Жизнь – материальна. Для того чтобы познать это, не требовалось особых, философских знаний. А где искать материальное. Да оно находилось повсюду, рядом... Руку протянул, - и вот она. Земля, вода, деревья, воздух. И появились боги земли, воды, воздуха и т.д. Жажда познания росла. Возник главный вопрос, откуда взялись земля и все то, что на ней находится? Следовало обратить внимание на огромную, видимую простым невооруженным глазом вселенную. Необъятное темное пространство, с огромным количеством рассеянных по нему звезд. Назвал человек это пространство Хаосом или космосом. В нем и находится разгадка. Не мог человек прошлого, не понять, что в космосе заложено разумное начало. И это, разумное начало, было названо Богом!
ХАОС – ВСЕМУ НАЧАЛО
Chaos имеет множество значений. Но, прежде всего, он означает – зев, зияние. Отсюда, разверстое пространство, пустое, все поглощающее протяжение. И нет ни одной цивилизации на земле, которая б не начинала создание мира из хаоса. Возьмем, к примеру, воззрения древнего Вавилона. Центральной фигурой пантеона богов был бог Мардук – с древнего шумерского языка «теленок». Этот бог известен с III династии Ур (22 век до нашей эры). Это, тот самый бог, который вручил законы царю Вавилона Хаммурапи (стела с записями этих законов, как и изображениями бога Мардука и царя Хаммурапи, почтительно стоящего перед ним, сохранилась до нашего времени). Действия Мардука начинаются с победы над древними космическими силами. И древнегреческие философы (Гесиод, Акусилай, Ферикид) считали Хаос началом всего бытия. Вторили им и углубляли знания о Хаосе Аристотель и Платон. Древнеримский философ Секст Эмпирик продолжает развивать взгляд на Хаос, говоря: «...Хаос есть место, вмещающее в себя целое. Именно, если бы он не лежал в основании, ни земля, ни вода, ни прочие элементы, ни весь космос не могли бы и возникнуть. Даже если мы по примышлению устраним все, то не устранится место, в котором все было. Но оно остается, содержа три измерения: длину, глубину и ширину, не считая сопротивления».
Этого же взгляда придерживался крупный философ, римский император – Марк Аврелий, более того, он говорил о беспредельности Хаоса: « Обрати внимание на то, как быстро все предается забвению, на Хаос времени, беспредельного в ту и другую сторону».
Еще до греков и римлян, в космогонических мифах Древнего Египта, относящихся к
3-му тыс. до н. э., Хаос воплощается в образе первородного океана Нун, характеризуемого небытием, отсутствием неба, земли, тварного мира. Но Хаосу не присуща беспорядочность и ужасность. Внутри Нуна находится творец (Атум, Хепри), который из Хаоса творит все сущее.
Сияющий Хаос, разумный,
Творящий добро – созидатель!
И темный, огромный, безумный,
Пропитанный кровью, предатель!
Он двойственный в нашем сознанье.
А истинно – целый, единый.
Процесс разрушенья, создания
Сменяемы и повторимы.
За малое время – не вникнуть!
Источников знаний – немного!
Успеть бы, сознаньем проникнуть,
Хоть в то, что завещано богом!
В библейском варианте, сохраняемой в главе Бытия, Хаос выглядит в виде бездны, но не как что-то вечное, абсолютное, самостоятельное, а как созданное творцом, управляемое им...
И северные народы не ушли от осознания Хаоса, как первородной все созидающей сияющей бездны. Древнескандинавская мифология описывала Хаос, но уже в специфическом смысле – как пучину, ограниченную на севере холодным и темным Нифльхеймом и на юге теплым и светлым Муспельсхеймом.
Вначале – беспорядок полный,
Без края, темный и зловещий!
Кружатся и бушуют волны,
Нет ни единой формы, вещи.
Мрак, леденящий, и огонь,
Всепоглощающий, огромный.
Сгорает что-то, взрывы, вонь...
И снова заходили волны!
Но из чего, не разобрать?
Темна клокочущая бездна...
Из ничего нельзя собрать
Хоть что-то, - это бесполезно!
Безудержна Хаоса мощь
Рождает первое – желанье.
Оно создало «день и ночь» –
Фундамент прочный мирозданья.
