Афёра

      

       Г Л А В А  1

--Нашли секретаршу?--спросила Дороти Бринкмана-младшего.
--Что-то Ганс обещал сделать, но я его сегодня ещё не слышал.
Бринкман-младший задержался сегодня дома подольше. Работы не было и он решил пойти в только что снятый офис и освоиться с обстановкой. Позвонил Гансу и тот ответил, что нашёл женщину-секретаршу. Обещал приехать через полчаса. Бринкман-младший расположился  удобно в кресле и стал ждать……

Грузное тело Патриции Клок расплылось на стуле.
--Собирайся. Мы идём в спортзал. Всё потом. Ты готов?
Мы пришли в спортзал, который размещался на маленькой улочке в центре Амстердама. Патриция села на единственный стул. Она глубоко вздохнула, зажгла сигарету, и драгоценности, украшавшие ее руки, в ярком свете ламп заискрились, словно брызги морской пыли на солнце.
--Снимай одежду. Нет.Нет. Нижнее бельё не надо.
Японец в светлой куртке из плотного полотна и в
набедренной повязке, обхватив руками колени, огля-
дывал меня. Лицо его было бесстрастным. Бринкману было холодно. Куртка, которую он протянул ему, оказалась слишком велика. В одних трускх он чувствовал себя голым, кожа покрылась пупырышками. Безжалостный свет ламп, заключенных в жестяные плафоны и повешенных над матами, бил в глаза.
--Заставь его поработать, Ямомота,--сказала Патриция.
В большом, похожем на сарай спортивном зале их было только трое. Японец улыбнулся Бринкману одними губами, и он увидел ряд белых, сверкающих зубов. Японец хорошо сложенный, крепкий, когда он двигался, было видно, как сокращаются мускулы под словно атласной, коричневой кожей.
--Первый, урок, пожалуйста, не слишком тяжелый,--обратился он к Патриции.
Патриция глубоко затянулась сигаретой. Ее глаза стали твердыми как алмазы.
--Он хитрый, этот бывший полицейский,  Ямомота. Я трачу на него свои деньги и хочу получить прибыль.
Ямомота посмотрел на меня.
--Джиу-джитсу,--произнес он монотонной скоро-говоркой,--это как рычаг. Противник применяет си-
лу. А вы только меняете направление.
Бринкман кивнул. Кивок --вот чего от него ждали.
Ямомота достал револьвер. Никелированный корпус
потускнел, ствол заржавел. Он открыл барабан: револьвер не был заряжен.
--Извините, пожалуйста,--сказал японец.-- Высокочтимый ученик берет оружие, держит его в правой руке, поднимает, спускает курок. Быстро, пожалуйста!
Бринкман взял револьвер. На физиономии Патриции Клок  отразилось крайнее напряжение--так испанки созерцают бой быков.
--Быстрее, пожалуйста,--повторил Ямомота.
Бринкман вскинул револьвер. Японец размеренно двинулся вперед и брезгливым дви-
жением опустил  руку Бринкмана.
--Не так медленно, пожалуйста. Допустим, я очень скверный человек. Вы поднимаете оружие. Очень быстро спускаете курок--прежде, чем я сдвинусь с места.
--Но…
--Так надо, ответила на незаконченный вопрос Патриция.
--Значит я –новичок?
--Да,--последовал ответ.
Тогда Бринкман припомнил, как читал где-то, что бандит в больших городах чертовски ловко обращается с оружием. Он стал нажимать на спуск, едва подняв оружие. Ямомота стоял прямо передо Бринкманом--великолепная мишень. Бринкман почувствовал, как опускается курок, когда он резко дернул кистью ..
Но Ямомота уже на месте не было. Он как бы рас-
творился в движении. Бринкман пытался держать на мушке его мелькающее в воздухе тело. Но с таким же успехом можно было поймать вспышки молнии. Сильные загорелые пальцы сомкнулись на за-
пястье Бринкмана. Ямомота, стоя спиной, оказался у него под рукой. Дернув  правую кисть вниз, он ударил Бринкмана плечом, и Берт-Рене почувствовал, что его ноги отрываются от пола. Лампы и маты поменялись местами, и он вроде бы завис в воздухе, а потом--маты ринулись Бринкману навстречу.
От удара ему стало плохо. Бринкман пытался приподняться, но тело не повиновалось. Мутило. Ямомота наклонился, взял Бринкмиана за кисть и за локоть и рывком поставил на ноги,--Бринкман словно отскочия от матов. Зубы Ямомота сверкнули в широкой
улыбке.
--Все очень просто,--сказал он.
Драгоценности Патриции Клок сверкали, подрагивая в такт движениям аплодирующих рук. Ямомота обнял Бринкмана за плечи и легонько толкнул назад, подняв его правую руку.
--Не опускайте, пожалуйста.--Он рассмеялся
нервным, невеселым смехом. Бринкману казалось, что он неподвижно стоит в центре комнаты, а она раскачивается, как громадный маятник.
--Теперь будьте внимательны, пожалуйста,--ска-
зал Ямомото.
Он двигался медленно, но в своем, очень плавном ритме. Казалось, Бринкман видит на экране замедленную съемку. Левое колено японца согнулось. Вес его тела переместился вперед и на левое бедро. Он наклонился и  повернулся на левой ноге. Правая рука двинулась вперед, пальцы сжимали  запястье Бринкмана, а левое плечо устремилось вперед--на уровне его подмышки. Напряжение в его пальцах все возрастало; Бринкман уже не мог
согнуть в локте правую руку. Японец еще усилил нажим, превращая его руку в рычаг. Точкой опоры служило его плечо у Бринкмана под мышкой. Нажим сильнее, еще сильнее, до боли,--и ноги Бринкмана вновь оторвались от матов. Тогда японец ослабил хватку, вернулся в исходное положение и... улыбнулся.
--Теперь,--сказал он,--попытайтесь вы. Медленно, сначала, будьте добры, медленно.
Он стоял, вытянув вперед правую руку. Бринкман ухватился за нее. Японец оттолкнул его. Его жест
выражал нетерпение.
--Высокочтимый ученик, помните, пожалуйста, о
своем левом колене. Согните левую ногу и одновре-
менно действуйте правой рукой, затем поверните ногу
и тут же скрутите мою правую руку, чтобы я не мог со-
гнуть локоть.
Бринкман сделал новую попытку. На этот раз получилось лучше. Японец кивнул, не проявляя, однако, большого восторга.
--Теперь быстро, будьте добры, и с оружием.
Ямомота взял револьвер и, подняв руку, направил на Бринкмана дуло. Берт-Рене вспомнил о левом колене и рванулся к  правому запястью Ямомота, но промахнулся на добрых пять сантиметров и потерял равновесие.
Японец был слишком вежлив, чтобы смеяться. И это было еще обиднее. Бринкман услышал звук шагов по голому полу спортивного зала.
--Извините, пожалуйста.
Ямомота выпрямился и уставился в полумрак неосвещенной части зала. К ним приближался мужчина. Невысокий, средних лет, в очках. Мужчина курил сигару. Его отлично сшитый костюм подчеркивал могучую грудь и скрадывал
полноту, но все равно не скрывал узких покатых плеч
и округлого, как арбуз, живота.
--Вы тренер?--обратился он к Ямомота.
Тот сверкнул зубами и поклонился.
--Меня зовут Леоне—Кевин Леоне. Франк де Бур посоветовал мне заглянуть к вам. Я подожду, пока вы освободитесь.
Ямомота сильными пальцами сжал руку Леоне.
--С огромным удовольствием,--сказал он с ши-
пением втягивая воздух.--Не присядут ли высокочти мые господа?
Двигаясь с кошачьей грацией, он схватил сложенный деревянный стул, ловко раскрыл его и поставил рядом со стулом Патриции Клок.
--Подождете пятнадцать минут?--спросил он. --Очень сожалею, но я занят с учеником ...
--Конечно, я подожду,--откликнулся Леоне. Ямомота поклонился и извинился перед Патрицией. Затем он поклонился и извинился перед Бринкманом. Наконец поклонился и улыбнулся Леоне. Лишь тогда сказал.
--Теперь попытаемся снова.
Бринкман посмотрел туда, где восседали Лерне и Патриция. Глаза Леоне были устремлены на него с кротким любопытством. С Бринкмана было вполне достаточно этого спектакля, устроенного для Патриции. Присутствие незнакомца делало это представление абсолютно невыносимым.
--Валяйте,--сказал Бринкман Ямомота.--Я подожду.
--Ты простудишься-- предупредила Патриция.
--Нет, нет, продолжайте,--вмешался Леоне, кладя шляпу рядом со своим стулом.--Я не спешу.
Я ... я бы хотел посмотреть.
Ямомота вновь повернулся к Бринкману, сверкнув зубами.
--Мы попытаемся,--произнес он, взяв револьвер.
И снова Бринкман увидел его вытянутую руку, скрипнул зубами и сделал выпад. На этот раз он поймал его запястье. И был удивлен, как легко оказалось найти точку опоры.  Плечо Бринкмана вошло ему под мышку. Берт-Рене дернул.
Эффект был поразительный: ноги Ямомота взлетели
вверх, и их контуры обозначились в ярком свете ламп.
А в следующую секунду он, как кошка, развернулся в
воздухе, высвободил руки и упал на руки. Револьвер
остался лежать на матах. Бринкман был уверен, что он нарочно обронил его. Но это не уменьшило впечатления, произведенного на аудиторию.
Патриция воскликнула:
--Черт побери! Ну каково, и это сотворил мой сотрудник!
Леоне взглянул на Патрицию, затем уставился на Бринкмана, в его глазах светилось уважение.
--Очень хорошо,--похвалил Ямомота.--Очень,
очень хорошо.
Бринкман услышал, как Патриция небрежно сообщила Леоне.
--Он работает у меня. Я возглавляю детективное
агентство. Я подумала, что японец сможет научить его джиу-джитсу.
Леоне повернулся и внимательно посмотрел на
Патрицию. Она  не могла похвастаться женствен ностью. Она была большой и крупной--с толстой шеей, широкими плечами, полной грудью, большими руками и хорошим аппетитом. Ее лицо выражало ту безмятежность плотской удовлетворенности, которая присуща женщинам, переставшим заботиться о своей фигуре и позволяющим себе есть что, когда и сколько захочется.
--Так вы сказали «детектив»?--спросил Леоне.
Ямомота обратился ко мне:
--Сейчас я покажу вам медленно, будьте добры.
--Вот именно,--ответила Патриция, продолжая смотреть на Бринкмана и японца.--Агентство «П. Клок. Конфиденциальные расследования». Сейчас мой сотрудник Берт-Рене Бринкман практикуется в борьбе.
А Ямомота тем -временем вытащил из-под набедренной повязки острый как бритва кинжал и вложил рукоятку в ладонь Бринкмана.
--Не беда, что он новичок, зато сообразителен,-- продолжала Патриция.--Не поверите, он был полицейским, хорошим полицейским. Но что-то ему не понравилось и он ушёл. Этот парень проворен и
надежен...
--Теперь нанесите удар ножом,--скомандовал Ямомота.
Бринкман схватил нож и согнул правую руку. Ямомота обхватил его запястье и предплечье, вывернул руку, и Бринкман вновь взлетел в воздух. Когда Бринкман встал на ноги Патриция продолжала говорить.
--... гарантирую удовлетворение всех запросов клиента. Многие агентства не рассматривают политических дел и дел о разводе. Я же берусь за все, что приносит хорошие деньги. Мне не важно, кто мой клиент, чего он требует, лишь бы как следует платил.
Теперь Патриция полностью завладела вниманием Леоне.
--Полагаю, я могу вам доверять?--спросил он.
Теперь Патриция, казалось, потеряла всякий интерес к Бринкману..
--Черт возьми! Все, все, что вы скажете, умрет
здесь.--Она постучала по своей диафрагме.--И не
обращайте внимания на мою ругань.
--Благоразумно не падать на голову,--поучал меж-
ду тем Ямомота.--Высокочтимый ученик должен уметь
разворачиваться в воздухе так, чтобы приземляться на
ноги.
Не глядя на Бринкмана, Патриция Клок бросила через плечо:
-- Одевайся, Берт-Рене. У нас есть работа.

Бринкман сидел в приемной, ожидая дальнейшего разворота событий. Из кабинета Патриции до  доносился гул голосов. Патриция, очевидно, разбирала финансовый вопрос и, естестьвенно, в присуствии Бринкмана, не нуждалась. Она платила ему ежемесячное жалованье, считала это достаточным и продавая его услуги по такой высокой цене, какую только могла выторговать.
Примерно минут через двадцать Патриция  позвала Бринкмана. По выражению ее лица он заключил, что финансовые проблемы разрешились положительно для  агентства. Леоне сидел в кресле для клиентов. Патриция--сама доброжелательность и кротость.
--Садись, Берт-Рене,--предложила она. Пальцы,
унизанные кольцами, схватили со стола чек и броси-
ли его в ящик прежде, чем Бринкман разглядел цифру, проставленную на нем.--Рассказать ему,-- обратилась Патриция к Леоне,--или это сделаете вы сами?
Леоне держал во рту только что обрезанную си-
тару. Вытянув шею и пригнув голову, он смотрел на
Бринкмана поверх очков. Пепел от выкуренной сигары припорошил его жилет.
--Говорите вы,--буркнул он.
--Кевин Леоне,--отчеканила Патриция с видом аналитика, облекающего факты в краткие формулы,--
женился в прошлом году. Катарин Леоне--его вторая жена. У господина Леоне есть дочь от первого брака, ее зовут Юлиана. После смерти первой жены
наш клиент унаследовал половину ее состояния.--
Патриция кивком указала на Леоне.--Другую поло-
вину получила его дочь Юлиана.--Патриция взглянула на Леоне.--Но,--сказала она, поворачиваясь к кли- енту,--вы не назвали мне даже приблизительной сум-
мы унаследованного состояния.
Леоне округлил глаза, переведя взгляд с Бринкмана на Патрицию.
--Нет,--отрезал он, не вынимая изо рта сигары и
вновь осыпая пеплом свой галстук. Патриция оставила эту тему и продолжала.
--Теперешняя мифрау Леоне ранее тоже была
замужем--за человеком по имени Джеймс. От этого
брака у нее есть сын Роберт. И чтобы ты смог пред-
ставить себе картину взаимоотношений в семье, ты
должен знать: Роберт склонен относиться к жизни
беспечно, не разлучаясь с матерью, и после второго ее брака. Это так, господин Леоне?
--Верно.
--Господин Леоне заставил его работать,--про- должала Патриция,--и он обнаружил замечательные способности, его обаяние и …
--У него нет обаяния,--прервал ее Леоне,--и
никакого опыта. Друзья его матери взяли его в свою
корпорацию, потому что он связан со мной. Ребята со-
бираются надуть меня. Но у них ничего не выйдет.
--Может быть, вы сообщите все подробности?--
предложила Патриция.
Леоне вытащил изо рта сигару.
--Двое,--сказал он,--Виллен и Михаэль Капор--возглавляют корпорацию «Блинд корпорейшен». Моя жена была знакома с Капором еще до брака со мной. Блунерс и Капор взяли Боба к себе. Через три месяца он стал менеджером по сбыту. Еще два месяца спустя сделался преэиденгом корпорации. Делайте выводы сами. Я--тот, за кем они охотятся.
--«Бринд корпорейшен»?—переспросилБринкман.
--Так называется концерн.
--Чем он владеет?
--Приисками, горнодобывающей промышлен ностью.
Мы уставились друг на друга. Вмешалась Патриция.
--Что, черт побери, общего имеет «Блинд корпорейшен» с приисками и горнодобычей?
Леоне глубже уселся в кресло.
-- Откуда мне это знать! Это меньше всего меня интересует. Я ничего не хочу знать о делах Боба и не желаю, чтобы он совал нос в мои. Когда я начинаю за-
давать ему какие-либо вопросы, он пытается всучить
мне акции.
Бринкман вынул записную книжку, занес в нее все названные Леоне фамилии, взял на заметку «Блинд корпорейшен». Сейчас Леоне ничем не напоминал того робкого человека, который появился в спортивном зале. Он свирепо таращил глаза, поглядывая наБринкманая поверх очков, и напоминал цепного пса, готового вот-вот вцепиться  в ногу Бринкмана.
--Что, собственно, требуется от меня?--спросил Бринкман.
--Помимо прочего вам предстоит стать моим тре- нером.
--Стать ... кем?
--Тренером.
--Помоги ему обрести форму, Берт-Рене,--вмеша- лась, жестикулируя полными руками, Патриция.--Ты же знаешь: спарринг, уроки джиу-лжитсу, борьба, прогулки на свежем воздухе ...
Бринкман остолбенел. Он был так же бесполезен в спортивном зале, как член Христианско-демократической партии Нидерландов в почтовом офисе.
Патриция пустилась в объяснения.
--Господин Леоне хочет, чтобы ты поселился в
его доме. Никто не должен заподозрить в тебе детек-
тива. Семья уже давно знает, что для укрепления здо-
ровья он намеревается заняться спортом. Наш клиент хотел пригласить Ямомота, одновременно подумывал о том, чтобы нанять хорошего детектива. Увидев твои занятия в спортзале, он понял, что, если ему удастся выдать тебя за тренера, он одним выстрелом убьет сразу двух зайцев.
--А для чего требуется детектив?--осведомился Бринкман.
--Мне нужно выяснить, что моя дочь делает со своими деньгами, понять, кому достаются изрядные куски предназначенного ей пирога.
--Её шантажировали?
--Не знаю. Если да, вам следует это установить.
--А если нет?
--Разузнайте в подробностях, что происходит с ее
капиталом. Шантажируют ли ее, проигрывает ли она
крупные суммы, или Роберт вынуждает ее финансировать его предприятие. Любой вариант опасен для нее, неприятен для меня. Я имею в виду не только материальное благополучие моей дочери, я сам в очень деликатном положении. Даже какой-то намек на финансовый скандал в моей семье может повредить мне. Извините, я слишком разболтался. Давайте прекратим.
--Ты поразил его воображение, Берт-Рене,--вмешалась Патриция,--едва он увидел, как ты подбросил японца. Или тем, что ты бывший отличный полицейский. Не так ли, господин Леоне?
-- Нет.
--Как?! Я полагала ...
--Мне понравилось, как он вел себя, когда японец
швырнул его вверх. Но мы опять отвлекаемся. Займемся, наконец, делом.
--Почему вы думаете, что ваша дочь...--спро-
сил Бринкман.
--Два чека за последний месяц,--прервал Леоне,--оба оплачены наличными. Каждый на сумму
в десять тысяч гульденов, оба вложены в фонд игорного предприятия.  Внизу рестораны для маскировки, наверху игра--для прибыли.
--Она проиграла деньги там?
--Нет, она там не бывала, я это выяснил.
--Когда я должен появиться в вашем доме?
--Немедленно. Я не хочу откладывать. Постарай- тесь завоевать расположение Юлиан. Заставьте ее поверить в ваши знания, способности, спортивные данные, надежность, наконец агрессивность.
--Едва ли она доверится обычному тренеру.
--Ошибаетесь. На это она как раз способна. Юлиана совсем не сноб и презирает снобов. Не терпит поучений. Нет, все не то ... Погодите немного. Возможно, вы и правы... Дайте мне подумать. Скажите ей вот что. Вы--не профессиональный тренер, вы--лю-
битель, но любитель высшего класса. Я пригласил вас, так как рассчитываю на ваше участие в некоем предприятии. Я намерен открыть несколько частных, закрытых спортзалов, где деловые люди могли бы обретать отличную физическую форму при соответственном обслуживании, конечно. Вы собираетесь организовать для меня все это за условленное жалованье и премиальные. Вы--не тренер. Вы деловой партнер, знающий правила игры. Состояние моего собственного здоровья--вопрос не столь существенный. Не затрагивайте его.
--Хорошо,--согласился Бринкман.--Распутывайте этот узел сами. Мне надлежит только разузнать о финансовых комбинациях вашей дочери. Это все?
--Все! Дьявольщина! Увидите, это самое крупное
дело, за которое вы когда-либо брались. Она, моя де-
вочка,--стальная пружина и динамит, вместе взятые.
Если она когда-либо обнаружит, что вы сыщик, я по-
гиб, а вы--уничтожены.
--Ясно. Теперь о вашем пасынке. Для чего вы на-
чали рассказывать мне о его бизнесе ...
--Чтобы вы сумели. удержать Юлиану от участия в этом его проклятом бизнесе. В торговых делах он --
чванливое ничтожество. Но его мать считает своего
сына гением. Роберт тоже так думает. Если он заставит Юлиану вложить средства в его дело, это нанесет немалый ущерб и мне. Пока я в тупике. Мне нужны факты и факты. Но хватит об этом. Я говорил Роберту и его матери, что не дам ему больше ни цента. Сколько вам потребуется времени для сборов?
--Около получаса,--ответила за Бринкмана Патриция.
--Около часа—вмешался Бринкман.—Мне нужно позвонить жене и собрать вещи.
Леоне как бы сложился в кресле пополам, что
позволило ему ухватиться за подлокотники и, резко оттолкнувшись от них, встать на ноги.
--Хорошо, тогда приезжайте на такси ко мне. Ад-
рес у мифрау Колк. Я постараюсь подготовить почву ...
Только, повторяю, помните, Берт-Рене: если узнают, что вы детектив, все погиб.--Он обернулся к Патриции. --Вам тоже следует об этом помнить. Не совершите какой-либо оплошности. Юлиана совсем неглупа и тотчас заметит, если кто-нибудь из вас хоть разок споткнется. Один неверный шаг--и двести гульденоа ежедневно выллетят в окно из вашего кармана.
Итак, Патриция получала двести гульденов в день плюс оплата издержек. Сколько же она заплатит мне—подумал Бринкман. Надо выяснить!
--Итак, приезжайте через час, Берт-Рене-- распорядился Леоне,--вы увидите всю мою семью, всех, за исключением Юлианы. Она где-то пропадает, появляется не ранее двух-трех часов ночи.Распорядок дня у нас прост: мы встаем в семь тридцать, завтрак-- в восемь тридцать. И я не шучу по поводу джиу-джитсу. Кое-какие приемы вы мне покажете. Я хочу нарастить мускулы. Сейчас я слишком дряблый.
Он подвигал узкими плечами, скрытыми подбитым ватином пальто. Было заметно, как основательно потрудился портной, чтобы оно сидело как следует.
--Берт-Рене прибудет вовремя,--заключила Патриция.
--Садись,--предложила она Бринкману, когда  Леоне вышел.
Бринкман сел на подлокотник кресла.
--У меня масса расходов, о которых ты не имеешь представления: кроме арендной платы и жалованья секретарше, деньги на социальное обеспечение, подоходный налог, стоимость бумаги и книг, освещение ...
-- Уборка,-- подсказал Бринкман.
--Верно. За нее тоже надо платить ...
--И что же?
--Нам выпало перспективное дело, Берт-Рене. Пока ты будешь им заниматься, я решила повысить твою ставку до двадцати гульденов в день.
--Успокойся, все твои расходы на меня не превы-
сят и десяти гульденов.
--Что ты имеешь, в виду?
--Срок, в течение которого я буду занят. Как я могу тренировать кого- нибудь?
--Ах, не будь таким спорщиком. Я догово-
рюсь с Ямомота--он будет продолжать давать тебе уро-
ки. Я условилась с господином Леоне о том, что тебе
ежедневно придется отлучаться из его дома между двумя и четырьмя часами якобы для того, чтобы отчитаться перед агентством и пообщаться с женой. Но на самом деле вместо агентства, будешь ходить в
спортзал, к Ямомото,--постигать секреты джиу-джитсу.
Затем ты повторишь эти уроки с господином Леоне. Не позволяй ему обучаться слишком быстро.
--Он и не сможет. Да и я не сумею приспособить-
ся к обстановке.
--Перестань, Берт-Рене, с твоим то опытом!.
--Но как я буду сновать взад и вперед, ведь это далеко?
--Да, если пользоваться общественным транспор-
том, но поскольку наш клиент думает, что ты приез-
жаешь сюда по делам службы, я заставила его согла-
ситься оплачивать такси.
-- На какую сумму?--поинтересовался Бринкман.
--Об этом не беспокойся. Нам незачем тратиться на такси. Сегодня я подвезу тебя и высажу неподалеку от дома Леоне. Остаток пути пройдешь пешком. И потом каждый день, начиная с двух часов, я буду ждать тебя в своей машине. Таким образом мы сможем получить приличную сверхприбыль. _
--Увидишь, твоя глупая затея прикарманить эти
деньги обернется против тебя,--мрачно заключил Бринкман и отправился упаковывать чемодан.





      




                Глава 2

Патриция высадила Бринкмана за квартал от жилища Леоне в десять двадцать пять вечера. Моросил мелкий дождь. Бринкман преодолел этот квартал, волоча тяжелый чемодан, бивший его по ногам, и очутился перед внушительным зданием свободной архитектуры, говорившим о солидном состоянии владельца. Дорожки в саду посыпаны гравием, повсюду множество декоративных растений. Человек, типа дворецкого, не слышавший шума подъезжавшего такси, взглянул на водяную пыль, которая сыпалась с полей  шляпы Бринкмана, и вежливо осведомился, не я ли господин Бринкман.
Бринкман ответил утвердительно.Человек сказал, что отнесет чемодан наверх, в  комнату, что господин Леоне ждет  в библиотеке. Леоне обменялся с Бринкманом рукопожатием и начал процедуру моего представления обитателям дома. Мифрау Леоне выглядевшая значительно моложе мужа,
была полногрудой, крутобедрой особой, являя собой
совершенный тип чувственной красоты. Она весила кологеммов  на десять больше допустимого для нее--
слишком много, чтобы с выгодой для себя демонстри-
ровать свои женские достоинства. По всей видимости,
она не была способна сидеть спокойно, ее тело посто-
янно пребывало в некоем волнообразном движении,
непрерывно перемещаясь и слегка раскачиваясь. Глаза излучали жизнелюбие. Под ее пристальным взглядом Бринкман почувствовал себя не очень уютно. Протянув  руку, мифрау Леоне разразилась целым потоком слов.
--Я думаю, что у Кевина родилась блестящая идея. Вероятно, я тоже должна предпринять что-нибудь по-
добное... За последние два года я набрала чересчур
большой вес. Этого бы не случилось, не будь у меня
высокого кровяного давления, приступов головокруже-
ния, болей в сердце. Доктор запретил мне заниматься
спортом. Но если здоровье мое поправится и я начну тренироваться, то сброшу вес очень быстро. А вы, ка-
жется, в превосходной форме, господин Бринкман? Вы, по-моему, вообще  весите столько, сколько положено.
Она сделала паузу, достаточно продолжительную, а Бринкман не мог понять сколько это—положено?
Пауза предназначалась, чтобы Леоне мог представить  Михаэля Канера. Это был жизнерадостный толстячок лет сорока с лишним, с рыбьими глазками, пухлыми ручками и неприятной склонностью похлопывать собеседника по спине. Канор обладал тремя подбородками, дро-
жавшими, когда он хохотал. При этом жирные щечки
собирались под глазами складками, вместо глаз виднелись только узкие щелки. Однако глаза в этих щелках не меняли своего выражения и во время бурных приступов веселья. Они оставались как бы подернутыми пеленой, холодными и настороженными. Мифрау Леоне смотрела на Канор одобрительно. Он был очень внимателен к ней.
Бринкман догадался, что Канор, вероятно, как-то по-особому связан с ней. У них было много об-
щего--они являли собой пару, живущую с единствен-
ной целью: получать от жизни наслаждение.
Между тем мифрау Леоне не отрывала от меня
глаз.
--У вас нет ни унции жира, господин Бринкман,-- заметила она.--Вы превосходно сложены. Только не слишком ли вы легки для профессианального борца?
-- Тренера,--поправил я.
--Я знаю, но вы, вероятно, и хороший борец. Кевин рассказывал мне, как вы одолели в джиу-джитсу своего соперника--японца, и у него был очень бледный вид.  в упор уставился на меня.
--Боюсь, с моей стороны было бы нескромным
комментировать этот эпизод.
Ее горло, плечи и диафрагма пришли в движение--она залилась пронзительным, веселым смехом.
--Это забавно, очень забавно! Бобу страшно бы понравилось. Он тоже скромен. Господин Леоне гово-
рил вам о Роберте?
--Вашем сыне?
--Да. Он чудесный мальчик. Я так горжусь им. Он начал делать карьеру с самой нижней ступеньки и блатодаря усердию и упорному труду стал президентом корпорации!
--Я ничуть не преувеличиваю,--вмешался Михаэль
Канор,--когда утверждаю, что Боб--гений в бизнесе. Я никогда не видел человека, который так быстро,
как он, схватывал бы суть проблемы.
--Он поступает всегда правильно, не так ли?--спо-
койно констатировал Кевин Леоне.
--Всегда правильно!--воскликнул Канор.--Мой
бог, он ...--Капор осекся, бросив взгляд на мифрау Леоне, всплеснул пухлыми ручками, словно гово-
ря: «О, какой смысл продолжать?»--и медленно пе-
ревел дыхание.
--Рад это слышать,-- по-прежнему равнодушно произнес Леоне.
--Я считаю карьеру моего сына просто блестящей, и при этом, повторяю, он очень скромный. Почти нико-
гда не говорит о своей работе.--Голос мифрау Леоне, глубокий, красивого низкого тембра, от возбуждения
поднялся на октаву выше и сейчас стучал в барабанные перепонки, подобно граду по железной крыше.--Но Роберт чувствует, что Кевин не интересуется его проблемами. Держу пари, Кевин, ты даже не знаешь об их последних нововведениях или о том, что Боб …
--У меня достаточно своих дел,--пробурчал Леоне.
-- Но ты бы мог действовать заодно с Бобом. В конце концов, в качестве президента компании Боб имеет возможность узнавать о многом, происходящем в деловом мире. Некоторые из этих сведений были бы, несомненно, очень полезны и для тебя.
--Да, моя любовь. Но я слишком устаю и, когда до-
бираюсь до дому, не хочу говорить о бизнесе.
Мифрау Леоне вздохнула.
--О, вы дельцы! Боб, в сущности, такой же. Из него клещами не вытянешь ни слова о делах.
--Где он сейчас?--поинтересовался Бринкман.
--Внизу, в бильярдной, с менеджером по сбыту Вилленом Блунерсом.
Леоне кивнул мне.
--Пойдемте, Берт-Рене. Спустимся, и вы познакомитесь с Бобом и Блунерсом.
Прощаясь с мифрау Леоне, Бринкман произнес те банальности, которые говорятся в подобных случаях, а она, взяв его руку, несколько задержала ее в своей. Когда Бринкман нагнал Кевина Леоне, он уже шествовал по длинному коридору.Они спустились вниз по лестничным маршам, и вскоре Бринкман заметил комнату с длинным столом для пинг-понга. Напротив, вероятно, находилась бильярдная. Оттуда доносились стук шаров и голоса.
Леоне открыл дверь. Человек в смокинге, со-
биравшийся стукнуть по шару, выпрямился и поло-
жил кий.
--Хэлло, президент!
Это и был Роберт--парень со скошенным
лбом, длинным прямым носом и глазами цвета дешевого мрамора--водянисто-серыми с грязноватой радужной оболочкой. Он вяло пожал руку Бринкмана. Его партнер выглядел немного старше Боба. У него были слишком близко поставленные глаза, но густые вьющиеся волосы и хороший рот. Он явно воспринял  визит как нежелательное вторжение и отозвался на представление невнятным «счастлив как ... », даже не протянув  руки.

Утром дворецкий (другого слова для этого типа слуг подорбрать трудно) поднял Бринкмана в семь часов. Он побрился, оделся и спустился в спортзал-- просторную пустую комнату в полуподвальном этаже, примыкавшую к бильярдной. Спортзал казался заброшенным, словно им никогда не пользовались. Но тут было множество спортивного инвентаря: подвесные груши, штанги, булавы, гантели,
тренажер, борцовские маты, в дальнем углу--боксер-
ский ринг. На сетке висели боксерские перчатки. По-
дойдя ближе, Бринкман увидел на них пожелтевшие от времени ярлычки с ценой.
На Бринкмане были теннисные туфли, свободные спортивные штаны, майка. Появившийся вслед за ним Кевин Лоне был упакован в плотный купальный халат. Он сбросил его и остался в боксерском трико.
Выглядел он ужасно.
--Ну,--сказал Кевин, указав на свое округлое
брюшко,--вот чем вам нужно прежде всего занять-
ся.--Он побрел к тренажеру и включился в работу,
пыхтя и отдуваясь. Спустя минуту он отступил и кив-
нул Бринкману.--Хотите размяться?
--Нет.
--Мне тоже не хочется, но я должен.
--Почему бы вам не постараться вообще сидеть
прямо, добиваясь лучшей осанки?
--Я чувствую себя особенно уютно, свернувшись в кресле. Так мне удобнее.
--Тогда продолжайте упражняться-- распорядил- ся Бринкман.
Он метнул на Бринкмана быстрый взгляд, по-видимому, хотел что-то возразить, но сдержался, вернулся к тренажеру и еще немного поработал с ним. Затем взвесился на весах и подошел к матам.
--Вы думаете, что сумеете научить меня тем при-
емам, которые демонстрировал вчера японец?--спро-
сил он.
Бринкман посмотрел ему прямо в глаза:
--Нет.
Он рассмеялся и надел халат. После этого они посидели, поговорили о политике, пока не пришло время принимать душ и одеваться к завтраку.
После завтрака Леоне отправился к себе в кон-
тору. Позже, около одиннадцати, я встретился с Юлианой, спускавшейся в столовую. Она, очевидно, уже слышала о Бринкмане.
-- Пойдемте, составьте мне компанию, пока я буду завтракать,--пригласила она.--Я хочу поговорить с
вами.
Это был удобный случай познакомиться с ней по-
ближе.Бринкман  помог ей усесться за стол и расположился напротив с чашкой кофе с сахаром и сливками, тогда как она пила черный кофе с тостами и курила сигарету.
--Итак?--спросила она.
Я вспомнил, как настойчиво Кевин Леоне сове-
товал мне оставаться самим собой и не форсировать
событий.
--Что--«итак»?
Она расхохоталась.
--Вы ведь тренер, инструктор по физкультуре, так, кажется?
-- Да.
--Вы не очень-то похожи на боксера.
Бринкман промолчал.
--Моя мачеха утверждает, что значение имеет не
вес, но скорость нанесения удара. Она твердит, что вы
неукротимы, стремительны, как удар молнии. Я долж-
на как-нибудь посмотреть, как вы работаете.
--Я тренирую вашего отца. А он не увлекается бок-
сом.
Она критически оглядела меня и заявила.
--Я понимаю, почему вы предпочитаете джиу-джигсу. Это, должно быть, интересно.
--Должно быть.
--Говорят, что вы великолепны, что вы перенима- ете у японцев все лучшее и можете состязаться с лю-
бым противником ...
-- Это не совсем так.
--Но разве папа не видел сам, как вы перебросили через голову известного японского мастера по джиу-джитсу? 
--Может быть, найдем другую тему для разговора?
--Например?
-- Поговорим о вас.
Юлиана с сомнением покачала головой.
--Я совсем неинтересный объект для беседы, осо-
бенно по утрам. Впрочем... Вы любите ходить пешком?
--Нет.
--А я люблю. И сейчас собираюсь на долгую про- гулку.
Данные Бринкману инструкции были недвусмысленны. Надлежало ближе познакомиться с Юлианой, завоевать ее расположение, дать почувствовать готовность броситься, если потребуется, в самое рискованное предприятие, заставить ее довериться ему, раскрыть свои секреты. «Куй железо, пока горячо»,--мысленно произнес Бринкман и отправился на предложенную прогулку.
Бринкман по достоинству оценил ее внешность: отличную фигуру, карие, теплые глаза, смеявшиеся всякий раз, когда она улыбалась. Юлиана отличалась выносливостью марафонца, очевидной любовью к свежему воздуху, пренебрежением ко многим условностям. Спустя некоторое время они уже сидели под деревьями. Бринкман не раскрывал рта, зато она говорила за двоих. Она ненавидела «охотников» за богатством и мужчин «себе на уме». Она была склонна думать, что брак--это помойная яма, что ее отец свалял дурака, позволив связать себя вторым браком, что она ненавидит мачеху, что ее сводный брат в глазах мифрау Леоне-- наливное яблочко, но она полагает, что это яблочко червивое.
Бринкман решил, что для одного раза сведений вполне достаточно, под каким-то предлогом покинул Юлиану и шмыгнул за угол, где его уже ожидала Патриция. Она отвезла его к японцу. Ямомота показал еще несколько захватов, бросков и заставил попрактиковаться. К тому времени, когда урок окончился, длинная прогулка с Юлианой, тренировка с Ямомота совершенно вымотали меня. Я чувствовал себя так, будто провел бой с паровым катком, выдержал десять раундов и проиграл. И даже не позвонил Дороти.
На обратном пути я объяснил Патриции, что Леоне--мудрый человек и что мне нет необходимости дальше заниматься джиу-джитсу. Патриция заявила, что оплачивает уроки она, что он должен продолжать их брать и она прекрасно знает для чего. Бринкман предостерег ее относительно появления нашей машины перед домом Леоне и сказал, что все-таки предпочел бь пользоваться такси. Патриция оборвала его, заявив, что отвечает за ведение дела, и доставила Бринкмана к обеду вовремя.
Обед был ужасен. Хорошая еда, но слишком много блюд и прислуги. Бринкман вынужден был сидеть прямо, как штык, и притворяться, что увлечен болтовней мифрау Леоне. Кевин Леоне находился в прострации и сидел за столом с видом человека, не имеющего ни ма- лейшего представления о том, что он ест.
Юлиана Леоне собиралась отправиться на танцы в десять вечера. Она выбрала часок после обеда, чтобы посидеть и побеседовать с Бринкманом на застекленной веранде. Всходил месяц. Воздух был теплый, благоухающий, но что-то явно беспокоило Юлиану. Она старалась не показыватъ тревоги, однако Бринкман видел, что она нуждается в дружеском участии.
Бринкман сидел молча, но заметив, что ее маленькая рука сжалась в кулачок, он, слегка дотронувшись до него, сказал: «Спокойнее, не волнуйтесь». Когда Юлиана расслабилась, он тут же убрал руку. Юлиана быстро взглянула на Бринкмана, как бы удивившись его сдержанности. Незадолго до десяти часов она поднялась к себе пере-
одеться для танцев. Бринкман же попытался обобщить для себя то новое, что узнал об Юлиане.
Он выяснил, что Юлиана любит играть в теннис, плавать, ездить на лошадях, равнодушна к бадминтону, что, если бы не «добрый старый папа», она уехала бы, бросила этот дом. Он узнал также о том, что ее мачеха губит репутацию отца, что ее сводного брата следовало бы отдать на воспитание индейцам. Внешне Бринкман оставался совершенно равнодушным к ее признаниям.
На следующее утро Леоне начал было занимать-
ся на тренажерах, но почувствовал, что у него болят
мышцы, объявил, что поспешность в этом деле вред-
на, облачился в свой просторный халат, пристроился
возле Бринкмана на мате и закурил сигару. Он поинтересовался, удалось ли Бринкману что-либо узнать, и, не получив ответа, задумчиво произнес.
--Вы понравились Юлиане. Вы--хороший психо-
лог.
Они позавтракали. Около одиннадцати часов появилась Юлиана. Мифрау Леоне завтракала в постели. Когда мы отправились на прогулку, Юлиана сообщила Бринкману новые подробности относительно своей мачехи. У мифрау Леоне было высокое давление, и доктор запретил ей волноваться. Этот доктор был с ней заодно, соглашался с любыми ее требованиями, льстил и подыгрывал во всем. Юлиана считала, что отцу следовало бы отказать от дома и Михаэлу Канору. Она сказала также, что сама не понимает, почему так откровенна с ним. Разве что из-за его явного дружеского расположения к ней и потому что так беспокоится об отце, что она вот-вот готова расплакаться.
Бринкман почувствовал себя подлецом. В два часа Патриция вновь увезла Бринкмана, а японец опять всячески мучил: массировал и «месил», словно тесто для выпечки хлеба. Освободившись от прикосновений его стальных пальцев, Бринкман ощутил себя рубашкой, прокрученной и отжатой в стиральной машине и почти побывавшей под катком для утюжки белья.
Бринкман прибыл к ужину. Все было точно так же, как и в предшествующий вечер, только Юлиана выглядела заплаканной. Она едва говорила с Бринкманом. После обеда он намеренно торчал у нее на глазах, стараясь предоставить ей возможность поговорить со ним, если она того хочет. Беседа состоялась, и Бринкман получил новую порцию информации.
Юлиана по-прежнему не делала тайны из своего отношения к Михаэлу Канору. По ее мнению, он рассчитывал заняться бизнесом вместе с мифрау Леоне. Что это за бизнес, Юлиана не знала. И по-видимому, никто не знал... Юлиана сказала, что оба ненавидят ее. Юлиана подозревает, что мачеха опасается какой-то женщины, которую знает Канор. Однажды, внезапно войдя в библиотеку, Юлиана услышала слова мачехи, обращенные к Канору: «Будьте смелее, сделайте же что-нибудь, наконец!
Я устала от этих колебаний. Можете себе представить,
как вела бы себя особа, будь она на моем месте. Я требую, чтобы вы...» Канор заметил Юлиану и предостерегающе кашлянул. Мифрау Леоне увидев падчерицу, оборвала начатую фразу и заговорила о чем-то другом.
Юлиана помолчала, затем с угрюмым видом добавила, что рассказывает Бринкману о вещах, о которых не имеет права говорить. Она повторила, что Бринкман почему-то внушает доверие. Ей кажется, что он сочувственно относится к ее отцу и собирается участвовать в его бизнесе. Но в таком случае Бринкману обязательно следует остерегаться ма-
чехи, Ричарда и Михаэля Канора. Юлиана просветила Бринкмана и насчет доктора Манна, который, по слу-
хам, стал сейчас одним из самых модных и преуспе-
вающих врачей, поскольку обладает врачебным так-
том и умеет обращаться с состоятельными пациентами.
Постоянные жалобы мифрау Леоне на дурноту и
головокружение доктор Манн выслушивает с таким серьезным и сосредоточенным видом, словно речь
идет о симптомах страшной для всего человечества болезни. Сообщив Бринкману все это, Юлиана умолкла.
--Продолжайте—попросил Бринкман.
--Что вы имеете в виду?--спросила она.
--Вce остальное.
--То есть?
--То, что мне еще необходимо знать.
--Я и так рассказала вам слишком много.
-- Еще недостаточно.
-- Что вы этим хотите сказать?
--Послушайте, я вхожу в дело с вашим отцом. Он
намерен вложить туда деньги. Я должен позаботиться
о том, чтобы он получил за свои капиталовложения
надлежащую компенсацию. Поэтому мне хотелось бы
поладить с мифрау Леоне. Как это сделать?
Юлиана поспешно пробормотала.
-- Предоставьте её лучше самой себе. Держитесь от нее подальше и ... никогда ...
--Никогда--что?--спросил Бринман.
--Не оставайтесь с ней наедине. Если она захочет размяться в спортзале, заручитесь присутствием кого-
нибудь, пока она там.
Бринкман совершил ошибку, скептически усмехнувшись и заявив.
--Не станет же она ...
Юлиана обернулась к нему со свирепым видом.
--Повторяю вам,--отчеканила она,--я знаю свою
мачеху. Это существо с огромными, неутоленными ап-
петитами и звериной хитростью. Кроме того, она про-
сто не способна контролировать себя. Ее высокое дав-
ление--результат переедания и потакания своим же-
ланиям, Она прибавила добрых десять килограмм с тех
пор, как отец женился на ней.
--Ваш отец-- прервал Бринкман,--далеко не глуп.
--Конечно, нет, но она в деталях разработала технику, которой не может противостоять ни один мужчина. Когда Катарин чего-нибудь хочется, а кто-нибудь, допустим, возражает, она доводит себя до высшей степени возбуждения, затем звонит доктору Манну. Тот мчится, будто речь идет о жизни и смерти, измеряет давление, ходит по дому на цыпочках, создавая нужное впечатление. Затем отводит в сторону того, кто препятствовал желанию мачехи и очень мягко, в манере профессионала убеждает собеседника, что мифрау Леоне нельзя волноваться, что, если бы он только мог гарантировать своей пациентке полное спокойствие в течение нескольких месяцев, она бы поправилась, смогла заниматься спортом, сбросить вес и вести нормальный образ
жизни. Но из-за несогласий, переживаний она постоянно возбуждается, все его усилия врача терпят крах, и все приходится начинать сначала.
--Должно быть, это трудная игра,--сказал Бринкман, рассмеявшись.
-- Конечно, трудная,--с прежней яростью подтвер-
дила Юлиана.--У вас просто нет шансов выиграть. Док-
тор Манн твердит, что ему нет дела до ее правоты, в любом случае никто не должен ей возражать. Это
значит, ей всегда уступают. В результате она становится еще более эгоистичной и неуправляемой...
--А что вы скажете еще о Михаэле Каноре?  --спросил Бринкман.--Он ладит с ней?
--Михаэль Канор!--фыркнула Юлиана.--Михаэль
Канор и его пресловутая деловая хватка! Этот тип воз- никает всегда, когда исчезает отец .. Со своими «де-
ловыми» разговорами она может обвести отца вокруг
пальца, но меня она не проведет. Я не выношу ее.
Бринкман высказал мысль, что Кевин Леоне вполне способен овладеть ситуацией.
--Нет, не может,--ответила Юлиана.--И ни один
мужчина не смог бы. Она связала его по рукам и но-
гам, подрезала ему крылья. Едва только он их раскро-
ет и воспротивится ей в чем-нибудь, она лишь стукнет
кулаком--и тут же прилетает доктор Манн со своим то-
нометром ... О, разве вы не понимаете, что она уже за-
ложила фундамент для бракоразводного процесса. В
случае необходимости отца обвинят в том, что он был
несправедлив и жесток по отношению к жене, разру-
шил ее здоровье, и потому пришлось пригласить док-
тора Манна. Мачеха всячески поощряет готовность доктора дать нужные показания. Единственное,
что может сделать сейчас отец,--это полностью сту-
шеваться и выжидать. И значит, пока во всем ей по-
такать ... Послушайте, Берт-Рене,--внезапно спросила
она,--вы что, допрашиваете меня или я сама валяю
дурака и слишком откровенничаю? Вы дейцствуете, как отличный полицейский, а не как преподаватель спортивных упражнений.
Бринкман вновь почувствовал себя противно, еще хуже прежнего. Юлиана замолчала. Кто-то позвал ее к телефону, и ей, видимо, не понравился разговор. Бринкман мог судить об этом по выражению ее лица. Закончив разговор, она позвонила сама
и отменила какое-то свидание. Бринкман вышел и уселся на веранде. Спустя некоторое время Юлиана тоже пришла туда и, встав передо ним, с презрением глядела на него. Бринкман кожей ощущал это, хотя было слишком темно, чтобы видеть ее глаза.
-- Так вот оно, значит, что ...--произнесла она ти-
хо, чеканя каждый слог.
--Что вы хотите сказать?
--Не считайте меня дурочкой, вы ... тренер. Вам не пришло в голову, что я сумею записать номер маши-
ны, которая заезжает за вами каждый день, и справиться о ней в отделе регистрации. Машина принадлежит агентству «П.Колк. Конфиденциальные расследования», не так ли? Ваше подлинное имя, вероятно, Колк?
--Нет,--возразил Бринкман.--Меня зовут Берт-Рене Бринкман.
--Так вот, в следующий раз, когда мой отец под видом тренера захочет нанять детектива, скажите ему,
чтобы он нанял более умелого.
Она убежала. В подвале находился спаренный телефонный аппарат. Бринкман спустился туда и позвонил Патриции Колк.
--Все в порядке,--доложил Бринкман.--Ты провалила дело.
--Что ты мелешь? Как это провалила?
--Юлиана заинтересовалась, кто ежедневно приезжает за мной, спряталась за углом, записала номер машины и проверила ее принадлежность. Как тебе известно, машина зарегистрирована по нашему адресу и на имя нашего агентства.
Бринкман услышал тяжелое дыхание Патриции.
--Сто гульденов в день выброшены в окно и только ради того, чтобы ты могла прибрать к рукам деньги, отпущенные на такси.
--Милый!--взмолилась она.--Ты должен найти
какой--нибудь выход. Ты вполне способен это сделать,
если пораскинешь мозгами. Ведь Патриция и держит тебя для того, чтобы ты за нее думал.
--Убирайся к дьяволу!--отчеканил Бринкман.
--Умоляю тебя, Бер-Рене! Мы не можем позволить себе потерять эти деньги.
--Ты уже потеряла их.
--Неужели ничего нельзя сделать?
--Не знаю. Выводи машину, припаркуйся на том месте, где ты обычно встречала меня, и жди.

