Голубая мечта Доктора Киссинджера, постмодернизм

Маргарита Виноградова
Пришла ко мне девушка моего друга, они только что расстались.
-Ага! Это девушка физика того очкастого, живчика выпендрежного?
-Его. Заткнись на секунду и послушай.

Я уже давно о ней мечтал, только облизывался. Но сблизиться с ней мне не светило даже в чудесном сне. Настолько хороша она была, а мне- то уже под сорок. Я женат. И глубоко женат. Я отметаю от себя сразу даже мысли о таких чудных созданиях. И твержу себе :
-Забудь даже думать! И не мысли даже. Нет, нет и нет!

И вот она, расстроенная, что обломалось у нее все с моим другом, свадьба и все такое, рыдает она , целые фонтаны слез. И тут я подхожу к ней, и прижимаю ее к себе. А внутри у меня сердце вот-вот выпрыгнет. Сейчас прям руками придется держать. И лежит ее головка у меня на плече. И я глажу ее по спине. Спинка худенькая такая, и застежка от лифчика прощупывается.

Обнимаю, а сам, как только она отлипнет от меня, чтобы платочком вытереть глаза, кошусь на ее маленькие грудки, обтянутые трикотажным тугим топом. Охренительно чудесные! Сердце ее разбито, а она собиралась замуж. Как дурочка берегла себя для него, чтобы за первого и сразу замуж выйти. А теперь что? Придется доказывать ему и, в первую очередь себе, что она не б.. Теперь всё, она парней к себе на пушечный выстрел не подпустит. И папе теперь все придется объяснять. А папа теперь её и дверь-то ей может не открыть.

И я понимаю, что такой шанс у меня не будет больше и через миллион лет. Я по ней уже давно сохну.
-И что было потом?
-Ну, что в таких случаях бывает? Ты еще спрашиваешь?
У меня как раз проблемы с позвоночником были. Пришлось мне ее укладывать на деревянную доску на кровати. Как я ее не раздавил на этой доске, не знаю. Синяки -то уж точно у нее остались. Она и на доске продолжала плакать.

Уже через неделю в интернете послал ей сообщение, что нам нужно встретиться. Что я хочу помирить ее со своим другом-физиком. И подписался "Доктор Киссинджер". Ну , купил я ей красных роз. Погуляли мы с ней по Тверской. И все. Больше я ее никогда и не видел. Где-то живет она сейчас, моя голубая мечта. Только не для меня она на свет родилась. Точно, не для меня.