Оторий Матвеевич Озуняко сидя на крыльце своей хибары с большим удовлетворением и вниманием слушал, как за забором на соседнем участке лаялись про меж собой его соседи баба Юдиниха со своей внучкой Клеопатрой.
Ор стоял на высокой ноте гнева и состоял из различных похабных слов. Смысл перебранки сводился к тому, что Клеопатра есть последняя ****ь на районе не хочет помогать своей родной бабке, а все норовить сп....ь её грошовую пензию и пропить ее в городе со своими еб...и. Клеопатра в ответ орала, что ей не нужны бабкины гроши, что у нее своих денег по горло, а приезжает она на деревню только за глотком чистого воздуха, так как у городе, смрад и не выносимые условия труда и быта. А она де ее родная бабка старая грымза вместо того что бы сочувствие оказать своей родной внучке-кровиночке норовит всякий раз устроить скандал на всю деревню с выходом от печи! Пусть попомнит карга, гнутая, что попросит, попросит воды напиться!
Обе понятно быстро выдохлись поливать друг друга словесной грязью на превеликую радость соседям.
А подводя черту под бытовым семейным громким разговором Юдинихиных, соседи на деревне, включая и Отория Матвеевича, с большой вероятной точностью пришли к выводу, что Клеопатру кинул очередной ёб…, а сама Юдиниха старшая в спешке при виде своей внучки спрятала де свои гроши, а где спрятала, о том месте забыла.
Скандал стих и округа погрузилась в серую изморозь Ноября.