Пинают, почитают одежонку,
А человек сойдёт за невидимку.
Утро одного из последних августовских деньков выдалось тёплым. Автобус, следовавший из моего города, прибыл на Тёплый Стан по расписанию. На автовокзале народу было много: кто-то торопился покинуть столицу, кто-то только что приехал, остальные находились в ожидании. Посмотрев расписание автобусов обратно, спустилась в метро. Минут за двадцать добралась до медицинского центра, достаточно быстро прошла обследование и, окрылённая неожиданным оптимистичным вердиктом врачей, выбежала на оживлённую московскую улицу…
Проехав несколько станций на метро, решила прогуляться по набережной. На глаза попался ресторан, захотелось чаю (от волнения пересохло в горле) и позавтракать. Моему появлению в столь ранний (для ресторана) час, можно сказать, не обрадовались. Вид тёмной хлопчатобумажной блузки и льняных светлых брюк не произвёл впечатления на администратора, он неприветливо бросил: «Вам чего?» «Чаю», - ответила. Небрежным жестом мне показали столик. Минут через десять подошёл официант, окинул оценивающим взглядом мою хрупкую фигуру (а, может, одежду?), принял заказ. Зелёный чай с мятой, ромашкой и мёдом ждала минут двадцать пять (можно было сбегать на пасеку, по пути заглянуть в аптеку, купить зелёнки для такого случая, зеленей бы он всё равно не стал). При этом напиток был чуть тёплым, а я, как ни странно, люблю смотреть на остывающий чай и думать…
Потеряв интерес к наслаждению, быстро проглотила содержимое кружки и стала ждать счёта. Минут через пятнадцать счёт «приплыл» с кисло-едким видом. Только хотела произнести что-нибудь язвительное, но почему-то вспомнилось: «Возлюби ближнего своего». Не вовремя, надо сказать, вспомнилось, потому что, когда эта мысль улетучилась, откуда ни возьмись, появилась досада, породившая кураж. Но для этого, как минимум, нужно было найти приличный бутик.
Организм мой «в штопке» пока не нуждался, деньги сохранились, и их было достаточно, чтобы сменить имидж. Но вот магазин найти оказалось сложнее. Попытки расспросить прохожих оказались тщетными (большинству, видимо, не до бутиков). Не бросаться же под первый попавшийся кадиллак! Выручил мужчина, проходивший мимо. Чёрт его знает, может, я ему приглянулась, но, скорее всего, жаль меня стало. Тем не менее, заветный адресок он назвал. И я на всех парах рванула к мечте.
Магазинчик нашла, на удивление, быстро. Купила наряд (нет-нет, не цвета любви – цвета агрессии) и всё, что к нему полагалось. Осталось дело за парикмахером и стилистом, но это того стоило. Часа через три я смотрела на себя в зеркало и не узнавала. «А я ещё ничего себе!» - подумалось.
Время было почти вечернее, я проголодалась. Конечно же, отказать себе в удовольствии поужинать в том же ресторане, не смогла. На этот раз приём был другим: администратор лично проводил до столика, услужливо отодвинул стул. Официант вежливо предложил меню. Поскольку рыбными деликатесами меня удивить трудно, дотошно «пробежалась» по всему меню и минут через пятнадцать заказала ужин, который, увы, не произвёл должного впечатления. Но голод утолить удалось…
Через час снова была на Тёплом Стане. Приобрела билеты только на последний рейс, а до него оставалось ещё четыре часа. Зашла в автовокзал, присела, чтобы поразмыслить, куда податься. Рядом оказалась женщина, весомая во всех отношениях. Пакет, из которого дурно пахло и что-то текло, она пристроила рядом на сиденье.
«Извините, не могли бы Вы куда-нибудь переставить пакет?» - вежливо попросила соседку.
«Ишь, фря! Чё ты тут расселась! В машине ездить надо!» - услышала не менее «куртуазный» ответ.
«Меня укачивает и тошнит в лимузине», - хотела сказать, но опять вспомнился Завет: «Возлюби ближнего своего».
Сглотнув обиду (фрёй меня ещё никто никогда не называл), резко встала, зацепившись за отогнутый кусок металлического сиденья. Раздался характерный треск. Платье разорвалось на самом «помрачительном» месте, почти до…ну, неважно… Под оглушительный хохот тётеньки вышла на улицу, придерживая образовавшийся разрыв, чтобы не смущать присутствующих. Переодеться можно было только в одном месте – туда и направилась.
В туалетной комнате, сдёрнув платье кораллового цвета, облачилась в свою невзрачную одежонку (хорошо хоть не выбросила) и, взлохматив волосы, матросской походкой, вразвалку, направилась в зал, по пути швырнув в урну на тлеющие окурки уже непригодный бутиковский наряд.
Тётенька была на прежнем месте и уже доедала бутерброд. Я плюхнулась рядом и как можно развязнее молвила: «Мадам, не могли бы Вы убрать пакет под сиденье?»
«Обойдёшься! Не графья!»
Я посмотрела на тётку выразительным взглядом: «Не признали? На Вас не угодишь».
Ну, нету у меня таланту, чтобы описать вытаращенный взгляд этой непредсказуемой женщины! Опомнившись, она всё-таки убрала пакет на пол.
«Что ж Вы к людям, как к скотине? А, может, я человек – хороший!»
Ответа не последовало, да и я уже отошла к двери.
«Если день начинается хорошо, то это не значит, что так же хорошо должен и закончиться», - мелькнула и тут же растворилась мысль: я услышала, что кто-то жалостливо скулит возле моих ног. Оказалось, что это малюсенький щенок. Было тепло, но он почему-то дрожал. «Возлюби ближнего своего». Я взяла щенка на руки, погладила, он затих. Подумав, посадила найдёныша в почти новую (от бутика) сумку.
До автобуса оставалось больше трёх часов, доехала до ближайшего культурного центра, купила билет на концерт «не очень современной» музыки, прикрыла Бульку шарфиком, и мы прикоснулись к прекрасному. Всё время опасалась, что щенок, расчувствовавшись, начнёт скулить и выдаст себя. Но этого не случилось: для моей перезрелости музыка оказалась в самый раз, а Бульке стало скучновато, и он заснул…
Концерт закончился. Вышла на улицу: неба уже не было – кругом всё узаконила тьма.
В автобусе Булька сладко причмокивал во сне; мне казалось, что на его мордочке поселилось счастье…