Неожиданно выдавшийся среди рабочей недели свободный день бесцельно позвал Сашку на улицу, и он в приподнятом настроении, повинуясь этому зову, вышел в золотую осень. И день солнечный, и небо голубое, и красота вокруг левитановская, надо бы напитать душу лирикой, дефицит которой уже давно угнетал его. «В парк, непременно в парк»,- сказал он себе, но мог бы и не говорить, поскольку именно туда ноги уже несли его сами.
Туристических автобусов, припаркованных вдоль дороги, оказалось на удивление мало. Обычно они заполняли все соседние улицы людской суетой, тарахтением двигателей и убивающим всё живое вокруг выхлопным дизельным туманом, собирая косвенный налог с жителей центра Царского Села.
По мере приближения к парку стали чаще попадаться свадебные «катафалки» и автобусы с табличками "Ира + Юра", "Алексей + Наталья", призванными обозначать формулы будущего счастья. Автобусы с открытыми дверьми стояли вдоль улиц в ожидании гуляющих и фотографирующихся молодожёнов, а их водители неспешно курили, обмениваясь впечатлениями о своих пассажирах.
Пять лет назад тоже осенью он был на их месте. На вопрос, почему они с Катей решили тогда пожениться, ответ у него отсутствовал до сих пор, видимо, просто время пришло. Знакомы они с ней были ещё по институту, вращались в одной компании и просто дружили. Со временем стали дружить между собой ближе, чем с остальными и всё. Ну, не совсем всё, как-то Катя, прислала ему сообщение: « Ой, понесла я. Понесла»,- цитату из Валентина Пикуля Сашка узнал сразу, а вот то, что это касается непосредственно его дошло чуть позже. Собственно, это сообщение, вернее то, что за ним стояло, и определило характер и последовательность их дальнейших совместных действий.
Сложившаяся в результате жизнь их обоих устраивала: квартира-машина у них была, работа вызывала вполне терпимую неприязнь, замечательная дочь доросла уже до 5 лет и они стали задумываться о дальнейшем расширении состава семьи. Мелкие взаимные недовольства и бытовые шероховатости в отношениях они старались устранять. Без фанатизма, но старались. Сашка не задавал себе вопросов типа: «Счастлив ли я? Разве это и есть любовь?»,- вернее, вопросы эти иногда сами собой всплывали, он просто на них не отвечал.
Просочившись в парк известным местным жителям бесплатным ходом, Сашка, по-детски загребая ногами шуршащие листья, с наслаждением неспешно вкушая свободу и окружающую красоту, брёл вдоль Рыбного канала мимо молодожёнов с их свитами. Он чувствовал себя морским волком, со снисходительной улыбкой взирающим на юных салаг, тесной гурьбой впервые вступивших на палубу корабля.
На Горбатом мостике собралась самая шумная и многолюдная компания уже вовсю отмечающая событие с песнями, криками «горько», шампанским, закусками и не в меру активным тамадой. Чуть поодаль стоял уставленный тарелками и бутылками столик на колёсах, вокруг которого суетилась обслуга. Тамада подбежал к Сашке, протянул ему бокал с шампанским и предложил что-нибудь пожелать «молодым». Сашка сложил некую лёгкую словесную конструкцию, пожелал чтобы этот день им запомнился как праздник, крикнул «Горько!» и выпил. Тамада, забирая пустой бокал, уточнил, что сама-то свадьба будет в субботу, а сегодня у них репетиция.
Озадаченный Сашка перешёл на другую сторону канала, миновал Камеронову галерею, уселся на лавочке и закурил. «Надо же, репетиция»,- подумал он,- «Вот и до нас докатилось. Похоже, что вечером они продолжат репетировать и в ресторане»… Мысль о возможной репетиции первой брачной ночи усугубила ощущение лёгкого абсурда, и он начал фантазировать...
* * *
Решив, что его героев, судя по размаху мероприятия, зовут Анжела и Николай, поскольку у входа в парк именно с этими именами стояли два огромных автобуса и куча пафосных иномарок, Сашка продолжил…
Родилась Анжела в прекрасном городе Ленинграде, на его заводской окраине в нищете и убогости комнаты общежития строительного треста, в который её отец-лимитчик устроился после окончания строительного техникума в маленьком провинциальном городке где-то на Кубани. Он обожал свою дочь до неприличия, лез из кожи вон, чтобы хоть как-то украсить её жизнь, но перспектив выбиться в люди было немного. Отец вкалывал на работе день и ночь, был на хорошем счету, награждался почётными грамотами и фотографией на доске почёта, вступил в партию и стал продвигаться по партийной линии.