Состав единый света, тьмы...
Тьма наступает – царство ночи,
И силы Хаоса видны –
Рожденье жизни он пророчит.
И день, и ночь вступают в брак –
Желанье Хаоса, моленье, -
У дня есть свет, у ночи – мрак,
А их дитя назвали «тенью».
Хаосу трудно перенесть
Совместной ночи, дня – творенье.
Владычицей всего, что есть,
С названием коротким – Время.
Оно любви побочный плод,
Но силой Хаос превосходит,
И свой у времени подход,
Оно решения находит:
Из теней создана вода,
Моря рождались, океаны...
Родились счастье и беда...
Рождало время сушу, страны.
Родило время небосвод,
Хоть бездна страшная зияла,
На ней луны не видно, звезд,
Но солнце дивное сияло
Над тем, что названо «землей»,
Лучами нежно согревало.
Но формы жизни – ни одной.
Еще не родилось – НАЧАЛО!
Познакомившись с тем, что предшествовало появлению первых существ на земле, следует представить те места, где происходило все это. Люди прошлого не знали, что земля имеет форму шара, слегка сплющенного у полюсов. Они представляли землю плоской. Не мешали плоскостному видению земли ни холмы, ни горы, возвышавшиеся над нею. Действительно, мы живем не в кривом, а ничтожно искривленном пространстве, близком к плоскости, наше зрение привыкло к плоскостному видению. И тут, - ничего не поделаешь!
По представлению древних исландцев, Хаос, сдавая свои позиции, освободил сначала место, которое мы назвали бы, как и предки наши, средней землей. В центре его находилось древо мира. Кто-то называл его ясенем, другие думали, что это дуб (Для славян древом мира была береза). Но все они называли это дерево Иггдрасиль. Как-то, время, само порожденное Хаосом, украдкой от своего создателя, опустило в землю маленькое зернышко. Проросло то зернышко и дало слабенький зеленый росточек. Ни дыхание мороза, ни жгучий огненный ветер не смогли погубить растение. Когда обратил на него внимание Хаос, было уже поздно. Росточек превратился в могучее дерево, крона его купалась в облаках. Ствол гигантскими корнями вцепился в землю, не вырвать его. Там, где росло дерево, Хаосу пришлось отступить. Пытаюсь представить объем дерева, и не могу! Ведь у корней его находился с одной стороны источник мудрости и жизни, с другой – вход в «Хель» - царство мертвых. И где-то между ними еще и три, прядущие нити жизни норны... И между всеми ими – много дней пути...Да, объем громаднейший! В жизни богов это древо играло огромную роль. Как-то оно спасло жизнь самому Одину...
Темень дремучая! Только мириады мерцающих звезд говорят о том, что она живет. Дышит вселенная, то, озаряясь вспышками сверхновой, то, впадая в коллаптоидное состояние, словно сжимается пространство от удара кнутом по нему. Не охватить все пространство взором, не проникнуть разуму в тайны его! Это - царство хаоса и времени. Ни тот, ни другое не имеют ни начала ни конца. Хаос – велик и могуч, бурлит и клокочет, рождая химеры, и тут же уничтожает их. Остается только то, что проверит и одобрит время. Бунтует Хаос, не желает покоряться, но, делать нечего, смиряется перед временем. Слишком велик объем работы времени, взяло оно и породило трех дочерей, незрячих, бесстрастных, воле ее послушных. Северные народы называли их Норнами, древние греки – Мойрами. Подвластны дочерям судьбы, владычицы судеб они. Знают они судьбу каждого, но изменить, хоть и обладают великой властью, не могут. Подхватывает одна норна нить народившегося, тянет ее, скручивает с другими нитями, а, скрутив, передает второй, вторая – третьей. Самую старшую из Норн зовут - Прошлое. Стара она, как и сама Вселенная, седая, со сморщенной бледной кожей. Вторую Норну зовут - Настоящее. Это цветущая, широкобедрая, полногрудая женщина, с упругой и нежной кожей, но с уже потухающим взглядом. Самая младшая из сестер - тонконогое, непоседливое, непредсказуемое существо. Зовут ее - Будущее. Даже боги не могут знать, как может поступить эта взбалмошная девчонка. Вдруг оборвет передаваемую ей нить? И все – нет будущего! Но и без Настоящего, а тем более, Прошлого, не возможно понять будущее. Печально, что Прошлое обладает такой скверной памятью. Не помнит оно даже того, когда и как на земле появился нордический