Юлиана вышла из дома примерно без четверти десять. Пока дворецкий открывал для нее двери гаража, Бринкман пулей выскочил на улицу и понесся вниз. Если он в чем-то и силен,--это в беге. Патриция Колк ждала меня в машине. Он сел рядом с ней
и приказал.
--Включи мотор, пусть он работает, Когда мимо промчится двенадцати цилиндровый автомобиль, дай полный газ. Поедешь с выключенными фарами.
--Тогда веди лучше ты, Берт-Рене.
--Нет времени пересаживаться. Поехали.
Патриция включила зажигание и отъехала от тротуара. Тотчас же мимо нас промелькнула, как огненная вспышка, машина Юлианы Леоне.
--Вперед!--скомандовал Бринкман.--Гони во всю прыть!
Патриция ощупью искала выключатель. Света. Бринкман ударил ее по руке, схватился за кнопку выключателя и выдернул ее совсем. Мы двигались наугад. Патриция нервничала, машина дергалась, ради предосторожности Бринкман положил руку на руль, слегка поворачивая его. Наконец Юлиана то-
же подъехала к перекрестку. Как раз зажегся красный свет. У Бринкмана и Патриции появился шанс догнать Юлиану и пристроиться позади нее. Патриция перевела дух. Бринкман пересел на место водителя.
Вспыхнул зеленый свет. Юлиана рванулась вперед так резко, словно ей угрожали пистолетом. Следом прогромыхала машина Патриции. Кто-то закричал, требуя включить фары, но я продолжал ехать вслепую, надеясь влиться в поток транспорта. Вскоре это удалось. Бринкман включил фары и стал маневрировать, стараясь держаться слева от цели и позади нее.
Патриция все еще извинялась, голос ее дрожал.
--Мне бы послушаться тебя, дорогой. Ты ведь всегда бываешь прав. О, почему ты не заставил меня слушаться!
Бринкман был поглощен своим делом водителя и ничего не ответил. Но Патриция продолжала гнуть свою линию.
--Берт-Рене, ты вряд ли когда-нибудь поймешь ме-
ня. Много лет мне приходилось биться за существо-
вание. Считала каждый цент. Бывали времена, ког-
да я позволяла себе тратить лишь пятнадцать центов в день на еду. Знаешь ли, Берт-Рене, что для меня тя-желее, невыносимвь всего? Тратить деньги. Когда я
начала немного зарабатывать и кое-что откладывать,
я снимала с банковского счета сто гульденов в месяц
и прикидывала, что на них куплю. Но к концу меся-
ца у меня все равно оставалось сорок или шестьдесяь гульденов--Я просто не могла заставить себя их
потратить! Если годами живешь трудно, тяжело, в
нужде, и деньги слишком много значат для тебя, что-
то происходит С твоей психикой. И этого нельзя пре-
одолеть.
--Я преодолел, --возразил Бринкман.
--Я знаю, дорогой, но ты молод и умен. Ты был при деньгах во время войны, выполняя ответственные задания. Потом хорошо зарабатывал в полиции и, честно говоря, я не знаю почему ты пошёл в частные детективы? У Патриции нет ни того, ни другого. Ее дело--оставаться на своем месте и «подавать мячи», и, я тебе скажу, успех всегда дается мне нелегко. В тебе есть то, чего во мне. Никогда не было, Берт-Рене. Ты гибкий. Надавишь на тебя, ты согнешься, но потом распрямишься снова. Положи какой-нибудь груз на меня, я его сброшу. Но если сумею справиться с ним, я не согнусь--я сломаюсь. И я знаю, что ты долго не продержишься у меня. Не тот уровень.
--Ладно,--сказал Бринкман.--Забудь.
--Куда она направляется, дорогой?
--Не знаю.
-- Что она намерена делать?
--Не знаю и этого. Нас прогнали с позором, лиши- ли ста гульденов в день. Нам нечего делать. У нас те-
перь, по крайней мере, развязаны руки.
--Берт-Рене, ты меня  не подведёшь? Ты придумаешь какой-нибудь фокус, который нас выручит?
--Помолчи,--огрызнулся Бринкман.--Я пытаюсь делать это сейчас.
Это было нелегкое занятие--следовать за Юлианой в потоке транспорта. Все, что требовалось ей,--это плавно нажимать на педаль газа, и машина легко преодолевала открытое пространство, которое тотчас замыкалось за ними. Бринкману приходилось, не отрывая ноги от педали, сохранять дистанцию, не упуская Юлиану из виду, и при этом постоянно маневрировать.
Юлиана заехала на стоянку. Бринкман не осмелился сделать то же самое. Единственное пригодное для парковки место находилось перед пожарным гидрантом.
--Припаркуемся здесь,--сказал Бринкман Патриции.--Если нас оштрафуют,--не удержался он от колкости,--предъявишь счет Леоне: пусть оплатит расходы на такси.—Бринкман, будучи бывшим полицейским, знал, что только в США штрафуют за остановку перед пожарным гидрантом.--А теперь ступай вниз, я пойду к следующей. Когда Юлиана покинет стоянку, она неминуемо повернет либо туда, либо сюда. Если она пойдет по направлению ко мне, не пытайся ее преследовать. Если направится в твою сторону--я не пойду за ней. Тот, кто останется без дела, возвращается к машине и ждет.
--Хорошо, дорогой.--Патриция была кротка, как овечка. Вылезать из машины--для Патриции тяжелый
труд. Она извивалась и корчиласъ, выталкиваясь
из машины. Бринкман не стал помогать ей. Открыл дверцу, вылез сам и быстро пошел по улице. Патриция не отошла от машины и двадцати шагов, как
появилась Юлиана и направилась в сторону Бринкмана.
Бринкман нырнул в первый же дверной проем и затаился там. Юлиана, по-видимому, предполагала, что за ней могут следить. Она часто оглядывалась, но, завернув за угол, решила, очевидно, что путь свободен. Бринкман осторожно пошел следом. Посреди квартала находился дешевый отель,
она юркнула туда. Бринкман выждал, пока она пройдет через вестибюль, затем тоже вошел в отель и приблизился к табачному киоску. Он наблюдал за табло над лифтом, когда высвечивало этажи. Лифт остановился на четвертом.
Девушка за прилавком была блондинкой жестки-
ми вьющимися волосами. По цвету и фактуре они на-
помнили Бринкману случайно виденный у одного коммерсанта кусок пеньковой веревки, какой пользовались в тюрьмах для исполнения приговоров. Светлобровая, с большими зелеными глазами, она старалась сохранять невинный облик девственницы начала века. Губки бантиком, бровки подняты, длинные ресницы скромно опущены-- ни дать ни взять котенок, отважившийся вылезти из тесной кладовки в гостиную.
--Послушай, сестренка,--обратился Бринкман к ней.--Я торговый агент. У меня с собой список товаров, которые я могу предложить. Но прежде мне нужно получить одну информацию. Здесь, в этом отеле, проживает игрок, который должен мне эту информацию предоставить, но я не знаю его
по имени.
Отозвалась она голосом резким и хриплым, как у
политика после выборов.
--Мне-то что до этого?
Бринкман вытащил из кармана десять гульденов --из денег на экстренные расходы.
--Это девушке, которая знает ответы на все вопро-
сы,--объявил Бринкман. Он читал, что частные детективы часто используют этот приём.
Она скромно опустила глаза. Рука с алыми ногтями скользнула по прилавку к банкноту. Бринкман прикрыл его ла-донью.
--Но ответ должен быть правильным.
Она наклонилась к нему.
--Том Вонстра, вот кто вам нужен.
-- В каком номере он живет?
--Двадцатый, на седьмом этаже,--не очень уверен- но сказала она.
--Повтори еще разок.
Она надулась, задрав нос и подбородок.
--Ну, что ж, в таком случае...--протянул Бринкман, свертывая банкнот и пряча его в карман. Она взглянула на лифт и вновь склонилась ко мне, прошептав.—Джеймс Мередит, четвертый этаж, номер девятнадцать. Только ради бога, никому ни слова о том, что я вам сказала. И не вламывайтесь к нему без стука. Его красотка только что поднялась наверх.
Бринкман отдал ей десятку. Портье пристально смотрел на него, поэтому Бринкман еще немного покружил вокруг киоска.
--Что с ним такое?--поинтересовался Бринкман.
--Ревность,--ответила она с гримаской.
Бринкман постучал по прилавку рукой в перчатке.
--Хорошо,--сказал он,--дайте мне парочку пачек вот этих.
Взяв сигареты, Бринкман приблизился к конторке портье.
--Покер вконец измотал меня. Хочу улизнуть на
пару часиков и поспать, а затем вернуться к игре. У
вас есть что-нибудь подходящее, скажем, на четвертом этаже?
--Семьдесят первый номер.
--Где он находится?
--Угловой.
--Не подойдет.
--Двадцатый?
--Братец, я немного суеверен в отношении чисел, --сказал Бринкман.--Четвертый этаж, двадцатый номер--звучит неплохо, только это четное число, Не свободны ли семнадцатый, девятнадцатый или двадцать первый?
--Могу предложить двадцать первый.
--Сколько?
--Двадцать  гульденов.
--С ванной?
-- Конечно.
Бринкман вынул и положил на конторку деньги. Портье нажал кнопку звонка и позвал:
--Бой!
Из лифта вышел мальчик. Портье вручил ему ключ и обратился ко мне:
--Вам следует зарегистрироваться, господин ... э….?.
--Смит-- представился Бринкман.--Джон Смит. Запишите. Я иду спать.
Мальчик, заметив, что Бринкман без багажа, посмотрел на него искоса. Бринкман протянул ему гульден:
--Возьми, паренек, и улыбнись.
Он обнажил зубы, нажал на кнопку лифта и поднял Бринкмана на четвертый этаж.
--Работаешь всю ночь?--поинтересовался Бринкман.
--Нет. До одиннадцати.
--А как же лифт?
--Переходит на автоматику.
--Послушай, сынок,--вновь обратился Бринкман к нему,--я не хочу, чтобы меня беспокоили. Я долго просидел за картами и очень устал.
--Повесьте табличку на дверь, и никто вас не по- беспокоит.
--Есть в отеле игроки?--осведомился Бринкман.
--Нет, но если вы хотите хорошенькую ...
--Нет,--сказал Бринкман.
Вероятно, парень решил, что он еще передумает, и потому несколько помедлил, вытаскивая картонку с надписью: «Прошу не беспокоить». Затем опустил тяжелые шторы и включил свет в ванной.
Избавившись наконец от него, Бринкман повесил картон на наружную ручку двери, запер дверь и закрыл ее на задвижку, везде выключил свет. Потом подошел к внутренней двери, ведущей в девятнадцатый номер, и, встав на колени, принялся за работу. На руках у меня были легкие перчатки.

Самое подходящее место, для того чтобы просверлить отверстие в двери комнаты отеля,--это обычно верхний угол нижней филенки. Дверь здесь тоньше, и маленькая дырочка не привлекает к себе внимания. Нож, имеющий в комплекте серповидное лезвие, может в случае нужды использоваться как сверло. Вооруженный таким ножом, Бринкман сверлил дверь, чувствуя себя грязным соглядатаем. Но человек вынужден чем-то зарабатывать себе на хлеб, тем более когда он зависит от Патриции Колк. Угрызения совести не помешали ему быстро просверлить дырочку и прильнуть к ней
глазами.
Юлиана сидела на кушетке и плакала. В большом кресле напротив нее курил мужчина. Слезы девушки, казалось, ничуть не трогали его. Бринкман почти не видел мужчину. Виднелись только его ноги до бедер и иногда--попадавшая в поле зрения рука, двигавшаяся с зажатой в ней сигаретой вверх и вниз и ложившаяся на подлокотник.
Наконец Юлиана перестала плакать. Бринкман видел движение ее губ, но не слышал слов. Девушка не казалась рассерженной или возмущенной, скорее подавленной.
Мужчина, по-видимому, тоже ненадолго включился в разговор. Затем дернулась рука с зажатой в ней сигаретой. Секундой позже появилась другая рука, державшая конверт. Мужчина протянул его Юлиане. Та взяла конверт, даже не глянув, что находится в нем. Юлиана, похоже, очень спешила. Она открыла сумочку, вытащила оттуда продолговатую тоновую бумагу и отдала,
мужчине, опустившему ее в карман пиджака.
Юлиана поспешно встала, попрощалась и затем исчезла из поля зрения Бринкмана. Мужчина, как видно, старался побыстрее выпроводить, гостью. Он поднялся, быстро пересек комнату. Дверь отворилась и захлопнулась. Она была расположена прямо напротив лифта. Бринкман услышал дребезжание
поднимающегося лифта, звук отворяющейся и закрывающейся двери. Мужчина вернулся к себе в комнату.
Бринкман поднялся с колен, отряхнул брюки и внезапно заметил, что дверь между номерами не заперта на задвижку. Медленно и беззвучно он стал поворачивать ручку дверного замка. Повернув ее до отказа, слегка нажал на дверь и несильно ее толкнул. Дверь чуть-чуть подалась. Следовательно, все это время она не была заперта. Это уже кое-что значило. Сначала Бринкман решил распахнуть ее и войти в соседний номер, но потом передумал. Он притворил дверь, тихонько повернув ручку так, чтобы не щелкнул замок, и запер ее на задвижку со своей стороны.
Это был скверный отель с потертыми коврами и выцветшими кружевными занавесками. Прореха в белом покрывале на постели была заштопана. Дверь между номерами была плохо подогнана и плохо закреплена. Пока Бринкман разглядывал ее, ручка медленно повернулась. Кто-то пытался открыть дверь, но не повторил попытку.
Бринкман вышел в коридор, сунул ключ от двери в карман и постучал в девятнадцатый номер. Он услышал скрип стула, шаги.
--Кто там?--спросил мужской голос.
--Бринкман,--ответил он.
--Я вас не знаю.
--Послание от шефа.
Он открыл дверь и с порога уставился на Бринкмана. Это был крупный, на вид добродушный парень, уверенный в своей физической силе. Густые брови срослись на переносице. Глаза глубокой охряной окраски казались почти черными. Чтобы смотреть ему в лицо, Бринкману приходилось слегка задирать голову.
--Кто вы такой, черт возьми?--спросил он.
--Скажу, когда войду.
Он пропустил Бринкмана в комнату.
--Садитесь,--пригласил он, устроившись в крес-
ле, где сидел во время свидания с Юлианой. Он положил ноги на стул, собрался закурить и полюбопытствовал:.
--Как, вы сказали, ваше имя?
--Берт-Рене Бринкман.
--Мне это ни о чем не говорит.
--Конечно, мы ведь никогда не встречались,--согласился Бринкман.
--Об этом можете не говорить. У меня прекрас-
ная память на лица. Вы сказали, у вас поручение ко
мне?
--Да.
--От шефа?
--Да.
--Кого вы имеете в виду?
--Шефа полиции.
В этот момент он зажигал сигарету, и спичка дрогнула. Он не смотрел на Бринкмана, пока не сделал глубокой затяжки, затем его охряные глаза повернулись в  сторону Бринкмана.
--Выкладывай.
--Послание касается состояния вашего здоровья.
--У меня прекрасное здоровье. И таким останется ..Ну, черт возьми, что за поручение?
--Не получайте денег по чеку.
--По какому еще чеку?
--Тому, который вам только что вручили.
--Вы чертовски нахальны.
--Дружище,--сказал Бринкман,--вы уже получили по чекам наличными двадцать тысяч гульденов через посредство «Бентли корпорейшн». Двадцать кусков-- это многовато. Сейчас в правом кармане у вас
еще один чек. Как только вы отдадите его мне, я убе-
русь отсюда.
Он впился в Бринкмана глазами так пристально, словно тот был редкостной тропической рыбкой, плавающей в аквариуме.
--Любопытно,--сказал он.--Да кто вы такой,
черт побери?
--Я уже говорил вам, кто я такой и чего хочу. Итак, что вы намерены предпринять?
--Я намерен через десять секунд вышвырнуть вас отсюда.
Он вскочил с кресла и распахнул дверь.
--Вон!
Бринкман тоже поднялся и выбрал место, где мог бы использовать красивый прием--выбросить правую руку вверх, изогнуться и перебросить его через свою голову. Он подкрадывался к Бринкману очень осторожно. Бринкман выжидал, двигая правой рукой. Однако то, что произошло затем, нисколько не походило на его упражнения с Ямомота.Человек рванулся и приблизился к Бринкману сбоку. Одна рука схватила его за воротник пиджака, вторая--за бедро. Бринкман пытался сопротивляться, но с таким же успехом мог бы стараться сдвинуть с рельсов тяжело груженный состав. Бринкман вылетел из комнаты так стремительно, что у него засвис-
тело в ушах. Он выбросил вперед руку, чтобы смягчить удар тела о противоположную стену коридора, но вместо этого ухватился за край почтового ящика, находившегося возле лифта. Противник настиг Бринкмана здесь, оторвал от ящика, развернул и дал пинка левой ногой.
Бринкман узнал теперь, как чувствует себя футбольный мяч после хорошего удара по нему. Удар был так силен, что Бринкман по инерции пролетел метров шесть, прежде чем растянулся на животе и услышал, как Мередит вернулся к себе и запер дверь. Бринкман за-хромал по коридору, завернул за угол в поисках лестницы и, не найдя ее, побрел назад. До поворота оставалось еще метров шесть, когда
прогремели три выстрела. Секунду или две спустя кто-то пробежал в другой конец коридора.
Бринкман заковылял быстрее. Прямоугольный луч света падал на распахнутые настежь двери девятнадцатого номера. Бринкман взглянул на часы--одиннадцать шестнадцатъ. Мальчик-лифтер уже закончил дежурство и ушел, включив автоматику. Он нажал кнопку и, как только лифт начал подни-
маться, на цыпочках вошел в номер.
Тело Мередита было распростерто у порога ван-
ной комнаты. Голова откинута назад, руки изогнуты
под каким-то невообразимым углом. Одно колено--в ванной, левая рука протянута к двери  номера, занятого Бринкманом. В правом кармане пиджака Бринкман нащупал плотный, продолговатый лист бумаги. Рассматривать его было некогда. Он вынул лист, засунул в карман и направился к выходу. В прихожей горел свет. Бринкман выключил его и
постоял, осторожно выглядывая в коридор. Женщина
средних лет с мелкими кудряшками на голове выгля-
нула из своего номера.
--Вы слышали, кажется, кто-то стрелял?--оклик-нул  ее Бринкман.
-- Да.--отозвалась она.
Бринкман ткнул пальцем в двадцать первый номер.
--Думаю, это там. Пойду посмотрю. Женщина продолжала стоять в дверях. Бринкман обошел лифт
и прокричал оттуда.
--Здесь висит табличка с просьбой не тревожить. Полагаю, лучше спуститься вниз; к портье.
Лифт ждал его. Бринкман спустился на второй этаж, вылез и затаился. Прошло не меньше минуты, прежде чем он услышал, как кабина лифта спускается на первый этаж, а затем, раскачиваясь и кряхтя, возвращается наверх. Табло показало, что лифт остановился на четвертом. Бринкман спустился в вестибюль. Портье отсутствовал. Девушка-блондинка в табачном киоске рассматривала журнал мод. Ее челюсти двигались в медленном ритме
жующего резинку человека. Она оторвалась было от
своего занятия, рассеянно взглянула на Бринкмана и вернулась к журналу.
Когда Бринкман очутился на улице, он наконец вытащил бумагу из кармана и рассмотрел ее. Это был подписанный Юлианой Леоне чек на предъявителя на десять тысяч гульденов. Положив чек в карман, Бринкман отправился туда, где Патриция поставила свою машину. Там никого не было. Он
подождал немного, но так и не обнаружил никаких
признаков присутствия Патриции. Бринкман прошел три квартала, подхватил такси, назвал адрес железнодорожного вокзала. Добравшись туда, бросил ключ от номера в отеле в почтовый ящик, взял другое такси, назвав на этот раз адрес шикарного номера отеля в трех кварталах от дома Леоне. Расплатившись с водителем, Бринкман побрел к дому Леоне.
Дворецкий был еще на ногах. Он впустил Бринкмана, хотя Леоне дал мне ключ от входной двери.
--Юлиана Леоне вернулась?
-- Да. Она пришла минут десять назад.
--Передайте ей, что я жду ее на веранде. У меня важное дело.
Юлиана появилась минут через пять.
--Нам не о чем говорить,--объявила она, вздер- нув подбородок.--И никакие объяснения неуместны.
--Все же присядьте,--пригласил Бринкман.
Она поколебалась, но села.
--Я намерен предупредить вас кое о чем,--сказал
Бринкман,--и хочу, чтобы вы хорошенько запомнили мои слова. Мой совет понадобится вам завтра. К вечеру вы устали и занервничали, поэтому отменили назначенное свидание. Отправились в кино, но не дождавшись конца фильма, вернулись домой. Понятно?
--Я пришла сюда,--волнуясь, заговорила Юлиана, --чтобы покончить со всем этим. Я ненавижу шпионаж и всех тех, кто сует нос в чужие дела. Вероятно, моя
мачеха наняла вас, чтобы выведать мои чувства по от-
ношению к ней. Что ж, она их узнает. Я могла бы ска-
зать ей об этом прямо в лицо, но поскольку здесь за-
мешаны вы ...
--Спуститесь на землю,--устало сказал Бринкман. --Я действительно детектив. Но меня наняли для того, чтобы защищать вас.
--Защищать меня?
--Да.
--Я не нуждаюсь в защите.
--Вам только это кажется. Запомните же, что я вам сказал. Вы устали и нервничали. Вы отменили встречу. Вы отправились в кино, но ушли оттуда раньше, чем закончилась картина. Вы нигде больше не были.
Она недоуменно уставилась на Бринкмана. Бринкман вынул из кармана чек.
--Вы, вероятно, не заботитесь о, том, чтобы хранить квитанции при таких мизерных выплатах, как десять тысяч гульденов, не так ли?
Ее лицо побелело.. Она не отрывала глаз от чека. Бринкман достал спичку, поджег уголок чека, удерживая его за другой угол, пока пламя не обожгло ему пальцы. Пепел он бросил в пепельницу и растер в порошок.
--Доброй ночи.--Бринкман направился к лестнице.
Она молчала, пока он не вышел за дверь.
--Берт-Рене!--крикнула она. Это был вопль отча-
яния. Бринкман не обернулся, притворил за собой дверь и отправился спать. Он не хотел говорить Юлиане об убийстве. Она все равно узнает об этом из газет или когда полицейские пристанут к ней с расспросами. Если кто-нибудь в отеле узнал Юлиану и полицейские возьмутся за нее как следует, ей придется так или иначе выражать удивление, горе, облегчение или любые другие подходящие к
данной ситуации чувства.
Бринкман же был полностью опустошен и отчаянно нуждался в отдыхе.










               





