Ангелика Кауфман. Творчество вечно

 

                Все таинства искусства не постичь,
                Как невозможно заново родиться.
                Полотна Кауфман - великий кич...
                Галантности, которая лишь снится.
                Но неприкаян умиленья час
                Без красоты, что прямо созерцаем.
                Ангелика! Ты посетила нас
                Чудесной маской...ведь о ней мечтаем!
               
                Елена Грислис.
            


               
                а)  ВЗРОСЛЕНИЕ  И ЗРЕЛОСТЬ
          

            Личная трагедия очень отдалила Ангелику Кауфман от высшего общества, теперь она общалась только с узким кругом интеллигенции и продолжала много работать. Переоценка ценностей привела к тому, что около неё стали появляться и настоящие люди. Так, на обновлённом фоне появляется  один из больших немецких  национальных поэтов - Фридрих Готлиб Клопшток(1724  - 1803). Произведение, которое составляло славу Клопштока называлось «Месиада".

           Ангелика Кауфман рисует иллюстрации к «Мессиаде» знаменитого поэта.  Принимаясь за свою поэму, Фридрих не изучал ни Палестины, ни людей вокруг себя, а черпал всё из своего чувствительного сердца и эпического учения  Мильтона. По справедливому замечанию немецкого филолога и историка литературы  второй половины 19 века  Вильгельма Шерера, считавшего Клопштока великим мастером слова,  «Мессиада» более походила на ораторию из Нового Завета, нежели на поэму, настолько язык Клопштока  был несравненно богаче и свободнее языка всех его предшественников. Кроме того, взамен классических божеств автор ввел божества немецкого, вернее — скандинавского Олимпа. Фридрих Клопшток  восхищался  невероятным талантом Кауфман, а одному из своих друзей напишет о ней:  «С некоторых пор я почти влюблен в одну немецкую художницу   в   Лондоне — Анжелику   Кауфман». 

А Ангелика?..Разбитое  сердце  её  было отрыто только для Господа, от которого она получила в дар столь редкий талант и силы для его воплощения на земле. И она трудится не покладая рук!
 В семидесятые годы Ангелика Кауфман создает целый ряд великолепных полотен на античные сюжеты: «Эвриклея будит Пенелопу»(1772), «Гектор призывает Париса сражаться»(1775г.), «Ринальдо покидает Армиду» (1776 г), «Суд Париса»(1979). А также работы на библейские сюжеты: «Святое семейство»(1772) и «Мадонна с ребёнком» (1774).

           Причём, художница сама выбирает темы из литературных произведений. Известно, что сюжет произведения включает в себя не только те события, которые непосредственно в нем разворачиваются, но и события духовной жизни автора, его размышления по поводу повествования.  И я воочию понимаю и вижу, насколько они находятся в соответствии с её горьким личным опытом. Например, картина "Безумная Мария"(1977), написана по сюжету романа Л.Стерна «Сентиментальное путешествие по Франции и Италии» (1768). Здесь представлен эпизод, когда во время поездки, главный герой, Йорик, встречает безумную Мэри, которая сошла с ума из-за несчастной любви.
           Или полотно "Прощание Абеляра и Элоизы" (до 1780 г.), которое находится в Государственном  Эрмитаже  Санкт-Петербурга. Тема композиции навеяна знаменитой "Историей моих бедствий" Абеляра (1079-1142). На картине изображен момент расставания великого философа с его ученицей и возлюбленной Элоизой. Следует отметить, что  герои Ангелики Кауфман это красиво страдающие герои, сохраняющие условность движений и поз.
 
           И тут возникает вопрос, почему страстность и горечь подменяется некой бутафорией и сентиментальностью? Ведь сцена напоминает не трагедию, а разыгранное на театральных подмостках действие. Образы рафинированные, но эмоционально сдержанные. Думаю, в "сентиментальной  грусти" Кауфман кроется некая уступка галантному веку. Казалось бы, изображая события 12 века, художница основывается на античных канонах, но в одежде персонажей есть элементы моды XVIII века, ибо буквальное следование изображаемой эпохе не признавалось обязательным.

