Поутру, в который раз увидав в окно серое февральское небо, на котором прорисовывались неясные очертания окутанных дымом труб мусоросжигательного завода, Вася подумал, что его в жизни давно ничего не радует.
«Помойка» был завалена вполне и не очень удобоваримыми объяснениями подобного тягостного состояния, в обязательном порядке завершающимися ненавязчивыми призывами посетить психотерапевта, с указанием координат оного и иногда его послужного списка, включающего часто ряд загадочных институтов с фантасмагорическими наименованиями.
По дороге на работу Вася лениво перебрасывал в голове данную идею, параллельно наблюдая за людьми в метро, отрешенно держащимися за поручни и выходящими из сомнамбулического состояния только, когда на горизонте возникала возможность перехватить свободное место.
Люди были хмурые, на их физиономиях застыла ненависть к утренней давке. Некоторые умудрялись читать газеты, в результате чего их лицевые мышцы собирались в трагические гримасы.
Вася заглянул одному через плечо: тот изучал биржевые котировки на Форексе. Девушка справа штудировала пухлый учебник анатомии с красочными иллюстрациями. Ее губы шевелились: видимо, готовилась к зачету. Молодой человек чуть поодаль приоткрывал покров тайны над «Искусством управления людьми».
В ушах у будущего управленца торчали затычки от плеера, через которые гремело нечто восточное. Иногда он отрывался от талмуда и бросал скучающий взгляд на любительницу костей и мышц, юбка которой при каждом рывке вагона взмывала вверх, открывая округлое бедро. Девушка периодически налетала на биржевика, который аккуратно возвращал ее на место, не поднимая глаз от сводок.
«И это жизнь?» - подумал Вася.
Настроение было испорченным с самого выхода из подъезда, когда сосед, совершая в тесном дворе пируэты на своем «лендровере», окатил его весенней жижей, испортив и так уже требовавшее химчистки пальто, некогда бывшее кашемировым.
Вася послал козлу вслед несколько истерично-вялых интеллигентских выпадов, на которые тот отреагировал довольно неагрессивным хлопком правой руки по сгибу левой и смачным плевком на не сияющий чистотой асфальт.
На работу он, как обычно, опоздал.
Не то, чтобы его это очень сильно напрягало, гораздо больше бесили собственная малодушная мысль «авось пронесет», всплывающая в сознании каждый раз, когда он пробирался рядом с дверью начальника, и сказки о не прозвонившем будильнике, которыми он потчевал равнодушных сослуживцев.
Когда он вошел, Аня Петрова как раз заканчивала новую серию душераздирающего рассказа о своем любовнике, который в категорической форме отказывается жениться, хотя она целый день моет пол, готовит пловы, и вообще потратила на него лучшие годы своей жизни. Собеседники сочувственно кивали в наиболее проникновенных местах, не отрываясь при этом от экранов мониторов, на которых они лазили по сетевым магазинам.
Вася работал мэнээсом.
Это таинственное слово, означающее в редакции неугомонного Кольки Саврасова «мой начальнику сортир», подразумевало под собой человека, об которого вытирают ноги все, кому не лень, и который отвечает за косяки всей лаборатории.
Во всяком случае, Вася все больше и больше склонялся к этому неутешительному выводу.
- Васенька, - спросила Аня Петрова, – у тебя можно перехватить до получки?
- Да, - сказал он, - то есть, нет.
Комната, еще не пришедшая в себя после сна, нестройно заржала. Аня отдавала долги только после многократных напоминаний, и Вася много раз давал себе зарок впредь с ней не связываться.
- Я Коле обещал, - пояснил он.
- А, - сказала Аня и обиженно затарахтела на клавиатуре.
Их столы стояли рядом, и Васиному вниманию всегда предлагались ажурные колготки в сеточку и иногда даже пара миллиметров кружевного белья. Юбка, когда Аня садилась, практически прекращала свое существование. Вася вспомнил девушку в метро и яростно вывел на экран первый лист отчета, который нужно было сдавать позавчера.
- Вася, сегодня снова будильник не прозвонил? – поинтересовалась Мария Андреевна через три стола, но тут появился Колька Саврасов, и все взгляды воззрились на него.
- Васек! – он хлопнул рукой по Васиному столу. – Поздравляю!
- С чем? – спросила Юлия Львовна у окошка.
- Как с чем? – Саврасов обвел всех веселыми наглыми глазами, укладывающими в постель не одну девушку в НИИ. - У него же день рождения!
- А почему мы не знаем? – спросила Аня.
- Да, почему? – поддакнула Валентина Семеновна возле шкафа
Вася тщательно изучал свой рабочий стол, горячо желая Саврасову незамедлительно провалиться. Дипломница Леночка, не поленившись, полезла в тетрадку с общественными записями и обнаружила, что у вышеупомянутого Василия Шипова день рождения в декабре месяце, а именно, 31, а вовсе никак не 15 февраля. Таким образом, существует два варианта: либо Саврасов врет, а это за ним водится, либо упомянутый Василий Шипов дал им дезинформацию, за что в приличных домах морду бьют.
- Я не вру, - возмутился Колька, подталкивая его в коридор. Они вышли.
- Ты зачем им сказал?
- А ты зачем соврал? Ленка мне уже плешь переела, что тебя на 23 подарить, а ты про ДР скрываешь.