Резкие перемены в стране поставили крест на его начавшейся, было, партийной карьере, но на момент активной фазы приватизации госимущества он оказался в нужном месте. Не «Газпром», конечно, но детство Анжелы прошло уже в достатке, а удачно предпринятые её отцом шаги во время кризиса 1998 года привели семью к неожиданному материальному изобилию.
Не было такого Анжелиного «хочу», которое в ту же минуту не получало бы реального воплощения. В раннем детстве ребёнок постепенно учится не только говорить, ориентироваться в пространстве, но и чувствовать. Как правило, объектом его первых нежных чувств и искренней любви помимо родителей являются игрушки - какой-нибудь одноглазый заяц или пресловутый ёжик «с дырочкой в правом боку». Поскольку огромная комната Анжелы была завалена разнообразными игрушками, то она не успевала привязаться к какой-нибудь одной, как появлялась очередная новая, в результате, «любимой» у неё как-то не образовалось, а способность к этому чувству так и не развилась.
Отец не стал отправлять её учиться в Англию, как было принято в среде его знакомых, чтобы не разлучаться со своей ненаглядной. В хорошей частной школе, в которую она стала ходить, вокруг неё сформировалась стайка подружек, так же как и она лишённых мечты. Однако не все из них могли с гордостью сказать, что родились здесь, в Петербурге, в «культурной столице» и как-то стыдливо уходили от вопроса о месте своего рождения и истории семьи. В их среде красивая «история», а ещё лучше с элементами знатности происхождения ценилась, чуть ли не на уровне денег – основного мерила успеха, и была, пожалуй, единственной мечтой.
* * *
Сашка приостановил поток льющейся мысли, приудобился на лавочке, снова закурил и отвлёкся на размышления о вреде изобилия для души. Это что же выходит, художник и впрямь должен быть голодным? Попытался вспомнить пример того, как нищета родила гения. Первым пришёл на ум Максим Горький, но параллельно всплыли в мозгу другие примеры, когда та же нищета погнала человека с кистенём на большую дорогу. Нет, так огульно нельзя, видимо, чтобы выбрать свой путь из этой трясины убогости требуется исходное наличие души и её старшей дочери – совести. «Отложу-ка я эти мысли до следующего свободного от забот дня»,- подумал Сашка и продолжил развивать свою фантазию.
* * *
Зная болезненное отношение любимой дочери к своему происхождению, отец Анжелы, будучи человеком здравомыслящим, понимал, что единственным честным и давно известным путём исправления ситуации может быть женитьба на человеке с красивой семейной историей, желательно из «бывших», хорошо бы ещё и репрессированных, но непременно талантливом и с большим будущим, ведь не враг же он своей дочери, чтобы выдавать её замуж за посредственность.
Нанятый для поиска подходящей партии частный детектив с ухмылкой поинтересовался, было, насчёт роста, размера обуви и цвета волос объекта поиска, но услышав сумму гонорара, чувство юмора утратил.
Разумно решив, что поиск нужного кандидата следует начинать с конца, детектив стал объезжать университеты, составляя списки отличников, подающих большие надежды. Неожиданно выяснилось, что этим же занимается большое количество его коллег по заданию как наших, так и импортных крупных фирм. Ему удалось значительно сэкономить время на беготне, поскольку он просто выкупил у других детективов списки, объяснив свою задачу и клятвенно пообещав, что не будет мешать их работе, ибо его интересует не будущее этих ребят, а скорее их прошлое. Кроме того женитьба любого из них на состоятельной невесте никак не повредит их грядущей профессиональной деятельности.
Он углубился в архивы, списки его быстро таяли, но к концу месяца на столе заказчика уже лежала папка с надписью Николай Васильевич Кузнецов, как основной результат работы и три резервных варианта на случай неудачи.