           Не меньшую дань "моде"  галантного века являют портреты знаменитой древнегреческой поэтессы Сафо (ок. 612 - ок. 540 до н. э.),  а именно, «Сапфо (Сафо), вдохновленная любовью, пишет оду Венере» (1775г.) «Сафо и Амур». Эта поэтесса стала в наши дни символом гомосексуальной любви к женщинам, которую также называют лесбийской по названию острова - Лесбос, где  она жила. По сегодняшним понятиям Сапфо можно было бы скорее считать бисексуальной, ибо, хотя она в своих эротических стихотворениях и не обращалась к мужчинам, но всё же была замужем и имела дочь. Платон называл Сапфо "десятой музой" за непосредственность поэтического языка и благозвучие её стихов.


           Во второй половине 80-х годов Ангелика Кауфман вновь возвращается к античной тематике. Очень интересен с моей точки зрения сюжет картины «Вергилий, читающий "Энеиду"  Октавии и Октавиану-Августу» (1788). В связи с этой работой очень ценной является запись в журнале заказов самой Ангелики Кауфман. Художница свидетельствует, что  написала эту картину по заказу польского короля Станислава Августа и сделала повторение для англичанина Меттенеса. Далее, она объясняет и сам сюжет картины.  Её написанию послужило событие из древнеримской истории, о котором рассказал латинский писатель V в. Макробий. Согласно сюжету, поэт Вергилий читает Октавиану Августу и его сестре Октавии  рукопись "Энеиды". Октавия, которая во время чтения VI песни услышала имя своего рано погибшего сына Марселея, теряет сознание, а Август и две служанки хлопочут над ней.  Сам Вергилий потрясен случившимся и растерян. Вся его фигура застыла в напряжении, а на лице отражается целая палитра чувств! Поэт не видит осуждающего взгляда служанки, а лишь неотрывно смотрит на не приходящую в чувство женщину, а в его безвольно опущенных руках свиток с ярко выделенным именем - Марселей. Но и здесь сквозь условность и нормативность классицизма в картине проступает сентиментальность: эффектные позы персонажей напоминают умело разыгранную мизансцену и герои передают свои чувства выразительными жестами. Сама картина выполнена в неярких цветовых тонах. На глубоком втором плане видны Капитолий и храм Юпитера Громовержца.

       Творчество Ангелики Кауфман, привлекало высокопоставленных заказчиков из разных стран Европы, в том числе и из России, где ее работы стали известны благодаря князю Н.Б.Юсупову, любителю и знатоку искусства, осыпавшему художницу щедрыми заказами


                б)  ВСЁ МОГУТ КОРОЛИ?!

            В Лондоне жил в это время один венецианский художник-гравёр по имени АНТОНИО  ДЗУККИ(иногда его фамилия встречается, как Цукки), человек честный, хороший и недалекий. Он приехал вместе с Кауфманом и теперь мечтал вернуться на родину. Как друг старика, он часто бывал у него в доме и виделся с Ангеликой, верно не смея и думать о браке с нею. Её известный автопортрет написан им в период этого знакомства. Художница сидит у стола, на её коленях папка с рисунками, в правой руке карандаш. Она в утреннем платье из тяжелого белого атласа, мягкими складками ниспадающего с колен. Женщина умна и, обаятельна.  Именно на этом пожилом человеке остановил престарелый Кауфман свой выбор. Через год она, по настоянию старика отца, выйдет за него замуж.  14 июля 1781 года пятидесятилетний Антонио Дзукки  женился на тридцатидевятилетней Ангелике. 15   июля   все   трое   покинули   Англию. В Венеции семья Дзукки торжественно встретила новую родственницу, и Анжелика с мужем и отцом поселилась там.

        11   января   1783   года   умер   старый   Кауфман. Анжелике после этого горя было трудно оставаться в Венеции, и она задумала уехать с мужем.  Королева Неаполя тем временем  усиленно вызывала Анжелику в Неаполь.