                Г Л А В А  3

В три часа ночи взвыли полицейские сирены. Бринкман встал и начал было одеваться, чтобы быть под рукой, когда начнут разворачиваться события. Но, вспомнив о своем положении в доме, снова улегся. Однако полицейские охотились вовсе не за Юлианой. Они гремели у входной двери, пока не поднялся Кевин Леоне. Оказалось, им нужен Роберт. Бринкман натянул поверх пижамы брюки, накинул пиджак и на цыпочках выскользнул на площадку лестницы сразу же вслед за тем, как Роберт спустился вниз, в библиотеку. Полицейские не старались приглушать свои голоса и не тянули резину. Они хотели знать, был ли знаком Роберт с человеком по имени Джеймс Мередит.
--Ну, конечно,--сказал Роберт.--Он работает в
нашей компании.
--Вам известно его местонахождение?
--Нет. Адрес есть в нашем офисе. А почему вы спрашиваете? Что он натворил?
--Он ничего не натворил,--угрюмо отозвался
полицейский.--Когда вы видели его в последний
раз?
--Я не видел его уже три или четыре дня.
--Чем он у вас занимается?
--Он торгует недвижимостью. Он, собственно, сво- его рода разведчик. Собирает различные сведения, со-
ставляет проспекты, устанавливает местонахождение и границы участков.
--А какая недвижимость?
--Участки для ведения горных работ.
--Какая компания?
«Блинд корпорейшен».
--Что это за компания?
--Для более подробной информации,--заявил Роберт,--я должен...--он замялся, будто внезапно
что-то вспомнив,--связаться с нашим юридическим
отделом. Наш поверенный—Денис Кенник, его
офис находится в отделении «Филиппс».
--А почему вы сами не можете ответить на этот во-
прос?
--С ним связаны разные юридические тонкости, и
при моем статусе одного из руководителей корпора-
ции я невольно могу втянуть ее в какую-нибудь судеб-
ную тяжбу.--Тон Роберта стал более дружеским, и
он добавил.--Если вы сообщите мне, что, собствен-
но, вам угодно, я предоставлю дополнительные сведе-
ния. Адвокат не раз предупреждал меня о том, чтобы
я не говорил лишнего. Ведь мои слова могут обернуть-
ся против корпорации. Есть масса технических, юри-
дических деталей, которые ...
--Хватит!--прервал его полицейский.--Мередит убит. Вам что-нибудь известно об этом?
--Убит!
--Да.
-- Боже мой, кто же убийца?
--Мы пока не знаем.
--Когда его убили?
--Вчера вечером, около одиннадцати часов.
--Ужасный удар для меня. Я не был с ним знаком
близко, но ведь мы вместе работали. Виллен Блунерс и я говорили о нем совсем недавно--должно быть, как
раз в то время, когда случилось убийство.
--Кто такой Виллен Блунерс?
--Один из моих помощников.
--Где вы находились, когда происходил этот раз- говор?
--У себя в офисе. Блунерс и я болтали, составляли планы по продаже недвижимости.
--Хорошо, были у Мередита враги?
--Я не в курсе дела. Моя работа касается экономической политики корпорации. Персоналом управляет господин Михаэль Канор.
Полицейские задали еще несколько вопросов и уехали. Бринкман заметил, как Юлиана на цыпочках вышла из своей комнаты. Он мягко втолкнул ее обратно.
--Все в порядке,--сказал Бринкман.--Идите спать. Они хотели видеть Ричарда.
--Зачем?
--Кажется, Мередит работал на Ричарда.
--Но зачем им понадобился Боб?
Бринкман счел момент подходящим.
--Мередита убили.
Она стояла, словно окаменев, безмолвная и почти бездыханная, губы ее побелели.
--Вы,--наконец произнесла она.--Боже, Боже,
Берт-Рене, только не вы! Вы не ...
Бринкман покачал головой.
--Но вы должны были. В противном случае вы бы
не смогли раздобыть ...
--Замолчите!--оборвал её Бринкман.
Она приблизилась к нему, точно во сне. Холодные пальцы коснулись моей ладони.
--Кем, вы думаете, он был для меня?
--Я ничего не думаю.
--Но почему вы, почему вы ...
--Послушайте, глупышка,--сказал Бринкман,--я сделал все возможное, чтобы выгородить вас. Понятно? Подумайте, как обстояли бы дела, найди они у Мередита ваш чек.
Бринкман видел, что она напряженно размышляет.
--Идите спать,--повторил он.—Впрочем... подо-
ждите минутку. Спуститесь вниз. Спросите, что случи-
лось, из-за чего весь этот шум. Вам объяснят. Все в
доме взволнованы, обсуждают происшествие. Никто не заметит выражения вашего лица, не запомнит ваших слов и вообще вашей реакции. Утром к вам будут более внимательны. Кто-нибудь из домашних знает, что вы были знакомы с Мередитом?
--Никто.
--Вы и раньше встречались с ним?
--Нет.
--Если вас спросят об этом, обойдите вопрос. Яс- но? Но не лгите--пока еще не требуется.
--Но как же мне не ответить, если меня спросят?
--По-прежнему задавайте вопросы сами, Это луч-
ший способ уйти от ответа. Спросите мачеху, зачем им потребовался Роберт в такое позднее время, ночью ...
Спрашивайте всех. 0 чем угодно, но не суйте голову в
петлю. Поняли?
Она кивнула. Бринкман подтолкнул Юлиану к лестнице.
--Ну, ступайте вниз и не обмолвитесь случайно, что только что разговаривали со мной. Я иду спать.
Бринкман вновь лег в постель, но не смог уснуть. Он слышал голоса внизу, под лестницей, тихие шаги по ступеням. Кто-то прошел по коридору к моей комнате, задержался там и прислушался. Мрак уже рассеивался, так что Бринкман мог различать предметы. Дверь была не заперта. Он ждал, что она отворится. Этого не случилось.
Рассвело, и тут Бринкман внезапно почувствовал страшную сонливость. Хотелось отдохнуть, расслабиться, сбросить напряжение. Заледеневшие от долгого стояния в коридоре ноги наконец согрелись. Он задремал. В ту же, как мне показалось, секунду постучался дворецкий. Было время давать уроки Кевину Леоне. Внизу, в спортзале, Кевин даже не стал снимать свой тяжелый шерстяной халат.
--Слышали о ночном происшествии?
-- Каком?
--Один из людей, работавших в компании Робер-та, погиб.
--Автокатастрофа или что-нибудь в этом роде?
--В этом роде,--промычал Леоне и спустя мгнове- ние пояснил.--Три выстрела из револьвера тридцать
восьмого калибра,
Бринкман пристально посмотрел на него.
--А где был в это время Роберт?
Он не отвел глаз.
--А где были вы?
--Работал.
--Над чем?
--Занимался порученным мне делом.
Леоне вытянул из кармана халага сигару, откусил кончик, закурил.
--Раздобыли что-нибудь интересное?
--Еще не знаю.
--А что вы вообще думаете по поводу нашего дела?
--Думаю, что понемногу продвигаюсь.
-- Нашли того, кто шантажировал мою дочь?
--Я не уверен, что ее шантажировали.
--Без серьезной причины она не стала бы разбра- сывать чеки, как конфетти.
--Да, конечно.
--Я хочу, чтобы вы сумели прекратить это.
--Думаю, что сумею.
--Вам понадобилось порядочно времени, чтобы наметить какие-то успехи,--заметил он.—Учтите, я пла-
чу за результаты.
Наступившее молчание сделало эту фразу особенно весомой. Выдержав паузу, Бринкман парировал его реплику.
-- Все дела фирмы ведет Патриция Клок.
Леоне расхохотался.
--Я бы сказал, Берт-Рене, что у вас большая сообразительность к преувеличениям. Я никогда не встречал ни одного парня, который превосходил бы вас в находчивости.
Он не спросил, что именно позволяет Бринкману говорить о своих успехах. Бринкман тоже не тревожил его никакими расспросами. Как обычно, он поднялся к себе, принял ванну и спустился к завтраку.
Мифрау Леоне, по-видимому, пребывала в ужас-
ном волнении. Горничные поминутно влетали в ее
комнату и тут же выпархивали обратно. Вызвали вра-
ча. Леоне объяснил, что его жена провела ужасную
ночь. Роберт выглядел так, словно он побывал
в машине для отжимки белья. Сам Кевин Леоне по-
малкивал. Бринкман наблюдал за ним украдкой и решил, что сильные мира сего--те, кто имеет деньги и умножает их,--проведут кого угодно и всегда будут владеть ситуацией.
После завтрака Леоне как ни в чем не бывало
отправился к себе в контору. Роберт уехал вместе с ним, в его машине. Бринкман выждал некоторое время, затем вызвал такси и велел подъехать к отделению «Филиппс». Это был адрес юрисконсульта, который назвал полиции Роберт.
Юридическая контора Бена Гольдберга помеща-
лась на двадцать девятом этаже. Секретарша попы-
талась выведать у Бринкмана кое-что о Бринкмане и о причине визита. Бринкман сообщил ей, что хотел бы вручить господину Гольдбергу  некоторую сумму денег. Его быстро впустили.
Гольдберг оказался костлявым субъектом с вытянутым лицом и тонким, загибающимся книзу носом, куда все время соскальзывали его очки. Щеки запали, и общая картина--крупнокостное сложение при явном недостатке плоти--дополнялась глубоким разрезом тонкого рта.
--Ваше имя?--холодно осведомился он.
--Бринкман.
--Вы сказали, что у вас есть для меня деньги.
--Да.
--Где они?
--Я их еще не получил.
Две глубокие морщины, обозначившиеся посреди лба, еще больше подчеркнули удлиненность носа.
--Кто платит?--спросил он.
--Простаки,--ответил Бринкман.
Гольдберг внимательно оглядел Бринкмана. Его маленькие черные глазки не гармонировали с крупными чертами лица.
--Расскажите мне об этом.
--Я--учредитель корпорации,--представился Бринкман.
--Вы не похожи на учредителя.
--Именно поэтому дела мне особенно удаются.
Он кашлянул, Бринкман увидел длинные желтоватые зубы. Он явно забавлялся нашей беседой.
--Продолжайте.
--Нефтяные месторождения в Соединённых Штатах Америки,--сообщил Бринкман.
--Что они собой представляют?
--Перспективные земли, которые прямо-таки истекают нефтью.
Он одобрительно кивнул.
--Я пока еще никому не проболтался о них.
--И когда вы намерены «проболтаться»?
--Когда получу деньги за информацию.
Он снова оглядел  Бринкмана.
--Вам должно быть известно, что в США  вы не можете продать недвижимость без разрешения соответствующей комиссии.
--А в Нидерландах?
--Соответственно. Нужно разрешение комиссии по продаже недвижимости.
--А для чего, вы думаете, я пришел сюда? Чтобы вы помогли.
Он снова кашлянул и принялся раскачиваться на своем скрипучем вращающемся стуле.
--А вы наглец, Бринкман.
--Правильнее назвать меня шутником.
--Любите пошутить, а?
--Нет, обычно я серьезен.
Он наклонился, положил локти на стол, переплел длинные худые пальцы и захрустел костяшками. Вероятно, он делал это механически.
--Так что же вам, собственно, нужно?
--Я хочу обойти закон и продать акции без разрешения комиссии.
--Невозможно. Легальных способов обойти закон не существует.
--Вы ведь, кажется, поверенный «Блинд корпорейшен»?
Он разглядывал  Бринкмана так, словно изучал под микроскопом.
--Продолжайте.
--Это все.
Он расплел пальцы, забарабанил ими о край стола.
--Каков ваш план действий?
--Я собираюсь найти хорошего агента по продаже недвижимости и вызвать общественный интерес к добыче нефтяных богатств в Америен.
--Но вы сами не владеете недвижимостью?
--Нет.
--Тогда, даже если бы я сумел обойти закон, я бы не смог уберечь вас от тюрьмы. А туда вы, не имея солидных гарантий, неминуемо попадете по обвинению в обмане населения.
-- О себе я позабочусь сам.
-- Каким образом?
--Это мое дело. Ваше--обойти закон и состряпать нужную мне бумагу.
--Но вы обязательно должны владеть собственной землей.
--У меня есть участок земли, якобы арендуемый для горных работ.
--И все же я не веду подобного рода дел. В Нидерландах нет горных работ.
--Знаю.
--В какой срок вы сумели бы уложиться, чтобы подготовить все необходимое?
--В пределах месяца.
Он сбросил маску. В глазах проглянули азарт и алчность.
--Мой гонорар--десять процентов выручки.
Бринкман сделал вид, что раздумывает.
--Семь с половиной.
--Не смешите меня. Десять!
--Хороршо.
--Ваше имя?
--Берт-Рене.
Он нажал кнопку, в комнату впорхнула секретарша, держа наготове блокнот.
--Заготовьте для господина Берт-Рене Бринкмана письмо следующего содержания,--распорядился Гольдберг. 
«Дорогой господин! В связи с вашим предложением реорганизовать корпорацию, которая лишилась права на существование в провинции Оверайселл, вам необходимо назвать мне имя корпорации и цель, для которой ее
следует возродить. Мой гонорар составит сто гульденов плюс покрытие издержек на необходимые в деле расходы». Это все, мифрау.
Секретарша исчезла.
--Полагаю, вы знаете, как это делается,--пробур-
чал Гольдберг.
--Точно так же, как вы проворачиваете дела «Блинд корпорейшен»?
--Не будем говорить о других моих клиентах.
--Хорошо. Тогда о чем еще вы хотите поговорить?
--Вы берете на себя ответственность за весь предстоящий риск. На основе наших с вами бесед я подготавливаю соответствующие деловые письма, которые вы подписываете. У меня есть данные о старых корпорациях, которые в провинции Овер айсел утратили все свои права из-за неуплаты налогов. Я внимательно слежу за ними, контролирую их. Естественно, для реорганизации вам понадобится такая из них, которая не замешана в грязных делах, не имеет серьезных претензий со стороны закона, но растратила свой капитал или большую его часть.
--Какое все это имеет отношение к нашим проб-
лемам?
--Разве вам непонятно?--удивился собесед-
ник.--Закон запрещает корпорациям продавать цен-
ные бумаги, не имея на то соответствующего разре-
шения. Но если казна пуста, корпорация становится
частной собственностью--такой же, как и все дру-
гие владения.
--Ну и что?
--Власти провинции заставляют корпорации платить налоги. Если их не платят, все права корпораций аннулируются, и они не могут более вести дела, но у них есть возможность продолжать свою деятельность в случае ликвидации задолженности и уплаты штрафа.
--Ловко,--заметил Бринкман.
Гольдберг самодовольно усмехнулся--усмешкой старой, опытной лисы.
--Видите ли,--объяснил он,--эти корпорации--
мертвая оболочка прежнего бизнеса. Мы приобретаем лицензию, платим налоги и возрождаем корпорацию. Мы, так сказать, покупаем невыплаченные долги, растраченный капитал. Обычно нам приходится платить мизерные суммы. Конечно, лишь немногие корпорации отвечают нашим требованиям. Но я знаю корпорации, как никто другой. Я проделаю для вас предварительную работу--наведу справки.
--Тогда для чего в письме, которое вы только что
продиктовали, вы обязали меня назвать корпорацию?
--Чтобы обезопасить себя. Вы сами указываете в
письме наименование корпорации. Я же действую просто как ваш юристконсульт, следуя вашим пожеланиям. Я  должен оставаться незапятнанным--при любых ситуациях. Ясно, господин Бринкман?
--Когда вы назовете мне корпорацию?
--Как только вы заплатите мне тысячу гульденов.
--В вашем письме названо пятьдесят.
Он пристально взглянул на Бринкма сквозь очки.
--Означенная в письме сумма более приемлема для вас, не правда ли? Однако рецепт вам--за пятьдесят, мои услуги--за тысячу.
--А потом?
--Потом вы заплатите мне десять процентов от общего куша.
--Как вы обеспечите свои права?
--Не беспокойтесь. Это не ваша забота.
Вновь появилась секретарша с письмом. Адвокат быстро пробежал его, подписал и вручил секретарше.
--Отдайте это господину Бринкману. У вас есть при себе деньги, господин Бринман?
--В настоящий момент нет, во всяком случае не та сумма, которую вы определили.
--Когда вы будете ее иметь?
--Через день-два.
--Приходите в любое время. Буду рад увидеться с вами.
Гольдберг поднялся, пожал мне руку длинными, холодными пальцами.
-- Я полагал,--заметил он,--что вы лучше знако-
мы с неизбежными в такого рода делах юридическими требованиями. Вы казались более осведомленным, когда ворвались ко мне.
--Так оно и есть, но я терпеть не могу разъяснять
юристам содержание законов, предпочитая, чтобы юрист сам мне их растолковывал.
Он кивнул, ухмыльнулся.
--Вы очень способный молодой человек, господин Бринкман. А теперь, мифрау, если вы принесете мне досье с делом Хоффмана, я продиктую ответ и составлю встречный иск. Когда господин Бринкман придет вновь, чтобы расплатиться со мной, я повидаюсь с ним лично.
Всего доброго, господин Бринкман.
Берт-Рене попрощался с ним и вышел в приемную. Секретарша вскинула на него глаза. Она выжидала, чтобы я удалился, прежде чем достать папку с упомянутым досье. Бринкман отправился в агентство. Патриция Клок была на месте. Секретарша, барабанила поклавишам машинки ..
--Она занята с кем-нибудь?--осведомился Бринкман.
Камилла отрицательно покачала головой. Бринкман подошел к двери в смежную комнату, на которой красовалась табличка с надписью: «Частная контора», и толкнул дверь.
Патриция поспешно сунула расчетную книгу в ящик стола, захлопнула его и заперла на ключ.
-- Откуда ты?
--Я немного последил за Юлианой, увидел, что она пошла в кино, а сейчас я здесь, чтобы поговорить с тобой.
--В кино?
Бринкман кивнул. Маленькие блестящие глазки уставились на него с любопытством.
--Как идут дела?
--Неплохо.
--Тебе удалось утихомирить ее?
Бринкман снова кивнул, и она не удержалась от вопроса.
--Как же тебе это удалось?
--Да просто поболтал с ней немного. Я думаю, ей удобно иметь меня под рукой.
Патриция вздохнула.
--Берт-Рене, ты чертовски удачлив в отношениях с женщинами. Чем ты их привораживаешь?
--Да я ничего специально не предпринимаю.
Она по-прежнему внимательно смотрела на Бринкмана.
--Может быть, это потому, что все соблазнители
стараются выглядеть мужественными, агрессивными. А ты сидишь себе тихонько, будто женщины тебя совсем не интересуют. Иногда я думаю--ты пробуждаешь в нас инстинкт материнства.
Бринкман отмахнулся.
--Хватит об этом, есть неотложное дело.
Патриция вздохнула.
--Когда ты грубишь мне, Берт-Рене, я всегда знаю, что тебе нужны деньги. Сколько?
--Приличную сумму.
--У меня ее нет.
--Тогда раздобудь ее.
--Берт-Рене, я уже сто раз тебе говорила, что ты не должен врываться ко мне внезапно и требовать деньги. Ты беспечен, Берт-Рене. Ты экстравагантен. Заметь, я не думаю, что ты мошенничаешь. Просто ты не умеешь обращаться с деньгами, не видишь перспективы. Главное для тебя--сиюминутная цель, которая оправдывает траты.
Бринкман возразил осторожно.
--Это весьма перспективное дело, и я буду огорчен, если ты его упустишь.
--Ведь Юлиана знает, что ты детектив?
--Да. Ты же в курсе ...
--В таком случае я не упущу дело.
--Нет?--переспросил Бринкман.
--Нет, если ты будешь продолжать хорошо играть свою роль.
--Для этого мне нужны средства.
--Боже мой, вы только послушайте этого человека! Ты думаешь, мое агентство набито деньгами?
--На рассвете в доме были полицейские,--равно-
душно констатировал Бринкман.
--Зачем приезжали полицейские? Чтослучилось?
--Не знаю,--также равнодушно протянул Бринкман.--Я спал. Но кажется, Роберт--это пасынок Леоне--работал с типом по имени Мередит. Разве ты
не читала газет?
--Мередит, Джеймс Мередит?--Голос ее зазвенел от волнения.
--Он самый.  От Бринкмана.
--Ты снова за свое, Берт-Рене?
--О чем ты?
--О твоём прошлом. Или ты увлёкся женщиной? Послушай, дорогой, ты когда-нибудь попадешь из-за этого в хорошую передрягу. Ты женат. Женщины
хитры и коварны. Им нельзя доверять. Я не говорю обо всех. Но только о тех, кто пытается использовать тебя.
--Никто никогда не пытался меня использовать.
--Мне следовало бы быть посообразительней. Я
всегда считала эту историю неправдоподобной.
--Какую еще историю?
--Да с этой девицей, Юлианой Леоне, у которой куча денег, приятная внешность, мужчины вздыхают
по ней ... Ведь возможна и такая версия--ты увлекся
ею, а она использует тебя как прикрытие ... Пошла в
кино! В кино, лопни мои глаза! В одиннадцать часов вечера!
Бринкман промолчал. Она схватила газету, нашла нужные ей строки.
--Вот, Мередит убит в двух кварталах от того мес-
та, где девица поставила свою машину. Ты следил за  ней Полицейские прибыли к Леоне в три часа   ночи. Юлиана Леоне знает, что ты детектив. И мы еще работаем.
Патриция откинула голову назад и расхохоталась громким саркастическим смехом.
Бринкман вздохнул.
--Мне нужно три тысячи гульденов.
--Ты их не получишь.
Бринкман пожал плечами и направился к двери.
--Берт-Рене, подожди. Разве ты не понимаешь. Мне не хотелось бы скупиться по отношению к
тебе, но ...
--Ты хочешь, чтобы я тебе рассказал все?
Патриция навострила уши.
--Конечно.
--Тогда лучше поразмысли денек и дай мне знать о своем решении.
Она скорчила свирепую гримасу, достала из сумочки ключ, открыла ящикк стола, где хранились деньги, другим ключом отперла внутреннее отделение, вынула три тысячигульденовых банкнотов и протянула их Бринкману.
--Помни, Берт-Рене, это из средств на экстренные расходы. Не трать деньги попусту.
По пути к дому Леоне Бринкман просмотрел в такси утренние газеты. В Мередите опознали бывшего заключенного, игрока, связанного с «влиятельной корпорацией». Репортеры писали, что руководство корпорации выразило удивление, когда ему сообщили о прошлом этого человека. Корпорация, так было заявлено репортерам--всегда тщательно отбирала своих сотрудников, даже тех, у кого, как у Мередита, обязанности были не слишком ответственными. В газетах высказывалось предположение, что характеристики и поручительства Мередита подделаны, рекомендации--фальшивы. Корпорация, как заявила пресса, занимается проверкой документов.
Из тех же газет Бринкман выяснил, что полиция оказалась полностью мистифицированной относи- тельно мотивов и методов убийства. Примерно минут за пятнадцать до убийства, сообщалось в газетах, человек средних лет с хорошими манерами и располагающей внешностью попросил комнату, где он мог бы спокойно отдохнуть несколько часов. Ночной портье, не был уверен в том, что посетитель добивался именно двадцать первого номера на четвертом этаже. По его показаниям, человек просто предпочитал, вероятно из суеверия, нечетные номера. Он получил двадцать первый номер, поднялся наверх, повесил на дверь картон с надписью: «Прошу не беспокоить» и, как выяснилось позднее, занялся тем, что просверлил дырку в двери, сообщающейся с номером девятнадцатым, где проживал Мередит. Затем он ухитрился отодвинуть задвижку на этой двери, которая открывалась в нишу, образуемую одной из стен и дверью в ванную девятнадцатого номера.
В газете высказывалось предположение, что Мередит, услышав возню за дверью, заподозрил неладное и решил выяснить, что там происходит. Он получил три пули. Смерть наступила мгновенно. Убийца не сделал попытки ни отступить в свой номер, ни ограбить жертву. Вероятно, он просто положил оружие в карман, хладнокровно переступил через тело, вышел в коридор и остановился в дверях, изображая жильца, разбуженного звуками выстрелов. Никто не видел, как он исчез из отеля.
Преступление считалось преднамеренным и заранее спланированным. Доказательство этого--дырка, просверленная в двери для того, чтобы убийца идентифицировал свою жертву и не ошибся в выборе мишени. Продавщица в табачном киоске, при-
помнила, что загадочный человек будто бы
преследовал некую таинственную женщину в отеле.
Она описала внешность незнакомца: возраст--на вид
лет сорок пять, чисто выбрит,  черты лица крупные,
приятный басовытый голос. Рост—метр восемьдесят—метр восемьдеся пять сантиметров, вес
--около девяносто килограмм. Портье, со своей стороны, дополнил эти сведения сообщением о нервозности клиента, бегающих глазах, сходстве с наркоманом.
Когда Бринкман вошел в дом, дворецкий передал ему, что мифрау Леоне в библиотеке и хочет его видеть. Она откинулась на подушки дивана, устремив на Бринкмана умоляющий взгляд.
--Господин Бринкман, пожалуйста, не уходите. Вы должны находиться здесь, чтобы защитить Роберта.
--От кого?
--Не знаю. Но у меня дурные предчувствия. Я ду-
маю, что Роберт в опасности. Я--мать, у меня инту-
иция матери. Вы--тренированный борец со стальны-
ми мускулами. Присмотрите за Робертом ..
--Можете на меня положиться,--ответил Бринкман и отправился разыскивать Юлиану.
Бринкман нашел ее на веранде. Юлиана сидела на кушетке и подвинулась, чтобы он мог сесть рядом с ней.
-- Расскажите мне все,--предложил Бринкман.
Она сжала губы и отрицательно мотнула головой.
--Что имел против вас  Мередит?
--Ничего.
--Почему в таком случае он получил от вас три чека на десять тысяч гульденов каждый? Не являлся ли Мередит представителем какого-нибудь благотворительного фонда?
Бринкман прочел в ее глазах тревогу.
--Три чека?
Бринкман кивнул.
--Откуда вы знаете?
--Я--детектив. Моя специальность--узнавать.
--Хорошо,--сказала она раздраженно.-- Разуз- найте тогда, что заставило меня выдать эти чеки.
--Обязательно,--пообещал Бринкман, собираясь встать.
Она схватила его за рукав.
--Пожалуйста, не оставляйте меня.
--В таком случае поговорим о фактах.
Она подтянула колени, обхватив их руками.
--Берт-Рене,--взмолилась она,--пожалуйста, ска-
жите мне, что вы предприняли и как выяснили ... ну,
вы понимаете ...
Бринкман покачал головой.
--Вам лучше ничего не знать насчет меня.
--Тогда почему вы хотите знать все обо мне?
--Чтобы помочь вам.
--Вы уже помогли.
--Еще даже не начал толком.
--Берт-Рене, вы ничего не сможете сделать.
--Что вас связывало с Мередитом?
--Ничего, я же сказала.
Бринкман не спускал с нее глаз. Она беспокойно задвигалась.
--Вы не производите впечатления человека, умеющего лгать,--заметил Бринкман.--Полагаю даже, что вы терпеть не можете лжецов.
--Так оно и есть. Но это вас не касается.
--По всей вероятности,--сказал Бринкман,--полицейские скоро начнут задавать мне вопросы. Если я буду знать, что мне следует скрывать, то я утаю. В противном случае я могу ошибиться. Тогда они возьмутся за вас.
Она вздохнула.
--У меня ужасные неприятности.
--Какие?
--Прошлым летом я отправилась в круиз по южным морям. Там был один человек ... Он ... он мне очень понравился. И--вы же знаете, как это бывает ...
--Множество молодых женщин совершают такие
круизы, встречаются с мужчинами, влюбляются, однако, вернувшись домой, не выбрасывают на ветер по тридцать тысяч гульденов.
--Этот человек был женат.
--И как вела себя его жена?
--Я даже не была знакома с ней. Он писал мне--это были любовные письма.
--Не знаю, сколько у нас в запасе времени,--ска-
зал я,--но чем дольше вы молчите, тем меньше у нас его остается.
--Я не была влюблена в него по- настоящему. Это
был обычный флирт--прогулки при луне и все та-
кое ...
--Это был ваш первый круиз?
--Конечно нет. Я много путешествовала. Обычно
Девушки, путешествуя, ищут своего избранника. Ино-
гда встречают его, выходят замуж и живут счастливо.
--Но вы не нашли своего избранника?
--Нет.
--И все-таки продолжали путешествовать?
--Но мне надо было как-то развлекаться. Через
два-три дня обычно уже видишь, с кем приятно про-
водить время. Но в сущности, вы флиртуете не с муж-
чиной. Вы флиртуете с мечтой.
--Этот человек, вы сказали, был женат?
--Да.
--Он жил отдельно от жены?
--Нет. Позже он признался, что устроил себе ка-
никулы, решил отдохнуть от семейной жизни. Его жена тоже обзавелась поклонником. Правда, я сомневаюсь в его словах. Его жена работала в крупной компании, связанной делами с Китаем. Когда шанхайский филиал лопнул, ей пришлось приводить в порядок счета.
--Почему же у вашего поклонника возникли подозрения в отношении жены?
--Ее босс тоже отправился в Шанхай--на том же
пароходе, что и она, и она была мила с ним.
--Ну и что же дальше?
--Честно, Берт-Рене, есть вещи, которые мне определенно не нравятся. Но есть и другие, которые привлекают меня. Он сам наслаждался путешествием и был--великолепен.
--Вернемся назад. Вы тогда еще не знали, что он женат?
--Нет.
--Он говорил вам, что одинок?
--Да, определенно.
--И что произошло?
--Он стал писать мне письма.
--Вы отвечали на них?
--Нет. К тому времени я уже знала правду.
--Как его зовут?
--Я ... я скажу немного позже.
--Почему не сейчас?
--Нет. Сначала вы должны представить себе всю
картину в целом.
--Это был Мередит?
--Господи! Конечно нет!
--Хорошо.
--Я не отвечала на письма, но мне нравилось по- лучать их. Я уже говорила--это были любовные пись-
ма. Некоторые из них были прекрасны, полны воспо-
минаний ... Мы приплыли на Таити поздно ночью ... Все это нужно видеть, чтобы понять. Островитяне танцевали, прыгали через костры. Они заранее собрались вокруг этих небольших костров в ожидании нас. Мы видели яркие точки, мерцающие на берегу. Когда корабль причалил к берегу, все пришло в движение, начались танцы, раздался бой барабанов, знаете, это странное-- та, та, та! та, та, та И снова-- та, та, та! В костры подбросили хвороста. Кто-то на пароходе направил луч прожектора на берег, чтобы рассмотреть танцоров--на них были лишь одни юбочки из травы. Они прыгали и кружились, все убыстряя темп, изобретая новые повороты и прыжки, наслаждаясь общим весельем. В своих письмах он напомнил мне об этом и ... о многих вещах. Чудесные письма. Я берегла их, перечитывала, когда взгрустнется. Такие яркие, живые ...
--Похожие на глянцевые картинки в журналах, рекламирующих путешествия,--добавил Бринкман.--Но мне все-таки непонятно, зачем вы уплатили тридцать тысяч гульденов за письма, на которые не отвечали?
--Соберитесь с духом, чтобы перенести шок.
--Вы хотите сказать, что письма произвели на вас впечатление, на которое он не рассчитывал; что вы ...
Она покраснела.
--Нет! Нет! Нет! Не говорите глупостей.
--Тогда я не могу представить себе ничего, что заставило бы молодую женщину --такую, как вы,--вы-
ложить тридцать тысяч гульденов.
--Сейчас поймете.
--Но говорите же, наконец!
--Имя этого человека ...--Она опять замолкла.
--Господи, да какое значение имеет его имя?
Она перевела дыхание и выпалила.
--Етан Гун!
--Не лучшее имя для героя романа,--заметил Бринкман.--Но вы, кажется, вкладываете в него какой-то особый смысл. Он что...—Снова вмешалось прошлое Бринкмана. Внезапная мысль поразила его. Он замер, впился в Юлиану глазами и по выражению лица понял, что его догадка верна.--Черт возьми!-- сказал Бринкман.--Это тот человек, который убил свою жену.
Она кивнула.
--Но судебного процесса не было!
--Еще нет. Только предварительное слушание. Его обязали явиться в суд.
Бринкман схватил Юлиану за плечи, повернул к себе.
 --У вас была связь с этим человеком?
Она отрицательно покачала головой.
--Вы встречались с ним после возвращения из путешествия?
--Нет.
--И ни разу не написали ему?
--Нет.
--Что случилось с его письмами?
--Я выкупила их.
--Как раздобыл их Мередит?
--К этому приложили руку некоторые чересчур ловкие детективы, работающие в офисе прокурора. Они решили, что, для того чтобы состряпать против
Гуна хорошенькое дельце, им нужны факты, спо-
собные настроить против него присяжных. Они вцепи-
лись в него, проверяли каждую мелочь. Он не смог
отчитаться за те восемь недель, когда отсутствовала его жена. Детективы так и не обнаружили, где он находился. Но в своих поисках они набрели на старый сундук с этикеткой морского круиза. Они пошли по этому следу, разузнали о нашем путешествии, выудили список пассажиров и опросили их. И получили то, что искали, установив, что Гун проводил время со мной.
--Однако,--прервал Бринкман.--если вы разумно себя вели, у них не было никаких серьезных улик при условии, что он тоже не болтал лишнего.
--Неужели вы не понимаете?--с горечью спро-
сила Юлиана. --У них в руках очутилась нить, которая
была им необходима, чтобы вторгнуться в наш дом,
рыскать во время моего отсутствия в моей комнате,
и--они нашли письма. Это значит, что я могу сколько угодно клясться на Библии, утверждать, что сама не
писала Гуну никаких писем и не встречалась с ним
после круиза. Никто бы мне не поверил.
--Как получилось, что вам пришлось выкупать его письма в рассрочку?
--Их было трое, этих детективов. Найдя улики, они немного поразмыслили. В прокуратуре им платят довольно мало, и если они отдадут письма
прокурору, это никак не улучшит их материальное по-
ложение. Им даже не повысят обычный заработок. Я
же считалась состоятельной женщиной. Конечно, они
не стали встречаться со мной, но использовали как посредника Мередита. Не знаю, сколько вытянул из них Мередит, но было решено, чтобы я выкупила письма последовательно в три этапа.
Глубоко засунув руки в карманы и уставившись на носки своих ботинок, Бринкман пытался представить себе всю картину в ее целостности, определить те пункты, которые намеренно или невольно были оставлены Юлианой в тени.
Начав говорить, Юлиана уже не могла остановиться.
--Вы не можете себе вообразить, чем все это обернулось для меня. Сначала они не могли определить, был ли это несчастный случай--жертва просто упала и ударилась головой--или Гун чем-то ударил ее. Даже когда прокурор установил, что уда-
рил, адвокат вытащил на свет божий поездку в Шан-
хай, намекнув, что жена, вероятно, вызвала у Гуна
что-то вроде сильнейшего эмоционального потрясения. Словом, адвокат пытался воздействовать на присяжных, убедить их, что убийство было спровоцировано самой этой женщиной. Прокурор мог прекратить сумятицу, имей он сведения обо мне. Письма свидетельствовали, что Гун был влюблен в меня и стремился избавиться от жены, чтобы жениться на мне. Я хорошо обеспечена и не ... не безобразна.--Голос Юлианы дрогнул.--Прокурор мог бы заставить меня дать свидетельские показания и столкнуть с присяжными ... Он в порошок стер бы Гуна, если бы завладел письмами. 
Бринкман никак не реагировал: ничего не ответил, по-прежнему по груженный в размышления.
-- Как только детективы раздобыли письма,--про-
должала Юлиана,--они решили, что их мог бы выку- пить адвокат Гуна, но Етан не располагал такой суммой денег. Я думаю, что это адвокат предложил
действовать через Мередита и постараться выудить
деньги у меня. Бен Гольдберг. Он был адвокатом
на этом процессе случайно. Обычно он работает в корпорации Боба, и я страшно боялась, что проболтается, но эти поверенные, по-видимому, научены помалкивать.
--Вы уверены, что Гольдберг знает о письмах?
--Мередит утверждал, что знает. Возможно, сам
Гун сказал. Когда человек арестован по подозре-
нию в убийстве, он выкладывает своему адвокату все--независимо от того, будет ли истолковано его признание в его пользу или нет.
--Да, вероятно,--согласился Бринкман.
--Конечно, Гольдберг хотел утаить эти письма от прокурора, это естественно, я слышала о Гольдберге
как о чрезвычайно ловком адвокате,---сказала Юлиана.--Ведь он добивался оправдания своего клиента.
Бринкман поднялся и стал расхаживать по веранде. Внезапно он обернулся. Это расследова- ние заххвтило его, как в недалёком прошлом инспектора по уголовным делам. И он почувствовал, что снова выполняет свою трудную полицейскую работу.
--Вы не открывали конверт, который дал вам Мередит?
Она вытаращила глаза.
--Так вы были там, Берт-Рене?
–Это не важно. Почему вы не открыли конверт?
--Потому что я видела, как Мередит вложил письма в конверт и заклеил его. Он поступал так же и раньше с другими письмами--сначала показывал их мне и ...
--Вы вскрыли конверт, когда пришли домой?
--Нет, последовало так много событий и ...
--Нет! Вы сожгли его?
--Нет еще. Я собиралась, но ...
--Откуда вы знаете, что это не ловушка, которую вам поставил прокурор?
--Каким образом?
--Ему нужны письма для объяснения мотива пре-
ступления. Однако от писем Гуна не много пользы,
пока не установлено, что вы отвечали ему. Но если доказать, что вы заплатили тридцать тысяч гульденов, чтобы раздобыть эти письма, у обвинения появится крупный козырь.
--Но, Берт-Рене, разве вы не видите? У прокурора не было этих писем. Он ...
--Куда вы спрятали конверт?
--В надежное место.
--Достаньте его.
--Он в надежном месте. Слишком опасно ...
--Достаньте его,--настаивал Бринкман.
Она взглянула на него, пробормотав: «Вам лучше знать», и поднялась наверх. Через пять минут она вернулась с запечатанным конвертом.
--Я знаю, что там письма,--твердила Юлиана.--Я
сама видела, как Мередит укладывал их в конверт.
Не ожидая продолжения, Бринкман взял у Юлианы конверт и вскрыл его. Внутри находилось полдюжины обычных конвертов. Бринкман вытряс их все и открыл каждый. Они были набиты чистыми бланками с изображением отеля, где убили Мередита. Бринкман взглянул на Юлиану. Если бы
ее приговорили к расстрелу, она не выглядела бы более потрясенной.









           Г Л А В А  4

Патриция ждала в машине, чтобы, как обычно, отвезти Бринкмана к японцу. Рядом с ней на сиденье лежала газета.
--На этот раз, Берт-Рене, тебе не удастся улизнуть.
--От кого?
--Полиция  доберётся до тебя.
--Нет, если не ухватятся за нужную веревочку.
--Но все-таки раньше или позже они поймают те- бя. Боже мой, зачем ты это сделал?
--А что еще я мог сделать? Ты же знаешь, я снял
соседний номер, просверлил дырку в панели сообща-
ющейся двери, увидел, что двepь не заперта. У меня
был шанс--проиграть или выиграть, получив инфор-
мацию. Так уж распорядилась судьба.
--Но зачем ты вошел в номер Мередита?
--Почему бы и не войти? Но, конечно, я буду на крючке, если только они подцепят меня.
--Берт-Рене, ты будешь защищать эту девушку?
Бринкман ничего не ответил.
--Но, Бринкман, ты просто обязан предоставить в
мое распоряжение все необходимые факты. Допустим, тебя арестуют. Я, конечно, постараюсь вызволить тебя, но чем я буду оперировать?
--Тебе не следует крутить руль и одновременно
болтать. Пусти меня на место водителя.
Они поменялись местами. Бринкман сказал.
--Вот тебе факт: Юлиану Леоне шантажировали.
Не важно, по какому поводу. Тип, который ее шанта-
жировал,--адвокат Бен Гольдберг.
-- При чем тут он?--возразила Патриция.
--Юлиана встречалась с Мередитом. Описание полностью соответствует, и она действительно виделась с Мередитом, но человек, который ее шантажировал,--Гольдберг.
--Откуда ты знаешь?
--Он был заинтересован в том, чтобы раздобыть
деньги для защиты своего клиента--человека, обви-
ненного в убийстве.
--Кто это, Берт-Рене?
--Я не помню имени.
Патриция с сомнением посмотрела на Бринкмана.
--Чтобы помочь Юлиане и снять подозрение с меня, есть один способ: налечь на Гольдберга. Он --мошенник.
--Они все мошенники.
--Ты преувеличиваешь. Процента два адвокатов--и впрямь мошенники, но все они чертовски хитры и
держат под контролем немало дел. Ведь многие чест-
ные законники--глупцы. А мошенник и хитрец не
может позволить себе поступать глупо.
--Сражайся с адвокатами сколько хочешь, Берт-Рене, но дай мне нужную информацию.
--Гольдберг занимается главным образом тем, чтобы умело обходить законы о продаже акций
на недвижимость.
--Его нельзя обойти. Многие уже пытались.
--В любом законе есть лазейка.
--Что ж, ты изучал право, а я нет.
--Закон о продаже акций можно обойти-- повторил Бринкман.--Гольдберг нашел путь к этому, прибирая к рукам корпорации, утратившие в провинциях свои права из-за невыплаты налогов, и давая им возможность заниматься другим бизнесом. Он знает множество уловок, чтобы придать своим аферам видимость частных деловых операций и получить при этом хорошую прибыль.
--Ну?
--Мы никогда не поймаем его на шантаже. Он слишком увертлив и сообразителен. Единственно возможный способ одолеть его--поприжать на мошен-
ничестве с этими корпорациями. Это совсем не лег-ко: повторяю, он умен и коварен.
--Как тебе удалось все это выведать?--удивилась
Патриция, разглядывая Бринкмана снедоверием.
--Тратил деньги, предназначенные для экстренных расходов,--выпалил Бринкман, окончательно поставив ее в тупик.
Патриция  переменила тему.
--Ты, кажется, поладил с этой девушкой?
--Кажется.
--Она тебе доверяет?
--Думаю, да.
Патриция вздохнула с облегчением.
--Значит, наше агентство по-прежнему ведет дело Леоне?
-- Вероятно.
--Берт-Рене, ты просто чудо.
Бринкман  использовал комплимент как благоприятную возможность изложить свои ближайшие планы.
--Я уже представился Гольдбергу как перспек-
тивный клиент, и рассчитывал, что сразу смогу управлять ситуацией, но ошибся. Он слишком опытен и предвосхищает все твои намерения. Но есть другой
путь.
--Какой?
--Стать обычным покупателем акций одной из опекаемых им корпораций.
--Ну а почему ты все-таки считаешь, что именно
Гольдберг шантажировал Юлиану?
--Продумал всю ситуацию. Поначалу я считал, что это дело рук прокурора, но в таком слу-
чае ловушка уже бы захлопнулась. А с Гольдбергом
все сходится точка в точку. Он защищает клиента на
судебном процессе. Он занимается важным делом,
к которому приковано общественное внимание. Это
прекрасный шанс для него выйти на широкую аре-
ну, приобрести популярность. Гольдберг, конечно,
этим не ограничится. Он не таков. Он учел открыв-
шуюся возможность оказать давление на Юлиану Леоне и выудить у нее деньги. Он и сделал это: полу-чил двадцать тысяч гульденоа, но последние десять тысяч упустил.
--Берт-Рене, я хочу спросить тебя кое о чем. Но ты должен сказать мне чистую правду.
--Спрашивай.
--Ты убил Мередита?
--Не выдумывай.
--Я не выдумываю. За такую версию у меня один шанс из десяти тысяч. Но ты же знаешь, как все это
выглядит со стороны. Ты как раз из тех, кто способен, увлекшись девушкой, потерять голову и сделать ради нее что-нибудь самое отчаянное.
Бринкман снизил скорость перед светофором, потянулся и зевнул.  Патриция покачала головой.
--Ты самый хладнокровный тип, которого я когда-либо видела.
Некоторое время они ехали молча. Бринкман нарушил молчание, объявив, что намерен завести собственный офис и секретаршу.
--Найму кого-нибудь или позаимствую у тебя Камиллу Рейн.
--Ты спятил? Устраивать тебе офис? Для этого потребуется куча денег. Найди какой-нибудь способ осуществлять свои планы. И я не смогу отпускать Камиллу хотя бы на полдня.
Бринкман не отзывался на ее тираду, и Патриция сдалась. Когда они въезжали на стоянку перед спортзалом, она сказала.
--Хорошо, делай как хочешь. Но не бросайся деньгами попусту.
Они вошли в спортзал, и японец стал расправляться с Бринкманом, швыряя под всеми мыслимыми углами. Наверное, он просто использовал Бринкмана для разминки, как это делает баскетболист, забрасывая мячи в корзину.
Он и Бринкману предоставил пару шансов, но тот при всех стараниях все же не смог бросить его на маты так ловко, как делал это японец. Ямомота всегда ухитрялся перевернуться в воздухе и, улыбаясь, встать на ноги. Честно говоря, Бринкман был по горло сыт этими уроками, и ненавидел их с самого начала. Японец вежливо заметил, что отдельные приемы Бринкман усв-аивает превосходно.
Патриция согласилась с ним.
После душа Бринкман велел Патриции снять офис на этой же неделе, убедиться в том, что на двери есть табличка с его фамилией, подобрать подходящую мебель и прислать Камиллу в качестве секретарши. Она килела и неистовствовала, но в конце концов смирилась, обещала позвонить Бринкмну попозже и сообщить, как идут дела.
Кевин Леоне перед обедом отвел Бринкмана в сторону.
--Что вы скажете о коктейле в моем логове, Бринкман?
--Превосходная мысль.
Дворецкий принес коктейли в маленькую уютную комнату, стены которой были увешены оружием. Здесь находились также несколько охотничьих трофеев, полка с трубками, пара мягких кресел. Никто не смел беспокоить Леоне в его убежище, входить туда без специального приглашения хозяина запрещалось. В своем логове он спасался от постояиных истерик своей
жены. Бринкман и Леоне потягивали коктейли, говорили о всякой всячине. Затем Леоне спросил.
--Вы, кажется, подружились с моей дочерью?'
--Я должен был добиться ее доверия, разве не так?
--И вы преуспели в этом. Юлиана всегда поглядывает на вас, когда вы находитесь в пределах досягаемости.
Бринкман сделал глоток. Леоне задумчиво помаргивал.
--Первый чек Юлианы помечен первым числом, второй--десятым. Если бы имелся третий--на нем
стояло бы двенадцатое число. Вчера было двенадца-
тое.
--Тогда четвертый,--осторожно подсказал Бринкман,--был бы помечен тринадцатым.
--Юлианы вчера вечером не было дома,--сказал Леоне.
--Да, она ходила в кино.
--Вы шли следом за ней?
--Если хотите знать--да.
--Куда?
--До кинотеатра.
Одним глотком он покончил с остатками коктейля, затем схватил шейкер, наполнив до, краев оба бокала.
--Вы производите на меня впечатление разумного человека.
--Благодарю.
Леоне поерзал на месте, как бы собираясь с духом. Бринкман подбодрил его.
--Не стоит ходить вокруг да около. Говорите пря-
мо, что вас тревожит.
Его лицо прояснилось.
--Михаэль Канор видел Юлиану вчера вечером.
--Когда именно?
--Сразу после--ну, после того, как стреляли.
--Где он ее видел?
--Примерно за квартал до отеля, где был убит Мередит. Юлиана очень быстро шла. Михаэль заметил конверт, который она держала в руке.
--Михаэль не окликнул ее?
--Нет.
--- И Юлиана не заметила его?
--Нет.
--Кенор скорее всего ошибся. Я незаметно следовал за ней все время. Она припарковала машину поблизости от отеля, где произошло убийство, но не входила в отель, а отправилась в кино.
--А после кино?
--Она пробыла там очень недолго, вышла и вернулась к машине. По пути она остановилась у почтового ящика--как я предполагаю, опустить письмо.
Леоне молча смотрел на Бринкмана.
-- Возможно,--пробубнил Бринкман,--у нее было назначено свидание с  кем-то, и этот кто-то не появился.
--Не мог ли этот «кто-то» обернуться Мередитом?
Бринкман изобразил полнейшее изумление.
--Откуда у вас такая мысль?
--Не знаю, я просто предположил ... фантазировал.
-- Оставьте свои фантазии.
--Но это мог быть Мередит?
--Но если «кто-то» так и не появился, какая раз- ница, кто он мог быть?
--И все же это мог быть Мередит!
--Черт побери! Говорю вам, она была в кино!
Он снова погрузился в молчание. Бринкман набрался смелости.
--Вам что-нибудь известно о компании вашего пасынка--той, которую он возглавляет? Чем она зани-
мается?
--Чем-то, связанным с добычей золота и с экска-
ваторными работами. Я слышал, они владеют потенциально богатыми рудниками где-то в Африке, но больше ничего не хочу о них знать.
--Кто на самом деле занимается этим жульниче-
ством?
--Я бы посоветовал вам не влезать в это дело.
--Вы знаете, что я имею в виду?
--Да, я понимаю, но мне не нравится ваша терми- нология.
--Хорошо, используйте любые термины, но ска-
жите мне, кто у них комплектует штаты коммерческих агентов?
--Иногда, Бринкман,--задумчиво произнес Леоне, --ваша беспокойная натура вынуждает вас говорить вещи, граничащие с оскорблением.
--Я все еще не знаю, кто там занимается коммерцией.
--Я тоже. У них целая команда коммерсантов. Очень квалифицированных, кажется.
--Сами партнеры не занимаются продажей акций?
--Нет.
--Это все, что хотелось бы мне знать.
--Но не все, что хотелось бы знать мне.
Бринкман удивленно поднял брови.
--Читали вечерние газеты?
Бринкман отрицательно покачал головой.
--Пишут, что найдены отпечатки пальцев--дово-
льно много--на двери, на дверной ручке ... Судя по
описаниям, я подумал, что человек, которого ищет по-
лиция, чем-то напоминает вас.
--У многих есть сходство со мной. Это обычно продавцы в галантерейных магазинах.
Леоне расхохотался:
--Ваш вес, Бринкман, соответствует содержимо- му вашей черепной коробки.
--Это комплимент или критическое замечание?
--Комплимент.
--Спасибо.
Бринкман допил свой коктейль, отказавшись от новой порции. Леоне проглотил еще два коктейля.
--Вам известно, что человек моего положения получает финансовую информацию, недоступную простым смертным?
Бринкман ждал продолжения, готовясь закурить.
--Особенно важна информация, исходящая из банковских кругов.
--И что дальше?
--Возможно, вам интересно знать, как я раздобыл сведения о чеках в десять тысяч гульденов, подписанных Юлианой?
--Вам предоставил их банк?
--Не совсем так. Скажем, одно официальное бан- ковское лицо, расположенное ко мне.
--В чем тут разница?
Леоне усмехнулся:
--Банк полагает, что разница есть.
--Продолжайте.
--Сегодня я получил из банка дополнительную информацию.
---Вы хотите сказать--от того дружески расцоло-
женного к вам лица?
--Да.
Прервав затянувшуюся паузу, Леоне проговорил
внушительно.
Представитель «Блинд корпорейшен» по-
звонил в банк и предупредил, что из их денежного ящика украден чек на предъявителя на сумму десять тысяч гульденов, подписанный Юлианой Леоне. Корпорация уведомляла банк, что если кто-либо представит этот чек к оплате, то предъявителю будет предъявлен иск по обвинению в воровстве.
-- Как реагировал банк?
--Посоветовал позвонить Юлиане, чтобы заручиться ее согласием приостановить выплату по чеку.
--Был телефонный звонок?
--Да.
--Голос мужской или женский?
--Женский. Она назвалась бухгалтером и секретаршей.
--Любая женщина может сказать это, пользуясь телефоном -автоматом. Все pаcxoды--пять центов.
Коктейли начали оказывать свое действие. Леоне пришел в возбужденное состояние, отечески потрепав меня по колену, сказал:
--Бринкман, мой дорогой, вы мне определенно нравитесь. В вас есть нечто, вызывающее особое доверие.Я думаю, Юлиана чувствует то же самое. Что касается меня—я предлагаю вам любую финансовую поддержку, когда всё закончится. Думаю, что вы недолго будете оаботать под началом вашей руководительницы. Мозги у вас намного лучше.
--Я рад, что моя работа удовлетворяет вас.
--Поначалу я даже не предполагал этого. Думал, все может перемениться. Вы же знаете, Юлиана довольно сообразительна.
--Да, она не глупа,--признал Бринкман и добавил, поскольку Леоне явно ожидал похвалы, кроме того, был выгодным клиентом.--Она истинная дочь своего отца.
Он продолжал озабоченно.
--Я думаю, вы знаете, что делаете, Бринкман. Но если чек в десять тысяч гульденов на предъявителя украден и укравший столкнется с некоторыми трудностями, он может выступить с определенным заявлением и ...
--Не беспокойтесь. Все будет в порядке.
Он насупился:
--Если бы вы читали газеты, то заметили бы, что
показания свидетелей относительно этого таинствен-
ного »Джона Смита» противоречат друг другу. Сам характер противоречий любопытен для тех, кто знает женскую натуру. В описании женщины «Джон Смит» выглядит более привлекательно.
Бринкман ничего не ответил.
--Знаете ли, Бринкман, я очень ценю вашу сдержанность в такого рода вопросах. И я, конечно, надеюсь, что вы не ... не допустили никаких действий, которые породили бы зло гораздо большее, чем то, с которым вы имеете сейчас дело.
--Это внесло бы путаницу и осложнило бы ситуа-
цию, не так ли?
--Чрезвычайно. Вы не очень-то откровенны со
мной.
--Я предпочитаю действовать в одиночку.
--Я буду питать к вам поистине безграничное до- верие, Бринкман, если вы откровенно скажете мне, учитываете ли вы в своих планах опасность предъявителя чека на десять тысяч долларов.
Это был прекрасный шанс «сыграть на публику», что Бринкман и сделал.
--Господин Леоне,--спокойно сказал он,--вче-
ра вечером я сжег этот чек и растер пепел в порошок.
Не думайте о нем больше.
Леоне вздрогнул, глаза его чуть не вылезли из
орбит. Он схватил и изо всех сил потряс мою руку. Я
сделал скидку на четыре коктейля, но все равно это
было бурное выражение чувств.
--Это восхитительно, просто восхитительно! Вы чудо, мой дорогой, чудо! Больше я не задаю вам никаких вопросов. Действуйте, как считаете нужным.
--Благодарю. Однако мои действия стоят денег. Извините, но Патриция наводит суровую экономию, считает каждый цент.
--Черт побери! Я же сказал вам…впрочем не надо. Это касается лично вас. Скажите ей, что ...
--Нет смысла спорить с ней. Так уж она устроена.
-- И что она хочет?
--Вам никогда не приходило в голову, что мне, возможно, придется дать кому-нибудь взятки?
--Нет.
--Но вероятность этого следует учитывать.
 Слова Бринкмана, казалось, не особенно обрадовали Леоне.
--Что ж,--промямлил он,--если возникнет ост-
рая необходимость, вы обратитесь ко мне ... и ...
--и доложу, кого и зачем я хочу подкупить, сколько мне нужно для этого денег?
--Конечно!
--Но тогда в случае неудачи вы будете ее винов- ником.
Краски на его лице заметно поблекли.
--Сколько вам нужно?
--Дайте мне десять тысяч гульденов. Пусть они находятся у меня. Со временем я могу их вернуть ... Или попросить еще.
--Это очень большая сумма, Бринкман.
--Бесспорно,--подтвердил Берт-Рене.--А сколько у вас вообще денег?
Он вспыхнул.
-- А сколько у вас дочерей?
--Только одна, разумеется.
Бринкман молчал, пока Леоне напряженно размышлял. Наконец вынул бумажник, отсчитал десять тысячегульденовых купюр.
--Я понимаю вас, Бринкман, только учтите: я не
миллионер.
--Человек, у которого есть деньги, всегда имеет
преимущество перед тем, у кого их нет. Ему гораздо
легче справляться с трудностями. Глупо не ходить ко-
зырями, имея их на руках.
--Верно,--вздохнул он.--Не могли бы вы, несколько подробнее информировать меня? Мне
бы хотелось лучше представпять себе кое-какие де-
тали.
--Обычно, когда я разыгрываю партию, мой кли-
енты ничего не знают о моих ходах.
--Мне это не совсем нравится.
--Но,--продолжал Бринкман,--именно поэтому мне удаётся распутывпать дело.
Леоне подпрыгнул, словно наткнувшись на булавку, и поспешно поднялся.
--Очень разумно, Бринкман, действительно разумно.
--Что ж, я полагаю, время объявить перерыв. Я, вероятно, буду очень занят в ближайшее время, не смогу встречаться и беседовать с вами. Знайте только: я оставляю все на ваше усмотрение.
Леоне оборвал встречу так резко, так взволновано но, будто у Бринкмана внезапно обнаружилась оспа. Около восьми часов вечера позвонила Патриция. Она, по ее словам, страшно утомилась, занимаясь поиском и оформлением офиса, но в конце концов ей удалось решить эту проблему. Офис на имя Дика Черозе разместился в
комнате номер двадцать два на шестом этаже. Камилла Рейн явится завтра в десять утра, откроет дверь и вручит мне ключи.
--А визитные карточки?
--У Камиллы есть несколько. Предполагается, что ты возглавляешь «Черорзе Дик  корпорейшн».
--Хорошо.--Бринкман приготовился повесить трубку.
-- Что нового?--поинтересовалась Патриция.
--Ничего.
--Держи меня в курсе.
--Ладно.--На этот раз я повесил трубку, не дожи- даясь дальнейших расспросов.
Вечер тем временем проходил как обычно. Юлиана сделала Бринкману знак, что хочет поговорить с ним. Но Бринкман рассудил, что не узнает от нее больше, чем ему уже из-
вестно. Ему хотелось побеседовать с Михаэлем Канором, который определенно мог сообщить Бринкману что-то новенькое. Поэтому он выбрал подходящее местечко и затаился, надеясь встретить его.
Бринкману повезло. Он катал шары в бильярдной, когда туда вошел Канор.
--Любите бильярд?
--Я никудышный игрок. Просто спустился вниз, чтобы скрыться от обычной болтовни.
--Что-нибудь случилось? --спросил Канор.--Что-то не так?
--Да ничего особенного.
--Вы, кажется, виделись с Леоне и беседовали с ним? Он славный парень, Кевин.
Бринкман не возражал.
--Физическая закалка и тренировка ему бы, конечно, не помешали,--рассуждал Канор, с сомнением поглядывая на туго обтягивающий его жилет.--Вот вы, например, двигаетесь легко и свободно, чувствуете себя как рыба в воде. Я наблюдал за вами.
--Неужели?
--Да, наблюдал. Послушайте, Бринкман, вам бы следовало поближе сойтись со мной, помочь мне обрести нужную форму.
--Это можно сделать.--Бринкман продолжал катать шары. Он придвинулся ближе.
--Есть еще кое-кто, на кого вы произвели самое
благоприятное впечатление, Бринкман.
--Кто же это?
--Мифрау Леоне. Она призналась мне, что хо-
тела бы начать сбрасывать вес как только ее давле-
ние придет в норму.--Канор понизил голос.--Мне
кажется странным, Бринкман, что мифрау Леоне начала страдать гипертонией и прибавлять в весе сразу же после того, как вышла замуж за Кевина.
--Многие женщины обычно сидят на диете и сле-
дят за собой; пока охотятся за мужчиной, но едва они
выходят замуж ...
Канор побагровел.
--Я имел в виду вовсе не это.
--Извините.
--Если бы вы лучше знали мифрау Леоне, вы бы поняли, как несправедливы относительно нее по-
добные предположения, как далеки они от реальных
фактов.
Внимание Бринкмана по-прежнему было занято исключительно бильярдными шарами.
--Вы же сами констатировали эти факты. Я просто высказал откровенно свое мнение.
--Я имел в виду совсем другое.
--Так почему не сказать об этом прямо?
--Хорошо, я скажу. Я был знаком с мифрау Леоне еще до ее второго брака, когда она была легче
на двадцать килограмм и выглядела на двадцать лет
моложе.
--Гипертония отрицательно влияет на человека.
--Бесспорно, но откуда она? Почему именно пос- ле замужества у мифрау Леоне так подскочило дав-
ление?
--Да, почему?--повторил Бринкман и пристально посмотрел на Кенора.
Канор был в ярости.
--Ответ один-единственный: постоянная, упорная враждебность к ней со стороны падчерицы.
Бринкман положил кий.
--Хотите поговорить со мной об этом?
--Да.
--Я слушаю.
--Катарина, то есть мифрау Леоне--чудная.
женщина, очаровательная, бесподобная, излучающая
магнетизм. Со времени своего замужества она сильно переменилась.
--Вы уже мне это сказали.
Его губы дрожали от бешенства.
--И причина--ненависть к ней этой испорченной девчонки.
--Юлианы?
--Безусловно.
--Разве мифрау Леоне не предполагала такой возможности, готовясь вступить в брак?
Канор пустился в объяснения.
--В период, предшествовавший браку, Юлиана не обращала никакого внимания на отца. Она носилась по всему свету, не шевельнув и пальцем ради него. Но как только Леоне женился на Катарине и она начала обустраивать дом, Юлиана тут же примчалась домой, разыгрывая роль преданной дочери. Постепенно, шаг за шагом, она настроила отца против мифрау Леоне. Катарина--натура тонкая, восприимчивая ...
--Для чего вы мне все это рассказываете?
--Полагаю, вам следует знать об этом.
--Разве благодаря этим сведениям смогу помочь Кевину Леоне улучшить физическое состояние?
--Возможно ..
--Ну, а чего конкретно вы хотите сейчас от меня?
--Вы ведь в хороших отношениях с Юлианой, и я подумал, что Юлиана, возможно, изменит свое поведение, когда узнает, что мачеха преисполнена самых дружеских чувств к ней.
-- Дальше?
--Вы ведь только что разговаривали с Леоне, и все еще не видите, куда я клоню?
-- Нет.
--Хорошо, если вам хочется, чтобы я рубанул напрямую... Так вот, Катарине—мифрау Леоне-- стоит
только шепнуть на ушко полиции то, что ей известно… В ночь убийства Мередита Юлиана находилась в его номере.
Бринкман поднял брови.
--Точнее,--заторопился Канор,--она была там
перед убийством. Разве вы не сообразили, что неиз-
вестная женщина в отеле, поднявшаяся наверх для
встречи с Мередитом, по описанию свидетелей, очень
напоминает Юлиану? Детективам не придется рыть землю носом, устанавливая тот факт, что машина юфрау Леоне стояла всего в двух кварталах от отеля. Свидетели же подтвердят, что видели Юлиану, спешившую к машине сразу после того, как произошло убийство.
-- Ну а я тут при чем?
--В следующий раз,--сказал вкрадчиво Канор,--когда Юлиана будет беседовать с вами о своей мачехе, вам следует объяснить ей, что она полностью в её власти. Катарина уже могла бы доставить
падчерице кучу неприятностей, превратить ее жизнь в ад, но она не сделала этого. Она порядочная женщина и предана своему мужу.
--Вы, кажется, убеждены, что Юлиана непременно станет обсуждать со мной свои взаимоотношения с мачехой?
--Да, я так считаю,--выпалил Канор и, повернувшись на каблуках, направился к двери.
--Минутку,--сказал' Бринкман.--Если Юлиана вышла из отеля до совершения убийства, у нее нет причины беспокоигься.
Канор задержался у двери.
--Есть. Ее видели на улице сразу же после совер- шения убийства.
После ухода Канора Бринкман обдумал этот разговор. Очевидно, Канор не знал точно, когда произошло убийство, не заметил времени, когда встретил Юлиану, или вообще выдумал всю эту историю, чтобы дать козыри в руки мифрау Леоне.
Принимать какие-либо меры против Канора не
было смысла. Как только полиция решит, что Юлиана
замешана в убийстве, она сразу же нажмет на педали. Свидетелей множество: ночной портье, девушка в табачном киоске, служащий на автостоянке, мальчик--лифтер. Пикантная подробность состояла в том, что все эти свидетели должны будут поклясться, что Юлиана вышла из отеля до того, как прогремели выстрелы.
Но если мифрау Леоне предвкушает триумф, поче-
му бы не оставить ее в неведении по крайней мере до
тех пор, пока я не узнаю поточнее о ее планах? И кроме того, на самый крайний случай, у меня есть Гаес ван дер Колк.
Бринкман схватил пальто и шляпу и выскользнул из дома, стараясь не попасться на глаза Юлиане. Хотелось поближе познакомиться с теми заведениями, которыми владела «Блинд корпорейшен».

