Не люблю я эти ток-шоу! Ну, да куда от них деваться? Щёлкаешь-щёлкаешь пультом: везде в промежутках между рекламой - они, или сериалы – нет гаже. Устанешь, остановишься, а там уж собрались – «обсуждают» кого-то. Да так лихо – с пеной у рта, того гляди бить начнут. Да и бьют порой – чего уж там! Орут, ругаются, микрофон вырывают. Как говорил профессор Преображенский: дают «советы космического масштаба и космической же глупости!» Да, позвольте, какие уж там советы?! Поучения? Нет… Обвиняют. «А почему ты тогда не пошла…», «А почему ты не сказал…», «А как ты мог…» В общем, из серии – чужую беду рукой разведу. Да и типажи (главные герои как-то и не скажешь) не лучше…
И вот, смотрю я, в один такой вечер на экран, и вижу вместо привычной студии - пыльный иудейский город, опять же толпу, только вместо остервенелых тёток и оплывших от жира депутатов вижу фарисеев, саддукеев, оборванных горожан-обывателей. Вот сидит, потупив глаза, обречённая блудница и… Вот-вот появится Христос. Тихо и кротко скажет: «Кто без греха, пусть первый бросит в неё камень…» И руки опустятся, пальцы разожмут камни, пристыженная толпа угомонится и разойдётся… Стоп!
- Вадик, - обращаюсь я к сыну-шестикласснику, уткнувшемуся в «планшет». – Ты помнишь притчу про Христа и блудницу?
- Это когда её хотели камнями забросать?
- Да, про неё.
- Помню.
- Посмотри внимательно. Как ты думаешь, если бы в этой студии хотели побить камнями и появился бы…
Сын не даёт мне договорить:
- Забросали бы обоих!
А ведь и, правда! Не могло же такое показаться нам обоим. Забросали бы!
Вот только, подумал я, там ведь была полудикая, необразованная толпа. Закон: «зуб за зуб» и «око за око». Там были фарисеи, чьё имя стало в веках ругательством…
Господи! Что же с нами произошло?! Нет, не только в этой студии – повсюду. На работе, на отдыхе, в магазине, на дороге… На дороге это заметно особенно. Иной раз кажется, что тебя хотят переехать даже на тротуаре. Кажется? Так ведь не только мне. Другая передачка: вот бьют старика за то, что медленно переходил проезжую часть, вот озверевшая баба лупит дубиной наотмашь пацанов, посмевших сказать, что по тротуару ездить нельзя, а вот в кого-то стреляют за то, что не пропустил каких-то уродов в другой ряд через «сплошную». Да, что передачка! Это всюду: злоба, хамство, агрессия и беспросветная тупость… Не у всех конечно. Но у многих. Причём те, кто это извергают – хорошо одеты, ездят в дорогих автомобилях. Не бедствуют. Да и вряд ли бедствовали когда-то. Их точно не бомбила вражеская авиация, их близких и друзей не забирала моровая язва, они не закрывали умершим от голода младенцам глаза и не выпаривали землю, надеясь так добыть ложку сахара с уничтоженного бомбёжкой склада. Да они вообще ничего не видели! Бьюсь об заклад, они даже не голодали на стипендию, просиживая ночами над чертежами или учебниками и, вряд ли их покачивало от голода на рабочем месте, потому что прошлая зарплата в условных рублях была в мае, а следующая украдена начальством аж до октября. Ничего этого они просто не успели застать – большинство из них. Так почему? Откуда всё это?!
Бешеный ритм, стрессы большого города? Да вот уж не поверю. Сам видел, что ритм и стрессы тут не причём. Летом впервые удалось с семьёй побывать за границей. Театр начинается с вешалки, а страна с паспортного контроля. Им же и заканчивается. Морвокзал в Питере. Очереди дикие. Все измотаны. Наконец «коридор», заветное окошко…
Протягиваю документы. Молодая дама в погонах с непроницаемым лицом бросает как собаке кость:
- Посадочные!
- Что? - Не понимаю я.
- Мне нужны посадочные талоны!
- Я первый раз. Посмотрите сами, что Вам нужно. – Протягиваю ей стопку с талонами, паспортом и ещё с чем-то.
- Мне это не надо!!! – Уже орёт дама, кстати, «лицо страны» на этом последнем её - страны то есть, рубеже. – В сторону! И после некоторой паузы всё же ставит мне отметку в загранпаспорте, буквально швырнув паспорт…
Следующий день – Хельсинки. Паспортный контроль. Толпа туристов ни чуть не меньше. С паспортами Евросоюза почти никого нет. Поэтому специальный проход для граждан единой Европы пустует. Через какое-то время финские пограничники открывают для нас и его. Всё равно стоим в очереди минут сорок. Отдаю паспорт, здороваюсь на ломаном английском. Пограничник улыбается, быстро ставит отметку, снова с улыбкой протягивает мне документ. Собственно, он улыбается всем – не только мне. Также как и пять его коллег в других «окошках». Дежурно, натужно от такого потока людей, но… Всё равно приятно!
Возвращаемся после экскурсии. Тот же терминал. Та же очередь, тот же пограничник…
- Пап, посмотри! – Говорит мне сын, показывая на пограничника. – А он всё также улыбается. А ведь прошло уже шесть часов!
Да хоть шесть лет! Он никогда не забудет, что он «лицо страны», что он человек, а значит, он будет относиться к другим точно также, как должны относиться к нему.
Могу сказать, что также было и в Швеции, и в недавно ставшей независимой Эстонии. До той поры пока мы не вернулись в Питер…
Почему же всё не так у нас? И главное – что нас всех ждёт, люди?!
… Улицы опустели, город затих. Гаснут в домах последние огни – ночь в «спальном квартале». Завтра с утра на работу… Началось!
Снова пространство двора пронзают фары. Храп двигателя. Слышно, как заглушая его, через закрытые окна машины рвётся ненавистное монотонное : «Бум-Бум! Бум-бум-бум!! Бум-бум!!!» Одни низкие частоты – «музыка» для дебилов, имеющих дорогие тачки, но не имеющие мозгов – от такой «музыки» мозги и всё, что вместо них просто выскочило бы на асфальт. Сейчас опять начнёт сигналить – он приехал!
Точно сигналит! Раз! Два!... Три! И плевать ему, что люди уже спят. Не полениться – выйти морду набить? Он уже успеет уехать. Или камень?! Лучше - бросить камень!
… Вдруг я снова вижу Спасителя, удаляющегося по пыльной улице древнего иудейского города. Рука сама собой опускается. Я выпускаю камень. Я точно знаю – я тоже не без греха. Хотя и не знаю – прав ли я в эту минуту…
2013