Оленька и три баллона самогона

               

               
               


    Оленька Маркова была нечеловечески красивой женщиной. И при этом очень простодушной.            
В нее  постоянно влюблялись все, кому не лень.
Это и неудивительно.
Оленька фантастически  походила на куклу Барби, но,как говорится, «в полный рост».
Только глаза у Оленьки были темно-карие, а не голубые. Этими черными глазами она внимательно и серьезно глядела на очередного поклонника, как бы измеряя его духовную глубину и соизмеряя со своей духовной глубиной.
В Оленькины избранники попадали только самые талантливые и творческие люди нашего города.
Но заканчивался очередной Оленькин роман, как правило, сверхдраматически, с театральными эффектами.
Достаточно вспомнить, как однажды, будто сомнабула, преследовала Оленька по всему городу своего неверного возлюбленного Митю Перкулова, чудо - гитариста с ангельским голосом.
В одной руке Оленька сжимала раскрытую опасную бритву, в другой – граненый стакан. Она намеревалась настигнуть предателя в момент очередной измены и досыта напоить его кровью своего измученного сердца.
Потом ей это надоело, она выбросила в мусорный ящик  бритву и стакан, и Митя вновь смог без опаски  появляться в «светском обществе».
Правда, с той поры, он приобрел болезненную привычку часто и внезапно оглядываться через плечо.
Митя объяснял это врожденным нервным тиком.
Раньше, правда, за ним этого никто не замечал...

Несмотря на множество тайных и явных воздыхателей  Оленька была глубоко несчастна.  От первого брака ей достались: домик на окраине, хроническое безденежье, двое красивых детей и прогнанный бывший муж – алкоголик – наркоман – хулиган - зек.
Этот зловещий персонаж, чуть не каждую ночь пытался влезть в окошко Оленькиного дома, разбивая стекла поленом и клянясь в вечной любви.
Оленьку и детей спасал лишь малый размер оконных шибок и отважное тыканье шваброй в морду упыря.
Вот так и жила Оленька Маркова, вечно погруженная в свои беды и проблемы.
При этом она руководила довольно странным и пугающим «молодежным центром».
Снаружи этот «центр» походил на циклопический ДОТ, стоящий посреди небольшого пустыря: 
серый, цельнобетонный, с проломами в стенах...
Только ржавых, торчащих из бойниц пушек не хватало... И колючей проволоки.
Оленька находилась где-то в глубине мрачного пустынного лабиринта и целыми днями тоскливо лепила кусочки разбитого зеркала на огромный пластилиновый шар.
Шар изваяла тоже сама Оленька «долгими зимними ночами», по профессии она была художником.

В бесконечно – далекой перспективе предполагалось  подвесить этот шар к потолку, чтобы он там вращался и пускал радостные лучики на каких-то неведомых «молодежных неформальных праздниках».
Так Оленька отрабатывала свою копеечную зарплату.

Я придумал хитроумный план, чтобы материально помочь бедняжке Оленьке, в которую уже был пылко и тайно влюблен.
Я заказал ей три баллона великолепного (по словам  самой Оленьки) самогона, оплатив товар заранее и с хорошей наценкой. Предполагалось, что на четверть суммы будут куплены сахар и дрожжи, затем Олина матушка (великая мастерица по этой части) изготовит дивный напиток в кратчайшие сроки, а оставшиеся три четверти аванса безвозвратно отойдут к Оленьке и ее деткам.
Просто так Оленька деньги не взяла бы из гордости.

В течение нескольких месяцев предвкушения чудесного напитка я несколько раз мимолетно виделся с Оленькой и неизменно получал от нее обещание в «ближайшие дни»  доставить заказ.
О деньгах я, конечно, нисколько не жалел, но вожделенный самогон, уже превратившийся в какую - то «фата - моргану», манил меня все сильнее.
Не прошло и полугода, как в «один прекрасный»  зимний метельный вечер, Оленька самолично появилась в столярной мастерской, где я тогда работал. В ее руке болтался замызганный пластиковый пакетик.
Моя прекрасная гостья скромно и торжественно вручила мне свой  пакетик и объяснила, что там находится долгожданный заказ.
С легким недоумением я извлек из пакетика пол-литровую пластиковую бутылочку, наполненную не больше чем на две трети прозрачной влагой...

И мы переместились с прекрасной гостьей в каптерку, подальше от любопытных взглядов, дабы отведать принесенного «нектара». Было очевидно, что Оленька принесла мне «пробник» на дегустацию, а основная партия прибудет уж совсем скоро.
Я забыл сказать, что Оленька была «ремарковской» женщиной. То есть любила и умела выпить. При этом оставаясь прекрасной и загадочной.

Самогон и вправду оказался хорош, но закончился неожиданно быстро и мы с Оленькой, почувствовав внезапное взаимное родство, обнялись и  принялись медленно танцевать под музыку из настенного приемника.
Нам было так славно вдвоем в полутьме комнаты и я неожиданно поцеловал Оленьку все более обмякавшую в моих объятиях... Оленька охотно ответила мне нежнейшим поцелуем.
Ее  чудесные губы источали легчайший аромат спиртуозы...
А прекрасные темные глаза глядели на меня в упор влюбленно и загадочно... При этом как бы измеряя мою духовную глубину и сравнивая со своей духовной глубиной…
И тут, набравшись смелости, я деликатно поинтересовался у разнежившейся Оленьки, где же «прячется» остальной самогон? Очень хотелось продолжения праздника.
«А я его выпила... потихоньку...» - простодушно ответила моя прекрасная «ремарковская» гостья...

«Как ?!!!» - завопил я – «Сама?! В одиночку?!  Десять литров?!!!  Почему?!  Зачем?!  Когда?!» «Ах» - удрученно вздохнула Оленька – «Жизнь такая тяжелая и грустная... Придешь домой – выпьешь рюмочку – легче становится... Так и выпила... по рюмочке... все три баллона. А потом стыдно стало и решила тебя тоже угостить. Вот...»
И она улыбнулась такой милой виноватой улыбкой, что я ее сразу  простил...
И мы стали целоваться совсем уже «не по-детски»...

Волшебный вечер, обещавший в ближайшем будущем невероятные блаженства, закончился до обидного быстро.
Оленька вдруг нахмурилась и, явно сердясь на саму себя, освободилась от моих объятий.
Удержать ее было уже невозможно.
Ах! Если бы остался хоть глоток волшебного самогона...
От провожания Оленька отказалась наотрез.
«Мне бояться нечего! Это МОЙ город!» - бросила она надменно на прощание и исчезла в завихрении ночной метели...
Я только покачал головой: совсем недавно на пустынном школьном дворе, куда безрассудно устремилась моя прекрасная гостья, зарезали девушку.
Ни за что… Просто так… По злобе… Или по ошибке...