бог – Один? О цели появления его вполне можно догадаться. Необходимо было навести порядок в царстве Хаоса. Ведь невозможно людям выйти за порог хижины без риска того, что тебя мгновенно слопает какая-то тварь, в том числе и бестелесная. Попав в нутро ее, превращаешься в тень. Мир заполняют летающие химеры, огромные болотные и лесные чудища, огнедышащие драконы и всякая иная нечисть. Люди слабы в борьбе с порождениями Хаоса. Вот и вынуждены они ютиться в жалких хижинах вблизи берега моря. Построены те хижины из костей крупных животных, покрыты шкурами обитателей моря. Вся внутренность жилищ пропиталась запахом рыбы. К рыбе полагается кусок ячменной лепешки, да на праздники – кружка эля из того же ячменя. Ячмень выращивается тут же, на скудных землях вблизи жилищ. Если не известно прошлое Одина, то, во всяком случае, настоящее его, полное бурных событий, прерываемых небольшими прорывами во времени живет. Один так же, как и люди, обитает в хижине, которую он, в отличие от людей, сложил из огромных обломков скал, сверху накрыл стволами деревьев и засыпал землей. И пища бога не отличается от той, что едят люди. Исключение составляет – мясо, которое он добывает, охотясь на диких животных. И одежда его не отличается от той, что носят люди, - такие же штаны и куртка из шкур животных, мехом наружу. Звериный запах распространяет Один, заставляя травоядных животных уноситься прочь, при его приближении. Изредка, как правило, по вечерам, Один приходит к людям. Бедны люди, но гостеприимны. Здесь всегда рады гостю. Почему не поделиться со странником куском ячменной лепешки, рыбой и кружкой эля? Молчит Один, приглядываясь к тем, кого ему придется освобождать из-под власти Хаоса. Пока у Одина слабо оружие. Посох из ясеня и топор. Но, как-то прогуливаясь, он нашел большой кусок чудесного небесного металла. Прошлое и о нем ничего не сообщило, забыло – вот и все! Из металла Один выковал себе меч. Название дал ему – «Нотунг». С мечом он и вышел на решающую битву с грозным противником. Откуда мог ожидать бог помощи? Только от древа мира. Там, где росло дерево, Хаосу пришлось отступить. Но, теперь ему предстояло вступить в сражение с противником, не стоящем на месте, а постоянно двигающимся. Хаос был уверен в победе, он даже не заручился поддержкой времени. Сражение началось ранним утром. Об утре можно было судить по тому лишь, что стало несколько светлее. Клубился какой-то мрак, с отблесками молний и грохотом несущимся откуда-то. Из этого мрака выплескивались куски вещества, и тут же материализовывались в злобных тварей. Вот одна из них прыгнула в сторону Одина. Удар меча, визг и она исчезла так же стремительно, как и появилась. Через мгновение мрак сгустился, из него выглянула безобразная голова с шипами, из широкой пасти ее сочилась ядовитая жидкость. Капая на землю, она шипела, образовывая в земной тверди глубокие ямы, резко пахло хлором и серой. Меч бога мягко вошел в голову и две половины ее разошлись в стороны. На этот раз визг был настолько высок и продолжителен, что у Одина болью отозвалось в ушах. Казалось, еще мгновение, и они лопнут. Вот еще один монстр появился, возвышаясь над головой бога. Удар меча в брюхо, и монстр, сложившись, как листья бумаги, пал на землю. Битва длилась долго, даже слишком долго. От одежды на теле Одина остались только обрывки. На коже зияло множество ран, дымились участки многочисленных ожогов. Но и Хаосу досталось! Фыркая и злобно отплевываясь, он отступал. Потом отступление превратилось в откровенное бегство. Небеса очистились, стали невероятно чистыми, глубокими и голубыми. Яркий диск солнца озарил истерзанную землю. Отирая пот с усталого лица, Один поскользнулся на луже слизи, оставленной одним из порождений Хаоса, и пал на землю. Падение было неудачным, острие меча вонзилось ему в бедро. Ранение было глубоким, кровь хлынула потоком. С трудом, теряя сознание, падая и поднимаясь, Один упрямо двигался к древу мира. Только оно могло его исцелить. Теряя последние силы, ему удалось коснуться древа, и то, бережно обвив своими ветвями, истерзанное тело бога, приподняло его и надежно укрыло своей листвой.
