Действующие лица
1)Татьяна – швея, молодая девушка нетрадиционной ориентации
2) Мастер швейного цеха – женщина пред пенсионного возраста
3) Катя – девушка Тани.
4) Ира – знакомая по цеху Татьяны, так же швея.
5-12) Разновозрастные женщины и девушки традиционной ориентации
Сцена с крутящимся кругом, круг разделен стенкой напополам и вторая его часть с начала скрыта на другой стороне, вторая часть делится перегородками на три локации, когда действие переходит в эту локацию, над ней загорается свет. Локации справа налево –
1. крыльцо с клумбой и курилкой, в которой кроме мусорки с пепельницей, полной окурков, висит знак «Не курить»,
2. Раздевалка, ряд шкафчиков, окно
3. Швейный цех, столы, швейные машинки, нагромождения тканей, письменный стол для мастера, на котором нет бумаг, а так же навалены в беспорядке однотипные брюки
Шум дождя, выходит Татьяна, становится прямо напротив знака не курить, достает сигарету, закуривает.
Голос Татьяны: Я точно слышала это в рабочем автобусе. Да, я не могу ошибаться. И еще… Когда я вошла, все стихло. Будто до этого говорили о чем-то, связанном со мной. И я уверена, я слышала шепот «лесбиянка» откуда-то справа, когда они думали, что я за музыкой плеера не смогу разобрать слов. Мне не могло показаться. Тогда что же? Они догадались? Но как? Короткие волосы сейчас все носят, никогда я их сильно коротко не стригла. Могли видеть нас вместе с Катей? Но ведь мы на людях ведем себя как подруги, всегда, даже на свидании. Я ведь следила за тем, чтобы она не брала меня за руку при людях, даже в толпе. Я сбрасываю ее звонки, если кто-то рядом, и перезваниваю потом, она это знает и уже не обижается. Узнали, что я живу с девушкой? Или это потому, что я три года им на вопрос о парне отвечаю, что никого нет, ведь есть же Катя…
Докуривает, вздыхает, прежде чем открыть дверь.
Гаснет свет над крыльцом, зажигается над раздевалкой, там переодеваются три девушки, чему-то смеются, но затихают, когда появляется Татьяна. Одна из них, уже снимавшая футболку, снова ее одевает, отмахивается. Таня и остальные переодеваются в рабочие фартуки.
Швея 1: А ты чего не переодеваешься?
Швея 2: Да я потом переоденусь. (смеется) А то вдруг Танька насмотрится, возбудится.
Таня закрывает шкафчик, переходит в локацию швейного цеха, свет над раздевалкой гаснет, локация цеха оживает. За столом просматривает брюки мастер, что-то исправляет. Таня садится на свое рабочее место, шьет. Шум работающих швейных машинок, и в этом шуме шепот. Сначала едва различимый, потом громче, по нарастающей, на разные голоса, и в нем уже теряется шум работы. Девушки в цехе не отрываясь от своих мест и работы, перегибаются, якобы взять иголку или булавку, или ножницы и обмениваются репликами
Голос 1: Вот эта? Да? Да тут и так все ясно, ни грамма косметики. Даже губы не подкрашивала никогда.
Голос 2: Да-да, она сама на мужика похожа.
Голос 1: Потому на нее мужики и не смотрят, да и на что там смотреть. Ни фигуры, ни одеться. Вот чего она по бабам-то и переключилась.
Голос 3: Не, ну у таких с психокой не все нормально. Неужели ни разу с мужиком не было.
Голос 2: Да молодая еще, глупая, а как найдется мужик хороший, там вся блажь и пройдет.
Голос 1: Какому мужику она такая нужна? Извращенцу только какому-нибудь.
Голос 4: Да она сама как извращенка. Как это можно? Таких лечить надо.
Голос 1: Да, такие для общества уже потерянные.
Татьяна заканчивает со своей работой, вместе с этим куском ткани встает, подходит к столу мастера, кладет ткань на него. Шум стихает, девушки в цехе смотрят ей в спину.
Татьяна: Не могли бы вы уволить меня без отработки. Одним днем. С сегодняшнего.
Свет гаснет во всех локациях.
Играет негромкая спокойная музыка.
Включается тусклый свет над крыльцом, там стоит и курит Ира в рабочем фартуке. На крыльцо выходит переодевшаяся Татьяна, жестом просит у Иры сигарету, та отдает, предлагает зажигалку. С минуту молча курят.
Татьяна: Мы же с тобой больше всех общались тут. Я, конечно, все понимаю, но пока всех начальников обошла, голову себе сломала… Как они поняли?
Ира делает еще затяжку, не спешит, молчит, пожимает плечами, но все-таки отвечает.
Ира: В один из обедов тебя вожжа что ли под хвост попала. И ты вместо ответа на вопрос стала стихи читать. Стихи были от лица мужика, про любовь.
Татьяна: Это в пятницу что ли?.. Но это же Есенин, какая разница, что…
Татьяна замолкает, словно что-то поняв, тушит не законченную сигарету.
Татьяна: Спасибо. Пока что ли.
Ира: Да, пока.
Татьяна уходит за кулисы, музыка продолжает играть, сцена поворачивается к нам отгороженной до этого половиной. Там декорации уютной, светлой, чистой квартиры. Дверь Тане открывает Катя в домашнем широком светлом платье, тут же обнимает. Замирание.
Катя: Ну? Чего плачешь? Боишься? Да все в порядке будет, заплатить за квартиру пока хватит, можешь месяц-два работу искать получше, ты все равно уходить хотела давно. Моей зарплаты хватит, чтобы нас двоих содержать, только экономить немного придется. Ну и обойдешься тогда без подарка на день рождение, но потом, как все поправится, что-нибудь тебе куплю. Давай, все в порядке, все уже позади. Что же ты плачешь-то?
Голос Татьяны читает Есенина: Я не нищий, ни жалок, ни мал
И умею расслышать за пылом:
С детства нравиться я понимал
Кобелям да степным кобылам.
Потому и себя не сберег
Для тебя, для нее и для этой.
Невеселого счастья залог -
Сумасшедшее сердце поэта.
Потому и грущу, осев,
Словно в листья, в глаза косые...
Ты такая ж простая, как все,
Как сто тысяч других в России.
Занавес.