           МАРИЯ-КАРОЛИНА, приглашавшая "ко двору" Ангелику Кауфман, была женой неаполитанского короля Фердинанда IV, сына  короля Испании Карла III и Марии-Амалии Саксонской. Её венценосный муж был мальчиком, когда-то оставленным  с 8-летнего возраста в Неаполе на попечение регентского совета. Дело в том, что его отец - неаполитанский король Карл, унаследовав в 1759 г. испанский трон, отправился править на Пиренеи, а  наследник вырастал в Неаполе. Но вот Фердинанд вырос и женился на Марии-Каролине.  Как оказалось,  родной сестре  французской королевы  Марии-Антуанетты. Эти сёстры были отпрысками австрийского императора Франца I Лотарингского и  Марии-Терезии, в многодетной семье которых росло 15 детей. Об и так знаменитейшей Марии-Антуанетте подробно  говорить не будем. А вот Мария-Каролина выросла в властную и упрямую даму. После рождения в 1777 г. престолонаследника, она была допущена в государственный совет и  стала при благожелательном попустительстве супруга наводить там свои порядки. А  много позднее, уже после Французской революции(1789) в результате которой была отправлена на гильотину её сестра, она мощно начала "закручивать гайки" в стране.

             А тогда, как и Мария-Антуанетта, эта королева любила празднества, балы и покровительствовала искусствам.  И очень хотела  иметь при своём дворе прославленную европейскую художницу «Анжелику».  Для начала она заказывает ей свой семейный портрет. И Ангелика рисует головы с натуры,  но делать  картину   уезжает  в  Рим.  И к этому были весьма существенные причины. Ей было трудно жить в любезном придворном плену у Марии Каролины. Постоянное давление, и то в детские и юные годы, она могла терпеть лишь от своего отца. Но их объединяли высшие совместные и творческие цели. А здесь для души не было ничего, кроме гнетущей обстановки.

           В Риме Ангелика долго и тщательно работает над композицией картины. Композиция - от латинского compositio - расстановка, составление. Некоторые ученые называют такой принцип архитектоникой.  Причем, дело это интуитивное, и наилучшее композиционное решение не "вычисляется "автором, а открывается ему в момент творческого прозрения. Надо отметить, что картина с наименованием  «Фердинанд IV, король Неаполя, и его семья»  получилась очень содержательной и колоритной. Картина выполнена на огромном холсте(310 x 426 см) и написана маслом. Причём, Фердинанд IV, король Неаполя, королева Мария Каролина  и их шесть детей изображены в натуральную величину.  Огромный групповой портрет,  написанный в Риме датируется 1783 годом. Сохранились записи самой Ангелики Кауфман по поводу этого. «Король показан в спокойной позе, как будто он только что возвратился с охоты. Королева сидит окруженная детьми, рядом с нею - колыбель или скорее коляска ребенка... Всё королевское семейство просто одето, и картина изображает простую домашнюю сцену».

          Ангелика, дописывающая картину в Риме, ещё раз на короткое время приезжает она в Неаполь, и, несмотря на всю приветливость, на все лестные   предложения   королевы,   снова  уезжает  в  Рим. Ей  хотелось  пожить  для  себя  спокойно  и  свободно. Поселившись в своей красивой, скульптурами и картинами украшенной квартире на улице Тринита ди Монти, Анжелика работает, как всегда, с утра до вечера. Казалось, в своей работе она искала отдых от своей неудавшейся жизни. За этот период она написала бесчисленное множество портретов. Причём, Ангелике Кауфман не раз приходилось рисовать венценосных особ. Среди них были граф Северный (под этим именем путешествовал будущий император Павел I), князь Понятовский, герцог Петр Курляндский и императрица Екатерина   II   (заочный   портрет).


         Особенно желанной гостьей Ангелика Кауфман была также в резиденции  АННЫ  АМАЛИИ  БРАУНШВЕЙГСКОЙ, которая являлась по материнской линии  внучкой прусского короля (из династии Гогенцоллернов)  Фридриха Вильгельма 1 и родной племянницей Фридриха Великого Второго, почитающегося одним из трех общегерманских национальных героев, наряду с Бисмарком и Аденауэром.  Когда её супруг  Эрнст Август II (герцог Саксен-Веймарский и Саксен-Эйзенахский) скончался в 1758 году,  его единственный сын (второй сын родился уже после смерти отца) был ещё девятимесячным ребёнком.  Поэтому регентом обоих герцогств стала вдова Анна Амалия.