Николай учился на последнем курсе Университета, имел уже два авторских свидетельства на изобретения и самостоятельно работал над диссертацией. Единственным предметом его интереса и неподдельной любви была генная инженерия, а единственной мечтой – собственная маленькая лаборатория. С таким же успехом он мог бы мечтать о собственном острове в Средиземном море, поскольку денег в семье не было в принципе. Его отец скоропостижно скончался от кровоизлияния в мозг несколько лет назад, мать с тех пор постоянно болела и единственным источником семейного дохода была доставшаяся от бабушки двушка в спальном районе, сдаваемая в наём. Сами они жили в центре, в семейном гнезде, свитом ещё дедом-профессором. Квартира постепенно приходила в запустение, на её содержание требовалось всё больше денег, но расстаться с ней, поменяв на что-то более скромное, ещё и с приличной выгодой, они не могли из этических соображений, кроме того со всех стен за ними наблюдали портреты именитых предков и их знаменитых соратников.
Но талант и бедность были не единственными достоинствами Николая в неведомой ему конкурентной борьбе за руку невесты. Хорошенько покопавшись в истории его предков, детектив наткнулся на поистине «золотую жилу». Даже то, что его прадед был большим учёным, соратником самого Вавилова и, естественно, сидел в лагерях, было в этой россыпи драгоценной информации только «золотым» песком, настоящий «самородок» был спрятан глубже.
Сергей Кузнецов – прадед Николая был родом из зажиточной крестьянской семьи в Ярославской губернии. Он был рослым, улыбчивым, по-мужски красивым парнем с цепкой памятью, быстрым умом и тягой к знаниям. Волею судеб неподалёку жила со своей матерью и сестрой-горбуньей хозяйка местной винокурни и его ровесница Ольга из обедневшей ветви рода Голицыных. Видный парень так растревожил её душу и так глубоко укрепился в её сердце, что ни о ком другом она даже не хотела слышать, не то, что замуж выходить.
Сергей уехал учиться в Москву, дома бывал редко, но Ольгу приметить успел. Перед его уходом на Первую Мировую они поженились, взяв общую фамилию Кузнецовы-Голицыны. С войны Сергей вернулся после революции с лёгким ранением, наградными серебряными часами, ощущением невосполнимой утраты и хаосом в душе. Сначала семья перебралась в Москву, а затем в Ленинград. Из соображений безопасности вторую часть фамилии при переездах незаметно самоупразднили. Из песни, конечно, слов не выкинешь, но просто не произносить некоторые из них можно.
Результаты архивных изысканий детектива были сторицей вознаграждены, заказчик пребывал в восторге, а объект изучения ещё некоторое время оставался в неведении относительно своего недалёкого будущего.
* * *
Увлечённый своими фантазиями Сашка совсем не заметил, как пролетело два часа, возмущённый невниманием к себе желудок сводил его в кафе неподалёку, после чего раззадоренный мозг вернул обратно на лавку в парк. Сашка c удовольствием закурил и снова погрузился в созидание чужой биографии.
* * *
Отец Анжелы отправил курьером письмо Николаю с приглашением на встречу по поводу возможного оказания спонсорской помощи в его исследованиях. Ошарашенный Николай прилетел в указанное кафе взъерошенным, с выпученными глазами, каким-то первобытным ноутбуком, кипой бумаг, графиков, таблиц и разнообразных мензурок. Он с места в карьер приступил к изложению сути своих научных интересов и безграничных возможностей, которые открываются в перспективе. Через какое-то время он обратил внимание на то, что его речи, мягко говоря, собеседника не зажигают, слегка поостыл и был готов слушать сам. Его будущий тесть, являясь докой в ведении переговоров, не стал юлить, а напрямую изложил суть вопроса, слегка ошарашив своего визави. Дав ему время прийти в себя, отец Анжелы озвучил свои предложения, от которых Николай отказаться, конечно, мог, но ни за что на свете не стал бы этого делать, будь даже предлагаемая ему невеста жабой.
Суть предложения сводилась к следующему: Николай получает в собственность лабораторию, оснащённую по его желанию, и ежегодный грант на исследования, результаты исследований принадлежат будущим супругам в равных долях, его мать пожизненно получает индексируемый на величину инфляции ежемесячный пенсион и оплату необходимых медицинских услуг, все затраты, связанные со свадебными мероприятиями и дальнейшим совместным проживанием, будущий тесть берёт на себя, после заключения брака молодым присваивается фамилия Голицыны.
Да, это сделка, да, от морали несколько далековато, но чего не сделаешь ради исполнения мечты. Николай задал только один вопрос: «А когда я могу приступить к формированию заказа на оборудование лаборатории?» Услышав это, отец Анжелы понял, что всё срослось, ответил: «Вот завтра с утра и начинай»,- скрепив договор рукопожатием, они обменялись реквизитами и распрощались.
