В имении Ксером наступил долгожданный сбор ранних яблок. Белый налив и Ранет, Шафран и Папировка одарили обильным урожаем заботливого садовода. Николаич ходил гордый и довольный. Для помощи в уборке фруктов Дмитрич решил пригласить ушедших на каникулы школьников и приосанившийся садовник бдительно контролировал уборку урожая. Шатров своевременно заключил договора с Тульскими овощными базами, откупил место на Москворецком продуктовом рынке, арендовал у метро «Спортивная» овощной ларёк, посылая каждое утро тридцать-сорок ящиков свежих фруктов по назначению. Не забыли и о подшефном детском доме, периодически отправляя любимые детьми плоды. Пусть навалилось дел невпроворот, но Шатров помнил о данном Володе Росманову обещании. Он собственноручно поставил двадцатилитровую бутыль яблочного вина. Для брожения ёмкость поместил в теплицу с томатами. Наблюдательная Агафья Андреевна с улыбкой заметила:
-Придется тебе, ВД, в теплицу дополнительный пост охраны выставлять. Не успеешь глазом моргнуть — мужики выпьют.
; Пусть пьют — отшучивался добродушно Шатров — яблок море — ещё поставлю.
Однако зря опасалась АА. Выстоялось вино и возбужденный Шатров перелил терпкий сидр в разномастные полторашки. Добавил меда, подкрепил литром водки и отнес отлеживаться в прохладный погреб. Когда закончился первый сбор плодов Росманов и Шатров засобирались на рыбалку. Ранним июньским утром Володя Кустов отвез рыболовов на «Ниве» на берег Горького. Выметав пару мерёж, друзья причалили к высоким камышам и забросили летние удочки. То тут, то там раздавались всплески рыб. Шатров приподнял удилище и убавил до минимума дно.
; По поверхности карась ходит. Мотыля собирает — пояснил он и подбросил подкормку из перловки. В подтверждении слов вставший поплавок неуверенно повело влево, чуть приподняло, а затем выложило на тихую озерную гладь. Подсечка и двухсотграммовый карасик трепещется в руках. Тут же поплавок Росманова резко и уверенно пошел наискось ко дну. «Окунишка» понял Шатров и усмехнулся взлетевшему в воздух полосатику. Несмотря на вспыхнувший рыбацкий азарт, Росманов задал давно мучавший вопрос:
; Вить, ты для чего тогда пригласил Андрея?
Шатров, умело насаживая извивающегося красного червя, нехотя ответил:
; Хотел узнать была ли случайной смерть частного детектива.
; Что сказал Андрей?
; Сказал одно из двух: или роковая случайность или работа высокопрофессиональных агентов-ликвидаторов.
; Ты сам как думаешь?
; Думаю тяжкое ДТП. Заметь, участник аварии с места катастрофы не скрылся и вещи пострадавшего остались не тронутыми.
; Так значит, телефон потерпевшего оказался в комнате вещьдоков.
; Да. Андрей даже смог на время заполучить его. В памяти он не обнаружил моего номера, так что оборвалась ведущая ко мне ниточка. Интересно кто его стер? Карасев или...
; Маловероятно, что Карасев рубил концы. Но не факт, что кто-то другой мог заинтересоваться справочником детектива. Так что, Дмитрич, очень-то не расслабляйся. Возможно, исполнители выжидают время, чтобы очередное преступление не вязалось с рядовым ДТП.
; Вовк, типун тебе на язык! Посмотри какая красотища! Благодать! Снимай рубашку — загорать будем. Еще десяток желтопузых вытащим да на берег поедем. Ушицу сварганим, да винца попьем. Давай больше об этом не будем. Кому Бог сколько отвел, столько на роду написано. А пока живем!
; Пить буду, гулять буду, а смерть придет — помирать буду!
Вот смерть пришла меня дома не нашла...
Выдал Шатров очередную прибаутку, но что-то затаенно грустное звучало в ее завершении:
«Где твой дом, Шатров? Где родной порог?»
Ласковым южным ветерком прилетел летний вечер на берег Горького. Голубой дымок раннего костра не огорчил тихих обитателей красочного озера. Неторопливый мужской говор, редкое звучание стеклянных стаканов и сизый дым сигареты отражали суету уходящего дня, его нежную радость, его неповторимость.