                После вступления на престол своего старшего сына Карла Августа (1775), герцогиня Анна Амалия  Саксен-Веймар-Эйзенахская преимущественно посвятила себя заботам о процветании наук и искусств. При своём дворе она привечала местных и иностранных поэтов, художников и учёных. По словам Гёте, она любила общество умных людей и находилась с ними в постоянном общении; не было ни одного выдающегося лица в Веймаре, которое бы в то или другое время не подвизалось в её кружке. Дворец Анны Амалии неслучайно именовали «Веймарским домом  муз». Частыми гостями там были величайшие немецкие поэты, драматурги и философы Шиллер, Гёте, Виланд и Гердер. В одной из резиденций  высочайшей особы побывала и художница Ангелика Кауфман. Её визиты были и не случайны, и не напрасны. В немецком Дюссельдорфе, музее Гёте в отличном состоянии и сегодня находится её картина  под названием      «Анна Амалия фон Саксен-Ваймар с А.Кауфман и друзьями в парке загородного дома в Tиволи», выполненная маслом на огромном  холсте в 1789 году.
Искренне преклоняясь перед талантом и личностью Ангелики Кауфман, в благодарность за проделанную работу Анна Амалия напишет ей лично : «Ваши картины, милая Анжелика... целая эпоха для Веймара. Для меня это настоящая священная реликвия, милая память о Вас. Вспоминайте иногда ту, что Вам совершенно   предана.  Ваша   искренняя   подруга  Амалия».


                в) ДРУЖБА С ГЕНИЯМИ: ГЁТЕ и ГЕРДЕР


            Вскоре после приезда Анжелики в Рим туда приехал ГЁТЕ. Великий поэт по достоинству оценил оригинальность и богатый внутренний мир художницы. Единственный дом, который поэт посещал в Риме, принадлежал Кауфман. Поэт был постоянным участником музыкальных и литературных вечеров, устраивавшихся в доме Анжелики. Гёте не пропустил ни одного вечера в её салоне. Пока он был в Риме, их связывала нежная дружба. Они подолгу беседовали и спорили об искусстве, вместе посещали выставки.

Нельзя не сказать об этом величайшем гении. ИОГАНН  ВОЛЬФГАНГ ФОН  ГЁТЕ (нем. Johann Wolfgang von Goethe; 28 августа1749, Франкфурт-на-Майне — 22 марта 1832, Веймар) — немецкий поэт, государственный деятель, мыслитель и естествоиспытатель. Его ранние произведения отмечены чертами подражательности и он примыкает к духовным стихотворениям Крамера (круг Клопштока). Ранний Гёте не самобытен, он просто талантливо играет присущими поэзии рококо поэтическими формулами и хорошо владеет александрийским стихом. Перелом в творчестве намечается именно там, где Гёте встречается с Гердером, знакомящим его со своими взглядами на поэзию и культуру. В Страсбурге Гёте находит себя как поэта. Он завязывает отношения с молодыми писателями, впоследствии видными деятелями эпохи «Бури и натиска» (Ленц, Вагнер).  Его мать поддерживала переписку с Анной Амалией Брауншвейгской. В 1775 году Гёте был приглашён, как автор «Страдания юного Вертера», к Карлу Августу, герцогу Саксен-Веймар-Эйзенах. Гёте таким образом поселился в Веймаре, где он оставался до конца своей жизни.
              Великий немец так высоко ценил мнение художницы Кауфман, что ей одной из первых прочёл только что написанные «Ифигению в Тавриде» и «Эгмонта» – поэмы, получившие позднее мировую известность. Выполненный Ангеликой портрет Гёте считается одной из достойных её работ, хотя он и не был окончен. Теперь он висит в Гетевском музее в  Веймаре. Их начавшаяся дружба впоследствии поддерживалась оживлённой перепиской.