Влетев домой с криком: «Мама, у меня будет своя лаборатория!»,- Николай подхватил мать на руки и закружил её по комнате под изумлёнными взглядами предков со старых фотографий. Весь вечер он рассказывал матери, владеющей вопросом его интересов, какие соберёт стенды, какие приборы и оборудование закажет, какие эксперименты поставит сначала, а какие потом. Он перевозбудился, устал и уснул, так и позабыв сказать матери, что она скоро станет свекровью. Для него это было не так важно…
Анжела из всей предложенной её вниманию информации вынесла только одно – её фамилия будет Голицына! Остальные детали её не заинтересовали.
Через несколько дней «молодых» представили друг другу, но их взаимный интерес ограничился только тем, чтобы запомнить, как кто выглядит, чтобы не перепутать в нужное время и избежать конфуза. Отец Анжелы отдал необходимые распоряжения, подали заявление в ЗАГС и приступили к подготовке торжества.
Мать Николая поначалу была возмущена безнравственным решением сына, но, успокоившись и всё взвесив, поняла, что этот шаг даёт ему прекрасную и редкую возможность для самореализации, снимает ненавистные бытовые проблемы, перешагнула через угрызения и согласилась.
Каждый из «молодых» готовился к свадьбе по-своему: Анжела шила платья, заказывала украшения, выбирала подружек невесты, утверждала шаферов и свидетелей, продумывала тонкости церемонии и т.д. и т.п., а Николай выбирал место для лаборатории, её оборудование, договаривался с будущими соратниками и сотрудниками и пр., и пр,. и пр.
Для проведения торжества выбрали Царское Село, украшенное в это время года самой природой. Репетицию назначили на будний день, а основное мероприятие на ближайшую субботу.
Неограниченность свадебного бюджета позволила назначить ответственных за каждый этап и за каждое действие свадебного мероприятия, и репетиция катилась к финальному застолью как по маслу.
Ресторан, выбранный для свадебного застолья, на репетиции экономить не стал, столы ломились от обилия и разнообразия, обслуги было как ОМОНа на марше несогласных – по двое на одного. Уставший за день народ быстро захмелел, понимание того, что это всего навсего репетиция, т.е. происходит как бы понарошку, ослабило внутренние тормоза, и свадьба с гиканьем и свистом полетела под горку.
Начались традиционные свадебные игрища и конкурсы, под конец которых невесту «украли» и спрятали на снятой для этой цели квартире, где застолье продолжилось. Чем оно там закончилось одному богу известно, но проснулась невеста в одной подвязке в окружении полуголых малознакомых людей обоих полов и в незнакомом месте.
Жених, увлечённый беседами о своём будущем научном счастье с друзьями-коллегами, продолжил напиваться под тосты во здравие науки и отцов-основателей, факта «кражи» он не заметил, а выкуп платить и не собирался, поскольку твёрдо помнил, что все затраты на свадебные мероприятия взял на себя будущий тесть. Его полуживого отвезли в свитое для новобрачных гнёздышко и бросили на брачное ложе дожидаться возвращения невесты.
Пробудились «новобрачные» одновременно и стали судорожно набирать на телефонах номера друг друга, их звонки встретились в эфире и полетели к адресатам. Убедившись, что все живы и основное мероприятие состоится по плану, они облегчённо вздохнули и рухнули на подушки досыпать. Они были нужны друг другу для исполнения мечты, друг без друга их жизни теряли смысл и они оба мечтали о свадьбе… Разве это не есть любовь?
* * *
«Да»,- сказал Сашка, закончив свои фантазии на такой оптимистичной ноте,-«Репетиция называется»,- перефразировал он старый анекдот про экспедицию. Потянулся и встал с лавки, разминая отсиженные ноги. По дороге домой зашёл в «Детский мир», взял, было, новую куклу для дочери, зная, как она их любит, но почему-то положил её на место и купил ей книжку, альбом для рисования и фломастеры, купил по дороге цветы для жены, а уже дома пошёл на кухню готовить ужин, чтобы управиться к возвращению своих девочек домой.
Какой замечательный бесполезный день…
Роспись автора "Переплетение фантазий", акриловые краски, лак.