Внизу, как и говорил Гольдберг, расположились два роскошных ресторана, наверху шла игра. Место игры было хорошо оборудовано, невелико по размерам и рассчитано на малое количество людей. Бринкман поставил небольшую сумму и даже рискнул подойти к рулетке. Никто не обращал на него внимания. Народу было немного. Он выдумал какой-то предлог, чтобы встретиться с менеджером, но для знакомства с ним требовались более действенные средства.
Выходя, Бринкман столкнулся с блондинкой, которая шла под руку с молодым человеком: оба были в вечерних туалетах. Он уже видел эти сухие пышные волосы. Это была продавщица из табачного киоска в отеле, где пристукнули Мередита.
Ум Бринкмана лихорадочно заработал. Встреча была, конечно, случайной, но этот случай следовало предвидеть. Продавщица, скорей всего, получает здесь комиссионные за доставку клиентов: ей, вероятно, кое-что известно о делишках корпорации. Однако если   расставлять ловушку, то сам станешь ее жертвой. Девушка опередила Бринкмана и первая открыла огонь. Она узнала Бринкмана, глаза ее сузились.
--О, привет! Как дела? Повезло в игре?
--Не очень.
Она с улыбкой повернулась к своему спутнику.
--Артур, я хочу познакомить тебя с господином Смитом. Господин Смит, это Артур Паркер.
Мужчины пожали друг другу руки.
--Счастлив познакомиться,--пробормотал Бринкман.
--Вы уже уходите, господин Смит?
--По правде говоря, как раз собрался.
--Не оставляйте нас. Обычно вы приносите мне
удачу. Я предчувствую, что с вами мне и сегодня осо-
бенно повезет.
Бринкман быстро прикинул, нельзя ли выйти из положения с помощью Паркера.
--Но ваш спутник выглядит человеком, принося-
щим счастье.
--Он--мой кавалер,--возразила девушка.—Вы--
мой талисман. Пойдемте поставим.
--Видите ли, я немного устал и ...
Она взглянула на Бринкмана в упор. При ярком свете еще сильнее волосы ее напоминали кусок пеньковой веревки--орудие палача.
--Я не позволю вам убежать,--сказала девушка, улыбаясь ярко накрашенными губами.--Даже если мне придется позвать полицейских.
Глаза ее оставались серьезными.
Бринкман усмехнулся, она ведь не знала, что он этого не боиться.
--В конце концов, все зависит от господина Паркера. Мне лично никогда не нравились люди, вторгающиеся в чужие компании.
--О, все в порядке,--успокоила его продавщица.--
Паркер догадывается, что вы связаны с этим заведе-
нием.
--О!--Паркер вздрогнул и выдавил из себя улыб-
ку.--Пожалуйста, действуйте, господин Смит, принеси-
те нам удачу.
Бринкман с продавщицей приблизились к столу с рулеткой. Она поставила и проиграла. Паркер, очевидно, не собирался финансировать ее. Она быстро проиграла все свои деньги и, надувшись, поглядывала на своего компаньона. Тот, наконец, ссудил ей пять гульденов в одногульденовых  фишках. 
Игроки постоянно перемещались вокруг стола. Когда Паркер очутился у самого дальнего его угла, девушка придвинулась к Бринкману и прошептала.
--Передайте мне под столом двести гульденов.
Бринкман одарил ее каменным взглядом.
--Ну, не разыгрывайте же из себя идиота. Дайте мне деньги или ...
Бринкман зевнул. Продавщица была так обескуражена, что казалось, готова была заплакать. Она швырнула фишки на игорный стол и опять проиграла. Бринкман сунул ей в руку гульден.
--Таков размах моих вложений, детка. Поставь их на двойное зеро.
Она поставила и тут же выиграла.
--Продолжай в том же духе.
-- Ты с ума сошел.
Бринкман пожал плечами. Крупье лопаточкой придвинул к девушке выигрыш. Бринкман никогда не смог бы объяснить, что заставило его указать на двойное зеро. Это был безумный риск но в подобных ситуациях порой становишься ясновидящим. Бринкман был абсолютно уверен, что снова выиграет двойное зеро.
Рулетка описала круг и остановилась. Бринкман услышал вздох продавщицы и обернулся--шарик оста- новился на цифре семь.
-- Видите, вы заставили меня проиграть.
--Но вы ведь пока все равно в выигрыше,--засме-ялся Бринкман.
--Возможно, семерка повторится?--Девушка по- ставила на семерку. Она действительно повторилась!
Продавщица выиграла около пятисот гульденов и прекратила игру.
Вокруг столиков слонялась какая -то брюнетка, изящная, гибкая, с красивыми бедрами, обнаженными плечами и глазами, обещавшими романтику томных, тропических ночей. Оказалось, что она знакома с продавщицей, и, когда та получила свой выигрыш, девушки обменялись какими-то знаками. Потом Бринкман заметил, что они шепчутся.
Затем брюнетка обосновалась за игорным столом, называя ставки за Артура Паркера. Вот это была игра! Брюнетка непрерывно обращалась к нему, обворожительно улыбаясь и поводя обнаженными плечами в сантиметре от его губ. Судя по всему, произошел размен: Бринкману подсунули блондинку.
--Меня зовут Карина,--предствилась продавщицв.
--Меня вы знаете,--ответил Бринкман.--Поздравляю с выигрышем. Куда мы направимся?
-- Сначала заскочу в туалет и буду ждать внизу. Не пытайтесь удрать. К вашему сведению, выход здесь всего один.
--Зачем мне удирать от хорошенькой девушки?
Она засмеялась и сказала кокетливо.
--Правда, зачем?
Бринкман постоял еще немного у игорногостола, делая небольшие ставки. Двойное зеро больше не выпадало. Поставив на него, я не получил ни цента. Другие попытки также не принесли успеха. Паркер был, по-видимому, целиком поглощен брюнеткой. Иногда, впрочем, он как бы просыпался и с виноватым видом оглядывался вокруг. Я услышал, как брюнетка обронила что-то насчет туалета.
Паркер расхохотался. Бринкман пошел к выходу. Карина ждала его.
--Вы на машине или возьмем такси?
--Такси.
--Отлично. Поехали.
--Куда именно?
--Может быть, к вам?
--Я предпочел бы--к вам.
Девушка задумалась, затем пожала плечами.
--Почему бы и нет?
--А ваш дружок, господин Паркер, не помешает?
--Мой дружок, господин Паркер,--повторила она угрюмо.--О нем сегодня позаботятся.
Карин назвала водителю адрес, и через десять минутони были на месте. Девушка действительно жила здесь. Ее имя можно было прочитать на дощечке над звонком, и она отперла дверь в квартиру своим ключом. «В конце концов,--подумал Бринкман, --«почему бы и нет»--как сказала она». Газеты поместили фотографию Карин и интервью с ней, где она обрисовала человека, спрашивавшего ее о Мередите. Ей нечего было опасаться подвоха со стороны Бринкмана.
Что касается Бринкмана, то он увяз по уши, не считая ван дер Колка. Квартира была неплохо обставлена. Мебель, вероятно, приобреталась не за счет прибыли от продажи сигар и сигарет во второразрядном отеле. Карин скинула пальто, пригласила меня сесть, принесла сигареты, спросила, не хочет ли Смит выпить, и опустилась на софу рядом со мной с Бринкманом.
Мы закурили. Она придвинулась ближе. Бринкман видел ее шею и плечи, призывный взгляд голубых глаз. Ее светлые локоны касались его щеки.
--Нам с вами лучше подружиться,--предупреди-
ла она.
--Вы так считаете?
--Да. Потому что девушка, поднявшаяся наверх повидаться с Мередитом,--та, за которой вы следили,--оказалась Юлианой Леоне.--Она с видимым нетерпением ожидала моей реакции.
--Кто это—Юлиана Леоне?--удивился Бринкман.
--Женщина, за которой вы следили.
Бринкман отрицательно покачал головой.
--Мой бизнес был связан только с Мередитом.
Она прямо-таки извертелась, чтобы видеть выражение моего лица. Потом задумчиво произнесла.
--Да. Это, собственно, не имеет значения. Имею-
щуюся у меня информацию я все равно не смогу ис-
пользовать. Я бы скорее предпочла работать с вами,
чем с кем-нибудь другим. По крайней мере, я бы зас-
тавила вас вести честную игру.
--Но кто все-таки Юлиана Леоне? Девочка Мередита?
Блондинка напряженно размышляла, пытаясь решить, насколько откровенной она может быть со мной.
--Так кто она такая?--настаивал Бринкман.
--А что вам нужно было от Мередита?--ответила
Карин вопросом на вопрос.
--Мне нужно было видеть его по делу.
--По какому?
--Не помню, кто посоветовал мне обратиться к Мередиту за советом, как обойти закон о продаже акций. У меня было кое-что для продажи.
--Так вы входили к нему в номер?
--Нет, я снял соседний номер.
--И просверлили дырку в двери?
--Да.
--Подглядывали и подслушивали?
--Да.
--И что вы видели?
Бринкман не ответил. Карин вышла из себя.
--Послушайте, вы либо полный идиот, либо самый хладнокровный из людей, каких я когда-либо встречала. Откуда вы знали, что я не позову полицейских, если вы не дадите мне двести гульденов?
--Я этого не знал.
--Лучше будьте со мной откровенны. Вы знаете, что произойдет, если я позвоню в полицию?
Бринкман бесстрастно пускал кольца дыма. Карин вскочила, рванулась к телефону. Глаза ее гневно сверкали.
--Звоните, что же вы. Я сам собирался позвонить туда.
--Ах, вот как!
--Конечно. Разве вы еще не поняли?
--Чего?
--Я сидел в соседнем с Мередитом номере и под- сматривал через дырку. Убийца проник в номер при-
мерно за полчаса до моего появления. Он отодвинул
задвижку на двери между номерами, поставил замок на предохранитель, а затем, улучив удобный момент, открыл дверь и через крошечную нишу вошел в ванную.
--Мало ли что вы придумаете?
--Ты забыла одну малость, сестренка!
--Что еще?
--Я разглядел убийцу. Я единственный человек, который видел его. Я знаю, кто это был. Мередит разговаривал с девушкой. Он дал ей какие-то бумаги. Она вручила ему чек. Он положил его в правый карман пиджака. Когда девушка вышла, Мередит отправился в ванную. В тот момент я еще не знал, что в ванной кто-то был, но обнаружил, что дверь в моем номере не заперта на задвижку. Я запер ее, когда сверлил дырку. Убийца предполагал, что Мередит пойдет в ванную, и намеревался убежать через соседний номер. Но дверь была уже заперта мною. Убийца очутился в ловушке.
--И что вы сделали?—Карин затаила дыхание.
--Я повел себя как последний дурак. Мне нужно, было сразу связаться с портье, чтобы он блокировал
выход, и затем позвонить в полицию, но я был слиш-
ком взволнован и не подумал об этом. Вместо этого я
снова отодвинул задвижку, открыл дверь в соседний
номер и последовал за убийцей. Стоя в дверях номе-
ра, я осмотрел правую и левую стороны коридора, а
затем спустился на второй этаж. Когда поднялся шум,
я вышел из отеля.
--Любопытная история,--сказала Карин,--зани-мательная, но полицейские вам никогда не поверят.
Бринкман снисходительно улыбнулся.
--Ты забыла, что я видел убийцу.
Она подскочила, словно от удара электрическим током.
--Кто это был?
Бринкман рассмеялся и пустил в воздух еще одно кольцо дыма. Она отошла от телефона, пересекла комнату и опять примостилась рядом с ним, положив ногу на ногу и задумчиво обхватив руками колено. Карин определенно не знала, что ей делать дальше. Она смотрела то на Бринкмана, то на кончики своих туфель. Подол вечернего платья, задираясь, мешал ей, она поднялась, вышла в
спальню, не прикрыв за собой дверь, и через минуту
вернулась в черном вельветовом халате.
--Что ж,--сказала она,--все, что вы тут напле-
ли, ничего для меня не меняет. Мне нужен у Леоне свой человек. Вы, кажется, хороший мальчик и, ду- маю, вам можно доверять. Кстати, кто вы такой? Как
вас в действительности зовут?
Бринкман молчал, склонив голову набок.
--Послушай, ты не выйдешь отсюда, пока не назовешь мне свое настоящее имя. Я хочу узнать его во что бы то ни стало. В конце концов я пойду следом за тобой и узнаю, где ты живешь. Так что давай начистоту!
Бринкман кивнул на дверь.
--Когда захочу, я выйду отсюда.
--Я донесу на тебя.
--И что это тебе даст? Что станет с твоим заман- чивым планом потрясти семейку Юлианы Шелоне?
--Леоне,--поправила она.
--Какая разница?
--Ну а как тебя все-таки зовут?
--Джон Смит,--не колеблясь сказал Бринкман.
-- Врешь!
Бринкман расхохотался. Карин изменила манеру новедения.
--Ладно, Джон.--Она посмотрела прямо ему в ли-
цо.--Ты умный парень. Мы могли бы объединиться
и вместе придумать что-нибудь толковое. Согласен?
--Если речь идет о шантаже, я против. Это не по
моей части.
--Фу!--фыркнула она.--Я предлагаю тебе войти
в долю. Вместе мы могли бы делать хорошие деньги.
--Чем ты располагаешь, чтобы прижать эту девушку?
Она было открыла рот, но Бринкман прикрыл его своей рукой.
--Не говори. Я ничего не хочу знать.
Она вытаращила глаза.
--Что с тобой?
--Я по другую сторону границы.
--Как это понять?
--Видишь ли, моя прелесть, я не могу принять твое предложение. Я не такой уж негодяй. И тебе не удалось меня провести. Ты замешана в этой грязной игре. Джеймс Мередит получал чеки от Юлианы Леоне и передавал их тебе. Ты приводила к себе мужчин. Легкое движение пальцев освобождало их от значительной части выигрыша. Часть денег шла тебе, остаток--возвращался к Мередиту и поступал в распоряжение выше- или нижестоящих, не важно, как их называть. А теперь я добавлю еще кое-что. Считай, что все кончено и забыто. Но шевельни только пальцем против Юлианы Леоне, и ты очутишься за тюремной решеткой.
Она вскочила.
-- Проклятье!
--Хорошо, сестренка, я тебя предупредил.
--Ты слишком уверен в себе, проклятый болван!
--Если разрешишь, я возьму у тебя еще одну сигарету.
Она протянула мне портсигар.
--Ну, ты сразил меня наповал. Может, я спятила?
Я видела, как ты вошел в отель, помню, как ты вы-
спрашивал меня, полицейские охотились за тобой, я выследила тебя, привезла сюда, не зная, кто ты такой, черт возьми ... Наверное, ты частный сыщик, работаешь на Юлиану Леоне, нет, ты скорее подходишь для ее старика.
Бринкман зажег сигарету.
--Но зачем ты со мной разоткровенничался? Почему бы не дать мне вывернуться наизнанку, притвориться, что ты мой союзник, вытянуть из меня все, что я знаю, и затем вонзить в меня когти?
Бринкман взглянул на нее.
-- Детка, будь я проклят, если я понимаю.--И это была правда. Она, по-видимому, все же не хотела сдавать позиций.
--Ты, однако, вполне мог быть тем, кто пристук-нул Мередита.
--Вероятно.
--Я могу тебя посадить.
--Ты так полагаешь?
--Да, могу.
-- Вот телефон.
Она сощурила глаза.
--И тогда ты впутаешь меня в эту историю, пока-
жешь, что мои побуждения корыстны и ... да будь все
проклято! Какой смысл?
--Чем мы займемся сейчас?--осведомился Бринкман.
--Хорошенько выпьем. Когда я думаю, что ты мог
сотворить со мной и ничего не предпринял ... Черт
возьми! Я не могу тебя раскусить. Ведь ты не идиот.
Ты хитер и ловок, способен управлять игрой ... И вме-
сте с тем, когда мне грозит расставленная тобой ло-
вушка, ты не пользуешься ею ... Что ж, век живи, век
учись. Что тебе предложить к виски? Содовую или,
обычную воду?
--У тебя есть шотландское виски?
--Очень немного.
--У меня есть подотчетные деньги, которые, в случае необходимости, можно отнести к непредвиденным, экстренным расходам.
--Ну а сейчас разве не такой случай?
--Не знаешь, кто тут поблизости торгует ночью?
--Допустим, знаю.
--Хорошо, позвони ему. Пусть нам пришлют пару бутылок шотландского.
--Ты не шутишь?
Бринкман вынул бумажник, выудил оттуда  купюру в пятьдесят гульденов, положил на край стола.
--Мой босс, правда, назвал бы это швырянием денег на ветер.
Распорядившись по телефону насчет шотландского, Карин предложила.
--Давай пока разопьем мою бутылку.
Она принесла виски, лед и содовую.
--Не давай мне напиваться, Джон. Иначе я-начну
плакать, закачу истерику. Меня давно никто не угощал хорошей выпивкой. И досадно, что ты поставил ее не ради меня, а просто потому, что ты--это ты. Широкий жест ... Что-то в тебе есть, перед чем невозможно устоять ... Поцелуй меня.
Бринкман отстранился.
--Давай без этого.
--К черту выпивку! Поцелуй меня!
Бринкман вообще сел от неё подальше, хотя и рисковал вызвать её гнев. Через четверть часа посыльный принес им две бутылоки виски. Бринкман вернулся в дом Леоне около двух часов ночи. Он долго еще не мог освободиться от воспоминания о белокурых женских локонах и от мысли о веревке в руках палача.














         Г Л А В А  5

За завтраком  Бринкман спросил Леоне, известно ли ему что-нибудь об одной из горнорудных компаний--название было мудреное, Бринкман выговорил его не без труда.
--У меня есть друг, пояснил Бринкман, человек по имени Дик Чарозе. Он богат--получил наследство, имеет офис и намерен вложить деньги во что-нибудь стоящее. Этот тип любит рисковать. Я хотел бы
предложить ему горнорудные предприятия.
Ричард прервал разговор с кем-то сидящим рядом и обратился к Бринкману.
--Почему бы вам не сохранить господина Черозе для нашей семьи?
--Это мысль! - воскликнул Бринкман.
--Адрес?
--«Черозе корпорейшен», шестой этаж, комната два- дцать два.
--Я захвачу с собой торгового агента.
-- Превосходно.
Леоне поинтересовался у Ричарда, не имеет ли тот сведений, насколько успешно расследуется дело об убийстве Меридота. Ричард ответил, что полиция пришла к выводу: это убийство--результат сведения счетов между игроками. В настоящий момент полицейские проверяют окружение Меридита: они надеются выйти на того типа, который соответствовал бы наружности парня, покинувшего номер Мередита сразу после убийства.
После завтрака Ричард отвел меня в сторону и попросил подробнее рассказать о Черозе. Он хотел знать, каким капиталом тот располагает, какую сумму намерен вложить. Бринкман сказал, что Черозе унаследовал сразу два состояния. Одно--сравнительно небольшое--он уже получил, но еще до конца месяца у него на руках будет крупная сумма ---свыше миллиона гульденов. Бринкман в свою очередь спросил Ричарда, как идут дела в его компании.
--Великолепно. С каждым днем все лучше и лучше.
Ричард удалился, Леоне посмотрел на Бринкмана так, словно собирался сказать что-то важное, но отказался от этого намерения. Прочистив горло, он изрек только:
--Бринкман, если вам потребуется на расходы еще несколько тысяч гульденов, не стесняйтесь обратиться ко мне.
--Благодарю. Буду иметь в виду.
Юлиана спустилась вниз в халате и знаками показала, что хочет поговорить со мной. Но я вновь притворился, что ничего не замечаю, и пожелал проводить Кевина до гаража.
В гараже Бринкман попросил разрешения подъехать вместе с ним до нужного  места. Леоне не отрывал глаз от дороги и помалкивал, хотя Берт-Рене
видел, что вопросы так и рвутся у него с губ, но он
не рискует задавать их, боясь ответа на самый глав-
ный для него вопрос. Он поминутно вздыхал, боролся
с собой и наконец целиком сосредоточился на своей
миссии шофера.
Когдаони приехали в деловой центр города, Леоне все же решился на невинный вопрос.
--Где мне вас высадить, Бринкман?
---О, где-нибудь здесь поблизости.
Он повернул направо, проехал еще пару кварталов и остановился перед многоэтажным зданием.
--Как все это будет организовано?
--Не беспокойтесь,--утешил его Бринкман.
Леоне поспешно укатил, а Бринкман поднялся на шестой этаж взглянуть на табличку двадцать второй комнаты. Все было в порядке. Он толкнул дверь и вошел. Камила Рейн стучала на машинке.
--Ради бога, тебе совсем не следует притворяться, что у нас уже сейчас слишком много дел,-- взмолился Бринкман.--Люди, которые должны прийти сюда, считают меня богатым наследником. Они не думают, что я сколотил состояние самостоятельно, занимаясь бизнесом. Поэтому тебе не нужно особенно стараться.
--Патриция,--возразила Камилл,--велела мне напечатать несколько писем, чтобы я не бездельничала здесь.
--На каком бланке?--спросил я, заглядывая ей через плечо, чтобы увидеть бумагу, вставленную в машинку.
--На бланке агентства.
Бринкман выдернул бланк из машинки и протянул его Камилле.
--Положи письмо в ящик, чтобы его никто не видел. Убери все наши бланки. Когда пойдешь на ленч, захвати с собой всю эту канцелярию и храни ее в агентстве. Передай Патриции, что я так распорядился.
Камилла смотрела на Бринкмана смеющимися глазами. Она сказала:
--Я вспоминаю, как ты первый раз появился в нашем агентстве. Я подумала тогда, что ты продержишься у нас не более двух суток--Патриция сразу заездит тебя до смерти. Все прежние детективы обычно очень скоро сбегали от нее. И вот, пожалуйста, ты, а не она, отдаешь распоряжения. Я знаю, у тебя и сейчас все получится как надо. Ты не споришь с Патрицией и не пресмыкаешься перед ней. Выбираешь собственную тропку и по ней идешь. Зная Патрицию, ты прекрасно представляешь, сколько брани и проклятий сыплетсяна тебя. Но при всем том ей остается только ворчать и ругаться, но все же тащиться вслед за тобой и поступать так, как хочешь ты.
-- С Патрицией можно работать, если вникнуть в мотивы ее поступков.—Бринкман сам  себе не верил, что он может сказать такое. Но, что сказал, то и сказал—не откровеничать же с секретаршей..
--Ты хочешь сказать, когда она начинает понимать твои мотивы. Пытаться дружить с Патрицией--все равно, что заигрывать с паровым котлом. Надежды на дружбу с ней следует оставить сразу же.
--И ты оставила?
--Да.
--Но ты совсем не выглядишь разочарованной.
--Я нашла свой собственный подход к Патриции. Я выполняю работу, которую она мне поручает, и ухожу, как только ее заканчиваю. Я не пытаюсь быть с ней в добрых отношениях и не рассчитываю на ее дружеское ко мне расположение. Я--только часть пишущей машинки, деталь в клавиатуре и выполняю возложенную на меня функцию.
--А что это за корреспонденция, которой ты сей-
час занимаешься?
--Письма, которые Патриция рассылает своим адвокатам. Она советуется с ними по поводу инвестиций.
--И много у нее вложений?
--Порядочно. Заниматься ими --ее страсть. Она хочет таких же гарантий, как, государственные акции, но вместе с тем ей нужно, чтобы они приносили вдвое больший доход. Ее второе увлечение--игра. Патриция--азартный игрок.
--Ну что ж,--сказал Бринкман,--пока этот мой офис существует, ты не будешь перегружена работой. Запасись парочкой журналов мод и пачкой жевательной резинки. Положи в верхний ящик стола, засунь жвачку за щеку и сиди себе, перелистывая журнал. Когда кто-нибудь войдет, закрой ящик, но не ранее того, как посетитель увидит, чем ты занята.
Камилла расцвела.
--Я всегда мечтала о такой работе. Другим девушкам везло, а мне нет.
--Прекрасно, что такая работа тебе по душе, но думаю, что она продлится не дольше нескольких дней.
--Может вмешаться Патриция. Пришлет тебе какую-нибудь девицу из конторы по найму, а меня заставит вернуться к себе.
--Я ей не позволю. Я предупредил ее: мне нужен человек, которому можно доверять. Пусть нанимает машинисток для себя. Для Патриции это даже полезно--узнает, по крайней мере, как трудно заменить тебя.
Камилла глядела на Бринкмана с обожанием.
--Я всегда, Берт-Рене, старалась понять, почему люди помогают тебе. Наверное, потому, что ты сам чертовски внимателен к ним, ты ...
Взволнованная, она вскочила и выбежала из комнаты. Бринкман вошел в свой кабинет, отодвинул вращающееся кресло и опустился в него, водрузив ноги на стол. Он услышал, как вернулась Камилла, и нажал кнопку звонка.
-- Да?--откликнулась она.
--Возьми на заметку, Камилла: Виллен Блунерс, Михаэл Канор, Роберт Синклер. Записала?
--Да. Что дальше?
--Если кто-нибудь из них появится здесь, скажи, что я завален делами и буду занят все утро. С ними
встретиться не смогу и не хочу заставлять их ждать.
Понятно?
--Конечно.
--Если придет кто-нибудь еще, попытайся узнать, что ему нужно. Предложи посидеть, подождать. Возьми у него визитную карточку и принеси мне.
--Это все?
--Да.
--Хорошо,--сказала она, и Бринкман услышал щелчок снимаемой телефонной трубки.
У него было чем заняться. Он курил и размышлял, стараясь постичь логику всего происходящего. Бринкман еще не мог представить себе картину полностью. Ему не хватало фактов, но он их постепенно добывал и чувствовал, что если будет действовать хладнокровно, не делая
серьезных ошибок, то добьётся в этом запутанном деле успеха.
Около одиннадцати дверь в приемную открылась и захлопнулась. Бринкман услышал голоса, Камилла вошла с визитной карточкой, на которой красовалось одно только имя: «Том Холланд».
--Как он выглядит?--спросил Бринкман.
--Тип торгового агента. Агрессивен. Когда я спросила, что ему нужно, он ответил, что у него есть деловые предложения по продаже недвижимости. На вид лет около сорока, но одет как двадцатисемилетний. Типичный пижон.
--Толстый?
--Нет, довольно стройный. На лбу залысины. Во-
лосы темные, зачесаны назад. Глаза тоже темные, без очков. Быстрый, нервозный, бойкий на язык. Туфли так и сверкают. Запах--только что из парикмахерской. Ногти ухожены. Хотите с ним встретиться?
--Да.
Камилла удалилась. И тут же вошел Том Холланд. Он быстро пересек комнату, схватил меня за руку и начал разговор с такой легкостью, словно и не прекращал его, выпаливая слова и не поспевая за ними.
--Бесспорно, господин Черозе, вам хотелось бы знать, какое у меня к вам дело. Я уведомил вашу секретаршу, что речь идет о недвижимости. Может, вы полагаете, что я хочу надуть вас? Наоборот: я хочу добыть вам кучу денег, господин Черозе. И чтобы изложить вам суть моих предложений, я намерен отнять у вас всего три минуты.--Он вытащил из кармана часы и положил их передо Бринкманом на стол.--Будьте добры, заметьте время, господин Черозе, и следите за стрелкой. Когда истекут три минуты, скажите мне. Эти три минуты окупятся прибылями более значительными, чем те, которые вы получили за все последние десять лет.
--Вперед!--сказал Бринкман.--В вашем распоряжении три минуты.
--Господн Черозе, вы когда-нибудь задумывались о чудесных достижениях современной науки? Не отвечайте, я вижу, что задумывались. Осознаете ли вы, господин Черозе, что те проблемы, которые мы решаем ежедневно, считались непреодолимыми еще несколько лет тому назад? А теперь, господин Черозе, чтобы показать вам, как с помощью новейших научных открытий можно делать деньги, нужно откинуть
назад страничку истории американского континента. Вернемся к тому времени, когда туда хлынули орды золотоискателей. Люди орудовали киркой и кайлом, запаслись лотками для промывки эолота, добывали золото из земли. И много золота было добыто, господин Черозе. Обширный золотой поток устремился в денежные центры. Но еще много золо-
та оставалось в земле. В верховьях рек, располагались богатейшие залежи. Речка шумела в горах, вынося золотой песок, создавая россыпи на обширных сельскохозяйственных угодьях, расступающихся, чтобы. принять бурлящие речные потоки, которые здесь успокаивались. Мужчины, обнаженные по пояс, терпели зимние дожди и палящее летнее солнце, добывая золото, все больше золота. Затем, когда залежи на этих землях иссякли, золотоискатели двинулись по течению реки, оседая на плодородных землях и занимаясь сельским хозяйством. Но осваивая новые земли и докапываясь до корней травы, люди никак не могли добраться до коренной породы, находившейся под водой на глубине примерно четырнадцать метров.
Но я не хочу задерживаться на деталях, господин Черозе. Несомненно, вы знакомы с ними по различным историческим фильмам, мастерски воспроизводящим обстановку, условия жизни и работы золотоискателей. Перейдем к самым последним изобретениям. Человек с воображением подумал о воде не как о враге, мешающем овладеть золотом, но как о союзнике. Он изобрел драгу, и множество стальных черпаков начали опускаться в воду, достигая коренных пород. Плодородные земли были уничтожены, но их владелец получал королевские доходы, предоставляя всем
желающим право на разработку недр. Общая топо-
графия местности изменилась. Технологические про-
цессы выемки грунта привели к тому, что богатая,
плодородная долина превратилась в нагромождения
мусора, выбеленного солнцем.
Шли годы. Сами золотодобытчики стали жертвами собственной алчности. Время обошлось с ними также беспощадно, как они обходились с некогда цветущими землями. Драги дали течь, повалились набок, заржавели. И все-таки даже работавшие на драгах люди не сумели добраться до глубин коренной породы. Они поскребли только верх.
А теперь, господин Черозе мы подходим к осушествлению золотой мечты, которая становится явью. Современные наука и техника помогают в какой-то мере восстановить плодородные земли: камни вернуть на дно, разобрать завалы, ил вытащить на поверхность. Земля снова сможет родить. Об этом подумывали давно. Торговая палата  уже поднимала вопрос о рекультивации земель для сельского хозяйства. Но этот процесс оказался бы слишком дорогостоящим. То, что Торговая палата приняла во внимание,--это не истощившиеся еще, богатейшие залежи золота поверх коренной породы. Человек, который возьмется ...
--Три минуты истекли,--сказал Бринкман.
Холланд посмотрел на меня, потом на часы.
--Что ж, в основном я уложился. Я закончил, господин Черозе. Я бы указал еще на сходство между ситуацией, с которой встречается инвестор сегодня, и с той, с которой сталкивались прежде золотодобытчики. Золото годами покоилось на своем месте. Но инженерная мысль прогрессировала, изобретательность человека волнами накатывалась на золотую долину. Это тбыли волны успеха, выносившие все новые поколения миллионеров, стремившихся к власти. История ...
--Вы превысили свой лимит на тридцать секунд.
--Точно,--признал он.--Я хотел только доба-
что вы, господин Черозе, человек, искушенный
в комерции, способны видеть перспективы и даже с
ходу можете оценить положение вещей. Единственная проблема, господин Черозе, заключается в том, как отнесутся владельцы золотоносных земель, жаждущие и Власти и богатства к имени Черозе.
Бринкман вертел карандаш между пальцами, стараясь не встречатъся с  посетителем взглядом. Холланд крутился вокруг Бринкмана, жестикулируя, барабаня пальцами по столу.
--Я вижу, господин Черозе, вы--человек проница-
тельный. Человек быстрых, точных суждений, вы можете по справедливости оценить грандиозные возможности, открывающиеся перед вами. Мы не только получим прибыль от золотодобычи, но, когда завершатся осушительные работы, мы восстановим некогда цветушие земли: они покроются садами, виноградниками и будут готовы к разбивке на участки под застройку. Тогда люди, истосковавшиеся по независимости и земельной собственности, ринутся в конторы, предлагая за приобретение
участков самую высокую цену.
Кроме того, господин Черозе, я не упомянул о самом, пожалуй, существенном пункте во всем этом деле, поскольку убежден, что вы и без меня имеете это в виду. Вы прекрасно знаете, что цены на золото удвоились сравнительно с тем временем, когда составлялись крупные состояния. И тот, кто вкладывает свои деньги в добычу золота, может не опасаться никакой инфляции. Разработка
золотых месторождений есть единственный надежный вклад. Сделав его, человек может по своему усмотрению распоряжаться плодами несбалансированного бюджета, в котором доходы намного превышают расходы.
--Вы намного превысили установленное вами время.
--Согласен, господин Черозе. Я несколько увлекся, злоупотребил вашим терпением. Но так велико мое желание, чтобы вы сами ...
--Сколько будет стоить эта затея?--осторожно спросил Бринкман.
--Это целиком зависит от вас, господин Черозе. Если вы хотите заработать, например, сотню тысяч гульденов, то ваш вклад может быть сравнительно небольшим. Если же вы удовольствуетесь пятьюстами тысячами, требуемая сумма будет для вас еще более приемлемой. Но если
вы захотите стать мультимиллионером--это обойдется
значительно дороже.
--Во сколько же обойдется мне желание стать мультимиллионером?
--В скромные сто тысяч гульденов,--объявил он
не моргнув глазом.
--Как вы установили эту сумму?
--Ну, начнем с того, что существуют обширные земельные угодья ...
--Не стоит повторять все сначала,--заметил Бринкман.--Перейдем к фактам.
--Что именно вы хотите знать?
--Какова реальная стоимость ваших акций?
--В сто пятьдесят семь раз больше того, что мы запрашиваем за них.
--На какие доли делится ваш капитал?
Холланд достал из кармана небольшой бумажник и стукнул им по столу.
--Господин Черозе, «Блин корпорейшен» начинала свою деятельность в условиях эко-
номической депрессии. Тогда это было сельскохозяйственное предприятие, занимавшееся главным образом выкупом земель у владельцев, заложивших свои участки и лишившихся права пользования ими. Поэтому первичный капитал компании был невелик. Но сейчас,
когда благодаря новым предприятиям компания переживает необычный подъем; представляется возможным тысячекратно увеличить сумму основного капитала. Другими словами, все наличные ценные бумаги нужно перевести в акции по одному гульдену каждая. Это вполне достижимо. Правда, чтобы добиться этого, пришлось бы преодолеть некоторые юридические и прочие препоны, что, естественно, задержало бы выплату
прибылей нашим акционерам. Впрочем, благодаря политике наших директоров--энергичных, напористых
и целеустремленных--обычно удается справляться
с трудностями и организовать свою деятельность так,
чтобы наши акционеры могли радоваться прибылям
без большого запоздания.
--Сколько акций я получу, если вложу пятьсот гульденов?
--Одну. Это ваш пай. По номинальной стоимости
в один гульден. Однако реальная стоимость акции се-
годня составит, вероятно, уже пять тысяч гульденов. В
пределах двух месяцев вы сможете, без сомнения, получить за акцию десять тысяч пятьсот гульденов. К концу года курс акции поднимется до ста тысяч гульденов.
Бринкман прикрыл глаза, погрузившись в раздумье. Он--как опытный торговый агент--тотчас понял, что пора заканчивать, и примолк, чтобы дать Бринкману время продумать все детали.
--У меня сейчас нет больших денег,--сказал Бринкман,--но через месяц я надеюсь получить крупную сумму.
--Через месяц курс акции, понятно, увеличится,
но все равно это будет великолепное вложение капи-
тала.
--Послушайте,--сказал Бринкман,--а нельзя ли сейчас купить акцию за пятьсот гульденов и получить гарантию на приобретение более крупного пакета акций после уплаты еще пятисот?
--Мне нужно обсудить это с руководством. Ваше
предложение довольно необычно. Если бы вы получили права на приобретение целого пакета акций всего лишь за пятьсот гульденов, то через неделю могли бы продать пакет с приличной прибылью. А спустя месяц за свой пай вы, вероятно, смогли бы получить двадцать тысяч гульденов.
--На таких условиях я мог бы вступить в дело.
--Но разве вы не учитываете, например, возмож- ность обратиться в банк, господин Черозе, и ...
--Я сделал вам свое предложение.
--Я—понял, но, господин Черозе, ситуация обязы-
вает наш совет директоров быть скрупулезно справедливым и считаться с интересами других вкладчиков. Многие лица купили ...
--Вы с лихвой использовали отпущенное вам время,--прервал Бринкман,--я выслушал ваши рекомендации. Вы выслушали мое предложение. Не будем понапрасну тратить время.
--Какую сумму вы могли бы все же вложить в приобретение акций, на ваших условиях?
--Через месяц я смогу инвестировать больше трёх сот тысяч гульденов. Но я не собираюсь укладывать все яйца в одну корзину. сто тысяч гульденов--тот предел, которым ограничен размер вклада в вашу компанию. А пока я вкладываю пятьсот гульденов и хочу зарезервировать за собой пакет акций на общую сумму по сегодняшнему курсу в сто тысяч гульденов.
--Я посмотрю, что можно сделать, но нельзя ли
учесть ...
--Нет.--Бринкман встал со стула.--Я занятой человек, господин Холланд.
--Понимаю, но не забывайте, пожалуйста, что я
сделал вам очень выгодное предложение. Минуты, которые вы мне так щедро предоставили, обернутся золотыми дивидендами в размере ...
--Вы выслушали мое предложение. Чем быстрее вы свяжетесь с советом директоров, тем скорее передадите мне их ответ.
Бринкман подошел к двери и распахнул ее. Холланд с любопытством глянул на Бринкмана, потом простер вперед руку и произнес.
--Господин Черозе,, позвольте поздравить вас с одним из самых важных решений в вашей деловой карьере, а также с вашей проницательностью и дальновидностью по отношению к финансовым проектам. Я позвоню вам сегодня во второй половине дня.
Бринкман стоял у открытой двери, наблюдая, как Холланд проходит через приемную и исчезает за дверью.
Камилла Рейн оторвалась от своих журналов.
--Ничего себе!
--Ты что-нибудь слышала?
--Главным образом его громкий голос, проникающий сквозь все щели.
--Разыщи в телефонной книге номер Кевина Леоне и свяжись с ним. Позвони ему в контору, а не
домой.
Бринкман вернулся в свой кабинет. Леоне позвонил через тридцать секунд. Бринкман сказал в трубку:
--Хэлло, Леоне, вы не догадываетесь, кто с ва-
ми говорит?
--Нет.--Его голос был резок и решителен. Леоне как бы давал понять, что не любит загадок и
намерен повесить трубку.
--Ваш тренер.
--Ах, вот как.--Интонация тотчас же изменилась. --Как вы отнесетесь к тому, что ваш пасынок от- правится в тюрьму за мошенничество?
--Если ... Боже мой, Бринкман, что вы такое гово-
рите?
--Повторяю, как вы отнесетесь к тому, что ваш пасынок сядет в тюрьму за соучастие--мошеннических операциях?
--Это было бы катастрофой. Это было бы ...
--Возможно,--сказал Бринкман,--что вы и впрямь считали его президентом корпорации, тогда как он просто выступает в роли подставного лица.
--Господи.
Бринкман повесил трубку и вышел в приемную сообщить Камилле, что отправляется в агентство предупредить Патрицию насчет того, что ей придется взять себе новую секретаршу.
Камилла улыбнулась:
--Патриция выпустит когти.
--Пусть. К двум или трем часам мне нужно при- готовить деньги,--господин Холланд приедет с готовым для подписи контрактом. Когда он позвонит, уточни с ним время встречи и дай мне знать. Я буду в кабинете Патриции.
--Что-нибудь еще?--спросила Камилла.
--Если заедет или позвонит господин Кевин Леоне, передай ему, что Черозе отправился по делам и ты не знаешь, когда он вернется.
Бринкман так привык к барабанной дроби машинки Камиллы Рейн, что, когда  примчался в агентство, ровный ритм: клик-клак-клак-клик-клак-клак ...--прозвучал для него странными, настораживающими звуками. Бринкман
даже осмотрелся вокруг, чтобы убедиться, что не ошибся дверью.
В приемной за машинкой Камиллы Рейн сидела довольно хорошенькая девушка. Она что-то стирала на листе бумаги, водя по ней ластиком, и вскинула на  Бринкмана равнодушные глаза.
--Там кто-нибудь есть?--Он указал пальцем на ка- бинет Патриции.
--Да.--Девушка взялась за телефонную трубку.
--Не надо. Я подожду.
--Не назовете ли ваше имя?
--Это не обязательно.
Бринкман устроился в углу на стуле и развернул газету. Девушка отложила ластик и вернулась к машинке, время от времени поглядывая на него. Бринкман угадывал эти моменты.
Из кабинета Патриции Клок доносились голоса, но слов я он разбирал. Через несколько минут из офиса вышел мужчина. Бринкман прикрылся газетой и видел только его ноги ниже колен. Издавна бытует мнение, что детективы носят неуклюжие туфли с широкими квадратными носами. Когда-то, может, так и было, но хорошие детективы давно перестали носить что-либо подобное.
Мужчина был обут в легкие светло-коричневые туфли, на нем были превосходно отутюженные брюки, но что-то в нем настораживало Бринкмана. Мужчина уже собирался уходить, но внезапно обернулся и бросил Патриции несколько слов. Бринкман опустил газету и вопросительно глянул на Берт.
--Мифрау Клок?
Она затаила дыхание. Мужчина, высокий, широкоплечий; лет сорока с лишним, вел себя спокойно и сдержанно, но выражение его
лица Бринкману не понравилось. Он старался не встречаться с ним взглядом.
--Что вам угодно?--обращаясь ко мне, заторопилась Патриция.--Можете не рекламировать свои изделия. Я уже подписалась на все журналы и потратилась на благотворительные цели.
Бринкман улыбнулся.
--Вы свободны в своем выборе,--сказал он и вновь уткнулся в газету.
--Всего доброго, мифрау Колк,--попрощался, на-
конец, мужчина.
Патриция стояла молча, пока он не исчез, затем жестом пригласила меня к себе. В кабинете Патриция закурила, ее руки дрожали.
--Боже мой, Берт-Рене, как ты узнал?
-- О чем?--изумился Бринкман.
--О том, что здесь находится детектив, разыскивает тебя.
--Повадка выдала его. Он вел себя как ищейка.
--Ты, конечно, не лишен интуиции, но она не до- ведет тебя до добра.
--Что ему нужно от меня?
--Ты вроде бы должен догадаться.
--Что он говорил?
--Сказал, что занимается своим привычным делом: разыскивает людей, которых нужно допросить в связи с одним убийством. Он хотел знать, есть ли в моем агентстве человек по имени Берт-Рене Бринкман, выполняет ли он какую- нибудь работу для господина Леоне и. доволен ли им тот.
--И что ты ему сказала?
--Что не в состоянии судить о работе, которую выполняют мои сотрудники. Оценить ее может только сам господин Леоне.
--Они неплохо информированы,--заметил Бринкман.--Они охотились за Юлианой и обнаружили, что меня нет у Леоне.
--Они обнаружили,--сердито поправила его Патриция,--что твоя внешность соответствует описанию человека, которого они ищут в связи с убийством Мередита.
--Вполне возможно.
--Что же нам делать?
--Я намерен на некоторое время скрыться.
--Ты продвинулся в  деле Леоне?
--Немного.
--Берт-Рене, ты доставляешь мне серьезные неприятности. Я уже не раз попадала с тобой в передрягу.
--Но ты и зарабатывала прилично,--не растерял- ся Бринкман.
--Ну и что? С тобой слишком много хлопот. Какая
польза от денег, если ты сидишь в тюрьме?
--Я не виноват, что убийца выбрал момент, чтобы
пристукнуть Мередита именно тогда, когда я выпол-
нял свои служебные обязанности.
Но Патриция, однако, не отставала от него.
--Я звонила Камилле, спросила, как продвигается работа, которая ей поручена. Камилла ответила, что ты велел ей прекратигь это занятие.
--Это верно.
Ее лицо побагровело.
--Я возглавляю агентство!
--А я--главный в офисе Черозе. Какой смысл
снимать помещение, обставлять его, вешать табличку
на дверь, если посетитель увидит секретаршу, печата-
ющую письма на бланке другого учреждения: «П.Колк. Конфиденциальные расследования».
--Я не могу позволить Камилле бездельничать. Она получает жалованье. И для нее есть работа, которую нужно выполнять.
--Возьми другую девушку и отнеси ее жалованье к деловым издержкам.
--Никаких издержек! Я не собираюсь торговаться с тобой. Бери ту девицу, которая сидит здесь, а мне пришли Камиллу.
--О'кей, как тебе угодно.
-- Мне угодно так.
--Ты здесь--босс.
Она ждала  возражений, но Бринкман не стал спорить. Патриция разозлилась еще больше.
--Что тебя не устраивает?--атаковала она Бринкмана.
--Ничего, если ты решила действовать так. События потихоньку развиваются, но ведь все может измениться, если новая секретарша вернется домой, побеседует со своей матерью, своим дружком, расскажет, как она поменяла работу, что это за работа и прочее и прочее.
--Я уволю ее, возьму другую. Эта в любом случае
не годится.
--Хорошо, но прежде убедись, что у той, другой,
нет ни возлюбленного, ни семьи. 
--Какое это имеет значение?
--Большое. Девушки дома не молчат. Она расска-
жет об офисе: никакой работы там нет, это только фасад, декорация. Не требуется особого ума, чтобы раскрыть эту тайну.
Патриция схватилась за сигарету.
--Но так вести дело нельзя.
--Ты права.
--Берт-Рене, они схватят тебя, потащат в тот отель. Люди опознают тебя, ты очутишься за решеткой. Я не намерена платить тебе жалованье, пока ты сидишь в тюрьме.
--Сегодня я собираюсь истратить тысячу гульденов из средств, предназначенных на непредвиденные нужды, --сказал Бринкм ан.
--Тысячу гульденов!
--Точно.
Патриция схватилась за ящик стола, где хранились деньги, и подергала кассу, чтобы убедиться, что он заперт.
--Я уже истратил ее,--констатировал Бринкман.
--Что, что ты сделал?
--Истратил эту тысячу.
Патриция захлопала глазами.
--Где же ты ее раздобыл?
--У Леоне.
--Так ты обратился к нему сразу после того, как
вытянул деньги у меня?
--Ничего подобного. Он сам предложил мне.
--Сколько ты получил?
Бринкман махнул рукой.
--Он сказал--никаких ограничений. Сколько бы
мне ни потребовалось, обращаться прямо к нему.
--Я руковожу агентством и контролирую свой бизнес.
--Продолжай в том же духе, но не вмешивайся в мои дела.
Патриция потянулась к Бринкману через стол и, насколько позволяли ее формы, приблизила свое лицо к его лицу.
--Берт-Рене, ты захватил в моем агентстве слишком большую территорию. Агентством управляю я!
--Вне всякого сомнения.
--Тогда почему ...
Бринкман навострил уши, услышав быстрые шаги в приемной, голос секретарши, пытавшейся остановить кого-то, рвавшегося в кабинет и сражавшегося с дверной ручкой. В кабинете появился запыхавшийся Кевин Леоне.
--Вот вы где!--воскликнул он при виде меня.--Вы что, хотите, чтобы меня хватил инфаркт?!
--Я сказал о вашем пасынке правду.
--Нам надо поговорить наедине, посоветоваться. Уйдем отсюда.
Патриция Клок произнесла с достоинством.
---В будущем, господин Леоне, вы будете получать
отчеты лично от меня, поскольку Бринкман несколько беспорядочен. Он будет представлять их мне регулярно, в напечатанном виде. Получив информацию, я стану передавать ее вам. Сейчас нормальный ход агентства нарушен, оно работает нерационально.
Леоне обернулся к ней.
--О чем это вы толкуете?
--Вы договаривались о ведении ваших дел со мной. И в будущем будьте добры соблюдать этот договор.
Взглянув на Патрицию поверх очков, Леоне очень тихо, очень вежливо заметил.
--Если я правильно понял, меня отстраняют от дел.
--Не вас, а Бринкмана.
--Возможно, из-за недоразумений по поводу экст- ренных расходов?
--Отчасти.
--Идемте, Бринкман,--позвал Леоне-- Я же ска- зал, нам надо поговорить.
-- О, не обращайте на меня внимания,--произнес-
ла Патриция ледяным тоном.--Я всего лишь работодатель.
Леоне пристально посмотрел на нее.
--Мой принцип,--сказал он спокойно,--защита
собственных интересов. Я, как выяснилось, оказался
тем, кто оплачивает все счета.
Слова Леоне точно подкосили Патрицию Клок.
--Конечно, конечно, господин Леоне,--засуети-
лась она.--Мы представляем ваши интересы. Мы стре-
мимся вести дело как можно лучше для вашего блага.
Леоне схватил Бринкмана за руку:
--Хорошо, пошли вниз, к моей машине.
--Будет неплохо, если ты немного попутешеству- ешь,--тихонько сказала Бринкману Патриция.
-- Я подумал об этом,--сказал Бринкман.--Где машина нашего агентства?
--В гараже.
--Увидимся позже.
--Когда ты пришлешь Камиллу?
--Не знаю.
Патриция Клок все еще старалась утихомирить свой темперамент, но Леоне уже тащил Бринкмана за собой вниз, к автостоянке, где он поставил свой седан.
--Хорошо,--решил он.--Поговорим здесь.
Он проскользнул внутрь, Бринкман сел рядом с ним.
--Что вы там обнаружили относительно Боба?
--Подумайте сами.
--Я думал. Я давно должен был бы об этом поду- мать, но ваши соображения не кажутся мне верными.
--А каковы ваши соображения?
--Я полагал, что все вертится вокруг того, чтобы заставить меня вложить деньги в их бизнес. Я считал
мозговым центром корпорации Михаэля Канора и по-
дозревал его в мелком мошенничестве, поощряемом
мифрау Леоне с целью упрочить позицию Боба и
хорошенько пощипать меня.
--Нет. На самом деле речь идет о мошенничестве,
в котором Ричард--фигура прикрытия. Я думаю также, что роль Канора тут невелика.
--Но он замешан в этом деле.
--Если и замешан, то за кулисами действует кто-то поумнее Канора. К тому же, по моим данным, Канору вовсе не улыбается доставлять какие-либо неприятности сыну мифрау Леоне.
Кевин присвистнул.
-- В чем именно заключается мошенничество?--
спросил он.
--В Африке, Нидерландах и Америке покупаются обесцененные земли и распространяются слухи о том, что они богаты золотом.
--А это не так?
--По-видимому. Но смысл в том, что драги до сих пор не смогли добраться до коренных пород.
-- И предстоит попробовать еще раз?
--Да.
--Что конкретно они предпринимают?
--Продают акции несуществующей корпорации но-минальной сгоимостью в один гульден за скромную цену в пятьсот гульденов за акцию.
--Боже мой! Как же им это удается?
--С помощью хитрой организации, психологичес- кой обработки, бойких на язык агентов, которые ата-
куют клиента, соблазняя его золотой приманкой. Они ловко манипулируют временем, чтобы не позволить клиенту задавать лишних вопросов, и тот обычно попадается в ловушку.
--Проклятье! И неужели все это выдумки Боба?
--Нет, скорее адвоката Гольдберга. Он изыскивает способы обходить закон о акциях.
--Его методы легальны?
--Вероятнее всего--нет. Именно поэтому долж- ность президента корпорации и отдана Ричарду.
--Но в самой продаже земли нет ничего противозаконного?
--Нет. Все организовано чертовски умно.
Леоне вытер платком лоб.
--Подумать только, каким я был болваном, когда старался уйти от доверительных разговоров о бизнесе, которым занят Боб. Я абсолютно не предполагал того, что происходит.
Бринкман промолчал.
--Каковы ваши дальнейшие планы, Бринкман?-- с тревогой осведомился Леоне.
--Все зависит от степени вашей заинтересованности в том, чтобы Ричард не попал в тюрьму.
--Мы не должны этого допустить,--ответил Леоне.
--Тогда неплохо было бы съездить на денек-другой в Америку.
--Зачем?
--Это исходная точка для мошеннических комбинаций.
--Что вы надеетесь там обнаружить?
--Предположим, что я мог бы отыскать старые отчеты и документы компании, проводившей там когда-то поисковые работы. Если бы я смог их раздобыть и они подтвердили бы мои подозрения, тогда следовало бы обратиться к толковому юристу. Но скорее всего я их не найду.
--Почему?
--Голова, придумавшая эту аферу с продажей зе-
мель, поразмыслила и над тем, как обойти закон, по- заботилась и обо всем остальном.
--Так что же вы будете делать?
--Осмотрю земли и постараюсь найти уязвимое место в расчетах этих хитрецов.
-- А когда вы уедете, как будет ... э ... с нашим делом?
--С ним сейчас горячо,--ответил Бринкман-- слишком горячо для меня, дотронешься--обожжешь пальцы. Мое отсутствие пойдет на пользу, возможно, станет прохладнее.
--Я не совсем одобряю ваши планы. Юлиана позвонила мне, как только мы уехали из дома. Она надеялась, что, проводив меня до гаража, вы вернетесь сразу же. Она очень хочет видеть вас и тревожится. Черт возьми, Бринкман, мы все так или иначе стали зависеть. от вас.
-- Для этого меня и нанимали.
--Я знаю, но это совсем другое. Когда вы уедете,
Юлиана будет в полной растерянности.
--Юлиане тоже лучше уехать.
--Что? С вами?
--Нет. Пусть хотя бы проведет несколько дней за
городом, с друзьями. И не нужно, чтобы кто-нибудь
знал о ее местопребывании. Не нужно, чтобы ей задавали вопросы, пока у меня не будет ответов по крайней мере на некоторые из них.
--Тогда зачем вам уезжать?
--Детективы сидят у меня на хвосте,--сказал Бринкман.
--Но у вас же связи в полиции!
--Это на самый крайний случай. Они проверяют. Назвать вам того, за кем они охотятся?
--Нет.
--Я сказал все о своих намерениях и о том, что можете сделать вы.
Леоне задумался, взяв сигару и зажигая спичку.
--Когда вы отправляетесь?
--Сегодня.
--Как я смогу связаться с вами?
--Лучше не делать этого. Если что-нибудь случит-
ся, свяжитесь с Патрицией Клок.
--Но ведь вы отправляетесь в Америку? Вам при-
дется заехать домой, упаковать вещи ...
--Никаких вещей, я пойду в гараж, возьму маши-
ну агентства и--вперед! Куплю какие-нибудь мелочи в аэропорту, если потребуется.
--Так, значит, вы отправляетесь немедленно?
--Кое-чем мне до отъезда еще нужно заняться.
--Чем?
--Управиться с делами господине Черозе.
-- Я могу подвезти вас в офис.
--Только сначала я позвоню. Подождите меня здесь. Я сейчас вернусь.
У автостоянки находилась телефонная будка. Бринкман набрал номер телефона «своего» офиса.
--Что слышно?--поинтересовался он у Камиллы.
--Вы, вероятно, думаете, что этому типу не нужны ваши деньги?--спросила Камилла.--Вы обещали ему, что получите их к двум часам. Он заходил уже два раза. Придет опять через десять минут. Велел передать вам, что может успешно завершить сделку, но время поджимает. Договор у него с собой.
--Оставайся в офисе. Я хочу завершить эту сделку.
Бринкман вернулся к машине.
--Если можно, подвезите меня,--обратился он к
Леоне,--но я могу воспользоваться и такси.
--Нет. Я намерен держать руку на пульсе событий.
Леоне остался ждать у входа, а Бринкман поднялся к «себе» в контору. Холлпнд уже был там. Он бросился к Бринкману, схватил за руку и начал трясти ее, восклицая:
--Мои поздравления, господин Черозе! Вы самый
проницательный и толковый бизнесмен из тех, с кем
я подписывал контракты за последние пятнадцать лет. Вы выиграли!
Не отпуская  руки Бринкмана, он провел его в кабинет, точно сам был его хозяином. Холланд хлопнул по столу экземпляром договора.
--Вот. Одна акция. Договор подписан президентом и секретарем компании.
--Быстрая работа,--сказал Бринкман.
--Я и должен был действовать быстро, чтобы про-
вернуть такую сделку. Они упирались, но я объяснил,
что вы в данный момент не располагаете крупной на-
личностью, но вы перспективный клиент, что вы ...
Он продолжал говорить, но Бринкман уже не слушал. Он читал документ. К  изумлению Бринкмана, он был составлен точно по его инструкциям. Бринкман поставил на дубликате
подпись, вручил Холланду тысячу гульденов, положил оригинал договора и другие бумаги к себе в карман. На них красовались подписи Роберта Фолкнера, президента, и А.Б. Джонсона. Бринкман пожал руку Холланду, объяснил, что у него деловое свидание, и освободился от его присутствия.
--Помни,--сказал Бринкман Камилле,--офис должен быть открыт во все время моего отсутствия.
--Куда ты отправляешься?
--В деловую поездку.
--Ты говорил с Патрицией по поводу моей работы?
--Да.
--Ну и как?
--О, все в порядке.
--Что требуется от меня? По-прежнему читать журналы?
--Можешь немного повязать, если хочешь. Кури
сигареты, запасись жвачкой. Таков стиль работы у секретарши в процветающем предприятии.
Камилла засмеялась:
--Я чувствую себя женщиной на содержании.
--Вот-вот. Так ты и должна выглядеть. Уловила идею?
В ее глазах искрился смех.
--Удачи тебе, Берт-Рене ..
--Скрести пальцы на всякий случай,--посовето- вал Бринкман и спустился вниз к Леоне. Он настоял на том, чтобы подвезти Бринкмана к гаражу, где Патриция Клок держала машину. Когда Бринкман выезжал из гаража, Леоне проводил его тоскливым взглядом. Бринкман нырнул в поток транспорта.