               Как только Гёте уехал из Рима, судьба дала Анжелике нового друга, еще более близкого, чем Гете, тоже из Веймара и тоже немецкого поэта. ИОГАНН ГОТФРИД ГЕРДЕР(нем. Johann Gottfried Herder, 25 августа 1744, Морунген, Восточная Пруссия — 18 декабря 1803,Веймар) — замечательный немецкий ученый публицист, критик и философ-моралист, поэт второй половины XVIII века. Он явился создателем  исторического понимания искусства, считавшим своей задачей «всё рассматривать с точки зрения духа своего времени.
              Родился  Иоганн Гердер в семье бедного школьного учителя и звонаря. В 18 лет он оказался на медицинском, а потом богословском факультете Кёнигсбергского университета. Кант заметил талантливого студента и немало содействовал расширению его умственного кругозора. Ко времени пребывания Гердера в Кенигсберге относится и увлечение его сочинениями и идеями Руссо. В родной Пруссии ему угрожала рекрутчина, поэтому в 1764 году Гердер уехал в Ригу, где занял место преподавателя в соборной школе, позже — пасторского адъюнкта.  В Риге Гердер  имел огромный успех и как проповедник, и как воспитатель. Здесь Гердер мечтал о роли реформатора в духе идей "Эмиля" Руссо и хочет сделаться спасителем и преобразователем Лифляндии. В России же творчеством Гердера увлекались в кружке Н. М. Карамзина; отчасти это объясняется тем, что Гердер  уделял значительное внимание изучению культуры славянских стран, в частности фольклора славянских народов. В 1776 благодаря стараниям Гёте, переселился в Веймар, где получил должность придворного проповедника.          Гейне говорил о Гердере: «Гердер не восседал, подобно литературному великому инквизитору, судьей над различными народами, осуждая или оправдывая их, смотря по степени их религиозности. Нет, Гердер рассматривал все человечество как великую арфу в руках великого мастера, каждый народ казался ему по-своему настроенной струной этой исполинской арфы, и он постигал универсальную гармонию ее различных звуков».

        В 1788 году  совершил путешествие по Италии, встречался с Гёте и... познакомился с Ангеликой Кауфман. В этой бесконечной дружеской близости облик Ангелики встает очень ясно. Конечно, в том, что я скажу дальше можно предположить некоторый подтекст. Но я немного знаю, являясь сама частично немкой по крови, невероятную сентиментальность и доброту в проявлениях дружеского расположения среди них, что может с виду показаться даже бОльшим, чем дружба. Вот что пишет Гердер об Ангелике, в частности, своей жене: «Она — верная, чистая, твердая душа. Я бываю у неё почти ежедневно. Она единственная душа для меня в Риме. С тех пор, как ее знаю, я легко забываю светскую толпу, и застенчивая, чистая, святая художница любит меня, хотя я сейчас такой простой человек. Ее дружбу я считаю находкой, глубоко скрытой жемчужиной. Но ничего не говори о ней Гете. Я не хочу, чтобы он знал, что я о ней думаю».
И жена, по-видимому, не ревновала его к Анжелике, хотя их дружба  очень   походила  на  влюбленность.

          После отъезда Гердера Анжелика с удвоенной работой старается заглушить тоску по своему другу. Несколько утешает её дружба с герцогиней Амалией Саксен-Веймарской. Та не раз встречалась с Ангеликой в Риме и была посвящена в её творческие дела, о чём напишет в личном письме: "Я не оскорблю Вашей скромности рассказами, как здесь восхищаются Вашим искусством и знанием. О вещах столь совершенных нужно молчать. Верно, Гёте об этом напишет Вам сам..."   Так писала ей герцогия, а письма самого великого Гёте будут согревать её душу в последние годы как напоминание о большой личной дружбе.



                г) ПОСЛЕДНИЕ ЗЕМНЫЕ МГНОВЕНЬЯ И ВЕЧНОСТЬ.


          Конец 18 века и с ним закат творческой деятельности Ангелики Кауфман. Её последняя выставка состоялась в Риме в 1797 году. К этому времени её произведения получили огромную известность, они тиражировались и, таким образом, популяризировались в Европе граверами  Ф.Бартолоцци и Г. Скородумовым в технике пунктира, наиболее подходящей для передачи нюансов живописного полотна. Её почитателем был создатель памятника Петру I в Петербурге скульптор Фальконе, который  являлся обладателем почти всех её произведений.

