Один мудрец сказал, что вечность – это не время, длящееся бесконечно, а нахождение вне времени. Время – это размеренность точки пространства, где ты должен быть. Время существует для тела, поскольку оно располагается в пространстве. Человек, разотождествленный с телом, пребывает вне времени, в вечности. Он просто живет. Он никогда не рождался, и никогда не умрет. Он ниоткуда не приходил, и никуда не уйдет.
Человек – это не организм, это мироощущение. Формирование мира, в котором нет смерти, начинается с отрицания ошибок. Ведь ошибка – это маленькая смерть. Декарт ввел различение факта и мысли. Если вы исповедуете философию факта, то готовьтесь к ошибкам. Философия же мысли – безошибочна.
Жизнь человека во времени – гористая местность, взлеты и падения, достижения и потери, то есть возвышенности и пропасти. Жизнь человека вне времени – прямая линия, без конца и начала. Чтобы изменить рисунок жизни, нужно деконструировать личность до точки сборки, отказаться от нее, разрушить этот концепт, сконструировать вместо личности – мир.
Ментальное конструирование использует в строительстве интеллегибельных объектов три ресурса: приказы (подсознание), описание (сознание) и оценки (надсознание). Отказ выполнять приказы, воспринимать оценки и верить описаниям ввергает личность в хаос. Это первая ступень к ее деконструкции. Как утверждает синергетика, в этом хаосе самозарождаются структуры порядка.
Человеку, оказавшемуся вне времени, приходится творить свой мир из ничего. Но ты – создатель, а не Бог (Джон Фаулз). И хотя твой мир – вселенная, таких вселенных – много. И каждая такая вселенная – иллюзия для другой вселенной. Реален только ты; все остальное создано тобой, сознательно или бессознательно; оно реально на столько, насколько вовлечено в твой акт творения, который длится вечно.
Если вы удачно деконструировали свою личность и вырастили мир, вы свободны не только от времени, но и от пространства. Априорные формы (Кант) исчезли. Человек в этом случае становится транссенсорным объектом, как бы уходит в ничто, растворяется в небытии. Его не замечают. Он отсутствует, не оставляет следов и не участвует в проектах. Становится невидимкой. Его нет. Остается мир без человека.
Такой мир есть, конечно же, трансинтеллегибельный объект. Его невозможно помыслить, представить, изобразить. Для себя. Другие пусть трудятся над своими мирами сами. Мой мир – это мир без смерти. Каким получится ваш мир – решать вам. Можно заклинать себя и реальность, повторяя постоянно, что все будет хорошо. Чем не способ создать свой мир. Можно верить, что все желания сбываются; рано или поздно; так или иначе. В этом лучшем из возможных миров (Лейбниц). Тоже неплохой принцип мироустройства. Если из всех причин произошедшего выбирать наиболее приятную (Бакшт), то получится вполне благоустроенный мирок для проживания без лишних треволнений, защищенный от пустых переживаний по поводу и без повода.
Самопознание – это саморазрушение. Интроспекция – это тоже путь к самоуничтожению. Почему бы не заняться самосозиданием, начиная с нуля, как, собственно, создаются строительные объекты. Расчистить площадку, подготовить грамотный проект – и начать… Прямо сейчас.
Возможно два подхода к этой работе: феноменологический и топический. Первый – простраивание линий поведения, фарватера движения в социуме; второй – обустройство круга общения, обживание ближайшего окружения. Феноменолог – активен, даже агрессивен; топик – реактивен, порой инертен. Они образуют тандем новатора и консерватора. Борьба этих двух позиций обеспечивает рефлексивное сопровождение самопроектирования и реализации его задач.
Наличие интенции и лакуны – необходимое условие отрыва ментального от телесного. Выражаясь образным языком, освобождение души из темницы тела, парение духа. Длительная практика интенциональных поисков в итоге выводит наблюдателя за пределы сознательности. Можно было бы назвать это явление – доведением до абсурда, но не в логическом, а онтологическом смысле. Чередующее стирание и восстановление когнитивной топики обесценивает освобождение рефлексии от мышления. Тем самым субъект самоопределяется вне существующих психосоциальных связей. Он оказывается как бы в безвоздушном вакууме, но ему уже и не нужно дышать. Но чтобы остаться человеком, придется все, же создавать атмосферу; то, что мы называем формированием своего мира.
Деконструируя личность, мы последовательно устанавливаем, а потом отказываемся (передаем нижележащей инстанции) контроль самости, управление со стороны. Я, самостроительство. И сосредотачиваемся на восприятии себя как мира. У этого мира есть только внутренняя граница, которую мы устанавливаем сами, от сингулярности до универсумальности в соответствии с масштабом своей потерянной личности. То, что мы отринули, продолжает присутствовать в нас как резерв на случай непредвиденных обстоятельств. Это наши маски, роли, позиции, за которыми (в которых), впрочем, уже никого нет, ибо преодолев личность и став миром, человек становится чтойностью, объектом, равновеликим вселенной.
Всякий ли человек – источник нового мира, вопрос не праздный. Но ответа на него нет, пока сам не попробуешь. Тем более, что извне нам никто не ответит. Мы сами задаем вопросы и формулируем ответы, так как слышим то, к чему готовы. Зачастую в банальном скрыто оригинальное. И наоборот. За профессионализмом мы видим тупое желание получать много денег, а дилетант делает открытие. Учитель молчит не потому, что размышляет, а потому, что ему нечего сказать. А ученик все равно просветлевает.
Стоит ли работать над собой, если награда – абсолютная свобода, от которой люди бегут, как от чумы? Стоит ли делиться знаниями, если мы перенасыщены информацией, большая часть которой – досужие мнения досужих людей. Да и есть ли они – люди, или это всего лишь разрушающаяся галлюцинация больного мозга умирающего создателя.