Мне восемь лет. Первый класс. Начало марта. Потеплело. Проталины на снегу, сыро. Бреду из школы в тяжёлом пальто и валенках, минуя лужи. Не понимаю, почему так тяжело и не хочется эти лужи обходить, а просто сесть бы в рыхлый серый снег и заплакать. Еле доплелась домой. Прямо в пальтишке легла на кровать и уснула. Картину эту застала вечером мама, вернувшись с работы - ребёнок весь красный, в бреду и пальто. Это -корь.
Врача вызовут утром, а пока, меня одевают в красное платье, из которого я давно выросла, занавешивают окно красным платком. Почему-то считается, что при кори следует окружать ребёнка красным.
Просыпаюсь в жару. Нестерпимо болит голова. В комнате темно и тихо, лишь негромко шелестит, никогда не выключавшееся, радио. Прежде, чем позвать маму, пытаюсь как-то удобнее устроиться на подушке, прислушиваясь к своей боли,невыносимо жалея себя, и в густой мучительной духоте ночи вдруг слышу...чудную мелодию... Что за удивительный голос поёт про хуторок ... в котором жила молодая вдова... "а теперь уж никто не живёт, лишь один соловей звонко песни поёт"... И что за музыка звучит? Похоже на гитару, когда мама перебирает струны, и - нет... не гитара. Словно, стеклянные шарики перекатываются, вызванивая
в ладонях... А, может, это волны речки нашей разбиваются о прибрежные камешки?
Почти неслышно диктор сообщает мне, что русскую песню "Хуторок" исполнил Михаил Северский. И ещё одна песня в его исполнении сейчас прозвучит - "Позарастали стёжки-дорожки". Мне лишь недавно исполнилось восемь лет, но всем сердчишком своим принимаю я тоску не ушедшей любви, печаль невозвратимой утраты. Вот опять, словно, накатывают на меня звуки невидимых струн, чуть слышные в ночи мне одной, тревожные и прекрасные, в горячем моём полу-бреду.
"Позарастали стежки-дорожки,
Где проходили милого ножки,
Позарастали мохом - травою,
Где мы гуляли, милый, с тобою".
И вновь диктор: "Вы слушали песни в исполнении Михаила Северского. Музыкальное сопровождение - гусли". Так вот, что это было! Гусли! Гусли, которые я видела в книжке на картинке, где слепой, весь в белом, гусляр с длинной седой бородой, держал их на коленях, касаясь пальцами струн.
Я боялась пошевелиться, чтобы не потревожить притихшую боль, не пропустить ни слова, ни звука этого волшебного, как мне казалось, пения в ночи, и не утратить, не забыть имени - "Михаил Северский", которого не слышала уж больше никогда, словно, это был сон.
60 лет прошло. Жизнь прошла.Где тот слабенький репродуктор "Север", который принёс мне когда-то мелодию и голос, что кажется ныне чудным явлением? И это имя - "Северский", всякий раз возникающее при воспоминании о той детской болезни? Существует ли оно?
Пробую отыскать в сети интернета и нахожу:
Северский (Скородумов) Михаил Константинович.
Певец, тенор, гусляр.
13 ноября 1882г. - 4 марта 1954г.
Возможно ли такое совпадение - начало марта 1954г. Мой первый класс , корь, и то дивное ночное пение.
Конечно же, это был концерт, посвящённый ПАМЯТИ замечательного русского исполнителя народных песен, Михаила Северского.
***
В ту морозную ночь под Рождество 2005года я долго не могла заснуть. Тревога поселилась в доме нашем. Болезнь. Но вот и последние шаги окончательно затихли. Наконец, хотя, и с тяжёлым сердцем, все угомонились, оставив меня одну в тишине, чтобы могла я принять нелёгкое и окончательное решение о согласии или отказе на рискованную теперь, в преддверии моего шестидесятилетия, операцию, которую доктор мой назвал - "по жизненным показаниям". Но почему-то ни о чём не думалось мне в том состоянии отрешённости и безнадёжности. Снотворное, обезболивающее и привычная воркотня приёмничка постепенно уводили в полузабытьё...как вдруг я уловила - в тихом звучании программы возникло что-то глубокое и могучее, давным - давно не слышанное в этом исполнении - "Ямщик не гони лошадей..." Борис Штоколов!
Замерла, затаилась - откуда? Откуда принесли волны эфира этот божественный голос, почти забытый, забИтый хохочущей, вульгарной, надоевшей до омерзения, попсой. Этим неуёмным пляшущим хороводом.
"Утро туманное,
Утро седое,
Нивы печальные,
Снегом покрытые..."
Боже мой! Передавался концерт Бориса Штоколова. Русские романсы в его исполнении. У меня не было его записей, но как я любила его.
Борис Тимофеевич Штоколов, будучи курсантом ВВС, на одном из концертов училища был замечен легендарным Георгием Жуковым и, по его настоянию, поступил на вокальный факультет Уральской консерватории.
Я читала, его пригласили в Ленинград в 1959 году уже состоявшимся мастером. Здесь он стал настоящей звездой. Когда исполнял Штоколов, говорят, даже в царской ложе Мариинки не было свободных мест.
Помню, мама моя, сидя у репродуктора в своей комнатке, или у чёрно-белого экрана своего "Рекорда" в семидесятые годы, с вечным вязанием в руках, вскакивала и бежала, тяжело переваливаясь на больных ногах, во двор, где я возилась в цветнике:
- Скорее, скорее, твой Штоколов поёт!
И я бросала всё и бежала на этот, божественной силы и красоты голос, словно, озвученную мощь русского богатыря.
Но давно уже я не слышала его и, признаюсь, не уверена была, остался ли жив певец в те лихие девяностые. Компьютера у нас ещё не было и узнать о его судьбе было негде. Газеты едва успевали писать о бесконечных романах новодельных "звёзд".
"Гори, гори, моя звезда!" Как апофеоз, как чудная молитва, обращённая к небесам, прозвучал последний его романс, унося мою душу на невозможную высоту, остановив дыхание в груди.
Господи! - шептала я, - Господи, Ты послал мне, может быть напоследок, это чудное, божественное пение! Да, возможно ли, покинуть этот мир, где будет звучать голос Бориса Штоколова! Господи, помоги мне! - молила я.
Концерт окончился. Послышались сигналы ночных "последних известий". Я хотела привстать, чтобы выключить звук - и вдруг!
" 6 января 2005г. в Санкт-Петербурге на 75 году жизни скончался знаменитый бас, Народный артист СССР Борис Штоколов."
Он умер в ту ночь под Рождество.