Джон Фаулз - Дэниел Мартин. Аудиокнига.
Читает - Игорь Князев.
Я люблю Фаулза. Люблю всей своей книгочейской душой. И романы люблю, и эссе. Что-то больше, что-то меньше. Из романов особенно дорог "Дэниел Мартин". Почему? Трудно сказать коротко и однозначно. Возможно, потому, что порой совпадаю с ним в ощущениях, в восприятии других людей и понимании их поступков. Или потому, что здесь мало действий, много размышлений. И можно не спеша читать книгу долго-долго, неспешно обдумать и так же неспешно принять или не принять. А быстро и не получится - роман очень большой. Такой большой, что невольно вспоминается неторопливый 19 век.
Этот "осенний" во всех смыслах (несмотря на обилие зеленого цвета) роман такой же неспешный и спокойный, как наша ранняя осень.
"Дэниел Мартин" - очень необычная книга: уже созданная и одновременно создающаяся, рождающаяся словно бы на глазах читателя. Но рассказать, о чем она, очень трудно. Нет, в общих чертах, конечно можно.
«Фаулз пишет о смысле жизни, об одиночестве человека в современном мире, о фрагментарности сознания и бытия в целом,писатель дает философское осмысление таким понятиям как "свобода", "воля", "провидение", рассматривает Время как экзистенциальную категорию, с которой тесно связана тема о поколении пятидесятников, к которому принадлежит главный герой романа. Помимо этого, автор исследует проблему английского национального характера».
Всё понятно? Вам? Тогда снимаю перед вами воображаемую шляпу (которой у меня отродясь не было). Я вряд ли что поняла бы, увидя эти строчки до того, как прочла весь роман в режиме slowly.
Поэтому скажу проще. Роман этот о поисках смысла жизни, об одиночестве человека в мире, о творчестве, искусстве, о поисках героями (почти что нашими современниками) своего "я", о любви, жизни и смерти. И еще о том, каково это - быть англичанином.
Конечно, я не все назвала, а только то, что, на мой взгляд, основное. Многое осталось за кадром. И это многое служит основному, не будучи при этом у него в подчинении. Вот такой парадокс.
Роман "ДМ" - главное произведение Фаулза, то, что принято называть романом-исповедью.
Фаулз говорил, что это самая автобиографичная из его книг:
"В "Дэниеле Мартине" сказано очень много обо мне и довольно много о моем отношении к собственному поколению и классу в этой стране. "Дэниель Мартин" - это путешествие в тайную долину моего "я""
Фаулз - это, конечно, не Дэниель Мартин в полном смысле, но ничто мартиновское ему не чуждо. Дэн для Фаулза близкий, но в то же время и другой человек. Образ которого создан им, но который обладает определенной самостоятельностью, иначе мыслит, иначе чувствует. Поэтому-то Дэниел-писатель показан и "взглядом изнутри", и "взглядом извне" - в своих исповедальных размышлениях и от автора.
Фаулз - великолепный рассказчик, внимательный наблюдатель и тонкий психолог. В романе много персонажей, он вводит в повествование множество деталей, описывает массу событий из жизни героев, и это создает иллюзию настоящей жизни. Иллюзию ли? Или это и есть сама жизнь? Читателю предстоит решить самому.
Как бы то ни было, герои его живые, настоящие. Они влюбляются, женятся (выходят замуж), изменяют, ссорятся, мирятся, по-английски воспитывают детей, вспоминают о своем прошлом, думают о будущем, умеют размышлять, стремятся к правильным рассудочным поступкам, к правильному выбору, но нередко совершают поступки неправильные и делают ложный выбор.
И в этом заключается их драма: он, этот ложный выбор, являющийся, в свою очередь, следствием искаженного восприятия мира, воспитания, приверженности обветшалым традициям отцов, заставляет их соблюдать приличия, осложняет отношения между ними, сдерживает их естественные желания и душевные порывы, сковывает свободу быть самими собой.
Поэтому-то Дэна и Джейн на долгие годы разделило непонимание, и они не пытались преодолеть отчуждение. Невозможность понять друг друга, вероятно, была связана с нежеланием посмотреть на свои отношения со стороны. Им все время словно бы приходилось играть придуманные роли в бесконечных житейских "играх", становиться литературными персонажами в пьесе под названием "жизнь". И такая игра - это образ, типичный для английского национального характера. Возможно, увидеть и почувствовать друг друга такими, какие они есть, означало для них увидеть пропасть, их разделяющую, и поэтому им так сложно отыскать путь друг к другу. Герои много говорят, цитируют, дискутируют , но они почти до самого конца романа ходят по грани между искренностью и ложью, открытостью и скрытностью, настоящими ценностями и преходящими. Они всегда предельно вежливы друг с другом. А мне порой хотелось, чтобы они не то чтобы кричали, но хотя бы повысили голос, чтобы не играли в безразличие, а откровенно сказали бы друг другу, "что не так?" Но ведь они англичане! Speak fair and think what you like - Разговаривай вежливо, а думай, что хочешь. Все правильно. Так и должно быть. Однако как же это тяжело, какой каменный груз лежал в их душах - куда там гранитным обломкам из развалин древней Пальмиры! Той самой, где и началось их освобождение от этого груза и где они поняли,что должны сделать, чтобы быть счастливыми, не казаться, а быть такими, как есть. Где Джейн в "театре без зрителей" отыграла последний акт пьесы прошлого - "обручальное кольцо".
Ну, и каково послевкусие - как уже повелось на Руси, спросите вы?
А хорошее послевкусие! Немного горчинки, немного свежей мяты и терпкой лаванды, немного пряной корицы - и никаких афродизиаков)
Книга добрая, чувственная, романтичная, нежная, лиричная, живая, очень искренняя, одним словом, хорошая реалистическая, психологическая проза.
Это еще одно приятное знакомство с интересными людьми. Да-да, я не оговорилась. Не с персонажами, а с живыми людьми.
Однако у меня осталось ощущение исповедальной незавершенности. Что-то еще должно было бы произойти, что-то еще недоговорено и должно бы прозвучать...
Но нет, Фаулз не стремится дорисовать картину:
"Я очень привязан к своему роману "Дэниел Мартин". <...> Практически все удовольствие от работы заключается для меня в процессе создания текста, а не в его завершении и публикации. Я обожаю незавершенные книги именно потому, что они еще живые".
Вот так-то...
И,наконец, я склоняюсь в глубоком поклоне перед Мастером за его язык и стиль. Это понимаешь даже несмотря на по-русски описательно-пространный перевод. Фаулз выбрал очень трудный путь - писал свой роман разностилево. Так, обезличенную жизнь Дэна в Голливуде описывает в стиле, имитирующем стиль сценариев, а юность и молодость - в стилистике традиционных жанров английской литературы. Отсюда многочисленные отсылки к Лоуренсу и Конраду, Элиоту и Китсу, а также к известным именам художников. Он блестяще владеет литературным языком, но в равной мере превосходно знает и язык кокни. Вот откуда, наверное, и ощущение живой жизни, которая, вопреки неспешности повествования, вопреки путам условности, неудержимо плещется в душах героев и, в конце концов, выплескивается в реальные, не сдерживаемые этими путами чувства и поступки. Которые рождают другие поступки, а те еще и еще. Точки нет - роман живой. И жизнь продолжается...