               

                Г Л А В А  6

В свое время природные богатства земель США оправдывали красноречие Торговой палаты. Горы здесь были покрыты богатой растительностью--соснами. Пониже, на холмах, высились величествен-
ные дубы. В долинах раскинулись плодородные земли. На месте всей этой роскоши ныне громоздились голые скалы с острыми зазубренными вершинами. Раньше это были круглые сияющие вершины с ледниками и горными речками. Сейчас в солнечном ярком свете они торчали, как обглоданные кости. Штат, некогда благодатный и процветающий, превратился в пустыню. Только на волнистых холмах, куда не ступала нога эо-лотоискателя, сохранились массивные дубы, укрывавшие под своими ветвями заманчивые островки тени. Речка, сбегавшая с гор, текла по окраине штата, образуя в низовьях чистые, спокойные заводи, а затем кружила вокруг безобразных голых вершин. Там и сям
были срезаны ветки и побеги, расчищено простран-
ство под огороды и виноградники. Местами весело зеленела листва подрастающих фруктовых деревьев. Кое-где были видны попытки возродить землю, посадить и фруктовые сады.
Бринкман нашел автостоянку и зарегистри- ровался, предъявив водительские права на имя Берт-Рене Бринкмана и поставил арендованную машину. Он сделал это намеренно: позднее, в случае необходимости, он смог бы отчитаться перед полицией за каждый свой шаг. Бринкману не хотелось прикрываться вымышленным именем, создавать впечатление, что он чего-то опасается. Он приехал работать.
Люди, жившие сейчас в этом городе, горькой ненавистью ненавидели золотоискателей. Те, кто раньше владел землей, получили свои денежки и отправились в большие города. Золотодобытчикам, продолжавшим свое дело, нужны были прежде всего игорные дома, магазины, торговавшие техникой, и офисы. Магазины были передвижными, офисы сейчас пустовали. Город больше напоминал кладбище. Жители выглядели удрученными, подавленными, апатичными. Казалось, они
потеряли надежду на крупный выигрыш и продолжа- ли двигаться и что-то делать только по инерции.
Никто не мог сказать Бринкману, где искать документы компании, занимавшейся добычей золота. Главная контора почему-то находилась совсем в другом месте. Бухгалтерские книги исчезли, точно так же, как и служащие и техническое оборудование. Бринкман хотел найти кого-нибудь из старых работников компании, оставшихся в городе. Владелец бакалейной
лавки сказал ему, что, кажется, старик--холостяк по
имени Пит работал на эту компанию, когда земли еще не были полностью истощены. Бакалейщик не знал ни фамилии Пита, ни его точного адреса, только указал приблизительно направление: его лачуга находилась где-то за городом с милю вниз по реке, на небольшой полоске земли, где уже никто не работал.
Время от времени он приезжал в город за покупками, расплачивался наличными, но обычно ни с кем не вступал в разговоры, и никто не знал подробностей его житья-бытья. Бринкман выяснил, что новая компания собирается использовать самую современную технику для обследования
подножий скал и переноски плодородной почвы на их вершины. Одни из старожилов утверждали, что, если даже это удастся, пройдут годы, прежде чем земля снова начнет родить. Другие придерживались более оптимистичного мнения. Слушая все эти разговоры и споры, Бринкман пришел к выводу, что не сумеет выудить из жителей ничего для себя полезного, и решил повидать Пита.
Уже темнело, когда он нашел его хижину, служившую когда-то временным жильем и конторой для золотоискателей. Половина окон в доме была забита жестью--ее Пит добывал из старых пятигаллонных канистр из-под нефти. Ширококостный и худой, Пит нес на своих плечах
груз шестидесяти с лишним лет, собираясь вскоре перешагнуть порог следующего десятилетия. Судя по
внешности и по фамилии--Диггер,--он все еще сле-
довал ранее взятому в жизни курсу.
--Что вам угодно?--осведомился Пит, указывая на скамью ручной работы, стоявшую у полуразрушенной плиты, по-видимому выброшенной кем-то на свалку как ненужный хлам. Однако плита топилась, и на огне закипала кастрюля с бобами.
--Я пытаюсь разузнать кое-что об истории этого края.
--Для чего вам это нужно?
--Я писатель.
--О чем вы пишете?
--Об истории золотых промыслов.
Пит вытащил изо рта трубку и ткнул ею в направлении города.
--Там вам все расскажут.
--Нет, от них ничего толкового не добьешься.
Пит многозначительно кашлянул.
--Безмозглое стадо,--пробурчал он.
Я разглядывал его хижину.
--Уютное у вас жилище.
--Мне подходит.
--Как случилось, что этот кусок земли оказался нетронутым?
--Им пришлось оставить эту землю в покое, чтобы сохранить в целостности речку, орошавшую участки, где они работали. Они хотели пройти вокруг и соорудить дамбу, чтобы позже вернуться сюда. Но так и бросили это дело.
--Как велика эта полоска?
--С полмили длиной и пара сотен ярдов шириной.
--Здесь приятная местность. Она выглядела так же и до прибытия золотоискателей?
--Совсем нет. Это была невозделанная земля, ко-
торая обрабатывалась вручную. Старые клочки земель, оставленные китайцами--все еще сохранились. Это небольшие участки--по четыре или по пять футов. Подальше, в долине, тоже была прекрасная земля до того, как за нее взялись золотодобытчики.
--Ваш кусочек мне тоже нравится. Подъезжая, я
вспугнул кроликов.
--Кроликов здесь достаточно. Иногда употребляю
в пищу.--Он кивнул на изрядно заржавевшее ружье
двадцать второго калибра, висевшее на стене.--Оно
неприглядно снаружи, но внутри--как зеркало.
--Кто владеет землей?
Глаза Пита сверкнули.
--Я.
--Превосходно. Жить здесь гораздо лучше, чем в
городе.
--Да, это так. Фактически город умер, а это местечко в полном порядке. Как вы его разыскали?
--Кто-то в городе подсказал, посоветовал отыскать человека, который сможет рассказать кое-что интересное о добыче золота.
--А что бы вам хотелось узнать?
--О, просто самые общие факты.
Пит снова ткнул черенком трубки в направлении
города.
--От тамошних людей меня тошнит. Я с самого
начала знал, к чему приведет этот проклятый бизнес.
Земля вокруг, когда ее обрабатывали лошади, была
плодородной. Страна занималась сельским хозяйством и процветала. Но позже пришли те, кто предложил работать с помощью драги. Многие коренные жители считали, что у них ничего не получится. Пришлые похоронили было эту идею, но вдруг оказалось, что она оправдывает себя. Люди словно взбесились. Земля росла в цене. Владельцы крупных поместий воздерживались от продажи, надеясь, что цена подскочит еще выше. Торговая палата по уши увязла в этих делах. Они пресмыкались перед золотодобытчиками и вывер-
нули весь город наизнанку, поставили его на коле-
ни перед пришлыми. Все, кто хотел работать, получи-
ли работу. Кроме того, компания привезла еще кучу
людей. Город был охвачен золотой лихорадкой. Тор-
говцы взвинчивали цены на все виды товаров. Никто
тогда не задавался вопросом, с чем останется город,
когда компании прекратят свою деятельность.
Ну, спустя какой-то срок все определилось. Пташки, владевшие крупными участками земли, решили, что наступило подходящее время для продажи земли. Продавались дома и участки под застройку. Но покупатели так не считали. Золотодобытчики всячески сбивали цены. Даже Торговая палата не хотела смотреть в
лицо фактам. Она поддерживала общий дух стяжательства, рассчитывая, что скоро здесь пройдет железная дорога и город превратится в крупный железнодорожный центр. Власти продолжали делать ставку на разрушителей природы. Много было всякой чепухи, брехни, ажиотажа. Затем все рухнуло, покатилось под гору. Результаты вы видите. Теперь все проклинают компании, испоганившие земли, уничтожившие город.
--Сами вы тоже работали в компании?
--Ага.
-- Когда вы стали там работать?
--Как только появились драги. Я проводил разведку на этом участке.
Бобы на плите забурлили, пар приподнял крышку. Пит встал и сдвинул кастрюлю на край плиты.
--Все, что вы рассказали, очень интересно, --по-
хвалил Бринкман.
--Вы--писатель, кажется?
--Да. Если вы хотите заработать несколько долларов, я охотно проведу с вами вечерок, чтобы получить еще кое-какие сведения, ощутить, так сказать, местный колорит.
--Сколько дадите?
--Пять долларов.
--Согласен.
--Бринкман вручил ему пять долларов.
--Останетесь ужинать?
--Я бы не против.
--Ничего особенного у меня нет, кроме бобов, оладий и сиропа.
--Подойдет.
--Вы, случайно, не инспектор по охране дичи?
--Нет.
--О'кей. Тогда могу признаться, что у меня есть парочка перепелов, уже приготовленных. Они хранятся в холодном виде. Давайте закусим, а потом потолкуем.
--Вам помочь?
--Нет, не надо. Только пересядьте в другой угол, чтобы мне не мешать.
Бринкман наблюдал, как он готовил ужин, и поймал себя на том, что испытываю чувство, похожее на зависть. Хижина была бедной, но опрятной и уютной. Все эдесь было аккуратно прибрано, всему находилось свое место. Шкаф и буфет были сделаны из деревянных ящиков: в каждом из них прежде находились две пятигаллонные нефтяные канистры. Пит водрузил ящики друг на друга и закрепил гвоздями. Ужин был без масла, но все блюда были превосходны. Бобы с чесноком, питье, издававшее приятный запах, приготовленное, как объяснил хозяин, из светлого и темного сахара с добавлением кленового сиропа. Внушительной величины оладьи шипели на огромной сковороде. Пит переворачивал их, встряхивая и подбрасывая. Перепела, испеченные на древесных углях, были разогреты на плите и поданы с аппетитной подливкой. Пит рассказал мне, что убивает дичь, когда охотничий сезон заканчивается, удаляет шкуру, голову, ноги, внутренности, готовит на огне и сохраняет
впрок в таком месте, которого не обнаружит ни один
пронырливый инспектор.
--Много хлопот с инспекторами?
Пит кашлянул:
-- Был тут в городе один тип, повадился сюда хо-
дить, но ничего так и не нашел.
Это был замечательный обед. Бринкман хотел помочь Питу убрать со стола, но пока  спорил с ним, Пит уже управился с посудой, вымыл и высушил миски, ножи и вилки, аккуратно спрятал все в ящики стола. Потом поставил заправленную сырой нефтью лампу в центре стола и зажег ее.
--Хотите сигарету?--предложил Бринкман.
--Нет. Я привык к трубке. Дешевле и больше удо- вольсгвия.
Бринкман закурил сигарету. Пит--свою трубку. Она была так пропитана табаком, что в воздухе тотчас же распространился приятный аромат.
--Ну, что вы хотите еще знать?--спросил Пит.
--Вы проводили здесь разведывательные работы?
--Да.
--Как именно? Мне показалось, что тут уже нечего было делать, поскольку золотоносный слой находится под водой.
--В те дни,--объяснил Пит,--у нас были буры
Кейстуна, очень простые в обращении. Пробиваешь
буром скважину до скалы и вынимаешь грунт земле-
сосом. Все, что извлекается оттуда, идет в лоток; про-
мывается и сортируется по цвету.
--По цвету?
--Да. Золото попало в грунт благодаря работе, проделанной речкой и ледниками. Там оно расслоилось на мельчайшие чешуйки. Иногда приходилось намывать множество таких чешуек величиной с булавочную головку, чтобы добыть хоть цент.
--Но, наверное, из каждой просверленной скважины вы добывали много золота?
--Ничуть. Эти компании не щадили землю и бури-
ли ее, даже если она давала всего центов десять на кубометр. Это все равно больше, чем добывал человек старыми методами.
--Но как они могли получить точное представление о ценностях с помощью такой разведки?
--Инженеры обследовали каждую скважину и тщательно взвешивали золото.
--Они получали много золота из каждой скважины?
--Нет, мелочь.
Бринкман покурил немного и произнес неторопливо, как бы размышляя вслух:
--Вероятно, было бы нетрудно фальсифицировать результаты такой разведки.
Пит вынул трубку изо рта и посмотрел на Бринкмана, сжав губы так, что они превратились в одну прямую линию. В хижине воцарилось молчание.
--Это единственное место, где вы работали--
спросил Бринкман после затянувшейся несколько паузы.
--Нет. Когда я разобрался в этом деле и научился пользоваться машинами, я много поездил. Я исследовал землю в Клондайке. Там земля мерзлая, и ее нужно согревать, прежде чем сверлить скважину. Я был и в Южной Америке. В общем, проехал по всей стране. Потом вернулся сюда и работал на золотодобытчиков.
--Скопили денег?
--Ни цента, будь все проклято.
--Но сейчас вы уже не работаете?
--Нет. Поставил точку. Прожить не так уж труд- но,--пояснил Пит.--То, что у меня есть из барах-
ла, я нашел среди оставшейся рухляди. Посадил не-
много овощей, бобы. В городе понемногу покупаю
табак, сахар, бекон, муку. Вы бы удивились, узнав,
как мало нужно человеку для жизни.
Поразмыслив немного, Бринкман произнес.
--Представить не мог себе, что проведу вечер в таком уютном месте, в такой приятной компании. Осталось только одно ...
--Что именно?
--Хороший глоток спиртного. Поедем в город и раздобудем бутылку?
Он ничего не ответил, только поглядел на Бринкмана.
--Что вы пьете?--спросил он.
-- Все, что угодно, только хорошего качества.
--А сколько вы обычно платите за выпивку?
--Около трех долларов за литр.
--Побудьте здесь, я сейчас вернусь.
Пит поднялся и вышел. Бринкман слышал его удаляющиеся шаги. Затем все стихло. Сквозь окна, не забитые жестъю, Бринкман видел обширное пространство, залитое лунным светом, черные тени, протянувшиеся за соснами и дубами. Позади белели кучи отбросов и шлака, ловившие и отражавшие лунный свет. Их холодный блеск напом-
нил ему пустыню.
Вернулся Пит. Бринкман полез за бумажником. Пит вернул Бринкману один доллар из трех и добавил еще пятьдесят центов, выудив их из собственного кармана.
--Я принес только пол-литра,--объяснил он.
Он поставил на стол бутылку, достал стаканы и наполнил их, убрав бутылку в глубокий набедренный
карман. Напиток был приятного янтарного цвета. Он оказался, совсем неплохим по вкусу.
--Хорошая штука,--похвалил Бринкман.
--Спасибо,--скромно отозвался Пит.
Они пили, курили. Пит рассказывал истории о биваках золотоискателей, рудниках в пустыне, о незаконно захваченных участках, вражде и драках, о тех днях, когда весь бассейн реки обрабатывался драгами.
После второго стакана, когда  голова Бринкмана немного отяжелела, он спросил.
--Ходят слухи, что организуется новая компания по добыче золота. Разве прежние недобрали чего- нибудь?
--Компанию, на которую я работал, возглавлял старик Дорман. То, что он упустил, не больше соринки в вашем глазу.
--Но ведь остались места, где так и не сумели добраться до коренных пород?
--Да.
--И немало? 
--Да.
--Тогда почему прежние компании не могут возобновить свои работы и делать деньги?
--Они могут.
--А сумеют ли они возродить плодородные земли? Ведь это было бы добрым делом.
--Они клянутся, что сделают это.
--Мне думается, что должны были остаться какие--нибудь записи, бумаги о ваших разведках, о перспективных местах, куда бы золотодобытчики могли направиться сейчас?
Пит наклонился к Бринкману.
--Земли были давно полностью истощены, их  просто «подсаливали».
--Что вы имеете в виду?
--Да то, что они просто подкладывали золото в пробуренные скважины, а затем намывали его. Каж-
дый раз, проделывая такую штуку, они привозили с  собой толпу бездельников, желающих поглазеть на золото. Те просто не замечали, что бурильщик не снимал одной руки с троса, а другой постоянно лазил к себе в карман и бросал в скважину крохотные золотинки. Проделывалось это ловко, не вынимая буровой керн с золотом, пока бур не опускался ниже уровня, на котором работали золотодобытчики прежней компании. И поверьте мне, братец, когда они доберутся до коренных пород, они подсыплют туда достаточно своего золота. А сколько будет пробуравлено скважин, искалечено акров земли! Да они разроют весь штат, чтобы только найти коренные глубинные породы.
--Должно быть, требуется немало золота, чтобы
«посолить» скважину?
Пит покачал головой.
--Нет, совсем немного. Ведь народ же совсем глупый. Люди сами хотят, чтобы их дурачили сейчас.
--Сколько скважин уже пробурили?
--Три. Четвертую только начали.
--Вы знаете, кто стоит за этим?
--Нет. Какая-то шайка из южной части штата. Она занималась здесь распродажей участков.
--Как относятся к этому горожане?
--О, по-разному. Когда это только началось, дела
завертелись и все выглядело так, словно люди опять
склонны верить новой компании. Можно сказать, что
Торговая палата от радости стояла на голове и дрыга-
ла в воздухе ногами. Но старожилы все-таки не дове-
рились золотодобытчикам. Они ведь уже нагляделись
на их дела и многое поняли. Компания не намерева-
ется вкладывать в золотодобычу много средств. Наня-
тые ею люди пробуравят дырки, подкинут туда золото, чтобы привлечь простаков. Затем вынут его и положат в другие дырки ... Как насчет того, чтобы выпить еще?
--Нет, спасибо. Крепкая штука.
--Да, сбивает с ног. Для того и предназначена.
--Вы пейте,--сказал Бринкман.--А мне еще надо добираться до города, вести машину.
--Я-то не увлекаюсь выпивкой. Мне просто нра-
вится сидеть вот так и разговаривать с... с приятелем.
Вы хороший человек. Вы сказали -- писатель, а?
--Угу.
--И вы знаете кое-что о горнодобыче?
--Ни черта не знаю.
--Как же вы взялись писать об этом?
--Я предполагал, что статья пойдет в обычном сельскохозяйственном журнале.
Пит молча поглядел на Бринкмана, затем вздохнул и принялся уминать табак в трубке, предвкушая привычное удовольствие от затяжки. Бринкман сказал ему, что сейчас должен вернуться в город, но приедет к нему еще за дополнительной информацией. Он пообещал платить ему пять долларов за каждый вечер. Пит поблагодарил, сказал, что плата вполне достаточна, но отказался от нее.
--И не нужно никаких долларов, приезжайте. Вы
мне нравитесь. Не всякому я позволю сидеть здесь, а
уж угощения дождется один из сотни.--Он кивком
указал на стоявший на столе стакан.
--Понимаю вас,--сказал Бринкман.--Ну, пока.
--Пока.
Бринкман вернулся в кемпинг. Большой, сверкающий спортивный автомобиль припарковался перед забронированной им кабиной. Бринкман отпер свою кабину и, услышав возню в соседней кабине, захлопнул за собой дверь. Раздались легкие, быстрые шаги. В дверь постучали. Пришлось открыть. На пороге стояла Юлиана Леоне.
--Хэлло!
--Это неподходящее место для вас,--сказал Бринкман, придерживая дверь.
--Почему?
--Причин много. Одна из них--меня ищут детек-тивы.
--Отец сказал мне.
--Вот другая: если нас застанут здесь вдвоем, газетчики придумают хорошую историю.
--Любовное приключение?
--Конечно.
--Как увлекательно!--воскликнула она и добави- ла.--Не беспокойтесь, все будет в порядке.
--А я беспокоюсь.
-- О своем добром имени?
-- Нет, о вашем.
--Сюда приезжает отец. Он будет здесь в полночь.
--Как он доберется?
--Самолетом.
--Откуда вы узнали, что я нахожусь на этой сто- янке?
--Я проверила все--их только четыре. Вы оказа- лись на второй.
--Зачем приезжает ваш отец?
-- О, у нас становится горячо.
--Что-нибудь случилось?
--Господин Гольдберг позвонил мне и пригласил
встретиться с ним в его конторе завтра.
--Не ходите. Я думаю, у него ваши пропавшие
письма. Он скорее всего собирается действовать ре-
шительно.
--Вы полагаете, у него все письма?
--Думаю, да.
--Значит, вы не верите, что детективы продали их окружному прокурору?
Бринкман покачал головой и сказал.
-- Не ломайте над этим голову, Юлиана. Вы здесь, у меня, и наслаждайтесь жизнью.
--Берт-Рене, вы пьяны?
--Ну и что?
--Какое событие отмечали?
--Я только что от бутлеггера.
--Я и не знала, что у них бывает еще спиртное.
--У них оно всегда было и будет.
-- Симпатичный бутлеггер?
--Ага.
--И хорошая выпивка?
-- Довольно приятная.
--Вы не захватили немного с собой?
--Только то, что у меня внутри ...
--Что ж, должно быть, судя по запаху, немало.
Юлиана  подошла ближе, принюхалась.--И чеснок!
--Вам неприятно?
--Боже мой, нет. Мне жаль, что меня не было с
вами. Я получила бы массу удовольствия от визита. К
чему подавался чеснок?
--К бобам.
Юлиана уселась на колченогий стул.
--У вас есть сигареты, Берт-Рене? Когда вы подъехали, я была в таком волнении, что выбежала из своей кабины, не захватив сумочку.
Я дал ей сигарету.
--Есть у вас с собой деньги?
  --Немного.
  --Сколько?
--Сотен шестъ или семь в сумочке. Точно не помню.
--Лучше заберите их.
--О, с ними ничего не случится. Скажите мне, Берт-Рене, зачем вы приехали сюда?
Пытаюсь добыть оружие против Гольдмана.
--Зачем?
Когда он станет угрожать вам, я постараюсь встать на защиту.
--Вы думаете, удастся?
--Не знаю. Он чертовски хитер.
--Это вот тут Боб и его компания владеют землей?
--Вам что-нибудь известно об этом?
--Совсем немного. Только то, что мне «расскаэал» Боб.
--Я хочу задать вам вопрос, Юлиана, но боюсь, что   он вам не понравится.
--Не нужно, Берт-Рене. Мы так ладили друг с дру-
гом. Я терпеть не могу когда мне задают вопросы. Мне нравится быть независимой и жить своей жизнью. Но когда люди начинают задавать вопросы, я теряю ощущение этой независимости. Я отвечаю им и даже стараюсь не показывать недовольство, но мне все равно неприятно.
--И все же я спрошу: давали ли вы деньги вашему брату?
Юлиана сощурила глаза.
--Я полагаю, ответ на это хочет получить мой отец.
--Нет.
--Давала,--сказала она.
--Много?
--Нет.
--Деньги вкладывались в его компанию?
--Нет. Ни цента. Просто мне хотелось, чтобы Боб
мог выйти из дому, развлечься, начать какое-нибудь
дело. Ведь отец лишил его всякой поддержки.
--Сколько вы ему дали?
--Мне не хочется отвечать, но я скажу вам.
--Так сколько?
--Около полутора тысяч гульденов.
--За какое время?
--Примерно за два месяца.
--Когда вы прекратили давать ему деньги?
--Как только он начал работать.
--И с тех пор больше не давали?
--Нет.
--Но он просил их у вас?
--Да. И это сводит меня с ума. Поймите, Берт-Рене, я не так уж хорошо к нему отношусь. Мне он кажется страшным занудой, но так или иначе он вошел в нашу семью, и я должна терпеть его или бросить дом и жить самостоятельно.
--Почему вы этого не сделали?
--Из-за отца и всего того дерьма, что его окру- жает.
--Вы говорите о его втором браке?
--Да.
--Как удалось поймать его в супружеские сети?
--Будь я проклята, если знаю, Берт-Рене! Не надо говорить об этом.
--Вы уже начали, продолжайте.
--Частично это была и моя вина.
--Почему?
--Я отправилась на юг, затем в Мексику, потом в тот самый круиз ... Отец остался один. Его характер--
причудливое сплетение самых разных черт. Он твердый и жестокий, но где-то внутри добрый и сентиментальный. Он был очень счастлив с мамой и со мной. Его личная жизнь была безоблачной и очень много значила для него. После смерти мамы --у нее был собственный капитал, вам это известно-- состояние было поделено между мной и отцом. Я--полагаю, что должна признаться вам,--впуталась в любовную историю, которая довела меня до сердечного приступа. и я не верила, что когда-нибудь справлюсь с этим. Отец сам велел мне уехать. Я послушалась. Когда я вернулась, он уже был женат.
--Как же это все-таки случилось?
--Как обычно случаются такие вещи,--сказала она с горечью.--Взгляните только на нее! Мне неприятно говорить о ней. Как может эта бабища удержать кого-нибудь? Есть только один способ.
Я уставился на нее.
--Вы имеете в виду шантаж?
--Нет, конечно. Просто эта женщина--превосход-
ная актриса. Вы когда-нибудь задумывались, Берт-Рене, почему так много интересных женщин с яркой индивидуальностью не находят себе пары, тогда как придирчивые, ворчливые, вечно ноющие персоны обычно раздобывают хороших мужей?
--Вы собираетесь посвятить меня в тайны секса?
--Да, если вы в этом нуждаетесь,--усмехнулась Юлиана.--Вы достаточно взрослый и многое знаете,
о жизни.
--Говорите.
--Люди, обладающие индивидуальностью, обычно не прибегают к дешевым трюкам, как это делают ханжи и лицемеры. Женщины такого типа предстают перед людьми такими, каковы они есть на самом деле. И мужчины вступают в брак с ними или отказываются от него .. Но есть другой тип женщин. У них нет индивидуальности, но есть великолепное умение притворяться, носить маску и скрывать это до поры до времени. И вот нынешняя жена отца находит, что он одинок, нуждается в уходе и семейном очаге, что его дочь путешествует во всему свету и, возможно, скоро выйдет замуж. Она приглашает его к себе обедать. Боб прекрасно ведет себя, создавая иллюзию мужского радушия. Ничто не дает повода видеть в ней ту особу, с которой вы встретились теперь., Отец слыхом не слыхал до женитьбы на ней о ее высоком давлении. Катарине выглядела очаровательной, жаждущей семейного очага домашней кошечкой, которая будет гладить отца
по голове, когда он устанет, и играть с ним в шахма-
ты. Да она просто обожает шахматы!--Глаза Юлианы
сверкнули.--Но ни разу не сыграла с отцом и партии
со дня замужества.--Юлиана повысила голос, явно подражая мачехе:--«О, мне бы очень хотелось, Кевин, я так скучаю по шахматам, но моя бедная голова, мое
давление, ты же знаешь. Доктор советует спокойные,
легкие занятия».--Внезапно Юлиана оборвала свой монолог.--Ну вот,--сказала она,--вы вынудили меня
к откровенности. Я полагаю, вы давно искали такую
возможность и рассчитывали подловить меня, когда я
буду не в себе и расскажу вам обо всех этих прокля-
тых вещах.
--Вы ошибаетесь,--возразил Бринкман.--Меня не очень занимают эти «проклятые вещи». Я прежде всего хотел знать о финансовых сделках между вами и братом.
--Вот благодарность!--засмеялась Юлиана.--Я раскрываю перед вами душу и слышу в ответ, что вам нет до этого дела!
Бринкман ухмыльнулся.
--Вы ели что-нибудь?
--Нет, и умираю с голоду. Я всё ждала, когда вы подъедете.
--В городе наверняка уже все закрыто, но мы могли бы поискать заведение, которое работает и ночью.
--Знаете, Берт-Рене, этот запах чеснока ...
--Омерзителен,--подсказал Бринкман.
Она расхохоталась.
--Вы очень симпатичный субъект, но ездите на ужасающей колымаге. Вот, возьмите ключи от
моей машины, поедем искать приключений.
--Когда, вы сказали, приедет ваш отец?
--Не раньше полуночи.
Она открыла дверцу машины и юркнула внутрь. Бринкман включил зажигание. Мотор заурчал, машина тронулась. Это было стремительное движение, почти беззвучное и мощное, как взлет сигнальной ракеты. Бринкман снизил скорость, но затем нажал на газ, и машина рванула впе-
ред так, что они едва не попадали. Юлиана рассмеялась: из-за привычки к своей развалюхе?
--Не правда ли, Берт-Рене, она начинает двигаться, когда вы переключаетесь на вторую скорость, если только не спускаетесь под гору или не увязаете в грязи?
--Пожалуй,--согласился Бринкман.
Они нашли уютный испанский ресторанчик и легко поужинали.
--Давайте покатаемся немного при лунном свете,--предложила она, когда они вышли из ресторана.
Бринкман рассчитывал на ровную, спокойную дорогу вдоль реки. Так оно и оказалось. Дорога вела к горному перевалу, откуда можно было смотреть вниз на город и его окраины. С высоты изувеченная земля, отходы и шлак не производили такого ужасного впечатления. Лунный свет смягчал всю панораму, она как бы становилась частью ночи и звездного неба, сливалась воедино с дикой природой.
Бринкман выключил мотор и свет. Юлиана прижалась к нему. Одичавший кролик замер на тропе перед машиной. Сова ринулась на мышь. Темными провалами сгустились тени в ущельях. Вершины гор и долина внизу мирно покоились, облитые лунным светом. Бринкман почувствовал тяжесть тела Юлианы, крепко прижавшейся к нему, услышал ее дыхание. Он взглянул на нее, думая, что она задремала, но глаза Юлианы были широко рас-
крыты и жадно впитывали красоту окружающего ...
Ее рука скользнула вниз и отыскала руку Бринкмана. Указательным пальцем она провела по ней и, глубоко вздохнув, спросила.
-- Вам нравится все это, Берт-Рене?
Вместо ответа Бринкман мягко прижался губами к ее виску. На мгновенье Бринкману показалось, что она хочет подставить мне губы для поцелуя, но она не сделала этого. Юлиана сидела неподвижно, по-прежнему тесно прижавшись к нему. Минуты текли.
--Лучше поедем назад, чтобы быть в кемпинге, когда появится ваш отец,--пре-дложил Бринкман.
--Да, наверное, пора.
Приближаясь к кемпингу, они кружили по пригородам городка. Юлиана вздохнула.
--Берт-Рене, я навсегда могла бы полюбить вас за это.
--За что именно?
--Просто за всё то, что вокруг нас.
--Не я сотворил эти чудеса.--Бринкман рассмеялся.
--Нет,--согласилась она.--И есть много всего дру- гого, к чему вы не имеете отношения. И все же, господи, Берт-Рене, вы замечательный парень.
--К чему это вы ведете?
--Ни к чему. Просто хочу, чтобы вы знали. Другие мужчины на вашем месте слишком много трепались бы или приставали ко мне. С вами я отдохнула. Вы стали как бы частью всей этой панорамы, а она--частью меня.
--Я не сообразителен в обращении с дамами, вы это хотели сказать?
--Берт-Рене прекратите!
--Когда девушка говорит мужчине, что чувствует себя рядом с ним в безопасности, он склонен считать этот комплимент двусмысленным.
Ее нервный смех был ему ответом.
--Вы удивились бы, узнав, насколько небезопасно для меня общение с вами. Сейчас я просто хотела сказать о вдруг возникшей гармонии всего и вся... О, зачем я стараюсь объяснить это? Я не очень-то искусна в подобных сюжетах. Вы сможете вести машину одной рукой, Берт-Рене?
--Конечно.
--Она отняла от руля его правую руку, обвила ею
свои плечи. Бринкман медленно ехал по пустынным улочкам маленького городка, населенного призраками и воспоминаниями, минуя обветшавшие дома, деревья с отполированными лунным светом листьями и темные провалы, где сгущались тени, казавшиеся чернильными пятнами, разбрызганными по земле чьей-то гигантской кистью и мысленно просил прощения у Дороти.
В кемпинге их уже поджидал Кевин Леоне. Он
зафрахтовал самолет, а затем нанял машину.
--Поставил рекорд по времени, папа?--спросила Юлиана.
Он кивнул, задумчиво оглядел нас, пожал мне руку, поцеловал Юлиану, затем снова оглядел меня, не разжимая губ.
--Не будь таким серьезным,--сказала Юлиана.--Я
надеюсь, у тебя найдется немного виски? В этом городе «сухой закон». А здесь есть кастрюльки, и я могла бы приготовить пунш.
Они направились в сдвоенную кабину, снятую Юлианой для себя и отца. Юлиана подогрела виски, разлила по стаканам и присоединилась к мужчинам.
--Вам удалось что-нибудь разузнать?--спросил Леоне.
--Не очень много, но кое-что удалось.
--Что же именно?
--Они производят разведку золота, видимо, только бурением. Для грунта с низким золотым содержанием не требуется много золота, чтобы «подсолить» мнимые месторождения, причем используется одно и то же золото, которое изымается из одной скважины и подсыпается в другую.
--Сколько же оно стоит?
--Не знаю точно. Насколько можно судить, не-сколько долларов.
--Как сильно «подсаливает» компания свои сква- жины?
--Думается, достаточно сильно.
-- И как будут развиваться события?
--Учредители выдоят компанию досуха и скроют-
ся. Они никогда не осмелятся начать промышленную добычу золота. Если они это сделают, выход золота будет так сильно отличаться от данных разведывательного бурения, что легко обнаружится мошенничество с «засолением» скважин.
Леоне откусил кончик сигары и молча закурил. Дважды Бринкман поймал его внимательный взгляд, обращенный на Юлиану.
--Итак,--сказал Бринкман,--следующие шаги зависят от вас.
--То есть?
--Все зависит от ваших намерений.
--Я предпочел бы предоставить инициативу вам. Меня вполне удовлетворяет то, что вы для нас сде-
лали.
--Не забывайте, что в самое ближайшее время меня могут арестовать по обвинению в убийстве.
Юлиана вздрогнула.
--И что вы предлагаете?--спросил Леоне.
--Вы ведь не хотите, чтобы Ричард был втянут в эту скверную историю.
--Это для меня чертовски нежелательно. Я сам
участвую в организации трех ассоциаций. Если моя
семья будет чем-нибудь замарана, это подорвет мой
престиж, поставит меня в крайне невыгодное поло-
жение. Обо мне станут болтать, тыкать в меня паль-
цами. Я не смогу показаться в своем клубе. И все
подробности, связанные с убийством в отеле, будут
обсуждаться в моем присутствии, а мне придется де-
лать вид, что я об этом не имею ни малейшего пред-
ставления.
--Есть только один способ убить двух зайцев одним выстрелом,--сказал Бринкман.
--Какой способ и что это за второй заяц?
--О, это имеет лишь косвенное отношение к делу.
Юлиана сдвинула стаканы в сторону, перегнулась через стол и в упор взглянула на отца.
--Папа, ты считаешь, что я влюблена в Берт-Рене,
очень беспокоишься?
Он не отвел своих глаз.
--Да.
--Это не так. Берт-Рене—женат и любит свою жену. Берт-Рене просто помогает мне, и он --истинный джентльмен.
--Догадываюсь,--не без яда сказал Леоне--
что ты оказываешь ему доверие, которым не удостаи-
ваешь меня.
--Я знаю, папа, ты обижен. Мне следовало дове-
риться тебе. Я собираюсь сделать это сейчас.
--Не надо,--возразил Леоне,--позднее. Берт-Рене, в чем заключается ваша идея?
Бринкман вышел из себя .
--Поймите, я не охочусь за вашими миллионами
или сотнями тысяч или иными богатствами. Я старал-
ся бьггь вам полезным ...
Рука Кевина опустилась на руку Бринкмана. Пальцы сжались так, что Бринкман в полной мере ощутил силу его мужской хватки.
--Я метил не в вас, Берт-Рене, а в Юлиану. Обычно мужчины увиваются вокруг нее, она же заставляет их покорно прыгать через препятствия. Мне доставляет огорчение наблюдать, как она обращается со своими поклонниками, унижая сильный пол.--Он резко повернулся к дочери.--Ты, возможно, испытаешь сейчас некоторое удовлет-ворение. Перед тем как отправиться сюда, я поговорил с Катарине. Она может уехать в другой город, забрав с собой своего сына. Я посоветовал ей обратиться к адвокату и без всяких скандалов развестись со мной. Ну, а теперь, Берт-Рене, в чем все же заключается ваша идея?
--Голова, придумавшая всю эту комбинацию с участками, принадлежит адвокату Гольдбергу. Я мог бы постараться всю ответственность взвалить на него. Возможно, мне это удалось бы, возможно--нет. Слишком много уже продано акций.
-- Сколько?
--Не знаю точно, во всяком случае порядочно. Поднимется страшный шум.
--А что предпринимает поверенный акционерной
компании?
--Гольдберг нашел лазейку в существующем законе или считает, что нашел.
--Нельзя ли припереть его к стене?
--Нет, он вывернется. Весь удар обрушится на официальных лиц, возглавивших корпорацию. И единственное, что можно сделать, это найти владельцев акций и побудить их продать свои акции.
--Впервые со времени нашего с вами знакомст-
ва,--сказал Кевин Леоне,--вы говорите глупости.
Юлиана попыталась защитить Бринкмана.
--Но это ж вполне осуществимо. Разве ты не ви-
дишь, папа, что это единственный путь?
--Вздор,--ответил Леоне, сгорбившись на стуле и посасывая сигару.--Люди, приобретшие акции,
относятся к ним как к своего рода лотерейным би-
летам. Они рассчитывают на получение в будущем
стопроцентной, пятисотпроцентной, тысячепроцент-
ной прибыли. Попробуйте выкупить у них акции за ту
цену, которую они заплатили,--вас засмеют. Пред-
ложите им в десять раз больше--они посчитают, что
открыты новые месторождения и вы владеете скрытой информацией о них.
--Кажется, вы неправильно меня поняли,--ска-
зал Бринкман.
--Как так?
--Единственный человек, который может выкупить акции,--сам Гольдберг.
-- и каким образом?
--Допустим, он внезапно обнаружит, что все эти купли-продажи акций--незаконные операции, и за-
ставит торговых агентов информировать акционеров,
что проект неосуществим и что поверенный акцио-
нерного общества требует от них, торговых агентов,
вернуть акционерам деньги, вырученные от продажи
акций.
--Сколько же это будет стоить?--мрачно осведо-
мился Леоне.--По моим прикидкам--около по-лумиллиона гульденов.
--Полагаю, расходы не превысят пятисот гульденов,--сказал Бринкман.
--Повторите цифру!
--Пятьсот гульденв.
--Кто-то из нас двоих спятил.
--Так вы рискнете на пятьсот гульденов?
--Я бы спокойно выложил и пятьдесят тысяч.
--Машина Юлианы здесь. Проедемся немного?
--Можно мне с вами?--спросила Юлиана.
--Не стоит. Мы собираемся навестить одного уда- лившегося от дел холостяка.
--Мне нравятся холостяки.
--Тогда поехали.
Они втроем разместились на переднем сиденье, и Бринкман повел машину по горной дороге через заброшенные земли и шлаки, пока не показались очертания хижины Пита Диггера.
--Побудьте в машине,--сказал Бринкман.--Мне нужно посмотреть, готов ли хозяин к приему нежданых гостей.
Бринкман вылез из машины и пошел к дому.
--Руки вверх, братец, да держи их повыше,--раз-
дался резкий голос из темноты.
Бринкман обернулся и поднял руки вверх. Сильный свет фары ударил ему в лицо, и Пит Диггер сказал яростно.
--Я должен был догадаться, что ты--проклятый
осведомитель, шпион! Давай ищи, ты, перевертыш,
враль. Тоже мне--писатель ... Ха! Эта машина в са- мый раз для писателя. Если у вас нет ...
--Ты неправильно меня понял, Пит,--прервал Бринкман.--Мне требуется от тебя дополнительная информация, только на этот раз я намерен заплатить за нее.
Ответом было тяжелое дыхание Пита. Внезапно дверца открылась, из нее выскочила Юлиана и подошла к нам.
--Клянусь вам, все в порядке,--обратилась она к
Питу.—Берт-Рене привез меня и моего отца, чтобы по-
толковать с вами о деле.
--А кто вы такая?
-- Меня зовут Юлиана.
--Выйдите на свет, чтобы я мог посмотреть на вас.
Юлиана встала возле Бринкмана. Подозреваю, я следующий,--весело сказал Кевин Леоне и встал рядом с ними.
--Да кто вы такие, черт побери?--воскликнул Пит.
--Глупец, этот человек Санта Клаус,--ответил я и опустил руки.
Пит Диггер натянул брюки и обулся. Он был слегка взволнован тем, что ему придется принимать гостей, и, по-видимому, немного стыдился своего недавнего не очень вежливого с нами обращения. Спасла положение Юлиана. Она вела себя спокойно и совершенно естественно.
Прежде чем предложить нам войти, Пит хотел застелить постель, но Юлиана отговорила его, и мы всем скопом ввалились в хижину. Окна были открыты, и плита стояла холодная, но Бринкман нашел кучу сухого хвороста и принялся разжигать огонь. Бринкман занимался этим пока Пит, все еще не пришедший в себя, со смущенным видом натягивал рубашку, надевал пиджак.
В комнате быстро потеплело. В плите весело гудел огонь. Пит отказался от предложенной ему Леоне душистой сигары.
--Это для богатых,--пояснил он.--А я--бедный
человек. Моя трубка--мой лучший друг, и я не отво-
рачиваюсь от своих друзей.
Юлиана и Бринкман курили сигареты. Когда всех окутал голубой дым и он навис над столом, а огонь разгорелся еще ярче, Пит сказал.
--О'кей, что у вас на уме?
--Пит,--откликнулся Бринкман,--у тебя есть шанс заработать пятьсот долларов.
--Заработать сколько?
--Пятьсот долларов.
--И каким образом?
--Тебе придется «посолить» скважину.
--Для чего?
--Могу я тебе доверять?
--Думаю, что да.--Пит усмехнулся.--Я никогда
не надувал друзей, приводил в ярость врагов. Выкла-
дывайте ваши денежки и делайте свой выбор.
Бринкман наклонился к нему.
--Я наплел тебе, что я писатель,--сказал Бринкман виновато.
Пит откинул голову и громко захохотал.
--Ну и позабавил ...
--А в чем дело?--спросил Леоне.
--Этот парень думает, что я сразу не догадался, что он набрехал мне и что он здесь что-то разнюхивает. Я решил, что он адвокат, хочет разузнать что-нибудь об этой компании. Писатель он, как же! Ха-ха-ха!
Бринкман тоже ухмыльнулся.
--Ладно, забудем это. Дело в том, Пит, что я увяз с этими акциями.
--Ты?
--Ага. Я поддался на уговоры, размяк и купил не- сколько.
Физиономия у Пита вытянулась.
--Банда проклятых мошенников,--возмутился
он.--А мы подорвем динамитом все их скважины, вываляем их в пух и перья и бросим в реку, чтобы они
там поостыли.
--Нет,--возразил Бринкман.--Есть способ получше.
--Какой же?
--Ты говорил мне сегодня, Пит, что можешь неза-
метно «посолить» скважину. Что ты имел в виду?
--А ты сказал сейчас,--не растерялся Пит,--что
я могу получить пять сотен. Что ты имел в виду?
Тут Леоне, тонкий знаток человеческих душ, вы-
нул бумажник, отсчитал пять стодолларовых купюр, пододвинул их Питу.
--Вот это самое, Пит.
Пит взял банкноты, пошелестел ими и оставил лежать посередине стола.
--Не хотите брать?--спросил Леоне,
--Нет, пока вы не выслушаете меня.
--Вперед! Смелее!--подбодрил Бринкман его.
--Я знаю кое-какие способы начинить золотом
участки, отведенные под разработку недр, так, что сам дьявол их не раскусит.
-- Что за способы?
--Ну, чтобы стало понятнее, расскажу вам пароч- ку историй. В давние времена одна крупная компания
рассчитывала поживиться в Клондайке. Один парень
имел там земли, которые хотел продать, но компания
не считала их прибыльными. Однако он их уговорил,
и компания решила буравить землю. Как только приступили к делу--поняли, что напали на золотое дно. Они бурили все новые скважины, и каждая давала один и тот же положительный резуль-
тат. Земля повсюду была одинаковой, начиненной золотом. Компания купила участки, но, прежде чем начать добычу, кто-то догадался взять дополнительные пробы из уже пробуренных скважин. Золота оказалось так мало, что его можно было разглядеть только через лупу.
--Что же случилось? Золото было подложено в скважины?--спросил Бринкман.
--Конечно.
--Но разве они не охраняли участки?
--Конечно, охраняли, но парень проделал все это у них под носом. Я покажу вам как. Когда-нибудь ви-
дели лоток для промывки золота?
--Нет.
Пит схватил стоявший в комнате лоток с покатыми боками и зазубринами по краям. Присев на корточки, он зажал его между колен.
--Вот смотрите, как добывают золото. Лоток с землей погружают в воду. Ловкими вращательными движениями землю промывают, золото оседает на дно лотка.
Бринкман согласно кивнул.
--Ну вот,--продолжал Пит,--парень промывает
себе лоток и покуривает. Ведь каждому позволено ку- рить, верно? Он вытягивает из кармана мешочек с та-
баком, скручивает себе папироску или, допустим, у него с собой пачка фабричных сигарет. Разницы тут нет. Вот и все.
--Я как-то не совсем уловил, в чем здесь смысл, --признался Леоне.
--Неужели не понимаете? В табаке примерно с четверть золотой пыли. Я беру с собой нужное количество табака и распределяю золото на все время промывки. Пока я курю, пепел падает вниз, в лоток, собираясь в золотую пыль. Никто ничего не подозревает.
Леоне восхищенно присвистнул.
--Есть и другой способ. Вы взбираетесь на буро-
вую вышку, берете свайку, разминаете жгуты буриль-
ного каната и в образовавшийся зазор стряхиваете
немного золотой пыли. Таким способом обрабатыва-
ется канат по всей его длине. Когда же начинают бу-
рить, то при рывках каната, вызванных ударами доло-
та о грунт, пылинки золота вытряхиваются из каната
и падают в скважину.
--Ол-райт, Пит, мы хотим, чтобы сейчас в скважинах было найдено гораздо больше золота, чем мошенники туда вложили: нужно, чтобы они решили, что и впрямь напали на золотое дно. Но золото,--предупредил я,--должно быть обнаружено только после того, как буры опустятся ниже старого уровня.
--Ерунда! Они и не знают, где старый уровень. Эти проходимцы ничего не знают. Я наблюдал за ними. Они страшно неуклюжи и неумелы. Я еле сдержался, чтобы не сказать одному такому бурильщику: «Слушай, парень, я не хочу жаловаться на тебя твоему боссу, но если ты не умеешь как следует делать свое дело, отойди
в сторонку, и кто-нибудь из нас преподаст тебе урок».
Леоне кашлянул. Юлиана рассмеялась. Бринкман придвинул банкноты к Питу:
--Это твое.
Пит взял деньги и спрятал в карман.
--Когда можно будет начинать?--спросил Леоне.

