ПРОДОЛЖЕНИЕ
№ 26 (Из цикла миниатюры, художник Т.Ч.)
Феде не нравился Баксов, и он нервничал, когда Клавка слушала его, прибавляя громкость, чтобы заглушить Федю.
Федя, нервно расхаживая по комнатам, не выдерживал, и приказывал Клавке убрать его из поля его слышимости.
- Я чтобы больше не слышал в доме Баксова!
- Еще чего, - возражала Клавка, - и кого бы ты хотел слышать?
- Памхутову только и Дорбонравова, вот кого.
- Угу, поэтом можешь ты не быть? Кто еще у нас из таких? Ах, да, вспомнила, Хренкинов, вот! - сказала Клавка, и прибавила звук.
- Что ты хочешь сказать? Их знает весь Союз, - возмущался Федя.
- Который уже развалился, да?
- Союз развалился, а мы остались, как видишь, - сказал Федя и показал, как и с чем мы остались.
- С чем это мы остались? - не поняла его жест Клавка.
- А хоть с чем, не имеет значения, - ответил Федя.
- Имеет, очень даже имеет, - настаивала Клавка.
- Не имеет, я сказал, - сказал Федя, и резко выключал Баксова.
Это все, чем он мог основательно возразить Клавке в этом споре.
Эд Гемадзе
17.11.2013