; Эх, чтоб бабенка какая заблудилась, да к нашему костру вышла — размечтался разгоряченный вином Росманов.
; Нет, Володя, не нужна она сейчас — неожиданно прервал бедовые бредни товарища Шатров.- Был у меня друг Серега Кожин. Сколько мы с ним покуролесили не счесть. Но всего этого почти не помню, а помню единственный вечер, когда мы в родительском доме истопили баню и поджидали очередных б---й, но они не пришли. И парились мы вдвоем, и пили вино, и не спеша базарили за жизнь. Умер он от рака. Не исполнилось и сорока пяти... Давай, Вовк, за те, кого с нами нет.
Друзья, не чекаясь, выпили по стакану вина. Шатров разлил вновь.
; Знаешь, Володь, давно хочу сходить к батюшке на покаяние, но что-то меня держит. Совесть что ли? Или недоверие? Вообще-то я рано понял, что надо при жизни иметь мужество исправлять собственные ошибки. Мне было лет девятнадцать. Взрослый балбес. Гонору до хрена. Жизненной мудрости ни хрена. Тогда учился в СГМТ в Свердловске. При поступлении в техникум с товарищем недели две жили у тети Маруси. Она приходилась родителем какой-то далекой родственницей. Во время ВОВ тетя Маруся работала сестрой милосердия в военном госпитале. Там она и познакомилась с дядей Ваней. Ему ампутировали ногу и он до восьмидесятых ходил с послевоенной деревяшкой. Так вот, когда я учился на третьем курсе, умерла тетя Маша. Приехавшие на похороны родители заранее уведомили меня о ее смерти, но у нашей группы( в которой я был старостой) намечался поход в консерваторию. Схоронили без нас. Прошло два месяца. Я позвонил дяде Ване. Хотел узнать, как у него дела, как здоровье. Честный фронтовик в трубку врезал мне правду-матку. Мол, нет у меня совести. Мол, Маша и кормила нас и поила, а мы с Сашкой даже не удосужились похоронить. Мол, не о чем нам более говорить и не звони сюда больше. Я сначала даже разозлился на его грубость, а потом дошло. Съездил на кладбище. Постоял на входе перед сотнями тысяч могил и попросил у Тети Маруси прощения. С той поры, если я по неосторожности либо по глупости и совершал какой-нибудь нелицеприятный проступок, то всегда старался исправить его или попросить прощения. Но остался (кроме этого0 единственный прецедент. Я один свидетель и один казнюсь всю жизнь. В четырнадцать лет избрали меня секретарем комсомольской организации школы. В семидесятые годы правления КПСС церковь была отделена от государства и возбранялось не только верить в Бога, но и иметь в обиходе атрибуты веры (иконы, церковную утварь). Отец являлся коммунистом, но почему-то хранил в сарае завернутые в тряпицу иконы. Меня (как истинного комсомольца) до корней волос возмущала его лицемерно-мещанское поведение. Однажды я принес иконы в дом и сжег в печи. Прошли коммунистические времена. Во мне затеплилась вера в Бога. Но я не могу себе простить тот ужасный поступок. Знаешь чего боюсь? Боюсь, что там, на небесах мне его тоже не простят. Володя, я должен в этой жизни что-то сделать такое, чтобы меня простил Господь! Чтобы я сам себя простил! Чтобы простили меня не знающие сего кощунства люди!
« Чудной мужик - подумал Росманов- Я повидал серийных убийц и маньяков, тех кто зарезав отца или задушив бабушку, ничуть не сожалели о содеянном. А если уж каялись, то не для того чтобы не совершать преступления, а для замирения с карающим правосудием. Они ясно понимали, что живя в уголовном сообществе нельзя быть добрым и милосердным, нельзя по завету подставлять щеку для удара, нельзя прощать и просить прощения. Соприкасаясь с данными отбросами общества, человек становится со временем подлее, агрессивнее и гаже. Происходит не только деградация ума. Происходит деградация души, при которой индивид начинает смотреть на мир глазами выродков и отщепенцев. Поэтому он без сожаления оставил службу. Поэтому в одночасье перебрался в тихое имение, где судьба свела с сим чУдныи и чуднЫм человеком.»