--Вы спешите?
--Да.
--У меня есть немного золотой пыли.--Пит кив- ком указал на буфет.--Кое-что наберется там и сям,
в карманахтоже табачные крошки смешаны с золотой пылью. Полагаю, для нашей затеи достаточно.
--Но как вы пройдете на участки? Ведь это част- ная собственность.
--Все будет в порядке. Они пытаются затащить меня к ним на работу с тех пор, как все это началось.
Они не очень-то сведущи в своем деле.
--Но нельзя «солить» скважины когда ты начинаешь работать. Это покажется слишком подозрительным совпадением,--сказал Бринкман.
--Предоставь это мне, братец. Я отправлюсь туда
ночью, при лунном свете поднимусь на буровую вышку и «посолю» канат, на котором спускается в скважину бур. Утром мы получим золотые пробы.
--Не бросай своего занятия, пока я тебе не скажу.
--А как ты мне сообщишь об этом?
--Когда получишь почтовую открытку с текстом: «Прекрасно проводим время, сожалеем, что вас нет с нами» и подписью «Б.Р.Бринкман»--будешь знать, что надо кончать.
-- О'кей, я приступаю через полчаса.
Они попрощались с Питом, и, когда забрались в машину, Леоне подвел итоги:
--Превосходная работа, Берт-Рене.





















           Г Л А В А  7

Они почти не разговаривали на обратном пути: Прибыв в кемпинг, Бринкман выключил мотор, потушил фары, вылез и хотел было обойти машину, чтобы открыть дверцу с другой стороны, как вдруг заметил автомобиль, которого здесь прежде не было. Бринкман молча побрел к своей кабине. Двое мужчин вынырнули из темноты.
--Ваше имя Бринкман?--спросил один из них.—Берт-Рене Бри нкман?
--Да.
--Входите. Мы хотим поговорить с вами. Мы по- лучили по телеграфу инструкции о вашем задержании.
Бринкман надеялся, что у Юлианы  и Леоне хватит здравого смысла не вмешиваться. Лицо Юлианы в лунном свете казалось пепельно-бледным.
--Кто эти люди?--осведомился один из полицейских.
--Не знаю. Они нагнали меня на дороге, предло- жили подвезти.
Один из говоривших был в форме полицейского автопатруля. Бринкман догадался, что это местный полицейский.
-- Что вам угодно?
--Разве вы не покинули внезапно свое местожи- тельство?
--Этого требует моя работа.
--Какая работа?
--Предпочитаю не говорить об этом.
--Вам знаком человек по имени Мередит?
--Я читал в газетах о его убийстве.
--Вам что-нибудр известно о нем?
--Конечно нет. А почему вы спрашиваете?
--Разве вас не было в отеле в ночь его убийства? Не вы ли разговаривали с продавщицей табачного ки-
оска, а затем с портье, пытаясь что-нибудь выведать о
Мередите?
--Господи, да нет же!--воскликнул Бринкман, отступая на шаг и глядя на полицейских так, будто заподозрил, что они слегка спятили. --Скажите, кто вы такие? Вы из полиции?
--Да.
--У вас есть ордер на мой арест?
--Послушайте, не надо упираться и разыгрывать нас. Пока мы задаем вопросы.
-- Что вы хотите узнать?
--По нашим сведениям, вы интересовались Мередитом.
--Откуда вы это взяли?
--Джеймс Мередит работал на «Блинд корпорейшен». Эта компания владеет землями в
этом штате, в этом городе. А президент этой компании. ..как его что за проклятые имена, язык сломаешь!—Фолкнер. Вы живете в его доме и выполняете его приказания.
--Вы с ума сошли,--возмутился я.--Я всего лишь
гость в доме Кевина Леоне. Роберт Фолкнер--это его
пасынок.
--Так вы не работаете на Фолкнера?
--Конечно нет, черт возьми! Я «стригу» самого Леоне, даю ему уроки джиу-джитсу.
--Это всего лишь ваши слова. У Фолкнера есть свои собственные интересы. Мередит работал на него. Кто-то-пробрался в отель и пристукнул Мередита. По описанию парень как две капли воды походит на вас.
--Именно это вас беспокоит?
--Да.
--Хорошо, когда вернусь, я зайду в полицию и до- кажу, что они рехнулись. Есть только два человека,
видевших убийцу входящим в отель. Об этом писали
газеты.
--Верно, приятель.
--Ол-райт, через пару дней я вернусь, и мы во всем этом разберемся.
--Допустим, вы не тот парень, который был в оте-
ле, но вам хотелось бы снять с себя всякие подозре-
ния?
--Не особенно. Это такой абсурд, что мне нечего беспокоиться.
--Ну, а если это все-таки вы? Тогда вы можете «позабыть» о возвращении.
--Не собираетесь ли вы тащить меня силком только потому, что я случайно знаком с Фолкнером?
--Нет, но у прокурора есть ваша фотография, Бринкман. Она была предъявлена портье и опознана им. «Этотот самый тип»,--признал он. Что вы на это скажете?
Леоне и Юлиана наконец уразумели, что им сле-
дует делать. Не входя в кабину, они вернулись в машину и развернули ее к выходу. Леоне опустил стекло со стороны водителя, высунулся из окна и обратился ко мне.
--Не могу ли я вам чем-нибудь помочь, мой друг? У вас возникли какие-то проблемы?
--Никаких,--ответил Бринкман.--Всего лишь какие-то мелочи. Прощайте, и спасибо за то, что подвезли.
--Был рад оказаться вам полезным,--ответил Леоне и машина выехала за пределы кемпинга.
--Ну?--спросил допрашивающий Бринкмана полицейский.
--Существует единственный выход,--заключил Бринкман.--Мы возвращаемся, и я заставлю портье встать на колени и отказаться от собственных слов--от каждого в отдельности. Он просто сумасшедший.
--Что ж, давайте взглянем на вещи разумно. Мы
можем принудить вас поехать с нами, но это привлек-
ло бы к себе внимание. Если это ошибка, она, естес-
твенно, пользы полиции не принесет. И чем меньше
будет о ней известно, тем лучше. Вы же знаете, при-
ятель, что опознать человека по фотографии довольно трудно. Мы устроим очную ставку, и газеты распишут, что портье определенно опознал в вас убийцу. Затем он более внимательно посмотрит на вашу физиономию и заявит, что не уверен. Через некоторое время нужная нам птичка попадется в сети, и она будет похожа на вас, но не слишком. И тогда портье скажет: «Ну конечно, вот этот парень приходил в отель». Вы знаете, что сделает дошлый прокурор? Он поставит портье на место свидетеля и будет держать его там, пока тот не выберет одно из нескольких, похожих одно на другое лиц.
--Ну конечно,--сказал Бринкман,--глупый портье ошибается при опознании, но винить следует дошлого прокурора.
Полицейский внимательно смотрел на Бринкмана с минуту.
--Эй, приятель, вы что, потешаетесь надо мной?
--Как мы поедем?--ушел Бринкман от ответа.
--Мы подвезем вас до аэродрома. Полицейский будет вас сопровождать. Если все подозрени-- ошибка, он вернет вас сюда самолетом, и вы доберетесь до кемпинга автобусом.
--И я ничего не потеряю, кроме мелочи на автобус и даром пропавшего времени,--саркастично подытожил Бринкман.
Полицейские промолчали. Бринкман немного подумал.
--Нет, сегодня я не полечу. Мы с вами поедем в город, и я под охраной полицейского пробуду в отеле до завтрашнего утра. У меня тут есть срочные дела, и я не могу ...
--Вы из породы независимых, а, приятель?
Бринкман посмотрел ему прямо в глаза.
--Вы правы, черт возьми. И если я поеду с вами добровольно, то лишь при условии публикации в газетах заявления, что ошибся портье при опознании. Тогда можете забирать меня.
--О'кей, мы забираем вас.
--Помощник прокурора, ожидавший в аэро-
порту, чувствовал себя не очень уверенно. Пове-
дение Бринкмана прибавило ему сомнений, но он был упорен и не соглашался ожидать до утра. Бринкман приводил все новые аргументы и наконец заявил, что просто боюсь летать ночью.
Помощник прокурора не сдавался.
--Послушайте, Бринкман, если хотите вернуться сюда на работу, я вас доставлю обратно. Самолет зафрахтован. Я бы просто мог арестовать вас ...
--Могли бы, предъявив мне обвинение.
--Я не намереваюсь пока выдвигать обвинение против вас.
--Ол-райт, тогда мы улетим утром.
Устав от препирательства, он сказал доставившим меня полицейским.
--Не спускайте с него глаз. Я попытаюсь дозво-
ниться прокурору.
Он проторчал в телефонной будке минут двадцать. Полицейские убеждали Бринкмана в необходимости лететь сейчас же.
--Вы сами напросились на это,--сказал вернув-
шийся помощник прокурора.--Мы возвращаемся не-
медленно.
--Собираетесь предъявить мне обвинение?
--Собираюсь арестовать вас по подозрению в убийстве.
--У вас есть ордер на арест?
--Нет.
--Тогда я требую адвоката.
--Он вам ничем не поможет.
--Не ваше дело. Я требую вызвать адвоката.
--У нас нет времени на это. Самолет готов к вылету.
--Я вправе вызвать адвоката,--резко сказал Бринкман и направился к телефонной будке.
Они накинулись на него. Один схватил Брнкмана за одно плечо, второй--за другое. Портье в вестибюле глянул на нас с удивлением. Пара, сидевшая тут же, поднялась и удалилась.
--О'кей, ребята,--сказал помощник прокурора.--
Едем!
Они втолкнули Бринкмана в машину и примчались прямо к самолету. Он был уже готов, моторы прогревались, и меня запихнули внутрь. Помощник прокурора наклонился ко мне.
--Вы сами настаивали на жестком варианте, приятель. Придется последить за вами, чтобы вы не выкинули какого-нибудь фокуса во время полета-- Он надел  на одну руку наручник, а другой прикрепил к ручке кресла.
--Пристегните ремни,--объявил пилот.
Помощник прокурора застегнул на Бринкмане ремень.
--Вам следовало бы,--заметил он,--вести себя
по-другому. Ну а когда мы приземлимся,--продолжал он,--надеюсь, не будете сопротивляться тому, чтобы вас отвезли в отель, чтобы портье мог глянуть на вас?
Бринкман не собирался уступать.
--Это вы избрали не лучший способ общения. Я говорил вам, что прилечу завтра утром и пойду с вами куда угодно--в отель или в любое другое место, где портье может глядеть на меня сколько угодно. Но вы меня прижали. уволокли силком. Если вы меня арестуете и посадите в тюрьму, я расскажу свою историю журналистам. Если хотите провести опознание, ставьте меня в шеренгу с другими и проводите формальную процедуру идентификации.
--О, значит, так?
--Значит, так.
--Черт побери, теперь я убежден, что именно вы приходили в отель.
--Вы просто набиваете себе цену,--сказал Бринкман.--Газеты распишут, как портье опознал меня по фотографии и как вы отыскали меня ...
--То была предварительная идентификация-- поправил меня помощник прокурора.
--Называйте это как угодно. Когда свидетель столкнется с живым человеком, он поплатится за свою ошибку. А вы получите нагоняй.
Он слегка скривился и, видно, собирался стукнуть меня, но передумал, отошел и уселся в кресло.
Пилот оглянулся, убедился, что ремни все пристегнули и взялся за штурвал. Самолет пробежал по взлетной дорожке и оторвался от земли.
Полет прошел гладко. Сигнальные огни летели Бринкману навстречу, мигая красными глазами. Время от времени под самолётом проносились небольшие селения. Бринкман поглядывал в окно и представлял себе, как ворочаются в посте-
лях люди, просыпаются, заслышав рев моторов над своей крышей, не зная, что в самолете--человек, замешанный в смертельной игре, где карты ложатся против него.
Когда пролетали над горами, пилот обернулся и сделал какой-то знак. Бринкман догадался, что он предупрежда о крутых подъемах и спусках самолета. И действительно, они поднимались и опускались, и, когда, наконец, приземлились на аэродроме, Бринкман чувствовал себя выжатой мокрой тряпкой. Самолет оказался в дальнем конце аэродрома. Помощник прокурора поднялся, подошел к Бринкману, снял с ручки кресла наручник.
--Послушайте, Бринкман,--сказал он,--сейчас вы сядете в машину и поедете с нами в тот самый отель. Только предупреждаю: никаких фокусов, никаких публичных заявлений.
--Вы не имеете на это права,--парировал Бринкман.--Если я арестован, везите меня в следственную тюрьму.
--Я не арестовывал вас.
--Тогда вы не имели права привозить меня сюда.
Он усмехнулс.
--Но вы уже здесь, не так ли?
Самолет развернулся и после рулежки остановился. Бринкман услышал звук сирены. Подъехала машина. Красный луч поискового прожектора уперся в дверь самолета. Помощник прокурора толкнул меня в спину.
--Не делайте никаких резких движений. Если окажете сопротивление, вам же будет хуже. До сих пор вы вели себя разумно. Выходите!
Свет прожектора ударил мне в лицо и почти ослепил. Помощник прокурора все подталкивал Бринкмана в спину. Меня подхватили руки полицейских. Внезапно я услышал голос Патриции Клок.
--Что вы делаете с этим человеком?
--Проходите, мадам,--ответил кто-то из полицейских.--Этот человек арестован.
--За что?
-- Это не ваше дело, черт возьми!
--Ол-райт,--бросила Патриция маячившей за Бринкманом тени, но тут вперед выступил какой-то мужчина.
--Это мое дело,--заявил он.--Я адвокат этого че-
ловека и защищаю его.
--Проходите,--приказал полицейский,--а не то
я не отвечаю за целость вашей физиономии.
--Хорошо, я уйду, но прежде позвольте вручить вам одну бумажку. Это распоряжение, сделанное на основании закона о неприкосновенности, о том, что задержанный был доставлен в суд для рассмотрения вопроса о законности его ареста. Другой документ--письменное распоряжение, предписывающее немедленно доставить этого человека с целью освобождения его до суда под
залог или поручительство. Судья, если вас это интересует, находится в своем офисе при исполнении обязанностей. Он готов немедленно рассмотреть вопрос о законности ареста.
--Мы не собираемся везти его к судье,--сказал помощник прокурора.
--А куда вы его везете?
--В тюрьму.
--Я не рекомендовал бы вам предпринимать какие-либо шаги, не поставив в известность судью.
-- А теперь послушайте меня,--вмешалась Патриция Клок.--Этот человек работает на меня. Я возглавляю респектабельное детективное агентство. Он как раз вел расследование. Вы оторвали его от дела, насильно привез- ли сюда. Не думайте, что это так просто сойдет вам с рук.
--Погодите минутку, ребята,--обратился к поли-
цейским помощник прокурора. И, повернувшись к адвокату, сопровождавшему Патрицию Клок, сказал. 
--Давай-те обсудим наши проблемы.
--Я тоже в этом заинтересована,--снова вмешалась Патриция. Она энергично размахивала руками, бриллианты на ее пальцах сверкали в красном свете прожектора.
--Послушайте,--сказал помощник прокурора, явно встревоженный и вынужденный перейти к обороне.--Мы ни в чем его не обвиняем. По нашим сведениям, он славный малый и не сделал ничего плохого. Мы лишь пытаемся выяснить, не он ли входил в номер Джеймса Мередита в ночь его убийства. Если нет--тогда все в порядке. А если все-таки он, придется предъявить ему обвинение в убийстве.
--Ну так что?--рассвирепела Патриция Клок, не отводившая от него взгляда.
Вместо ответа тот тоже уставился на Патрицию, пытаясь заставить ее отвести глаза. Но Патриция еще ближе подступила к нему, еще сильнее повысив голос.
--Ну так что? Слышите вы меня, ничтожество, отвечайте!
Помощник прокурора повернулся к адвокату.
--Нет никакой необходимости применять закон о неприкосновенности и не нужно обращаться к судье. Ведь мы не предъявляем ему обвинение.
--Тогда почему он здесь с вами, если он не арестован?--прогремела Патриция.
Помощник прокурора попытался пропустить ее вопрос мимо ушей, обращаясь преимущественно к адвокату.
--Портье в отеле, взглянув на фотографию Бринкмана, узнал его. Все, что нам сейчас нужно, это отвезти его в отель. Портье еще разок посмотрит на него. Это разумное требование, не так ли?
На какую-то долю секунды адвокат заколебался. Но Патриция рванулась к нему, схватила за руку и, с силой дернув к себе, повернула его лицом к помощнику прокурора.
--Это несправедливо, это нарушение прав личности!--произнесла она угрожающе.
Маленькая группка  меж тем разрасталась. К ней присоединились пилоты и несколько пассажиров, сошедших с только что приземлившегося лайнера. Красный свет сигнальных фонарей не слепил Бринкмана более, он мог оглядеться, увидеть ухмыляющиеся лица окружающих, получавших огромное наслаждение от всего спектакля и его главного действующего лица—Патриции Клок.
Патриция продолжала гнуть свою линию.
--Я прекрасно знаю наши права. Так опознание не проводят. Если уж вы обвиняете Бринкмана в убийстве, сажайте его под замок, ставьте в ряд с другими людьми, похожимы на него лицом и телосложением. Вот тогда давайте вашего портье, пусть он проводит опознание. Если он укажет на него, что ж делать. Если сде-
лает иной выбор, это совсем другое дело.
Помощник прокурора нахмурился.
--Из-за чего, собственно, весь этот гвалт?-- обратился он к адвокату.--Сколько раз нужно повторять, что речь идет о каких-то минутах. Если этот парень невиновен, то и конец ...
--Вы заварили всю эту кашу,--вмешался Бринкман.--Я уже сказал вам, что вы прибегли к недозволенным способам. Вопреки моим объяснениям и уговорам подождать до утра, вы без всяких на то формальных оснований приволокли меня сюда. Это насилие. Ведь я же говорил, что добровольно полечу с вами завтра утром,
отправлюсь в отель и встречусь там с теми, с кем вам угодно.
Воцарилось молчание. Бринкман повернулся к Патриции.
--Ты ведь знаешь, откуда прибыл самолет. Пусть твой адвокат тотчас свяжется с местным шерифом и пусть тот выпишет ордер на арест этого молодчика по обвинению в киднеппинге.
--Послушайте, молодчик,--вмешался один из полицейских.--Когда человека арестовывают за убийство, это не киднеппинг.
-- Как вы поступаете с тем, кого арестовываете за убийство?
--Бросаем в тюрьму и хорошенько беремся за него.
--Превосходно, тогда везите меня к судье, и если он подтвердит сказанное вами, бросайте меня в тюрьму, но не тащите в отель. В противном случае это и будет киднеппинг.
--Совершенно верно,--подтвердил адвокат.
Патриция медленно отступила назад, обозревая поле битвы.
--Все слышали, что сказал адвокат?
--О, да заткнитесь!--бросил один из полицейских.
Бринкман увидел капли пота на лбу помощника прокурора. Он, кажется, был в растерянности и склоняется к компромиссу.
--Так чего же вы все-таки хотите?--обратился он к Бринкману.
--Я отправлюсь с вами в тюрьму, вы отберете пять-шесть мужчин приблизительно моей комплекции и наружности. Это будет отвечать требованиям закона. Сколько человек в отеле видели подозреваемого в убийстве мужчину?
-- Трое.
--Кто они?
--Ночной портье, продавщица табачного киоска и еще какая-то женщина, заметившая его стоявшим в дверях номера Мередита.
--Хорошо, пригласите всех троих и проведите перед ними отобранных вами лиц, не позволяя свидетелям обмениваться впечатлениями. А потом побеседуйте с каждым в отдельности и спросите, узнали ли они того, кто входил в отель в ночь убийства.
--Вы говорите здравые вещи,--сказал помощник прокурора.--Пожалуй, я раскрою вам свои карты. Женщина с четвертого этажа видела этого типа стоявшим в дверях номера, где произошло убийство. Она была без очков, хотя обычно носит их, и опытный адвокат мгновенно собьет ее, не оставит камня на камне
от ее показаний. Как только мы помещаем вас в каталажку, газетчики принимаются за работу. Газеты поме-щают вашу фотографию и текст: «Полиция арестовывает частного детектива по подозрению в убийстве». В таком случае, если опознание провалится, мы, понятно, тонем. Ну, а если вас узнают, можете использовать все свои конституционные права, вам все равно не миновать смерти. Но если вам повезет, мы бу-
дем рады сотрудничать с вами.
--Знаете,--сказал Бринкман,--чтобы не доставлять лишних хлопот и неприятностей, могу предложить один выход.
-- А именно?
-- Женщина с четвертого этажа, видевшая меня в
отеле, была, вы сказали, без очков, и ее показания не будут иметь силы. Портье, которому вы показывали уже мою фотографию, просто из самолюбия при виде меня будет угверждать свое. А вот девушка из табачного киоска видела мою фотографию?
--Нет.
--Прекрасно. Тогда едем прямо к ней. Если и она
признает во мне того парня, тут же отправляемся в тюрьму. Если же не признает--вы отпускаете меня,
мы забываем о киднеппинге, газетчики и вы все можете спать спокойно.
--Немного поколебавшись, помощник прокурора принял решение.
--О'кей,--сказал он.--Ребята, есть у кого-нибудь из вас имя и адрес этой девицы?
--Да,--отозвался один из полицейских.--Я раз-
говаривал с ней сразу после убийства. Ее описание неизвестного в точности совпадает с тем, как выглядит вот этот тип.
Бринкман притворно эевнул.
--Послушайте, Бринкман,--поспешно вмешался адвокат,--вы подвергаете себя опасному испытанию. Полицейские отвезут вас к ней. Ей известно, в чем вас подозревают, вы окажетесь с ней один на один ...
--Всё будет в порядке,--сказал Бринкман устало. --Никогда еще не попадал в такую переделку, Надо как-то выбираться из нее,
--А вы будете сотрудничать с нами, если все обойдется, ведь мы идем вам навстречу?--спросил помощник прокурора.
--Боже ты мой! Мне нет никакого дела до вас! Я хочу спать! Давайте кончать со всем этим.
--Берт-Рене,--тихонько сказала Патриция,--я думаю, прежний вариант лучше. Ты отправляйся в тюрьму и ...
--Черт возьми!--закричал я.--Вы оба ведете себя
так, будто убеждены в моей виновности!
Адвокат и Патриция притихли.
--И чтобы избежать всяких случайностей, мифрау Клок и мой адвокат поедут вместе с нами,--потребовал Бринкман.
--О'кей,--согласился помощник прокурора.--От-
правляемся.
Пока наша машина мчалась вперед, громко сигналя и не обращая внимания на светофоры, он вновь пытался заговорить со мной об опасности ошибочного опознания.
--Мне нечего опасаться,--сказал Бринкман лениво.—Если продавщица меня опознает, я все равно представлю железное алиби. Здесь вопрос принципиальный. Будь вы посговорчивей, я бы утром поехал с вами и в отель.
--Вы все еще злитесь, но не объясните ли вы, ка- ким образом эта женщина и адвокат очутились на
аэродроме точно в момент приземления самолета?
--Понятия не имею.
--Возможно, утечка информации, Билл?--осве- домился помощник прокурора у одного из полицей-
ских.
--Не думаю,--покачал тот головой,
--Послушайте, Бринкман,--не унимался помощник прокурора,--не скажете ли, в чем заключается ваше алиби? Мы проверим его и не станем ночью вытаскивать из постели девушку. Почему вы не упомянули об этом раньше. Я мог бы просто воспользоваться телефоном и избавить вас от этой поездки.
--По правде говоря, я сам об этом как-то не поду-
мал. Когда ваши люди схватили меня, я немного рас-
терялся, Вы же знаете, как это непросто--вспомнить,
что вы делали и где вы были в каждую минуту даже
одних суток.
--И где вы были? В чем состоит ваше алиби?
--Мы уже едем,--раздраженно бросил Бринкман, и легче выудить из постели девушку, чем отыскать сейчас всех моих свидетелей.
--И сколько их у вас?
--Трое.
Помощник прокурора наклонился и что-то прошептал на ухо одному из полицейских. Патриция озабоченно поглядывала на меня. Адвокат сидел с неприступным и гордым видом, будто совершил что-нибудь действительно стоящее.
Вскоре мы добрались до места.
--Войдем все вместе,--сказал Бринкман Патриции,--мне нужны свидетели.
Один из полицейских остался в машине, другой пошел с нами. Шествие вверх по лестнице возглавлял Бринкман, Патрицию Клок с её сто двадцатью килограмами поддерживал помощник прокурора.
Они поднялись на третий этаж. Полицейский позвонил в дверь.
--Кто там?--спросил женский голос.
-- Откройте, полиция.
--Что вам нужно?--осведомилась женщина.
--Удостовериться, знаете ли вы парня, которого мы привезли с собой.
--Подождите минуту. Я вас пущу.
Маленькая компания ждала. Бринкман закурил. Патриция с недоумением и страхом смотрела на него. Адвокат сохранял свою важную осанку. Полицейские беспокойно переминались с ноги на ногу.
Продавщица, одетая в уже знакомый Бринкману черный вельветовый халат, отворила дверь и вышла в коридор. Вид у нее был заспанный. Увидев Бринкмана, она рывком захлопнула дверь в квартиру.
--Что такое? В чем, собственно, дело?
--Видели вы когда-нибудь этого. человека?--ткнул в Бринкмана пальцем помощник прокурора.
--Кого-нибудь из этих людей,--вежливо поправил
адвокат.
Девушка бесстрастно изучала мое лицо, затем указала на адвоката.
-- Вы спрашиваете вот о нём?
Помощник прокурора взял меня за плечо и вытолкнул вперед.
--Нет, речь идет об этом парне. Его вы видели в отеле в ночь убийства?
Ни один мускул не дрогнул на лице Бринкмана. Девушка  нахмурилась, будто стараясь сосредото- читься.
--Я бы сказала, он похож на того.
Она скосила глаза, еще раз оглядела меня и медленно покачала головой.
--Вы ошибаетесь. Это всего лишь внешнее сход- ство.
--Вы уверены, что это--не тот самый тип?
--Послушайте, я никогда его раньше не видела. Бесспорно, сходство есть. Он несколько смахивает на того, кто в ту ночь приходил в отель. Примерно такого же роста и почти той же комплекции. Но у того
плечи пошире, рот и форма ушей--другие. Я обыч-
но прежде всего смотрю на уши. Это мое хобби. И я
припоминаю, что уши того человека вообще не име- ли мочек.
--Существенная примета,--сказал полицейский--
Почему вы не сказали нам об этом прежде?
--Просто не придала этому значения. Я бы и не
вспомнила о такой мелочи, если бы не взглянула вот
на этого человека. Как вас зовут?
--Бринкман,--ответил Берт-Рене.—Берт-Рене Бринкман.
--Что ж, вы действительно чем-то напоминаете того парня в отеле. На расстоянии можно и ошибиться.
--Но вы сами-то, вы уверены?--повторил поли- цейский.
--Конечно, уверена. Ведь я разговаривала с тем типом. Он подходил к киоску, задавал мне вопросы. Уши у него совсем другие, и рот не такой, и сам он более плотный. Где вы работаете, Бринкман?
--Я частный детектив. Это—Патриция Клок. Я работаю у нее в агентстве: «П. Клок. Конфиденциальные расследования».
--Знаете, вам лучше не попадаться на глаза той старой курице с четвертого этажа, которая выглядывала в ту ночь из своего номера. Она говорила мне, что без очков различает только цветовые пятна, но упорно утверждала, что может опознать убийцу. Она уверена, что
это был молодой человек и ...
--Достаточно!--прервал ее полицейский.
--А ночной портье,--толком и не ви-
дел его. Он спрашивал у меня сегодня утром, не могу
ли я припомнить, какие у того человека глаза и воло-
сы. Я единственная из троих, кто его хорошо разгля-
дел.
--О'кей,--сказал помощник прокурора.--Это все.
--Как я вернусь туда, откуда вы меня привезли?--спросил Бринкман его.
--Наймите самолёт,--пожал помощник прокурора плечами.
--Кто оплатит расходы?
--Это несправедливо.
-- Я думаю, вы уже достаточно урвали у меня времени ото сна,--вмешалась продавщица. Она выта-
щила ключи, отперла дверь и вошла в свою квартиру.
Мы услышали щелчок замка. Вся процессия вновь промаршировала по лестнице. Теперь уже вниз. Замыкала шествие Патриция Клок.
--Мне предстоит путешествие в несколько сотен
миль. Это стоит денег...--сказал Бринкман, выйдя из дома.
Сидевший в машине полицейский открыл дверцу.тПомощник прокурора влез туда, за ним уселись остальные. Машина плавно развернулась и исчезла в ночи. Патриция обратила к Бринкману удивленный взгляд.
--Это грязный мир, Берт-Рене,--изрекла она со
вздохом.