- Не люблю, когда меня поздравляют, - сказал Вася.
- Не любишь? Слушай, - Колька сочувственно посмотрел на него, - а, может быть, тебе того, полечиться? Ты, по-моему, совсем сдурел.
«А, может быть, - подумал Вася, - почему бы, собственно, и нет».
Вечером он изучал объявления психотерапевтов. Все они брали слишком дорого по его меркам, но, в конце концов, он подобрал наиболее приемлемый вариант
Психотерапевтом оказалась девушка некрасивая, полная, чем-то напоминающая Серафиму Петровну из бухгалтерии, только значительно моложе. На столе перед ней лежал мобильный телефон.
- По телефону Вы сказали, что Вас беспокоит Ваше состояние, - профессионально поставленным тоном начала она, - Вы можете рассказать подробнее?
- Меня ничего не радует, - морщась от необходимости вываливать на постороннего человека подробности своей личной жизни, сказал Вася.
- И Вас это беспокоит? – уточнила девушка.
«Разумеется, иначе бы я здесь время не тратил», - подумал он, но вслух сказать постеснялся.
- Ну, да, - сказал он, - а что, это ненормально?
- Почему? Человек вправе испытывать любые чувства или, напротив, не испытывать их, - девушка бросила быстрый взгляд на телефон, - это совершенно естественно.
- А, если я убить кого-нибудь захочу? – не поверил Вася.
- Ну, я не об этом, - она улыбнулась, но глаза у нее оставались грустными. – Я имею в виду, что человек может радоваться, может огорчаться, может даже... Даже ненавидеть кого-то, это нормально. Плохо, когда это становится смыслом жизни.
- Да я вроде не ненавижу никого, - осторожно сказал Вася, стараясь не думать о Валентине Семеновне, которая стукнула завлабу, о чем он говорил с Колькой. – Наоборот, мне все параллельны.
- И даже Ваши близкие? – телефон взорвался трелью эсэмэски, девушка подскочила, но, бросив быстрый взгляд на экран, снова уныло посмотрела на него.
- Их у меня нет, - неохотно сказал Вася.
- А родители?
- Они в другом городе живут.
На самом деле Васины родители жили в соседнем доме, просто мать интересовала только она сама, а с отцом он встречался один раз в год на его день рождения, где тот долго и нудно выносил ему мозг сообщениями о том, как кучеряво живут его бывшие одноклассники.
- Печально, - сказала девушка, и было видно, что ей действительно печально, наверное, из-за того, что ей никак не звонил кто-то важный для нее.
- И что нет никакого выхода? – тоскливо спросил Вася.
- Ну, почему же? Конечно, есть. Нужно учиться радоваться жизни. Радоваться каждой мелочи. Нужно учиться дышать полной грудью…
- У нас не очень-то подышишь, - заметил Вася.
- Почему?
- Мусоросжигательный завод рядом.
- И что же, вы писали куда-нибудь, обращались? – девушка первый раз посмотрела на него со вниманием.
- Писали… Толку-то…
- Кошмар! – она покачала головой. – Просто безобразие. Немудрено, что у Вас депрессия при таком соседстве. Вид, наверное, из окна тот еще…
- Естественно…
- Знаете, что, - сказала она. – Я напишу Вам, какие препараты попить, ничего серьезного, просто витамины.
- И что, завод дымить перестанет? – съязвил Вася.
- Нет, - она покачала головой, - завод – это то, с чем ничего нельзя сделать. Как это ужасное, постоянно серое небо... У вас в Москве совсем не бывает солнца, наверное, поэтому вы все такие мрачные. А я не могу без солнца, я из Сочи, у нас много солнца... Или, как люди, которые причиняют нам боль, хоть мы и сами находим их… - она замолчала.
- Сколько я Вам должен? – спросил Вася.
«Зря только деньги потратил», - подумал он.
- Нисколько. Я совсем была не готова к беседе. Простите, что отняла у Вас время.
Она закрыла кабинет, и они вышли вместе.
- Вы на метро? – спросила она.
Он кивнул и неожиданно предложил:
- Я вас провожу?
- Мне всего лишь одну остановку. А там рядом. Я снимаю квартиру... С одной девочкой пополам, - добавила она после паузы.
В метро практически никого не было в этот поздний час, и они стояли друг напротив друга.
- А кем Вы работаете? – спросила она.
- Научным сотрудником. Младшим научным сотрудником, - добавил он, подумав.
- Это, наверное, интересно.
- Ну, в общем, да…
- А я закончила пединститут. В Москве три года, кручусь, как могу… - она достала телефон из кармана, посмотрела на него долгим невидящим взглядом, потом решительно отключила.
- Не позвонил? – тихо спросил он.
- Каждый раз я надеюсь, что он больше не позвонит никогда…
Они попрощались, и она вышла на своей остановке. Вагон, приближаясь к центру, начал забиваться. Он сидел, и слева и справа от него оказались два свободных места. Зашедшая пара, мальчик и девочка лет 16, попросила его подвинуться, они сели рядом, девочка положила голову на плечо своего спутника, и они начали вместе что-то смотреть на экранчике. Периодически они поднимали головы, смотрели друг на друга и улыбались так, словно были одни во вселенной…