Весной совсем неожиданно Валера из параллельного класса стал окликать её по имени на улице. Они некоторое время шли рядом. Разговаривали о чём-то незначительном, что совсем и не запоминалось ею.
При этом она редко смотрела на него. Ну, если только не слышала, что он говорит.
Он же говорил и улыбался. Совсем не смущаясь. Очень просто.
Почему-то глаза её сразу упирались в босоножки, и в камушки, и в траву под ногами.
Каждый раз он заставал врасплох. Она не успевала придумать, что сказать при встрече, так как просто забывала, что это может произойти.
Для неё было удивительно, что она раньше не замечала его в школе.
Он же, как появлялся перед нею, так быстро и исчезал, говоря что-то о своих делах.
Когда же однажды он вдруг заговорил о Тане из её класса, - она всё поняла. С какой-то нарочитой поспешностью стала хвалить одноклассницу, удивляясь про себя, почему он не может поговорить с Таней так же, как с ней.
В школе после звонка на большую перемену она поменяла учебники на парте, готовясь к следующему уроку, и не сразу вышла из класса. Коридор на втором этаже школы уже жил активной жизнью перемены. Возле каждого окна группами стояли старшеклассники. Мимо промчались мальчишки из младшего класса и, едва не задев, свернули на лестницу. Увидев Валеру, она вспомнила про своё обещание. Пока искала глазами Таню, парень успел подойти и сказать, где будет ждать.
Удивительно, но никто не обратил на них внимания, хоть их короткий разговор и происходил у всех на глазах.
Коридор был большим и достаточно широким и потому использовался для проведения школьных собраний, вечеров, различных огоньков, КВН между классами. Семь его больших окон смотрели через улицу Садовую на школьный сад, за которым была видна ТЭЦ с тремя трубами, – главное предприятие посёлка.
Таня стояла среди девочек около крайнего окна справа. Все девочки были в коричневых школьных формах с белыми воротничками и в чёрных фартуках. Выделяли одноклассницу косы, подвязанные колечками около ушей и бантики из коричневых атласных лент. Заговорила она с Таней очень тихо. Не хотела, чтобы слышали другие. Но девочки, бросая короткие взгляды на неё, продолжали говорить о чём-то своём, громко смеясь и перебивая друг друга. Таня нисколько не удивилась, что парень из параллельного класса хочет поговорить с ней прямо сейчас, – на перемене. Лишь переспросила, как зовут и куда идти.
Валера больше не окликал на улице. Она впервые обратила внимание на то, что в их небольшом посёлке не получалось случайно встретиться. Когда же решилась и спросила Таню, то оказалось, что они поговорили только на той перемене.
Таня позвала к себе домой и показывала, как много рыбы поймал отец в озере за парком:
– Линь, окунь, лещ, карась, чебак...
Часть была уже разделана, а некоторые шевелились в многочисленных тазиках на кухне. В ванне же плавало штук двенадцать щук разных размеров. Это было впечатляющее зрелище. Хищницы, обречённые быть съеденными, бесшумно скользили друг за другом в чистой холодной водопроводной воде.
Никогда она не видела такого большого улова. Сестра ходила с удочкой и белым бидончиком на водосброс рано утром ловить, но мама отказывалась чистить маленькую рыбку, и та часть, которую они вдвоём уже ленились почистить, без сожаления отдавалась коту Чёртику. Был он чёрного цвета с белой манишкой и белыми пятнышками на лапках.
– Ты знаешь, что это мама Валеры работает в билетной кассе ДК? – спросила вдруг Таня.
– Нет, не знала...
***
– Здравствуйте!
Чуть склоняясь и протягивая руку с копеечками на билет в кино, говорила она, заглядывая в небольшую нишу вокруг единственного окошка кассы в боковой стене большого, почти театрального тамбура с тремя огромными входными дверями в их поселковом Доме Культуры. И зазвучало это приветствие уже несколько по-другому.