Они дотащились до агентства, по дороге избавившись от адвоката, вошли в кабинет Патриции и рухнули в кресла. Патриция  извлекла из нижнего ящика стола бутылку виски.
--Боже мой, Берт-Рене!--сказала она.--Ведь с де-
вушкой--это чистая случайность!
Бринкман кивнул.
--Этот адвокатишка оказался совсем никчемным, вроде того карточного игрока, который упускает все козыри, а потом, полностью продувшись, проползает под столом.
--Где ты его раздобыла?
--Я тут ни при чем. Я бы никогда не взяла такого олуха!
--Тогда Леоне?
Патриция разлила виски и собралась убрать бутылку, но вдруг, как бы вспомнив что-то, остановилась.
--Черт возьми! Я в полтора раза крупнее тебя, и мне требуется больше.--Патриция долила виски в свой стакан.--Вот так,--сказала она с удовлетворением.
 Выпили.
--Этот Леоне неплохой парень. Он позвонил мне,
как только прилетел домой. Он предвидел, что тебя увезут на самолете, и посоветовал мне
связаться с этим адвокатом и встретить тебя на аэро-
дроме, вооружившись бумагами и статъями законов.
--Откуда же ты узнала, где приземлится самолет?
--Но, дорогой, неужели ты считаешь меня такой
тупицей? Я разузнала о чартерных рейсах, о времени вылетов зафрахтованных самолетов, пробилась в диспетчерскую и получила сведения о вылете интересовавшего меня самолета. Потом я заехала за адвокатом, и мы отправились тебе навстречу. Так ты все-таки приглянулся этой блондиночке. Господи, Берт-Рене, как все они липнут к тебе! Никто не в силах тебе противостоять.
--Не валяй дурака, Патриция. Я—женат, если ы забыла. Эта девушка вовсе не влюблена в меня.
--Я женщина, и могу судить об этом по выражению женских глаз.
Бринкман кивнул на телефон.
--Как ты думаешь, почему я рассиживаюсь здесь?
--Пьешь виски и стараешься расслабиться.
--Не только. Я жду звонка,--объяснил Бринкман.--Девушка позвонит лишь тогда, когда убедится, что все вокруг нее чисто.
--У тебя с ней дела?
-- Конечно.
--Сколько она захочет?
-- Возможно, она. потребует не денег, а чего-то другого.
--Мне это безразлично.—Патриция сосредото- ченно разглядывала свой пустой стакан.--Она влюблена в тебя по уши.
Когда Патриция открыла рот, собираясь продолжить разговор на эту тему, зазвонил телефон. Патриция рывком схватила трубку.
--Хэлло … Кто говорит? Ол-райт, он сидит здесь,
ждет вашего звонка.
Она протянула Бринкману трубку. Бринкман сказал:
--Хэлло,--и услышал голос продавщицы из табачного киоска
--Узнаешь меня?
--Конечно.
--Мне нужно с тобой встретиться.
--Я это предвидел.
--Можно мне пр ехать к тебе?
--Лучше не делай этого.
--Ко мне тоже не стоит. Давай встретимся где-ни- будь в городе?
--Назови место и время.
--На углу Юлианастрат и  принцесс Ирена через пятнадцать минут.
--О'кей. Теперь слушай. За мной могут следить. В этом случае я постараюсь отделаться от хвоста. Если не получится, покружу немного и вернусь сюда. Если не приду в условленное место, звони мне в агентство через полчаса. Понятно?
--Вполне.
--Будь осторожен,--сказала Патриция.--Ты теперь
чист. После своих показаний она уже не откажется от них. Показания портье сейчас тоже мало чего сто- ят. Женщина, стоявшая в дверях, ничего не видит без
очков и поэтому не представляет опасности.
--На что ты намекаешь?
-- Посоветуй этой блондинке не быть слишком требовательной. Если она отдает все свои козыри тебе, разыграй их по-умному.
--Это не по мне, Патриция.
--Я знаю. Ты чертовски мягок и сентиментален.
Понимаю, что ты благодарен ей. Так пусть Леоне о
отсыплет ей сколько-то, но не позволяй девице сесть
тебе на шею.
Бринкман поднялся, надел пальто и шляпу.
--Я позаимствую твою машину. А ты возьми так-си. Увидимся завтра.
--Берт-Рене, я все-таки беспокоюсь. Может, попозже подъедешь ко мне домой?
--Возможно, В случае необходимости. Но я хочу заехать домой к жене.
Патриция открыла ящик стола, собираясь, лишь только Бринкман исчезнет, вновь приложиться к бутылке.
Бринкман сделал несколько кругов, убедился, что за ним нет слежки, и направился к месту, где стыкуются упомянутые улицы. И тут же увидел продавщицу, которая быстро шла вдоль Центральной улицы, но не окликнул ее. Бринкман опять дважды покружил, чтобы удостовериться, что и за ней нет «хвоста». Когда она подошла к условленному месту, Бринкман встретил ее там.
--Все чисто?--спросила она.
--Да.
--Хорошо. Ну, как я поработала для тебя сегодня?
--Великолепно.
--Благодарен мне?
--Еще бы.
--Какая награда?
--Чего хочешь?
--Может быть, ты поможешь мне убраться от-
сюда?
--Что ты имеешь в виду?
Из этого города, из провинции, вообще из страны.
--Почему вдруг?
--У меня свои проблемы. Ты же знаешь полицию, Берт-Рене. Теперь она вцепится в меня. Честно, Берт-Рене, я сама не знаю, что заставило меня поступить так, как я поступила сегодня. Помнишь, ты так достойно вел себя со мной в тот вечер,--я просто не могла сдать тебя полиции.
--Прекрасно,--сказал Бринкман.--Иди домой и забудь обо всем этом.
--Я не могу. Они будут проверять. Опять обратят- ся к ночному портье.
--К ночному портье? Ну и что из того?
--Он тебя опознает. Он ведь помнит тебя.
--Но ты ему не позволишь. Он, по-моему, влюблен в тебя?
--Он страшно ревнив.
--Но тебе не требуется выкладывать ему все как есть. Скажи просто, что я не тот человек, что он ошибся.
--Он не поверит и заподозрит, что я увлеклась
тобой или что-нибудь еще в этом роде. Будет еще
хуже.
--Сколько тебе нужно?--спросил Бринкман.
--Это не только вопрос денег, хотя я и нуждаюсь в них, чтобы улететь, скажем, в Америку, где
я сумею позаботиться о себе. Мне нужен и человек,
достаточно ловкий, чтобы все это организовать. Ты сумеешь это сделать?
Бринкман не ответил. Их взгляды скрестились. На мгновенье в ее глазах вспыхнула злоба.
--После всего, что я сделала для тебя, ты не хочешь помочь мне?
--Не в этом дело. Объясни мне еще раз, почему ты хочешь уехать?
--Я уже сказала тебе.
--Ты сказала неправду.
--Повторяю. Оставаться здесь--опасно для меня.
--Почему все-таки?
--Они... То, что случилось с Джеймсом, случится и со мной.
--Они убьют тебя?
--Да.
--Кто?
--Я не могу назвать имен.
--Но и я не могу действовать вслепую.
--Я же действовала вслепую ради тебя.
--Это Гольдберг?--спросил Бринкман.
Она вздрогнула, когда услыхала это имя, затем опустила голову и уставилась на светящуюся приборную доску.
--Что ж,--сказала она.--Допустим, это Гольдберг.
--Что тебе известно о нем?
-- Всё это дело с Юлианой Леоне было хитрой уловкой, прикрытнем. Ей хотели продать лишь две трети писем, а последнюю треть, самую опасную для нее, передать Гольдбергу.
--Что он собирался сделать с письмами?
--Он хотел подставить Юлиану, сделать все, чтобы обелить Етана Гуна.
--Ты знаешь и о нём?
-- Конечно.
--И об Юлиане Леоне?
Она кивнула.
--Продолжай.
--Гольдберг предпринял последнюю попытку шантажа. Первые два чека попали к кому-то другому.
--И Джеймс Мередит надул всех, отдал ей третью пачку писем?
--Нет. Самое странное, что он этого не сделал.
Джеймс отдал Юлиане конверт, в котором были пустые бланки отеля.
--Ты знала, что он устроит этот подлог?
--Нет, и никто не знал. Джеймс придумал свой собственный рэкет. Он рассчитывал прикарманить деньги и вывернуться, но ... не вышло.
--Где теперь эта последняя пачка?
--Не знаю. И вероятно, никто не узнает. Джеймс
одно время был заодно с ними, но потом решил иг-
рать в одиночку. Это было опасно--я предупрежда-
ла его.
--Ты была любовницей Джеймса?
--Как ты смеешь спрашивать у меня такие вещи?
--Говори, ты была его любовницей?
Она встретилась с Бринкманом взглядом, отвернулась и после паузы прошептала.
--Да.
--Хорошо, продолжим нашу беседу. Когда поли-
цейские явились к тебе сегодня, ты испугалась?
--Конечно. КаЖдЫЙ бы на моем месте испугался.
--Ты уже спала?
Она заколебалась.
--Да, я только что заснула.
--Ты открыла нам дверь, вышла в коридор и заперла за собой дверь. У тебя были с собой ключи?
--Да, в кармане халата.
--Так вот. Ты очень испугалась и не позволила полицейским войти в квартиру потому, что там кто-то
был. В квартире находился Гольдберг?
--Нет, нет! Клянусь тебе! Это был не адвокат. Это был ... другой человек.
--Когда ты хочешь уехать?
--Как можно скорее.
Бринкман закурил. Девушка с тревогой наблюдала за ним.
--Ну, как?--спросила она.
--О'кей, сестренка,--ответил Бринкман.--Только у меня с собой маловато денег. Мне придется их раздобыть.
--Но ты достанешь?
--Конечно.
--У Леоне?
--Да.
-- Когда ты их раздобудешь?
--Как только увижу Леоне Эшбьюри. Он уехал по своим делам.
--А когда он вернется?
--Он может вернуться в любое время. Не знаю, приедет ли он на своей машине или воспользуется самолетом.
--Слушай, Берт-Рене. Как только он появится, ты добудешь деньги? Поможешь мне уехать?
--Обещаю, я позабочусь о тебе.
--А пока что мне делать?
--Поживи в каком-нибудь отеле, зарегистрируйся под чужим именем.
--А мои вещи?
--Оставь их пока там, где они есть. Главное--по- скорее исчезни.
-- Но у меня нет с собой ни цента.
--Немного денег я тебе дам. Достаточно, чтобы
оплатить, счет, и на мелкие расходы ... Купишь себе
что-то из одежды.
--Берт-Рене, так куда мы сейчас отправляемся?
--Я знаю один небольшой отель. Там спокойно.
--Ты отвезешь меня туда и войдешь вместе со мной?
--Да.
--Знаешь ли, Берт-Рене, женщина--одна ночью, без багажа... Зарегистрируйся вместе со мной.
-- Как твой муж?
--Ты не хочешь?
--Я представлю тебя как свою секретаршу. Скажу, что у тебя по вечерам много срочной работы, что тебе приходится рано вставать и я хотел бы снять для тебя комнату в отеле. Это не вызовет никаких подозрений.
--Но тебе не позволят остаться со мной.
-- Конечно нет. Я поднимусь к тебе, а затем спу- щусь. Вот сто гульденов. Или ты забыла, что я женат?
Она взяла деньги, задумалась, вздохнула.
--Наверное, это самый лучший выход. Спаоибо, тебе. Ты--джентльмен. Ты мне нравишься.
Бринкман поехал в небольшой, расположенный поблизости отель, где портье и лифтер работали всю ночь. У входа в отель девушка неожиданно остановилась.
--Берт-Рене, если бы я отыскала оставшиеся письма, я бы смогла получить для себя какую-то выгоду?
--То есть?
--Гольдберг их добивается, Юлиане Леоне они нужны, и прокурор тоже неплохо заплатит за них,чтобы выстроить обвинение против Гуна.
--Прокурор ничего не станет платить.
--И не пойдет на сделку?
--На каких условиях? Гарантия неприкосновен- ности?
--Можно сказать и так.
--Гарантия для кого?
Ответа не последовало.
--Где, как ты думаешь, находятся письма-- спро-
сил Бринкман.
--Честно, не знаю. Джеймс пришел тогда в отель вместе со мной. Он немного опасался всяких случайностей и того, что со своим шантажом может провалиться. Ему намекнули, что Леоне собирается
нанять детектива и выяснить, куда уходят деньги его
дочери.
--Кто намекнул?
--Тоже не знаю, но Джеймс знал. Полагаю, здесь тоже замешан Гольдберг. Во всяком случае, Джеймс не хотел иметь при себе писем до самой последней минуты. Мы пришли вместе, и я про несла эти письма под своим пальто. Перед тем как встать за прилавок, я отдала их Джеймсу, Когда Джеймс садился в лифт, письма были у него.
Ну, а назад он уже не спустился. Убийца, должно быть, забрал их.
Вместо того чтобы помочь девушке войти в отель, Бринкман стоял у машины, размышляя.
--Джеймс Мереди-- не настоящее его имя?
-- Нет.
--Он долго пользовался им?
--Два или три месяца.
--Как его звали раньше?
--Джек Уотербери.
--Какое имя у него на водительских правах?
--Джек Уотербери.
--Еще одно. Когда я спросил тебя о карточных игроках, почему ты обратила мое внимание именно на Мередита?
--Я просто не сообразила. Ты не был похож на детектива. Ты выглядел скорее как бездельник,
искатель приключений ... Понимаешь, что я имею в
виду? Те, кому нужно, приходят и связываются с Джеймсом или Томом Хайлендом. Они играют в покер.
--Кто такой Том Хайленд?
--Игрок.
--Повязан с этой корпорацией--«Блинд ... »?
--Да.
--Он живет в том же отеле?
-- Да. Комната двадцать, седьмой этаж.
--Тогда почему не пощупать его? Если письма уехали наверх с Рингоулдом и не спустились вниз, а Хайленд живет в том же отеле? Разве это не наводит на размышления?
--Не наводит. У Хайленда их нет.
--Откуда ты знаешь?
-- Хайленд не осмелился бы держать письма у себя. Кроме того, у него тогда шла игра в покер. Все в один голос утверждают, что Хайленд не выходил из номера.
--В делах такого сорта имеющий самое лучшее алиби обычно и оказывается убийцей.
--Я знаю, но эти игроки из тех, кто не способен
лгать. Один из них--бизнесмен. Он бы упал в обмо-
рок от одной мысли, что его привлекут как свидетеля. Ты шел следом за Альтой, когда появился в  отеле?
--Да.
--Она просила тебя об этом?
--Нет. Ее отец.
--Ему многое было известно?
--Он совсем ничего не знал.
--Что толку разговаривать здесь на улице,--ска- зала девушка.--Поднимемся наверх.
--Нет. Я только сниму тебе комнату и уеду, чтобы достать деньги.
Бринкман вошел вотель вместе с девушкой и обратился к портье.
--Это Еллен Куисинен, моя секретарша. Мы задержались за работой в офисе. У нее нет с собой багажа и денег, поэтому я заранее оплачу ее номер.
Портье смотрел на меня с сомнением. Я решил тотчас же рассеять его подозрения.
--Сейчас вы подниметесь наверх и ложитесь спать, Еллен,--обратился Бринкман к девушке.--Отдохните как следует. Не приходите в офис, пока я не позвоню. Постараюсь сделать это не раньше девяти или половины десятого утра.
Портье дал мне ручку и регистрационную карточку.
--Три гульдена с ванной,--сказал он и добавил--
Номер на одного.
Бринкман заполнил карточку и отдал портье три гульдена. Он вызвал посыльного и вручил ему ключ от номера. Бринкман дал посыльному на чай, приподнял шляпу и вышел. Немного постояв у своей машины, Бринкман вернулся. Увидев меня, портье поджал губы.
--Я хотел бы спросить вас кое о чем,--сказал Бринкман.--Меня не очень устраивает, что моя секретарша живет в захолустье. Оттуда нелегко добираться до места работы. У нее есть сестра, которая тоже работает здесь, в городе. Обе они поговаривали о том, чтобы подыскать место, где можно было бы поселиться вдвоем. Что вы скажете, если они поживут в вашем отеле месяц?
--Только две девушки?--осведомился он.
--Только две девушки.
--У нас есть превосходные комнаты, которые представляются на длительный срок.
--Угловые?
--Нет, не угловые.
--Солнечные?
--Да, господин. Правда, не очень большие. Но девушки ведь не будут находиться там весь день, если они работают,--только по воскресеньям и в случае отпуска.
--Вы правы.
--Когда девушки будут готовы въехать, мы с вами обсудим вопрос об оплате,--сказал портье.
--У вас, случайно, нет плана отеля, чтобы я мог
ознакомиться с расположением комнат и ценами на
них? Не исключено, что придется немного повысить
жалованье моей секретарше.
Портье наклонился, вытащил план отеля и пустился в объяснения. Раздался звонок на коммутаторе, и он подошел к телефону. Бринкман рассматривал план, не прерывая разговора.
--Как насчет вот этого углового номера люкс?
Он нахмурился и сказал в трубку.
--Повторите, пожалуйста, номер?
Портье взялся за карандаш, а я встал так, чтобы можно было следить за движениями его карандаша. Но в этом не было необходимости: портье вслух повторил номер:
--09-64-32. Одну минуту, пожалуйста. Он набрал
номер внешней связи, добился соединения и вспомнил обо мне.
--Вы, кажется, что-то сказали?
--Я говорил об этом вот номере люкс.
Он довольно дорогой.
--Не важно. Назовите цену за 'гри такие комнаты.
Портье сверился с тарифной сеткой, на клочке бумаги написал Бринкману цену и номера комнат.
--В стоимость входит все,--объяснил портье,--
свет, отопление, уборка, полная смена белья раз в неделю, свежие полотенца--ежедневно.
Бринкман сунул бумажку в карман, поблагодарил его и, попрощавшись, вышел. В двух кварталах от отеля он обнаружил ночной ресторан с телефоном-автоматом, вошел в будку, полистал справочник и нашел: «Бен Гольдберг, поверенный, офис в «Блинд корпорейшен», телефон 09-64-32».
Бринкман выяснил, что хотел.



























         Г Л А В А 8


Патриция Клок, облаченная в полосатую шелковую пижаму, слишком яркую для ее возраста, и халат, раскинувшись в глубоком кресле, слушала радио.
--Берт-Рене,--сказала она,--почему бы тебе не
поспать немного и не дать покой мне?
--Нет. Я хочу, чтобы ты оделась и поехала со мной.
Она задумчиво разглядывала Бринкмана, будто видела впервые.
--Что еще на этот раз?
--Хочу устроить шоу,--пояснил Бринкан.--Могу встретиться с сопротивлением одной из его участниц. Ты мне нужна для моральной поддержки.
Бринкман отметил частую пульсацию диафрагмы и учащенное дыхание Патриции.
--Наконец-то,--сказала она,--ты обретаешь
здравый смысл. Это единственная причина, почему я
соглашаюсь вылезти из дому, когда вот-вот собиралась лечь в постель. О ком идет речь? О той блондинке?
--Скажу, когда выйдем отсюда.
Патриция с трудом выбралась из кресла и приняла вертикальное положение.
--Если ты и дальше будешь командовать, тебе придется увеличить мне жалованье,--едко заметила она.
--Обеспечь мне солидный доход, И я это сделаю.
Патриция прошествовала мимо меня в спальню, доски пола потрескивали под ее тяжестью.
--У тебя мания величия!--фыркнула она, захло-
пывая за собой дверь.
Бринкман выключил радио, опустился на стул, вытянул ноги, прикрыл глаза. Он знал, что предстоит трудная работа. Обстановка гостиной Патриции представляла собой мешанину самых разнообразных предметов: столиков, пепельниц, бутылок, грязных стаканов, спичечных коробков, книг и журналов, множества разных безделушек
и других вещей, так сильно загромоздивших комнату, что ее уборка, по-видимому, стала серьезной проблемой. Было свободно лишь небольшое пространство, где стояло внушительное кресло Патриции со стопкой журналов--
по одну сторону и курительным столиком--по другую.
Радио находилось в пределах досягаемости. Небольшой бар с прикрытыми дверцами предлагал богатый выбор напитков.
Когда Патриция устроила свою жизнь, она сосредоточилась на работе, полностью расслабляясь дома. Патриция ненавидела полумеры и, приходя домой, не делала ничего, что хоть как-то утомляло бы ее, нарушало ощущение абсолютного, хотя и недолгого комфорта.  Она появилась минут через десять, забрала портсигар, захлопнула дверцы бара, предварительно бросив на Бринкмана подозрительный взгляд.
--Пошли,--сказала она.
Они забрались в машину.
--Куда мы едем?--осведомилась Патрицитя.
--К Леоне..
--Кто та женщина, о которой ты говорил?
--Юлиана тЛеоне.
--И что же произойдет?
--Пока не знаю. Я намерен действовать круто. Юлиана, вероятно, попытается вмешаться. Ее мачеха во взвинченном состоянии. Кевтин сказал ей, что она может уезжать и подавать на развод. Давление тут же подскочило, она слегла. Доктор и пара тренированных медсестер дежурят у ее постели. Мадам Леоне  рассчитывает, что муж вот-вот появится в доме, чтобы упаковать свои вещи и удалиться. Она готовится встретить его.
--Хорошенькую вечеринку ты для меня организовал,--сказала Патриция.
--А разве нет?
--Что требуется от меня?
--Если женщины просто выйдут из себя—ничего страшного. Но если они сцепятся, то поможешь мне их усмирить. Юлиана скорее всего попытается вызвать лишь сочувствие к себе. От мадам Леоне можно ожидать самого разного. Она непредсказуема.
-- Разумно ли ссориться с женой клиента?
--Я же сказал, они собираются разводиться.
--Точнее, он собирается?
--Да.
Патриция умолкла. Они подкатили к резиденции Леоне. У дома стояли три машины. Во всех комнатах горел свет. У Бринкмана был ключ от входной двери, но из-за присутствия Патриции он позвонил. Все более или менее обошлось. Появившийся на звонок «дворецкий» глянул на меня с явным неодобрением, на Берту--с любопытством.
--Господин Леоне уже вернулся?
--Нет, его нет дома.
--А юфрау Юлиана?
--Ее тоже нет.
--Роберт?
--Да. Роберт здесь. Мадам Леоне очень больна. Доктору помогают две медицинских сестры.
Роберт у ее постели. Состояние критическое.--Слуга посмотрел на Патрицию.--И если вы позволите
высказать мне свое мнение: сейчас не время для ви-
зитов.
--Не беспокойтесь,--сказал я,--нам нужен только господин Леоне.
Они вошли.
-- Мадам Колк побудет в моей комнате,--предуп-
редил Бринкман.--Когда появится господин Леоне, передайте ему, что мы с ней наверху.
--Мадам Клок?
--Верно,--откликнулась Патриция, выдвигая вперед свою бульдожью челюсть.--Меня зовут Патриция Клок. Куда идти, Берт-Рене?
Бринкман проводил ее в «свою» комнату.
Осмотрев ее, Патриция заметила.
--Ты, кажется, не особенный любитель комфорта, Берт-Рене? Однако здесь у тебя уютное жилье. Хозяин, должно быть, ухлопал на него немало денег.
--Наверное.
--И все же богачам чертовски трудно. Не то чтобы я хотела кого-нибудь эадеть. Да, Берт-Рене,-- переменила она тему,--мне нужно отправить несколько деловых писем. Когда вернется Камилла?
--Дня через два-три.
--У меня уже побывали две девицы, и ни одна не стоит ни цента.
--А что такое? Они не знают стенографии?
--Знают и печатать умеют, но обе вместе не могут справиться с работой, которую делает одна Камилла.
--Верно, самые обычные, хорошие девушки,--предположил я.
--Берт-Рене, ты просто увлекся Камилло-- накинулась на него Патриция.--Надо же быть таким чувствительным. Стоит женщине положить тебе головку на плечо и всплакнуть, как ты разрываешься от сочувствия. Догадываюсь, Камилла жаловалась, что перегружена у меня работой.
--Нет. Я сам сказал ей об этом, посоветовал рас-
слабиться и отдохнуть в моем офисе.
Патриция кипела от негодования.
--Платить девушке только за то, чтобы она сидела и разглядывала свои наманикюренные пальчики. Я в молодости стирала свои пальцы до костей, пытаясь свести концы с концами. Ну, может быть, не совсем до костей,--усмехнулась она.—Берт-Рене, за каким чертом мы сюда приехали?
--Спокойно,--сказал Бринкман,--нужно пригото- виться действовать. Сиди и жди.
--Ты куда-то идешь?
--Спущусь взглянуть на мадам Леоне. Если услышишь, что она повысит голос, спускайся тоже.
Если нет, оставайся здесь, пока обстановка не нака-
лится.
--Но я не знаю ее голоса.
--Тут невозможно ошибиться,--ответил Бринкман и, выскользнув из комнаты, стал на ципочках красться по коридору.
Бринкман тихонько постучал в дверь комнаты мадам Леоне и чуть-чуть приоткрыл ее. Мадам Леоне лежала в постели с мокрым полотенцем на голове. Она тяжело дышала, глаза ее были закрыты, но, когда раздался стук в дверь, она открыла их. Очевидно, ожидала появления Кевина Леоне
и намеревалась устроить ему сцену. Увидев Бринкмана она вновь смежила веки  и застонала. Доктор Манн с удрученным видом сидел у
постели, считая пульс пациентки. Здесь же находилась медицинская сестра. На столике стояло множество бутылочек и лежали коробки с лекарствами. Свет был затенён. У окна расположился Роберт. Он взглянул на Бринкмана, нахмурился и приложил палец к губам.
В комнате было очень тихо. Вся атмосфера рож-
дала мысли о смертельной болезни и близких похо-
ронах. 
--Что случилось?--спросил Бринкман Роберта, тихонько приблизившись к нему.
--Её нервы абсолютно вышли из строя,--вздохнул
Роберт.
Услышав шепот, мадам Леоне начала делать
конвульсивные движения. Лицо ее исказилось.
--Ну, ну,--ласково протянул доктор, кивнув сес-тре. Та подплыла к кровати, держа наготове стакан,
ложку и небольшое полотенце, которым она прикры-
ла подбородок мадам Леоне.
Мадам Леоне неловко глотнула, закашлялась,
затем тяжело вздохнула и успокоилась.
--Где Кевин?--спросил Роберт.--Мать все время зовет его. Михаэль Канор обзвонил все клубы и --без- успешно.
--Пойдем ко мне,--предложил Бринкман,--там мы сможем поговорить.
--Боюсь оставлять ее,--сказал Роберт, бросив обеспокоенный взгляд на постель, но поднялся со стула. Ему явно не терпелось поговорить.
Через холл Бринкман провел Роберта в свою комнату и представил его Патриции.
--Мадам Клок,--произнёс он, напрягая память.--
Я где-то слышал это имя...-- вопросительно по-смотрел на меня.
--«П. Клок. Конфиденциальные расследования», --сообщил Бринкман.--Эта дама--сама Патриция Клок, а я, как вы знаете,--Берт-Рене Бринкман, детектив.
--Детектив!--воскликнул он.--А я думал, вы тре-
нер, по джиу-джитсу. Но что же вы делаете у нас?
--Убиваю одним выстрелом двух зайцев. Тренирую господина Леоне и одновременно веду расследование.
--Какое расследование?
--Присядьте,--предложил Бринкман и добавил небрежно.
--Мы едва не повстречались с вами сегодня вечером.
Он поднял брови.
--Боюсь, что я не совсем понима ...
--Когда заболела мадам Леоне?
--Как только он предложил ей развод. Боже, мне
бы следовало хорошенько вздуть его. За его хамство и вообще ... за все.
--Но вы не знали о болезни матери, пока не вер- нулись домой?
--Нет.
--А вы отсутствовали долго?
--Нет, где-то около часа. Но почему вы об этом спрашиваете?
--Я чуть было не столкнулся с вами.
Он опять изобразил изумление.
--Боюсь, я все-таки не понимаю. Где мы могли
столкнуться?
--В квартире продавщицы из табачного киоска.  Как там её зовут? Вы, вероятно, перепугались, когда услышали, как барабанят в дверь, и узнали, что это полиция.
Он тотчас застыл. Его лицо и глаза оставались безучастными.
--Не знаю, о чем вы толкуете!--отозвался он спустя несколько секунд.
Бринкман удобно расположился на стуле, положив ноги на другой стул, отдав дань американской моде, где он недавно побывал.
--Поздно вечером сегодня вы были у той блондинки, которая работает в табачном киоске. У бывшей любовницы Джеймса Мередита.
--Вы лжете,--отрезал Роберт, глядя Бринкману прямо в глаза.
--Обратимся к фактам,--вмешалась Патриция.
Бринкман медленно поднялся со стула, собираясь последовать совету Патриции. Роберт, очевидно, не понял  намерения Бринкмана. Он вспомнил о его репутации блестящего тренера по джиу-джитсу. Ужас охватил его.
--Подождите минуту, Берт-Рене,--сказал он поспешно,--не горячитесь. Я не так выразился. Я не считаю вас лжецом... Просто вы ошиблись. Кто-то наговорил вам про меня.
Бринкман сразу оценил и использовал преимущества открывшейся ситуации. Зловеще сощурив глаза, он приблизил свое лицо к физиономии Роберта.
--Вы знаете, конечно, что я мог бы бросить вас на пол, завязать узлом и выкинуть в мусоропровод. И дай бог, чтобы вас обнаружили, прежде чем бросить в мусоросжигатель.
--Успокойтесь, Бринкман, успокойтесь. Я вовсе не хотел оскорбить вас.
Бринкман ужесточил допрос.
--Говорите, вы были сегодня ночью в квартире блондинки? Вы находились там, когда появилась по-
лиция?
Он опустил глаза. Бринкман сказал.
--Вся история с тремя детективами, раздобывшими письма Юлианы,--фальшивка. Специальный отдел по расследованию убийств может иметь в своей команде трех
детективов, но офис прокурора--никогда. Прокурор участвует в расследовании, но улики ему добывает полиция. Его дело--распорядиться ими.
Ричард глядел на Бринкмана, парализованный страхом.
--Послушайте, Бринкман,--наконец произнес он, --да, я был там. Пошел, чтобы вернуть письма. Я знал, что они значат для Юлианы. Никто в этом доме меня не ценит, кроме, может быть, мамы, но все равно я-- порядочный человек.
--Откуда вы узнали о письмах?--спросил Бринкман.
Он молчал, съежившись на своем стуле. Бринкман услышал шум в холле, протестующие голоса. Кто-то произнес.
--Не делайте этого!
Мадам Леоне в легком ночном одеянии дерну-
ла дверь. Медсестра пыталась удержать пациентку, но та оттолкнула её. Доктор прыгал рядом, бормоча: «Не волнуйтесь, мадам Леоне». Вновь подступила медсестра, полная решимости схватить больную, но доктор решительно произнес.
--Никакого насилия, сестра. Ее нельзя волновать.
Мадам Леоне уставилась на Бринкман.
--Что здесь происходит?
--Присядьте, дорогая,--пропела Патриция,--держи- те свой ротик на замке. Не вмешивайтесь.
--Мадам, вам известно, чей это дом?--бросила
Патриции разъяренная мадам Леоне.
--Я еще не знаю титула его владельца,--ядовито
сказала Патриция,--но мне хорошо известно, кто здесь разыгрывает комедию.
Бринкман повернулся к Ричарду:
--Гольдберг нанял вас, чтобы вы раздобыли для
него письма Юлианы. Вместо того чтобы отдать их ему, вы сговорились с продавщицей припрятать часть писем, чтобы сорвать дополнительный куш. Вы ...
Кто-то быстро шел по коридору. Появившийся в
комнате Кевин Леоне разглядывал нашу компанию
поверх очков.
Мадам Леоне томно посмотрела на Бринкмана, на Ричарда, наконец--на мужа.
--О, Кевин-н-н-н!--протянула она.--Где ты был? Бедный Михаэль всю ночь разыскивал тебя. Кевин, это ужасно, это отвратительно! Я теряю сознание...
Она закрыла глаза, покачнулась. Доктор и сестра подхватили ее. Доктор бормотал привычное.
--Вам следует лечь в постель. Вам нельзя волноваться, нельзя ни в коем случае!
В горле у мадам Леоне что-то страшно буль-
кнуло. Она откинула голову назад, чтобы наблюдать за происходящим сквозь неплотно сомкнутые веки.
--Кевин, дорогой.
Леоне не обратил на нее никакого внимания. Он смотрел на Бринкмана.
--Я только что расколол Ричарда,--сказал Бринкман.--Думаю, он несет полную ответственность за участие в событиях, которые вас так беспокоили.
--Нет!--воскликнул Ричард.--Клянусь, вы не так меня поняли. я ...
--... украл письма Юлианы,--закончил за него Бринкман.
Он вскочил.
--Слушайте, Бринкман, мне плевать, что вы можете одолеть одной рукой профессионального боксёра. Вы не имеете права...
Мадам Леоне заметила, как взгляд ее мужа об-
ратился на Ричарда. Лицо его потемнело, на нем проступили глубокие морщины. Мадам Леоне сочла за лучшее очнуться от обморока, сейчас уже для нее бесполезного. Покачиваясь, она направилась к выходу, поддерживаемая доктором и сестрой. На пороге она остановилась.
--Так вот, значит, как обстоят дела,--сказала она.--Ты нанял детектива, ввел его в дом, чтобы он собрал и подтасовал факты и сфабриковал обвинение против моего сына. Я хочу, чтобы те, кто присутствует здесь, могли подтвердить только что сказанное. Кевин, тебе придется заплатить за это, и заплатить дорого. Роберт, милый, уйдем. Не стоит тратить время на этих людей. Утром я свяжусь С адвокатом. Раньше я многого не понимала, теперь мне все стало ясно. Кевин пытается оклеветать тебя, чтобы получить мое согласие на развод.
Патриция Клок медленно и величественно поднялась. Она выглядела мастером своего дела, способным справиться с любыми трудностями. Кевин Леоне, приподняв одну бровь, оглядел Патрицию поверх очков и махнул рукой.
--Не надо.
Секунды текли в молчании. Патриция посматривала на Бринкмана, ожидая указаний.
--Оставьте это, Бринкман,--сказал Леоне.
--Я думаю, мне все-таки удалось продвинуться ...
--Вы так думаете, но обстоятельства--против вас.
--Доктор засвидетельствует,--вмешалась мадам Леоне,--что я не в состоянии отвечать на какие-
либо вопросы.
--Разумеется!--подтвердил Манн.--Это было бы бесчеловечно.
Ричард явно обрадовался представившейся ему возможности улизнуть.
--Пойдем, мама, я уложу тебя в постель.
--Да,--почти шепотом произнесла она.--Все плывет вокруг меня.
Патриция отодвинула стул, подошла к двери и резко захлопнула ее.
Леоне глянул на нее и сказал:.
--Нет.
Патриция тяжело вздохнула. Она изнемогала от желания энергично взяться за дело и овладеть ситуацией. Но стогульденов в день--это сто гульденов, а приказание есть приказание.
Медсестра распахнула дверь, а доктор и Ричард повели мвадам Леоне в её спальню.
--Сумасшедший дом,--пробурчала Патриция.
--Мы не можем рисковать, Берт-Рене,--заявил Леоне.--Мы могли бы использовать наш шанс и вы-
держать бурю, но этот доктор хорошо знает, чьим маслом он намазывает свой хлеб. Его показания произведут скверное впечатление на бракоразводном процессе.
--Вы--мой шеф,--ответил Бринкман.--Но лично я считаю, что вы спутали в игре все карты.
Дверь в нижнем коридоре открылась и затворилась. Перед ними предстал негодующий доктор Манн.
--Вы едва не убили ее,--грозно сказал он.
--Никто ее сюда не звал,--возразил Бринкман.--Нам нужен Ричард. Пришлите его сюда.
--Он сидит у постели больной матери. Я лично не
могу отвечать за последствия, если ...
--Никто не требует, чтобы вы отвечали за что бы
то ни было,--взорвалась Патриция.--Эту женщину не
убьешь и кувалдой, и вы это отлично знаете. Она ра- зыгрывает спектакль.
--Мадам,--сказал доктор Манн,--как все
дилетанты, вы склонны судить по внешним обманчи-
вым признакам. Говорю вам, ее давление достигло критической точки.
--Пусть доходит до кипения,--парировала Патриция.--Это пойдет ей только на пользу.
--Вы действительно думаете, что она в опасном положении?--спросил Леоне врача.
-- В критическом.
--Ну да,--фыркнула Патриция.--Настолько крити-ческом, что врач разрешает своей пациентке прогу-
ляться по коридору и затем устроить представление,
которое даст ей в руки выигрышные для бракоразвод-
ного процесса факты.
Очевидная справедливость этой реплики допекла доктора Манна, и он скрылся с поля боя.
--Мне очень жаль, Бринкман,--сказал Леоне--
но все они заодно. Медсестра, конечно, не будет оспаривать показаний врача.
Бринкман потянулся за своей шляпой.
--Пеняйте на себя,--сказал он.--Мне все равно
шла выигрышная карта, пока вы не побили моего туза.
--Виноват.
--Извинений не требуется. Если хотите сделать доброе дело, побеспокойтесь о своей жене.
--Но это значило бы полностью отдаться в ее руки.
--Вы тревожитесь о ней так сильно,--продолжал
Бринкман,--что настаиваете на консультациях, обращаетесь к врачу-специалисту. Пусть он еще разок измерит ей давление.–Бринкман многозначительно посмотел на Леоне.
Леоне не отводил от Бринкмана суровых глаз. Затем его взгляд смягчился. Он направился к телефону.
--Пойдем, Патриция,--позвал Бринкман.


