Права Человека

               

Колян был парень спокойный рассудительный и добрый.    Он рано остался без родителей и воспитывался в детском Доме. Женился и любил свою жену, стараясь во всем ей угождать. За несколько прожитых лет с женой, он ей никогда не перечил и в худшем случае просто молчал. Но однажды, он сам не знал почему, но ему надоело, молча слушать её бесконечное недовольство своей жизнью, в которой и он был составляющей частью.   И Колян, после очередной ссоры, когда на дворе был поздний вечер, ушёл из дома. Походив с час по улочкам деревни, он  стал думать, куда ему податься, так как была поздняя осень, а домой он решил не возвращаться. Он еще, не знал навсегда ли он ушёл, но сейчас ему возвращаться не хотелось. Колян, подумал, и вспомнил, знакомого - Петьку, с которым работал раньше в одной строительной бригаде. Петька жил один в маленькой избушке, куда он и направился, с некоторым чувством неловкости, за столь поздний час. Но оказалось, что товарищ не спит, а сидит в интернете. Петька был парень с пониманием, хотя сам еще никогда не жил семейной жизнью и спрашивать у Коляна ничего не стал, но достал бутылку водки, припрятанную на всякий случай. Ему явно показалось, что это то-самое время, когда выпить необходимо. После нескольких выпитых стопок - Коляну стало легко и свободно, думать не о чем сейчас не хотелось. Он всё говорил и говорил, а Петька только слушал и кивал головой, понимая, что надо мужику выплеснуться.  На другой день с утреца они сходили с Петькой ещё за бутылкой, но взяли сразу большую, чтобы больше не бегать. С такой порции спиртного, он вырубился следом за Петькой, который выключился вперед. Разбудил Коляна шум и какая-то неимоверная тряска, потом он понял, что это его будили, тряся за плечо. Он сел на кровати ничего не понимая. Над ним стоял человек во всём черном, и ему даже показалось, что это какой-то демон. В сознание быстро восстановились события последнего дня. Двери были открыты настежь, и в сенках он увидел еще трех незнакомых людей двух мужчин и пожилую женщину - в одном из них он признал участкового.  Он никак не мог понять, что здесь происходит. Тот, что дергал его за руку, грубо ему сказал, что он в розыске, и заставил быстро собираться, а Петьке сказал, что он укрывает Коляна. Колян в жизни всего боялся, и от ужаса, что он выпил, и что-то натворил, волосы у него на голове, как ему показалось, поднялись к верху. Пожилая женщина, которая громко кричала, и которую он видел впервые, как он понял, была Петькиной бабушкой. Она закрывала Петьку раскинув руки. Колян прислушался к разговору. "Весь в черном" совал Петьке в руки листок: "На повестку, поедешь с нами, дело будем заводить за укрывательство находящегося в розыске человека. Днём к тебе приходили, спрашивали про него, а ты скрыл, что он здесь, собирайся". "Это мой внук и он никуда не поедет" - говорила бабушка, также  как и в "черном" на высоких нотах.  Его явно раздражал её тон, и уважением с его стороны к ней, хотя она и была лет на сорок его старше и не пахло. Колян смотрел и понимал, что если так разговаривают со старыми, то ему и совсем не сдобровать. Он ещё не понял, что натворил, но что его заберут, он явно уже понимал. И все - таки он решил спросить, о причинах столь пристального к нему внимания. Участковый, до сих пор стоявший молча, качнул головой: " Да теща твоя, написала заявление, что ты из дому ушёл, с верёвкой в руках, вот опер группа и работала целый день по твоему розыску. Сейчас домой поедешь с нами". Тут Колян понял всё, и неожиданно для себя заголосил. Он не знал, что у него есть право быть свободным в праве выбора, где жить и как жить. Он не знал, что уйдя в ссоре из дому не совершил никакого противоправного действия.  Рано оставшись без родителей – он в полной мере не испытал материнской любви, и сам её дарил неумело. Но пережить унижение, когда его, как никчемную вещь топчут, он не мог. Он шёл к машине, и чувствовал на себе Петькин тоскующий взгляд. А рядом шли три крепких оперативника, которым было абсолютно всё равно до всех Коляновых чувств. И когда его повезли сдавать жене, он вдруг успокоился и понял, что уже никогда не сможет жить с чувством униженной скотины на этой грешной земле.