Девять дней находился Один в объятиях древа, испытывая чудовищные муки жажды и голода. Но древо не отпускало его. Бог замечал, как исчезали с кожи его следы ожогов. Вот и рана на бедре полностью затянулась... Странно, вместе с муками голода приходила ясность мыслей, он уже знал, с чего начнет... Вот только, как общаться с людьми теперь, когда сущность его изменилась? Заявлять, что он бог и требовать неукоснительного повиновения? Это претило взглядам Одина.
Пустынна местность. Скалы.
Все в серых, бурых красках.
Глубокие, без дна, провалы
Видений множество ужасных.
Деталей их не различить,
Создалась, изменялась форма.
Речь человечья не звучит.
Здесь постоянны вихри, штормы.
Но в Хаосе родилась жизнь.
Она стоит чуть-чуть в сторонке.
Пусть нечисть злобствует, визжит,-
Не погубить побегов тонких!
Еще подальше – день и ночь,
Там свет и тьма... И время года.
Здесь прогоняют Хаос прочь,
Здесь есть погода, непогода.
Основа жизни – «древо мира». -
Зелено-синий сочный цвет.
Стоит надежно, горделиво,
Соперника у древа нет.
Могучей кроною касаясь,
Корнями землю обхватив,
Оно под ветром не сгибалось,
Храня в себе избыток сил.
На древе бог Один висел, -
Живая плоть среди теней,-
Не двигался, не пил, не ел.
Страданья длились девять дней.
На грудь склонилась голова.
Прилипли волосы ко лбу.
Шептал он дереву слова –
Сливались в страстную мольбу.
Из древа мира к богу соки
Лились бурля и клокоча.
Уже не видно ран глубоких
От лезвия его меча.
Он до сих пор понять не мог,
Как причинил такую рану.
С химерами сражался бог,
Ползущими к нему упрямо.
Он победил, но так ослаб,
Что к дереву едва добрался.
И долгих девять дней подряд,
Здесь неподвижным оставался.
Окреп. Он снова бог Один,
Вся сила, власть к нему вернулись.
Он снова жизни господин.
К нему с надеждою тянулись...
Но, как им волю передать,
Души натянутые струны?
Вдруг стали с дерева слетать
Священные знамена - руны.
Одна, другая... Двадцать пять...
Руна – ограниченья боли, -
Бог разбирал их, чтоб понять...
Руна – раскрытия и воли.
Руна – познания себя,
Руна – борьбы со своим – Я.
«О древо! Я люблю тебя,
Ты дало ключ к познаниям!
Ну, Хаос, ты теперь держись!
Мне победить помогут руны!
Исчезнет Хаос, будет жизнь
Пусть и несладкой, пусть и трудной!
Последняя руна – пуста,
Пусть будет для людей подарком, -
Познанье с чистого листа,
Всему начало из футарка!»
Примечание: футарк – алфавит (др.исл.)