          Ангелика Кауфман стала действительно знаменита  в современной ей России.  Великая княгиня, а затем императрица Мария Фёдоровна, супруга императора Павла I, писала миниатюры на стекле с произведений художницы. Гравюры с произведений Кауфман служили образцом для создания скульптуры. В частности, их использовал скульптор Ф. Шубин, работая над серией медальонов для украшения Мраморного зала Мраморного дворца в Петербурге. Первый пиит России Державин написал оду «К Анжелике Кауфман» (1798).
          Для связи с временами, нужно отметить, что начало XX века было отмечено ностальгическим «возвратом» к эстетике барокко и рококо, к образам времён Людовика XIV, к навсегда ушедшей галантной эпохе. Художники объединения «Мир искусства» создадют сказочный, и, вместе с тем, печальный образ Галантного Века.
 
      Но вернемся на сотни лет  назад, когда настали  худшие времена для самой прекрасной из дам галантного века  Ангелики Кауфман.  Революция, Наполеон, французские флаги на дворцах Рима... В 1795   году   умирает   Антонио   Дзукки. Теперь одинокая, Ангелика чувствовала, что она больше  не   нужна.   Начался   ее   закат...  Уже с 1802 года она начала хворать серьезной грудной болезнью,   и   5   ноября   1807   года  она  лежала  в  агонии. Её дядя, живший у нее после смерти ее мужа, был около неё. В последние минуты она обратилась к нему с просьбой прочесть ей оду Геллерта «К больным». Дядя ошибся   и  начал   читать   оду   «К  умирающим». Анжелика сразу заметила его ошибку и сказала ему:
—  Нет,  не   эту  оду,   другую,   «К  больным».
Смущенный старик начал другую, но тяжелый вздох прервал  его   чтение.

Ангелики   не   стало. Она умерла 5 ноября 1807 г. в Риме. Вся Академия Св. Луки проводила её в последний путь, а за гробом, как на похоронах Рафаэля, несли две последние картины, написанные ее рукой. В Римском пантеоне впоследствии был установлен бюст Ангелики Кауфман — красивой женщины и талантливой художницы. О ней какое-то время продолжали говорить, вспоминали, а потом… забыли. Последний долг ее памяти отдали в Австрии. С 1970-х годов в этой стране, вплоть до введения новой валюты — евро — ходила купюра достоинством в 100 шиллингов. На ней был изображен портрет Ангелики Кауфман кисти Рейнольдса.

                Но плоды  её творчества остались в сокровищнице мировой культуры. Живопись Кауфман (портреты, библейские, исторические, литературные и античные мифологические сюжеты) являет собой образцы подлинного классицизма. Имя Ангелики Кауфман да долгие годы стало символом галантного века, а сама она была признана Музой поэтов и художников эпохи.  И как тут не согласиться со словами её современника -  первого русского поэта Г.Державина!

                « Живописица преславна,
                Кауфман! подруга муз!
                Если в кисть твою влиянна
                Свыше живость, чувство, вкус,
                И, списав данаев, древних
                Нам богинь и красных жен,
                Пережить в своих бесценных
                Ты могла картинах тлен…»

               
        Да, её творчество призвано жить вечно. Склоняясь над мольбертом более двухсот лет назад, Ангелика Кауфман донесла до нас, сегодняшних, прекрасные образы любви, красоты и верности, освещенные истинной  галантностью. Сентиментальный лиризм и грусть, которыми овеяны её произведения - моё истинное до слёз умиление. Идеализация Анжелики, которую являет её благородное письмо врачует мою душу. Смакуя её изумительные картины хочется верить в  силу безусловной любви и нежности.  Она отдала и подарила нам навсегда то, чего была лишена при жизни сама.


_______________________________________

Иллюстрация: Ангелика Кауфман. "Прощание Абеляра и Элоизы" До 1780 г., холст, масло, 65.5 x 65.5 см.  Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург.

Плэйкаст "Творчество вечно"  ко всем трём частям: