил:
— Дим, мне надо поговорить с Марком.
— Мммм, и что ты хочешь ему сказать? — застегнул тот последнюю пуговицу на тёплой рубашке.
— Хочу сказать?.. — переспросил, а сам решал, рассказать о банковской карточке или нет? Решил, что рассказать стоит.
— Да, у тебя что-то срочное? У нас с ним сегодня встреча, так вот если причина стоящая и срочная для разговора, могу взять с собой, — пояснил Дима. А Илья задумался на минуту, срочно ему надо поговорить или как? Решил, что разговор терпит. Пусть сначала друзья встретятся одни.
— Мне не срочно. Тогда... ну, это когда он разговаривал со мной, — путался Илья под взглядом любимого. Тот смотрел на него, удивлённо подняв бровь. — Ну ты понимаешь когда! — выпалил. — Так вот, Марк дал мне банковскую карточку. Я хочу вернуть её.
— Ты уверен? — спросил Димка, и он без раздумий твёрдо ответил:
— Да.
— Знаешь, я рад, что ты со мной, счастлив. Понимаю, что Марку нельзя оставлять надежду, так будет правильнее. Больно, но лучше отрубить всё разом, чем питать несбыточные мечты и мучить.
— Мне жаль Марка, он хороший и заслуживает такого же, что у нас с тобой. Почему у них с Романом ничего не выходит? — Дима подошёл к нему, провёл рукой по щеке.
— Ты прав, лучше скорее покончить с ложными надеждами. Ну, тогда общий сбор?! — спросил и, обняв его, игриво куснул в шею.
— Позовёшь Марка сюда? — Дима задумался, почесал нос.
— А давай так: сначала я встречусь с ним один, а потом приглашу сюда? — он с облегчением вздохнул.
— Давай. Мне всё равно, просто хочу отдать карточку и поблагодарить за тебя.
Дима сильнее обнял его, прижал к себе.
— Блин, Илья, и как я жил без тебя? — наполовину удивлённо и наполовину вопросительно спросил его мужчина. — Знаешь, иногда, просыпаясь ночью рядом с тобой, жутко удивляюсь, что судьба подарила мне тебя.
Он смущённо улыбнулся. Ему тоже непонятно, как он раньше мог жить без Димки? И можно ли назвать ту, его прошлую жизнь, настоящей? И когда тот снова стиснул, то он тоже до боли, до хруста в костях прижал к себе Диму. Все слова уже были сказаны, и им обоим нечего было добавить, остались только чувства, и они щедро делились ими, обнимая, согревая и оберегая друг друга.
Дима приехал в фирму. Улыбнулся Наталье и, приложив палец к губам, вошёл в кабинет, который когда-то был и его.
— Ну, привет, друг, — поздоровался с порога.
Марк отложил какие-то бумаги, улыбнулся, и в его тёмных глазах отразилось облегчение. Переживал. Наверное, не раз думал, точно так, как и он, о том, что их ждёт при встрече. Да и будет ли эта встреча?
— Привет, Дим. Отлично выглядишь.
— Ага, спасибо, — покивал он, изображая обычное поведение. Если учесть, как они расстались в последний раз, то разговаривать обычно не получалось. Дима уселся напротив Марка и посмотрел тому в глаза.
— Марк, не питай насчёт Ильи никаких надежд. Он мой. И даже больше, я надел на парня колечко, а вот это он выбрал для меня, — продемонстрировал Дима перстень с янтарём.
— Что я могу сказать? Только — поздравляю. Ты заслужил счастья.
— Но ты не рад? — пытал он.
— Рад ли я? Наверное, часть меня рада, мой план отлично сработал. Что ещё раз подтвердило мои способности к стратегии, а вот тактика, как всегда, удалась тебе. Жаль, что некоторые вещи нельзя разделить, чтобы было и то, и другое, — высказался друг. Дима хмыкнул.
— Ты прав, жаль. Что будешь делать?
— Дим, я тебя умоляю! А что я могу? Убить тебя? Купить любовь Ильи? Вырвать тебя из его сердца? Я ничего уже не могу. Остаётся лишь принять это и смириться. И ещё жить дальше. Знаешь, без любви можно прожить.
— Можно, — кивнул он. Жаль было Марка, но тот прав — поделать уже ничего нельзя. Партия разыграна, а игра закончена.
— Значит, всё-таки мир? — уточнил мужчина, и он кивнул.
— Мир. Мы ведь с тобой почти братьями стали. Перебесишься и найдёшь себе парня, — Марк горько рассмеялся на его слова.
— А что сам не перебесился после... — но продолжать не стал, лишь рукой махнул. Бить друга в больное место всё равно что себя бить.
— Да понимаю я, — встал Дима со стула. — В общем, загляни к нам сегодня. Илья хотел поговорить. Только Марк, не питай ложных надежд. Понимаешь? — попытался он предупредить друга. Тот посмотрел на него взглядом больной собаки и кивнул.
— Хорошо, я приеду.
На том и закончили. Марк остался в конторе, а Дима вернулся домой. Решив осчастливить друга тем, что собирается вернуться в дело.
Как только Марк увидел пару, то сразу всё понял. Эти двое сплавились в одно. И ни Илье, ни Димке больше никто не был нужен. Он был лишним, впрочем, как и раньше.
Марк проглотил горечь и загнал внутрь боль, что волной поднялась со дна души. Будь он моложе и глупее, возможно, и попытался бы что-то поменять, разрушить. Но, прожив полжизни, научился отступать. Он сможет не поломать счастье друга, сможет отвернуться от своей любви. Он отпустит Илью. Хотя всё внутри бунтовало и восставало против этого. Но он очень хорошо понимал, ЧТО нашли эти двое. И это слишком ценная и невероятно редкая находка, чтобы на неё покушаться. Это было нечто бесценное и возможно, дающееся в награду за все страдания. И кому, как не ему, знать, что Димка заслужил эту награду.
— Привет! — поздоровался с Ильёй. Другу кивнул, и в глазах Димы он не заметил ничего, кроме сочувствия.
— Здравствуй, Марк, — а вот парень смотрел прямо, честно и открыто. И в его серых глазах он не нашёл ничего из былых чувств. Илья смотрел на него совершенно равнодушно. Он стал чужаком для парня. Теперь его взгляд почти всегда был обращён к Диме, а на пальце тускло отсвечивало кольцо.
Не солгал друг, правду сказал. Этим двоим нечего было скрывать, наоборот, те охотно демонстрировали то, чего у него никогда не будет. В какой-то мере, пара была жестока по отношению к нему. Но, может быть, это именно то, что сейчас Марку и было нужно? Эдакая горькая пилюля, отрезвляющая оплеуха, чтобы прочистить мозги от романтического бреда.
— Здравствуй, Илья, поговорим? — кивнул на беседку. — Дим, извини, но в дом не пойду. Мне сегодня некогда рассиживаться. Я буквально на пять минут.
Это была ложь, тот понял это, прищурился, но промолчал.
— Хорошо, принести что-нибудь? — спросил Дима. Марк усмехнулся. Дипломат хренов! Да шёл бы уже в дом, не нужна никому здесь видимость приличий и вежливого расшаркивания. Сам ведь понимает, что чем скорее Илья вправит ему мозги, тем быстрее всем станет легче.
— Нет, ничего не надо, — друг понимающе кивнул и развёл руками.
— Илья, Димка тогда тебе ничего не сделал? — спросил, направляясь к беседке. Хотя сердцем чуял, возвращаться в прошлое — плохая затея. Но не мог не спросить.
Они вошли в беседку, и парень присел на лавочку. Марк остался стоять. Вряд ли у них получится длинный разговор.
— Я хочу забыть о том, что случилось, — сообщил ему Илья. — Дима простил, а мне и не нужно было ничего больше.
— Значит, любишь его?
— Да, люблю, — парень достал из кармана пластиковую карточку и положил на стол. — Возьми, Марк, мне это не нужно. Теперь уже нет. И хочу поблагодарить тебя за Диму.
Каждое слово, сказанное Ильёй, было похоже на гвоздь, забитый в крышку гроба. А в том гробу покоилось его большое и светлое чувство.
Он горько усмехнулся. Вот, значит, как. А мальчик-то повзрослел. А, может, инстинктивно чувствовал, что надо сделать, чтобы порвать все связи между ними.
Марк забрал абсолютно ненужную ему карточку. Но раз она не нужна парню, то не бросаться же деньгами?
— Ладно, пойду я. Как говорится, совет вам да любовь. За друга не благодари. Берегите, что получили, — и, не дожидаясь ответа, развернулся и пошёл к воротам.
Нечего ему сейчас делать рядом с влюблёнными, одинокому старому волку. Может быть, потом, как схлынет с этих двоих любовный угар, он и начнёт заглядывать к ним на огонёк, но не теперь.
Пока ему ничего не хотелось. Странное состояние Марк испытывал — будто весь мир заволокло таким густым туманом, что ничего не видно. Только и оставалось — идти на ощупь.
Так получилось, что поехал совершенно другим путём, более далёким. А чего ему торопиться? Куда? В пустую квартиру, где его никто не ждал?
Внезапно его внимание привлекла железная дорога. И, не раздумывая, он поехал по разбитой дороге, идущей параллельно путям.
Марк остановил машину у входа на железнодорожную платформу и невесело усмехнулся.
Зачем его сюда принесло? Неужели в жизни возможно повторение?
Наверное, глупо было надеяться на возможное чудо, но, усмехнувшись, он покинул машину и не спеша поднялся на платформу.
Что и кого он желал найти? Или просто развеять боль и тоску о не случившемся?
Марк и сам не знал ответов на эти вопросы. Но когда подошла электричка, то, не раздумывая, шагнул в открывшуюся дверь вагона.
Теперь он будет искать кого-то для себя и, может быть, ему тоже так же сказочно повезёт, как и Димке с Ильёй?