И тут, ему на помощь пришло древо. С его кроны посыпались крупные, прямоугольной формы листья, со странными письменами. Это – были руны, подаренные Одину. Падая, они складывались во фразы. Их можно было читать. Первые три, сложившись вместе, призывали бога постичь азбуку знаний. Только знания могли гарантировать полную защищенность. В них виделся призыв к действиям. Как, скажем, создать из фрагментов, мелких обрывков,- целое? Как увязать прошлое с настоящим, чтобы сделать жизнь целостной? Один не в состоянии был самостоятельно спуститься,- так он ослабел за девять дней голода! Подумав, он, предоставив телу, выскользнуть из объятий дерева, просто свалиться наземь. И еще понял бог, что руны обладают магической силой, отобранной древом у Хаоса. Научившись пользоваться силой рун, можно было творить, все, заранее предвидя, обходя умело препятствия. Рунами можно было передать людям свои желания и указания. Весь футарк (алфавит) состоял из двадцати пяти рун. С учетом того, что каждая руна могла иметь перевернутое значение, всего – сорок восемь полнообъемных значений. Двадцать пятая была не в счет, - она не имела изображений. Эта руна была руной самого Одина. Пустота – это конец всего. Пустота – это и начало. Пустота – это непознаваемое. Выбрав эту руну, можно было понять, что все пришло в движение. Жизненное, в незаполненности своей, имеет мощный потенциал. Пустая и одновременно полная содержания, руна охватывает все формы и полноту бытия. Она предсказывает, что следует быть готовым ко всему, что может случиться. Как можно установить контроль над тем, что еще совсем не оформилось? Нужно готовиться так же, как готовятся к прыжку в пустоту, без края и дна! Появление этой руны – испытание на мужественность, прямое испытание веры. Чистая, пустая руна представляет силы судьбы, полную сумму того, что уже совершено, и границы того, чем обладаешь еще, и что предстоит совершить.
Рунические знаки, нанесенные в определенном порядке и последовательности, усиливали многократно действие оружия. Деревянный посох с рунической вязью становился волшебным. Меч, опущенный на такой посох, разлетался на осколки, как бы он со всей силой ударялся о гранитную глыбу. Сложность познания значимости рун, делало руническое письмо доступным только немногим, посвященным в тайны его, жреца самого Одина. Простые люди не знали его. Отход нордических богов на юг, лишал жрецов божественной поддержки, и теснимые ими, они были вынуждены уходить в чащобы леса и топи болот. Постепенно руны утратили роль алфавита. Заложенный в них кармический дух, дух познания стал недоступен со смертью жрецов. Передать знания рунической письменности было некому. Но руны не канули в вечность. Некоторым, совершенно случайно, удалось определить их способность найти путь к решению той или иной задачи. Они стали, как и древнеегипетские карты Каро, использоваться для гаданий.
Прошли века, забыты руны,-
Живут в гаданиях, преданиях,
Путь поисков остался трудным.
Но, все же – путь познания!
Но, оставим в сторону руны и вернемся к самому богу. Чем далее занимался Один? Нет, он относился к деятельным натурам, и не мог, сложа руки, созерцать совершенное им самим! Дел пока еще хватало. То там, то там появлялись порождения Хаоса, и приходилось, обнажая меч, пускать его в дело. Откуда-то появлялись его братья и сестры? Прошлое опять таки не дало на это ответа...
А может быть, следует начать с тех позиций, которых придерживался древнеримский историк Тацит, живший в I веке нашей эры? Попробую их изложить стихами...
РИМ УМИРАЛ
Рим умирал, подточенный развратом.
На скопище шутов похож сенат.
Год не пройдет – и новый император...
Но жизнь идет на старый лад.
Гетеры, мальчики, сенаторы - актеры...
Рука нежна, а меч – тяжел.
Проводят время в оргиях и спорах –
Что Рим искал, то и нашел!
Здесь есть свои, чужие храмы,
Нет счета множеству богам,
В пещерах, катакомбах – христиане.
«Казнить!» - приказ властями дан.
Восстания рабов. Провинции в развале.
Вестготы, полчища Аттилы.
Такого прежде в Риме не видали-
Вандалы город захватили!
Здоровый дух, здоровые тела,
И жажда золота, наживы,
К столице мира привела.
И вечный Рим лишился силы.
Повсюду слышны стоны, крики –
Идет убийство женщин и детей.
Жестокие, оскаленные лица
И виды жуткие смертей.
Живых уж нет, а гнев еще пылает.
Бьют мрамор, крушат, бьют.
Действительно, такого не бывало –
Что Гензерих устроил тут!
Что испытали римляне? Наверное то, что они когда-то причинили в Карфагене. Только масштаб был значительно больше. Погибал не маленький город, а город, имевший более миллиона жителей. Такой величины города до него не было. И гибель происходила в очень короткий период времени. Погибали не только люди, гибло и все, что когда-то было создано руками людей. Кто помнил о богах, кто молился им, когда творилось что-то невообразимое? Богам следовало самим позаботиться о себе. Оставаться в Риме не было смысла...