Росманов, вздохнув, взял стоящий на траве стакан и в очередной раз чекнулся с Шатровым.
; Да, Дмитрич, жизнь прожить не поле перейти. У меня на службе тоже казусы встречались. Вот приехали мы как-то по вызову. Вынули из петли девчушку четырнадцатилетнюю. Сидим ждем машину скорой помощи. Пьяный папаша рядом слезы льет, убивается, мол, что ж его любимая Олечка с собой сотворила. А я сижу и предсмертную записку той бедняжки читаю. По ней выходит, что устала она без мамочки жить. Стирать, да готовит, дом на себе тащить, да деньги просить, которые ее отец — козел пропивает. Мечтает ( как вырастет) в милицию пойти, чтобы таких забулдыг из-под заборов вытаскивать, да в трезвяки сажать. Мечтала...
Сегодня пришла с дискотеки поздно (хотела еще позже, чтобы его пьяную морду не видеть) но просчиталась : дождался «родной отец» и стал бить. Бил с двух ночи до шести утра с перерывами на отдых, чтобы вновь принять стакан другой водки. В половине седьмого она не выдержала... Прочел я это послание и … били мы его, Дмитрич, пока скорая за ним да дочкой не приехала. Пришел я после суток домой, а там к нам Ольга с учебы прибыла. Сел за стол. Достал пузырь водки.
Вот недавно в московском супермаркете майор людей расстрелял. Говорит был в состоянии аффекта. В каком таком состоянии надо быть, чтобы невинных людей за преступников принять? Просто он по роду службы общался с нелюдями, которых привык втаптывать в грязь, а тут нормальный человек сделал ему замечание. Ну и что , что он пьяный, что хамским поведением позорит честь офицера, но у него в кармане пистолет и кто вы такие, что посмели вякнуть против власти? Чем вы отличаетесь от тех сидящих у него в «отстойнике» преступников? Как вы могли без его разрешения просто открыть рот? Он ВЛАСТЬ! Он поставлен вас карать и миловать. Поэтому вы заплатите за столь дерзкое поведение. Заплатите кровью! Чтобы было неповадно впредь злословить остальным. Прошли те времена, когда милиция считалась народной. Когда она служила интересам народа, а народ помогал ей. В настоящее время образовалась огромная пропасть. Пропасть из недоверия, взяточничества и служебного цинизма. Современная полиция это отдельная система в которой не работают законы российского государства. Вроде бы просто — повинен майор в смерти людей — суди его, как преступника. Но вступает порочная мораль « человека в мундире» и начинается вычурная казуистика подзаконных актов, оправдывающих и обеляющих винтиков системы. Система, сковырнув гнойничок. Продолжает жить без каких-либо серьезных изменений. Конечно, она мутирует и подстраивается под веяния времени, но никого не допустит в свои анклавы власти. Куда вы лезете?! Отрезвить вас ударом резиновой палки или быть может пулей, выпущенной из служебного «макарова». Но вот, что я замечу, Дмитрич. Каков народ — такова и полиция. На какое сострадание может рассчитывать вор, бандит и детоубийца? На какое уважение может рассчитывать представитель власти — взяточник, насильник и сноб? Но существует малая прослойка порядочных людей и сотрудников. Правовые взаимоотношения в сей прослойке — крохотные зёрнышки здорового общества. Это луч света в темном царстве бюрократии, чинопочитания и главенствования порочной системы над личностью. Это, в конечном счете, преобладание здравого смысла в нашей прогнившей системе дебилизма. Однако сия прослойка настолько опасна для существующей системы, что обнаружение тебя в ней грозит либо необходимостью увольнения из органов, либо фактическим зачислением в бесправные изгои (подлежащим к первоочередному сокращению). Одной из причин оставления мною службы было именно человеческое желание не становится винтиком системы. Окончательно не огрубеть душой, дабы с пеной у рта и пистолетом в руке внушать окружающим людям, что я для них действующая власть и сила. Чтобы доказав это не перейти ко второй стадии деградации, объявив собственный народ скотом и быдлом.