Ямомота сидел на краю постели и, щурясь
от света, слушал Бринкмана.
--Знатоки утверждаю---сказал Бринкман,--что мои занятия джиу-джитсу не имеют смысла. Они говорят, что все эти приемы эффективны лишь по отношению к безоружным или почти невооруженным людям. Они клянугся, что ради интереса завяжут тебя узлом, как шнурок от ботинка. Предлагают пари на пятьдесят гульденов. Я пытался продемонстрировать им свои достижения, но они запросто разделали меня и полагают, что, попадись им ты, они сделают то же и с тобой.
В точно покрытых черным лаком зрачках Ямомота отражался свет.
--Извините, пожалуйста,--сказал он.--Если вы посадите желудь, то через какое-то время на его месте вырастет большой дуб. Но никто не может мгновенно превратить зеленые побеги во взрослое дерево. Должно пройти время.
--Хотелось бы, чтобы ты показал свое мастерство. Надеюсь, оно убедит сомневающихся. Я готов принять пари и поставить пятьдесят гульденов.
Ямомота поднялся, сунул ноги в соломенные сандалии, прошлепал к шкафу и, скинув пижаму, оделся. Когда он молча повернулся ко мне, его глаза светились красноватым светом. В одежде Ямомота выглядел совсем неплохо, правда, был немного полноват в талии. Но у него было плотное, мускулистое, без единой жиринки тело. Ямомота надел пальто и шляпу, и мы спустились вниз, где их ждало такси. Мы подъехали к игорному заведению. Бринкман подошел к столу с рулеткой и
включился в игру. Ямомота, стоявший позади, глядел на него с презрением.
Брюнетка, подменявшая блондинку-продавщицу увидела Бринкмана и поспешно отвернулась. Вскоре она покинула комнату и вошла в помещение с табличкой: «Частный офис». Бринкман сунул в руки японцу несколько гульденовых фишек и велел поставить их, предупредив, что прекращает игру. Вернувшаяся в это мгновение брюнетка прошептала что-то крупье на ухо, делая вид, что не узнала Брнкмана.
Японец поставил на тридцать шестой номер, и выигрыш выпал на него. Крупье сгреб в кучу все фишки Ямомота. Бринкман обратился к крупье.
--Мой друг поставил фишку на тридцать шестой.
Крупье покачал головой.
--Извините. Вы ошиблись.
--Черт побери!--сказал Бринкман и повернулся к японцу. --Куда ты поставил свою фишку, Ямомота?
Указательный палец уткнулся в цифру тридцать
шесть.
--Вам придется обсудить это с менеджером,--не
уступал крупье.
--Пожалуйста, сюда,--пригласил какой-то чело-
век, неожиданно очутившийся рядом с Бринкманом.
Все было проделано безукоризненно. Никто из окружающих ничего не заподозрил. Они остановились у двери с надписью: «Частный офис».
--Пойдем, Ямомота,-- сказал Бринкман.
Человек, сопровождавший нас, не вошел вместе с ними. Впустив их, он плотно притворил дверь. Щелкнул замок, очевидно электрический, управляемый кнопкой, вделанной в стол менеджера. У менеджера, тонкогубого, с высокими скулами, се-
рыми глазами, были красивые руки с длинными пальцами, обычно отличающими музыкантов или игроков.
--Присядьте, Бринкман,--сказал он, с любопытством взглянув на японца.
--Этот человек поставил фишку на тридцать шес-
той номер,--пояснил Бринкман.--Номер выиграл, но крупье сгреб все его фишки, сказав, что произошла ошибка.
--Долларовые фишки?--осведомился менеджер.
Бринкман кивнул. Менеджер вытащил из ящика стола кучку гульденов, пододвинул их через стол японцу.
--Порядок,--обратился к нему менеджер.--С ва-
ми я покончил. Теперь займемся вами, Бринкман. Вы сядете за стол и напишете, что вы были на четвертом этаже в отеле в номере двадцать первом, когда был убит Мередит, что вы обыскали его карманы и взяли чек на предъявителя на сумму десять тысяч гульденов.
--Убирайтесь к дьяволу,--рявкнул Бринкман.
Менеджер открыл стоявший на столе увлажнитель воздуха. Когда крышка откинулась, раздался странный щелчок, но все пространство внутри увлажнителя было забито сигаретами. Менеджер взял одну из них и захлопнул крышку. Увлажнитель ни на волос не сдвинулся с места. Ка-
залось, что он привинчен к столу. Скрытые сигнальные провода скорее всего проходили сквозь дно увлажнителя через письменный стол и пролегали на полу под ковром.
Дверь распахнулась. Вошли двое.
--Обыщите их,-- приказал менеджер.
--Стой спокойно,--бросил Бринкман Ямомота.
Мужчины тщательно ощупали нас.
--Чисто,--сказал один из них.
Менеджер указал на стол.
--Садитесь и пишите, Бринкман.
--Вы хотите, чтобы я сам сунул голову в петлю?
--Никто не хочет причинить вам вреда, если вы не будете упорствовать.
--Возможно, вы не в курсе самых последних новостей. Полицейские схватили меня и пытались обвинить в том, что произошло в отеле. Подозреваю--не без вашего участия. У них ничего не вышло. Свидетельница не опознала меня.
Лицо менеджера поскучнело. Он обратился к Ямомота.
--Вы ведь уже получили свои деньги, не так ли?
Уберите его отсюда,--кивнул он мужчинам.
Те двое мужчин подошли к японцу. Он стоял спо-
койно, его мускулы казались полностью расслабленными. Но в его позе чувствовались основательность и сила.
--Выигрывай пари, Ямомота,--сказал Бринкман, когда мужчины очутились рядом с ним и один из них схватил японца за плечи, пытаясь вытолкнуть за дверь.
Бринкман не видел, что в точности произошло, но внезапно вокруг него замелькали руки и ноги. Японец, собственно, не применял каких-то особых приемов. Он просто жонглировал телами, будто обычными предметами, демонстрируя свое искусство во время эстрадного представления.
Менеджер сунул руку в ящик стола. В этот момент над ним пролетел мужчина вниз го-
ловой и вверх ногами--и обрушился на картину, ви-
севшую над столом. Оба одновременно свалились на
пол. Бринкман схватил менеджера за руку. Другой мужчина выхватил из кармана пистолет. Угол-
ком глаза я увидел, как Ямомота, взявшись за его кисть, вывернул ему руку, развернул корпус, просунул под мышку свое плечо и, резко дернув за руку, швырнул парня в менеджера.
Парень ударился о крышку стола, сшиб менеджера с его пистолетом. Вращающееся кресло треснуло, от ящика остались одни щепки, менеджер распростерся на полу. Ямомота не смотрел на них. Он смотрел на Бринкмана. Красный свет в его глазах еще не погас.
--Здорово, Ямомота, твоя взяла,--громко сказал Бринкман.
Он даже не улыбнулся, продолжая пристально и сурово смотреть на меня. Один из мужчин выкарабкался из-под стола. Сталь блеснула в его руке. Ямомота перегнулся через стол и ребром ладони ударил парня по предплечью. Тот взвыл от боли. Рука упала на стол, выронив пистолет. Рука лежала неподвижно--не повиновались мышцы.
Быстрым, деловым шагом Ямомота обошел вокруг стола. Бринкман тоже взялся за дело: тщательно обыскал стол, не упуская ни одной мелочи. Менеджер, лежа на полу, бессмысленно глядел на Бринкмана.
--Скажи, где спрятаны письма Юлианы Леоне?--
потребовал Бринкман.
Менеджер не ответил. Возможно, он даже не слышал Бринкмана. Бринкман прошелся по всем ящикам. Нашел договор, свидетельствующий о том, что Гольдберг был владельцем контрольного пакета акций «Блинд корпорейшен». Бринкман обнаружил документы, касающиеся чистой прибыли, доходов и издержек. Но, к его досаде, не нашел и следа писем Юлианы.
Отворилась боковая дверь. Какой-то человек просунул голову, обвел комнату изумленными глазами и выскочил.
Бринкман сказал японцу.
--Хорошо, Ямомота, это все.
В комнате была еще одна боковая дверь, ведшая в отдельный туалет с умывальником, а оттуда откры-
валась дверь в офис, который заставил бы позеле-
неть президента банка. Но помещение выглядело за-
пущенным, на мебели лежала пыль. Возможно, это
был офис Гольдберга. Дверь из него выходила в ко-
ридор и на черную лестницу. Японец и Бринкман спустились по  ней.
Бринкман пожал Ямомота руку д отдал ему пятьдесят гульденов из расходных денег. Японец не хотел их брать. Искорки красного света все еще мерцали в его глазах. Но Бринкман сказал.
--Ученик приносит глубокие извинения Высокоч-
тимому Мастеру. Ученик ошибался.
Он чопорно поклонился.
--Это мастер ошибся,--сказал Ямомота.--Доброй
ночи. И не приходите, пожалуйста, больше никогда.
Он поймал такси и уехал. Бринкман тоже оглянулся в поисках свободной машины. Одна из них притормаживала, подъезжая к тротуару. Бринкман сделал знак водителю, он кивнул, подвел такси и
распахнул дверцу. Пассажиром, вылезшим из машины, был Бен Гольдберг. Он взглянул на Бринкмана, и его костлявое лицо. расплылось в приветливой улыбке.
--О, да ведь это господин Бринкман!--воскликнул он.--Человек, интересующийся нефтяными месторождениями. Как идут ваши дела, господин Бринкман?
--Прекрасно.
Продолжая улыбаться, он тряс  руку Бринкмана, никак не отпуская ее.
--Я вижу, вы завершили свои дела в «Блинд корпорейшен».
--Полагаю,--ответил Бринкман,--что брюнетка позвонила вам сразу же, как только ей велел менеджер.
--Мой дорогой друг, я не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите. Наша встреч-- случайность, совпадение, так как я иногда захожу в этот ресторан...
--и совсем случайно интересуетесь игорным заведением?
--Каким заведением?--воскликнул Гольдберг.--Какая игра? О чем вы толкуете?
Бринкман не удержался от смеха.
--Вы удивляете меня, господин Бринкман. Вы хотите сказать, что в помещении над рестораном идет азартная игра?
--Боже упаси!
Он все еще держал  руку Бринкмана в своей.
--Может, заглянем в ресторан, перекусим?
--Благодарю, но мне не нравится их кофе. Перейдем через улицу. Там есть другой ресторан.
-- Их кофе отвратителен.
Гольдберг не, отпускал руку Бринкмана, оглядываясь вокруг, словно ожидая чьей-то помощи. Наконец он не охотно отпустил руку.
--Вы так и не рассказали мне, как обстоят дела с нефтью.
--Процветают,--заверил Бринкман.
--Кстати, у нас, оказывается, есть общие друзья.
--Неужели?
--Юфрау Леоне. Юлиана Леоне. Я взял на себя смелость пригласить ее на завтра в свою контору. Я
знаю, она светская молодая женщина и ей вряд ли улыбается тратить свое время на посещение пожилого раздражительного адвоката. Но вы могли бы повлиять на нее, господин Бринкман. Повидаться со мной--в ее интересах.
--Я скажу ей об этом, если встречусь с ней.
--Что ж, все-таки выпьем по чашке кофе?
--Нет, благодарю.
--Вы были там?--Гольдберг кивком указал на здание, возле которого они находились.
--Да. И мои дела там завершились удовлетвори-
тельно во всех отношениях.
--Ах, вот как!--Его лицо сморщилось В улыбке,
рот растянулся до ушей.--Вы разумно ведете себя,
Бринкан. У вас не будет никаких хлопот, если
вы проявите готовность к сотрудничеству. Я очень рад
сближению наших интересов. Это принесет вам толь-
ко пользу.--Он снова потянулся к руке Бринкмана. Тот притворился, что не заметил этого жеста.
--Я должен идти,--обронил Бринкман.
--Ну, что ж, я полагаю, теперь, когда мы понима- ем друг друга, наши отношения будут самыми добры- ми. Не забудьте, пожалуйста, что я жду юфрау Леоне
завтра в полдень в своем офисе.
--Доброй ночи,--сказал Бринкман, усаживаясь в машину. Он назвал водителю адрес Юлианы Леоне. Голдьдберг, сияя улыбкой, стоял на тротуаре, пока машина не тронулась с места.
























        Г Л А В А   9

Было восемь часов сорок минут, когда Бринкман вошел в отель, где оставил продавщицу-блондинку. Он попросил дежурившую на коммутаторе молодую женщину позвонить в номер и передать, что господин Бринкман ожидает ее внизу.
--Ваша знакомая выехала из отеля,--сказала теле- фонистка.
--Давно?
--Кажется, сегодня ночью.
--Вы не можете назвать точное время?
--Вам лучше поговорить с портье.
--Бринкман подошел к регистрационному столу и задал тот же вопрос. Портье нагнулся к окошку с надписью: «Касса» и ответил, что клиентка оплатила номер заранее.
--Я знаю это. Мне хотелось бы уточнить, когда она выехала.
Портье порылся в ящичке с карточками постояльцев.
--Она выехала около двух часов ночи,--
сообщил он.
Бринкман поблагодарил и осведомился, не оставлена ли для него какая-нибудь записка. Перебрав пачку конвертов, портье ответил отрицательно.
По телефону-автомату Бринкман позвонил Патриции Клок. Ни служебный, ни домашний телефон не отвечали. Бринкман позавтракал в ресторане, выпил две чашки кофе, выкурил сигарету. Затем купил газету, пробежал заголовки, прочитал спортивные новости и снова позвонил в агентство. На этот раз Патриция подошла к телефону.
--Что нового? --спросил Бринкман.
--Где ты находишься, Берт-Рене?
--У телефона-автомата.
--Мне кажется, что полиция продвигается в деле об убийстве Мередита,--осторожно сообщила Патриция.--Есть новости, которые тебе надо учесть.
--Какие же?
--Кто-то пробрался в номер отеля, очевидно, рано утром, и разодрал там все в клочья. Обивка распорота, занавеси оборваны, ковры порезаны, картины вынуты из рам--в общем, полный разгром.
-- Есть какие-нибудь улики?
--По-моему, никаких. Но полиция не особенно разговорчива. Я добываю информацию контра- бандным путем.
-- Все идет как надо,--сказал Бринкман.
--Что ты собираешься делать?
--Продолжать движение по кругу.
--Да, звонили из офиса господина Гольдберга. Господин горит желанием увидеть тебя.
--- Сказали, что ему нужно?
--Просто ему хотелось побеседовать с тобой.
--Этот старый проходимец общителен.
--Да. Пожалуйста, Берт-Рене, не зарывайся. Я не
смогу пользоваться твоими услугами, если ты попа-
дешь за решетку.
--Ты хочешь сказать, что перестанешь платить жалованье, если меня посадят в тюрьму?
--Ты прав, черт побери!--взорвалась Патриция.--Я перестану платить тебе жалованье, наглый, дерзкий мальчишка!
Бринкману было слышно, как она с яростью швырнула трубку. Он вернулся в ресторан, выпил еще одну чашку кофе и отправился в офис ШГольдберга.
Секретарша, увидев Бринкмана, сразу же вскочила.
-- Минутку,--бросила она и вошла в кабинет, где
немного. задержалась. По-видимому, ей давали необходимые указания.
--Проходите, господин Бринкман.
Берт-Рене вошел в кабинет. Гольдберг, как и недавно, улыбался мне во весь рот. Он протянул костлявую руку и держался заискивающе доброжелательно, словно претендент на ссуду, встречающий банковского служащего,
приехавшего оценить его материальное положение.
--Бринкман,--сказал он,--вы очень активны, чертовски активны. Вы становитесь известным.
Да, это так. Присаживайтесь.--Гольдберг сбросил очки на кончик носа, сдвинул кустистые брови и
оглядел Бринкмана холодным оценивающим взглядом, плохо вязавшимся с его широкой улыбкой.
--Бринкман, что вы делали с тех пор, как мы виделись с вами в этом кабинете?
--Размышлял.
--Ваша идея относительно нефтяной компании былa достаточно оригинальной. Скажите-ка, Бринкман, как она пришла вам в голову?
--Я посчитал ее удачной.
--Она и была удачной. Слишком удачной. Хотелось бы знать, кто вас надоумил?
--Никто.
--Исключено. Кто-то говорил вам обо мне. Но че-
ловек в моем положении не может допустить, чтобы
его профессиональная репутация подверглась сомне-
нию. А слухи имеют свойство распространяться, извращать реальность, нарушать пропорции.
--Вы правы.
--Если вы слышали что-нибудь о моем опыте юриста и о том, что я изыскал способ обходить закон об акциях, расскажите об этом подробнее. Я буду вам весьма признателен и благодарен, понимаете?
--Я ничего ни от кого не слышал.
Он сощурился.
--Значит,--заметил он саркастически,--идея воз-
никла у вас сама по себе. «Пора пощупать Гольдберга, заставить его заговорить,--сказали вы себе.--Как лучше всего это сделать? Ага. Признаюсь-ка ему, что мне нужно обойти закон об акциях. Выходит, так?
--Точно.'
--Вздор!
Бринкман запыхтел сигаретой. Гольдберг пристально глядел на него еще некоторое время, затем произнес.
--Знаете, Бринкман, извините, что называю просто по имени, так как вы юн по сравнению со мной,--я питаю к вам отеческие чувства.
--Отеческие?
--Да. У вас острый, даже изощренный ум. Есть в
вас нечто для меня привлекательное. Я познакомился с вашим прошлым. Понимаете, чем вызван мой интерес к вам?
--Пожалуй.
Он было осклабился, но попытался скрыть улыбку и притворно закашлялся.
--Нет, вы только у порога понимания,--сказал он
и продолжал.--Я узнал, что вы юрист--по образова-
нию. Это чрезвычайно важно. Я считаю юридическое
образование превосходным фундаментом почти в лю-
бой сфере деятельности.
--Особенно в юридической,--съязвил Бринкман. Он мысленно поблгодарил Ганса ван дер Колка за то, что тот помог скрыть полицейское прошлое, чтобы это помогло в его расследовании.
Он рассмеялся.
--Ценю ваш сдержанный, строгий юмор. Знаете, человек с вашим образованием и тонкостью
восприятия способен добиться многого, работая в области права, но лишь при наличии связей. Очень трудно молодому адвокату приобрести собственный офис, обставить его, оплатить рекламу, привлекающую клиентов. Но люди влиятельные, уже имеющие богатую практику, порой заинтересованы в младших партнерах, предоставляя им право самостоятельного ведения дел.
Бринкман сделал вид, что не понял намека.
--Я слышал,--заметил Гольдберг,--что у вас были
разногласия с комитетом по рассмотрению жалоб в области юридической этики. Вы подсказал и клиенту, как совершить убийство и уйти от ответственности.
--Ничего подобного. Мы обсуждали с ним абстрактные правовые проблемы.
--Комитет этого не понял и посчитал ваше поведение недопустимым.
--Знаю. Они действовали себе на пользу. Затыкали течь в лодке.
--Да,--согласился Гольдберг.--Я привлек к это-
му факту внимание одного из знакомых мне членов комитета. Он назвал предмет спора и претензий к вам запутанным и не вполне проясненным.
--Сфера вашего влияния, кажется, очень широка, --заметил Бринкман.
--Пожалуй. Я имею в виду, конечно, не физичес-
кое воздействие. Убежден, что интеллектуальная энергия достигает своего пика именно при консервации физической энергии.
--Хорошо,--сказал Бринкман.--Хватит трепать языком. Где блондинка?
Он поглаживал свою костлявую челюсть уродливыми подагрическими пальцами.
--Я рад, что вы подняли этот вопрос. Я сам соби- рался перейти к этой теме. я ...
Секретарша просунула голову в дверь.
--Международный звонок,--объявила она.--Из...

Улыбка исчезла с лица Гольдберга, ставшего еще более злобным и уродливым.
--Я предупреждал, чтобы вы меня не беспокои-
ли. Я сказал, что вам следует делать. Убирайтесь отсюда и ...
--Звонок из Америки. Говорят, что это очень важно.
Гольдберг задумался на мгновение.
--Хорошо, я подойду.
Он взял телефонную трубку. Его лицо ничего не выражало, но взгляд стал напряженным. Спустя немного времени я услышал щелчок аппарата.
--Хэлло,--сказал Гольдберг,--да, это я. Что вам угодно?
Бринкман не слышал слов собеседника, но видел, как Гольдберг нахмурился, слегка приподнял брови, поджал губы. Он бросил на Бринкмана испуганный взгляд, будто тот каким-то внутренним слухом мог уловить содержание разговора. Мой равнодушный вид успокоил его, но вы
работавшаяся у него привычка скрывать все и вся продолжала действовать. Для большей надежности он даже прикрыл трубку рукой.
Но вот Гольдберг убрал руку.
--Вы должны быть абсолютно уверены в том, что
здесь нет никакой ошибки,--услышал Бринкман и затем после паузы.--Хорошо, известите меня. До свидания.
Гольдберг задумчиво смотрел на Бринкмана, сжав левую руку в кулак и поглаживая ее правой. Он вызвал секретаршу и попросил связать его с городом. Адвокат продолжал осторожничать. Он повернулся так, чтобы я не мог видеть набираемого им номера.
--Хэлло, это Гольдберг. Я хочу, чтобы операциям
был дан обратный ход. Вместо продажи вы должны покупать. Немедленно прекратите продажу и выкупите уже проданное вами. Сейчас я не могу объяснить, позже ... Поймите, существуют основания более веские, нежели вы в состоянии себе представить. Правильно, нельзя терять времени. Где-то произошла утечка. Сообщите всем и действуйте.
Адвокат повесил трубку и повернулся ко мне, подхватывая ускользнувшую от него нить разговора. 
--Блондинка,--напомнил Бринкман.
--Ах, да.--Гольдберг натянуто улыбнулся.--Од- нако вы произвели сильное впечатление на эту моло-
дую женщину, Бринкман.
--Разве? 
--Да. Действительно сильное.
--Рад это слышать.
--Вам следует радоваться. Это дало вам немалые
преимущества. Но я старый человек и мудрый, и, если позволено так выразиться, старый друг.Прежде чем предпринять какие-нибудь решительные шаги, ей следовало бы посоветоваться со мной.
--Вы с ней знакомы?
--О, да. Это очень милая женщина, очень милая молодая женщина.
--Очень мило звучит,--согласился Бринкман.
--Я могу оценить великодушие, проявленное ею в старании защитить вас, Бринкман, но я не могу простить этого.
--Нет?
--Нет, ни в коем случае. Конечно, Бринкман, человек в критическом положении способен на все. Но он не имеет морального права позволить женщине стать его помощницей и фактически соучастницей в таком преступлении, как убийство.
--Ах, даже так?!
--Именно это я и сказал ей. Вам, возможно, интересно узнать, что я разговаривал с ней по
телефону рано утром, а в десять тридцать виделся с ней. Я убедил ее в необходимости позвонить полиции и откровенно признаться, что она лгала, пытаясь выгородить вас.
--Короче, она должна отказаться от своего прежнего заявления?
--Совершенно верно.
--Её заявление теперь не будет иметь силы, даже если она встанет на свидетельское место и поклянется, что я--тот самый человек, который приходил в отель.
Гольдберг улыбался, он явно был доволен.
--Вы правы, Бринкман, вы правы. У вас ясный ум юриста. Но если она скажет, что вы подкупили её и что именно поэтому она солгала полицейским, но вскоре, получив компетентное разъяснение адвоката, осознала, что превратилась в соучастницу преступления... Тогда, Бринкман, вам, как юристу, не трудно будет умножить два на два.
--Не трудно,--согласился Бринкман.
-- Так я и предполагал.
--Умный ход,--признался Бринкман.
-- Благодарю вас,--усмехнулся он.--Я тоже счи- таю, что это довольно искусный маневр.
--Чего вы добиваетесь?
Гольдберг посмотрел  прямо в глаза Бринкману.
--Я хочу получить последнюю пачку писем, кото-
рую Джеймс Мередит, как предполагалось, должен был передать в конверте Юлиане Лепоне.
--Зачем вам эти письма?
--Как юристу, вам не следует задавать такие вопросы.
--Тем не менее я задаю их.
- Моего клиента обвиняют в убийстве,--сказал
Гольдберг.--Это один из тех случаев, когда предубеждение жюри оказывается сильнее улик. Эти письма могли бы усилить предубежденность против моего клиента, что имело бы для него катастрофические последствия.
--Почему же вы не уничтожили эти письма, когда
они были у вас в руках?
Он обратил к Бринкману удивленный взгляд.
--Я не совсем понимаю вас.
-- У вас были эти письма,--повторил Бринкман.--Вы хотели их уничтожить, чтобы прокурор не смог
ими воспользоваться. Но вы слишком осторожны, чтобы сделать это самому. Вы решили позволить Юлиане сжечь их и уплатить вам за такую возможность тридцать тысяч гульденов. Результат был бы одинаков, и, кроме того, вы стали бы обладателем солидной суммы.
Он немного подумал и кивнул Бринкману.
--Это великолепная идея, Бринкман, поистине великолепная. Две головы всегда лучше одной. К тому же сообразительный молодой человек видит то, что старый может и проглядеть. Обдумайте мое предложение о нашем партнерстве. Оно означало бы
для вас хорошую карьеру.--Внезапно глаза Гольдберга стали жесткими.--Но, Бринкман, не забывайте, что в данный момент мне нужны письма. Я не тот человек, требования которого можно игнорировать, и неподходящий объект для шуток. Как бы ни привлекали меня ваши изобретательный ум и интеллигентность, я хочу получить эти письма.
--Сколько времени в моем распоряжении?
Он посмотрел на часы.
--Тридцать минут.
Бринкман вскочил. Гольдберг хотел пожать ему руку, но Бринкман притворился, что не разглядел его лапу.
Бринкман отправился в агентство. Туда как раз привезли новую пишущую машинку и стол, которые Патриция взяла напрокат. Обе нанятые ею девушки уже освоились с работой и бойко трещали на своих машинках. Бринкман прошел в кабинет. Патриция читала газету и курила сигарету, вставленную
в длинный мундштук из слоновой кости.
--Боже мой, Берт-Рене,--встрепенулась она,--ты
конечно же продолжаешь будоражить нас всех.
--В чем дело?
--Телефонные звонки. Беспрерывные телефон- ные звонки. Люди не называют своих имен. Они только хотят знать, когда ты появишься здесь.
--Что ты им ответила?
--Что я не знаю.
--Звонили мужчины или женщины?
--Женщины,--сказала Патриция.--Судя по голосам, молодые женщины. Не знаю, дорогой, откуда у тебя их столько. Я могла бы понять, принадлежи ты к типу хладнокровных сердцеедов. Но ты не такой. И ты, безусловно, не звезда, окруженная поклонницами. Но при всем том ты так же увлекаешься женщинами, как и они тобой, только ведешь себя иначе, чем другие. Ты ставишь женщин на пьедестал, полагая, что уж если на них юбки, то они другие, нежели мужчины,--благородные и возвышенные. Ты не станешь хорошим детективом, Бринкман, до тех пор, пока не поймешь, что женщина --это просто одна из разновидностей рода человеческого.
--Что-нибудь еще?--спросил Бринкман
Патриция бросила на него враждебный взгляд.
--Я не потерплю наглости, Бринкман. В конце концов, ты работаешь на меня.
--И ежедневно приношу тебе сто долларов.
Это подействовало.
--Садись, дорогой,--пригласила она.--Не оби-
жайся на Патрицию. Патриция сегодня злая, потому что не выспалась.
Бринкман выбрал кресло для клиентов и развалился в нем. Зазвонил телефон.
--Верно, еще одна женщина,--предположила Патриция.
--Узнай, кто это,--попросил Бринкман.--Если блондинка-продавщица или Юлиана Леоне--я здесь, если еще кто-то--меня нет.
--Сразу две женщины!--возмутилась Патриция. - Увлечься сразу обеими! Смотри! Жена тебя выгонит к чёрту! Эта блондинка--обычная маленькая потаскушка. Юлиана Леоне--богатая девица, для
которой ты--новая игрушка: поиграет с ней, пока не
сломает, и выбросит, как ненужный хлам без ...
Телефон продолжал звонить. Патриция схватила трубку и рявкнула:
--Хэлло!
Теперь, когда отсутствовала Камилла, Патриции самой приходилось отвечать на звонки, и это раздражало ее. По мере того как Патриция вникала в то, что говорилось по телефону, менялось выражение ее лица. Глаза ее стали настороженными. Она спросила.
-- Сколько?. Но я не понимаю, почему... не пере-
бивайте меня, черт возьми! Послушайте, если вы не
уполномочены завершить сделку, то как вы ... Пони-
маю. Сколько? Я позвоню вам через некоторое время
и дам вам знать ... Нет, сегодня же ... В час. Позже? Ну тогда в три? Хорошо, в два часа.
Патриция повесила трубку. Вид у нее был ошарашенный.
--Что-то связанное с нашими проблемами?--спро-
сил Бринкман.
--Нет, другое. Недавно ко мне приходил один тип,
заявил, что хочет поговорить со мной ровно три ми-
нуты. Я согласилась на это. Когда он превысил время, прервала его. Он думал, что я настолько заинтересовалась, что ничего уже не замечаю. Но я его встряхнула как следует. Берт-Рене Бринкмн, чему ты улыбаешься, черт возьми?
--Да так,--вздохнул Бринкман и поинтересовался.--Сколько хотят получить люди, которые продали тебе акцию?
--Откуда ты знаешь о них? Откуда тебе известно,
что я купила акцию? Что ты суешь нос в чужие дела?
Шпионишь за мной?! Ты ...
--Нет. Я читаю тебя, как открытую книгу. Да и каждый бы догадался, это старый прием в игре вымогателей.
-- Как так?
--Ты твердо обещаешь собеседнику, что уложишься точно в три минуты. Далее говоришь все, что тебе требуется, не заботясь о времени. Тот, кого обрабатывают, старается показать, что его не одурачишь. Он следит за временем и не задает вопросов, которые непременно бы задал в другой ситуации. Это безотказный и успешный метод психологического вымогательства.
Патриция дважды судорожно глотнула, придвинула к себе телефон, набрала номер.
--Это Патриция Клок. Я взвесила все. я ... Хорошо, приготовьте деньги. Я сказала--деньги. Мне не нужно никаких чеков--только наличные.
--Сколько они тебе предлагали?
--Не твое дело. Чем ты сейчас занят, черт побери?
--Просто слоняюсь.
--Шутишь? Тебя наняли для расследования убий- ства, а ты ...
--Выбрось это из головы!--перебил Бринкман-- Нас наняли для того, чтобы помочь Юлиане Леоне.
--Что ж, она все глубже увязает в своих проблемах.
--Но мы все еще на работе.
--Ну, так занимайся работой.
--Нам ведь все равно платят за каждый день, к чему торопиться?
Патриция не ответила, но тут же бросилась в атаку.
--Иногда, Берт-Рене, ты доводишь меня до такого
состояния, что я готова разорвать тебя на куски. Что,
дьявол тебя возьми, ты сделал с Ямомота?
-- Ничего. А что такое?
--Он позвонил мне и сказал, что больше никаких уроков не будет.
--Я подозреваю, что обидел его.
--Каким образом?
Я рассказал о моем пари с Ямомота и обо всем происшедшем в игорном заведении.
--И какое же пари ты ему предложил?
--Пари на пятьдесят гульденов ...
--Пятьдесят гульденов!--воскликнула Патриция.--Чьи пятьдесят гуль денов?
--Леоне.
Успокоившись, Патриция опустил ась на стул.
--Так если, ты говоришь, он выиграл, тебе лучше
продолжить уроки.
--Я думаю, что обманул надежды Ямомота.
--Бринкман, откуда ты знаешь, что трехминутный
Регламент--это психологический прессинг для одура-
чивания клиентов?--переменила тему Патриция.--Я ни-
когда о нем не слышала.
--Сколько они с тебя содрали?
--Ничего они не содрали. Я должна была получить вдвое больше, чем заплатила ...
--Умница. Дожидайся,--сказал Бринкман.
Патриция окинула его возмущенным взглядом.
--Все-таки,--пригрозила она,--мне придется тебя
уволить.
--Не пугай. Гольдберг предлагает мне сотрудничать с ним.
--Кто, кто предлагает?
--Гольдберг, адвокат.
Патриция наклонилась через стол.
--А теперь послушай меня, дорогой. Тебе не стоит возвращаться в юриспруденцию. Ты знаешь, чем это кончится. Всегда повторяется одно и то же. Ты успешно начнешь свою практику, но те длинноволосые бездельники, что вечно околачиваются в барах, всегда найдут к чему прицепиться, и ты снова очутишься на
улице в поисках работы. В моем агентстве у тебя хо- рошее место и неплохие шансы. Ты можешь зарабо-
тать ...
-- Одну десятую того, что имел бы, работая в области права.
--Но у тебя здесь есть будущее, дорогой, и потом,
ты не можешь оставить Патрицию. Патриция полагается на тебя.
Я услышал быстрые шаги и взволнованные голоса в приемной. Дверь резко дернули, в кабинет ворвалась блондинув-продавщица. Одна из секретарш пыталась преградить ей дорогу.
--Что вы себе позволяете!--возмутилась Патриция.--Вламываетесь ко мне без спроса. Вернитесь в приемную, подождите, мне доложат о вас и ...
--Входи, садись вот сюда,--сказал Бринкман, под-
нимаясь и предлагая девушке кресло для клиентов.--
В чем дело?
Бринкман захлопнул дверь перед любопытствующей секретаршей.
--Этот адвокат хотел, чтобы я донесла на тебя--
сказала она.--Ты должен знать, что я не сделала этого.
--Но ты обещала ему сделать это?
Она подняла глаза.
--Да.--и добавила.--Я вынуждена была обе-
щать.
--Послушай, Бринкман,--опять вмешалась Патриция.--Ты не имеешь права распоряжаться здесь и приглашать людей в мой офис. .
--Она хочет, чтобы ты ушла,--сказал Бринкман.
Девушка поднялась. Глаза ее опухли от слез.
--Я только хотела, чтобы ты знал, Берт-Рене.
--Ты звонила Гольдбергу ночью?
-- Да.
--Зачем?
--Он был моим другом--о, не бескорыстным дру- гом, но он ...
Берт-Рене, решим эту проблему раз и навсегда-- не прекращала своей атаки Патриция.--Вопрос не в том, намерены ли мы вообще разговаривать с этой девушкой. Вопрос в том, кто хозяин этого агентства.Ты ...
--Нам лучше убраться отсюда,--обратился Бринкман к блондинке и направился к двери.
Патриция, упираясь изо всех сил в подлокотники свое-го вращающегося кресла, пыталась выбраться из него.
--Вернись!--крикнула она.--Я хочу знать, что происходит, какую ловушку придумал Гольдберг?
--Ты слышишь меня? Ты вернешься сюда и ...
Бринкман открыл дверь, пропуская девушку вперед. Они прошли через приемную мимо двух секретарш, сидевших с разинутыми ртами.
В коридоре я он сказал.
--Слушай, только не лги мне. Скажи, кто дал тебе эти письма?
--Я никогда не видела этих писем, пока они не очутились у Джеймса Мередита. А кто их ему дал--не имею понятия.
--Ричард Фолкнер? - предположил Бринкман.
--Очень возможно, но не знаю.
Бринкман нажал кнопку лифта.
--А у Мередита было какое-нибудь обиталище, кроме отеля?
--Нет. Он пользовался моей квартирой.
В распахнувшейся двери появилась Патриция, еще разгоряченная недавней схваткой. В этот самый момент из кабины поднявшегося лифта вышли двое мужчин. Один направился в агентство. Второй задержался, посмотрел на Бринкмана и девушку и сказал.
--О'кей, Билл, вот он.
Мужчины подошли к ним вплотную. Один из них
показал свой значок.
--О'кей, приятель,--сказал он.--Вам придется
отправиться со мной. С вами хочет поговорить прокурор.
--Я не собираюсь разговаривать ни с кем. Я занят.
Детективы стали заталкивать нас в кабину спустившегося сверху лифта.
--Подождите!--закричала Патриция.--Я тоже хочу
войти.
Лифтер придержал дверь. Один из пассажиров фыркнул. Кабина покачнулась--вес Патриции был для нее явно избыточным. Во время спуска Патриция не промолвила ни слова. Внизу она первой вышла из лифта и пошла вдоль длинного прохода. Бринкман стоял рядом с девушкой. Детектив --справа.
--Не отпускай девчонку, Билл,--сказад детектив
и повел Бринкмана по проходу. К нам присоединились еще трое каких-то мужчин.--Подождите минуту,--сказал Бринкман.--Что вы замышляете?
Ему никто не ответил. Какой-то человек, начищавший ботинок на подставке для чистки обуви, пронзительно завопил:
--Это он! Это он!
Вся процессия остановилась. Человек, возившийся с ботинком, оказался ночным портье из отеля. Он показывал на меня пальцем.
Детектив ухмыльнулся.
--О'кей, приятель, вот тебе и опознание по ин-
струкции, которое ты требовал.--Он обернулся к лиф-
ту.--Тащи сюда девчонку, Билл.
Множество вещей произошло одновременно. Ухмыляющийся детектив сказал сопровождавшим Бринкмана троим мужчинам.
--Вы можете пока идти, но не исключено, что вы,
еще понадобитесь.
Другой детектив привел блондинку. Патриция, не оглядываясь, втиснулась в телефонную будку, расположенную в конце холла, но не смогла закрыть за собой дверь. Бринкман видел, как она опустила монету, набрала номер и поднесла трубку вплотную к губам, чтобы ее не было слышно снаружи. Портье снял ногу с подставки. Один его ботинок сверкал, другой явно нуждался в чистке. Он все повторял, указывая на меня пальцем.
--Это он. Тот самый тип. Я узнал бы его повсю-
ду.--Он увидел блондинку и кинулся к ней.--Смотри,  это тот самый парень.
--Ты спятил, Уолтер,--резко возразила девуш-
ка.--Это не он. Похож немного, но это совсем не тот
тип, который приходил в отель.
--Как?!--воскликнул портье в изумлении.--Да
это же тот самый парень. Его ни с кем не спутать. Он ...
--Да, у него примерно та же фигура,--сказала блондинка.--Но тот мужчина пошире в плечах, поплотнее и постарше, я думаю, года на два.
Портье, по-видимому, стали одолевать сомнения. Он внимательно разглядывал меня. Вмешался детектив.
--Не глупи, парень,--сказал он.--Девчонка с ним
заодно и пытается его защитить.
Лицо у портье стало белым как простыня.
--Это ведь не так, ты же знаешь, что это не
так! Скажи ему, что это неправда.
--Это неправда,--повторила девушка.
--Я верю ей,--заговорил портье.--Она работает в табачном киоске и любит иногда подурачиться, но
когда речь идет о ...
--Ерунда!--прервал детектив.--Она водила тебя
за нос, олух! Как ты сам этого не понимаешь? Этот парень отбивает у тебя невесту. Почему, черт возьми, она оказалась здесь? Они спускались вместе в лифте. Парочка, верно, направлялась на квартиру этой девчонки, когда мы их взяли.
Портье переводил взгляд с детектива на девушку, потом на Бринкмана. Он смотрел на него с ненавистью.
--Насчет её--неправда,--прохрипел он.--Но
парень--тот самый. Я готов присягнуть--это он.
Детектив осклабился.
--Ну, что скажешь, приятель? Так ты--тот самый
парень?
--Нет,--ответил Бринкман.
--Скверно, приятель. Конечно, возможно и оши- бочное опознание. Не хочешь ли помочь полиции в
этом деле?
--Конечно.
--Тогда поедем в отель и поглядим.
--Нет, я не согласен. Мы обсудим проблему прямо здесь или у прокурора прокурора.
--Не пойдет, приятель, мы едем в отель.
--Что вы надеетесь там найти?
--Поглядим. Во-первых, проверим лезвие твоего ножа: не совпадет ли оно с той дырочкой, что про-сверлена в двери?
--Нет. Если вы обвиняете меня в чем-нибудь, я намерен обратиться к адвокату.
--Послушай, приятель, если ты виноват, сиди тихо, не рыпайся и не требуй адвоката. Но если ты невиновен и не хочешь, чтобы на тебя навесили убийство, ты обязан помочь полиции распутать это дело.
--Я готов помочь, но не хочу, чтобы меня везли по улицам в полицейской машине. И потом, мне нужно ехать к господину Леоне. Я работаю на него. В его доме мои личные вещи, одежда.
Бринкман заметил лукавый взгляд детектива.
--Превосходно,--согласился он.--Берем такси и
отправляемся к Леоне.
--А машина, на которой вы приехали?
--Там и без нас достаточно народу.
Детектив подошел к блдондинке.
--Ну, сестренка, выбирай,--сказал он.--Опо-
знай этого парня, или тебя привлекут как соучастницу. Что предпочитаешь?
--Это не он.
--Мы знаем, что это--тот самый человек. А для себя имей в виду--как постелишь, так и ляжешь.
Направлявшаяся к лифту Патриция Клок остановилась и прислушалась к разговору.
--Разве это не называется запугиванием свидетеля?
Детектив побагровел от злости.
--Проходите. Это дело полиции.
Он отогнул лацкан пиджака и показал Патриции свой значок.
Но Патрицию было трудно смутить.
-- Этот кусок жестянки меня ничуть не волнует,--
ответила она.--Если я правильно поняла, вы требо- вали от этой девушки лжесвидетельства и грозили, что в противном случае привлечете к ответственности как соучастницу.
--Пойди окунись в озере, охладись,--бросил с раздражением детектив.
--Найди подходящее для меня, и я это сделаю--проворковала Патриция.
Блондинка стояла на своем.
--Это не он,--твердила она.
--Ты великолепно знаешь, что это он,--убеждал ее портье.--Зачем ты его покрываешь? Кто он тебе?
--Абсолютно никто. До сегодняшнего дня совер-
шенно незнакомый человек, я его никогда в жизни не видела, так же как и ты.
--Билл, забирай их, и едем к Леоне,--сказал де-
тектив, опекавший Бринкмана.--Мы отправимся на такси. Надо, чтобы Бринкман и девушка ехали порознь. А тебе придется проследить, чтобы она не разговаривала с портье.
-- Пусть себе болтает, что ей взбредет в голову--,
возразил Билл.--Она сама себе вредит.
--Если ты хорошенько на него посмотришь, Уолтер, ты сразу поймешь, что он отличается от того типа. Ты просто не разглядел его тогда так хорошо, как я. Ты…
--Хватит,--оборвал детектив и схватил портье
за руку.--Поедешь с нами.
Они сели в такси, остальные разместились в полицейской машине, которая шла впереди, расчищая путь и распугивая автомобили своей сиреной. Бринкман так и не узнал, как туда пробралась Патриция, но она тоже ухитрилась присоединиться к нашей компании. Детектив уви-
дел Патрицию, когда мы подъехали к дому Леоне и вылезли из машины. И страшно разозлился.
--Опять вы! Что вы лезете не в свое дело! Убирай-
тесь отсюда!
--Так уж получилось, что этот человек работает у меня,--с достоинством возразила Патриция.--
Я позвонила адвокату, он будет здесь через десять минут. Господин Леоне хочет повидаться со мной. А
если вы попытаетесь выставить меня из этого дома--
вам будет вменен иск о нанесении ущерба.
--Не нужно никаких адвокатов,--сказал детектив. --Мы хотим только прояснить некоторые детали. Бринкман может добровольно сделать соответствующее заявление, и с этим будет покончено.
Патриция негодующе фыркнула. Детективы о чем-то пошептались между собой, и мы все вошли в дом.
--Юфрау Леоне у себя?--осведомился один из детективов.
--Да, сэр.
--Уведомите ее. Пусть спустится к нам.
--Да. Как прикажете доложить?
Детектив отогнул лацкан.
--Полиция,--сказал он.
Бринкман услышал быстрые, легкие шаги Юлианы, спускаю- щейся по лестнице. На минуту она задержалась на ступеньке, откуда все было хорошо видно. Ей не нужно было объяснять ситуацию. Она спокойно смотрела на всех, но глаза ее немного расширились, а взгляд стал внимательнее обычного. Слегка вздернув подбородок, Юлиана подошла к Бринкману.
--Что случилось, Берт-Рене?
--Прибыл к вам со специальным эскортом,--объ- яснил Бринкман.
Детектив, руководивший операцией, выступил вперед и обратился к девушке.
--Вы—Юлиана Леоне?
--Да.
--Вы нанимали этого человека, чтобы он разыскал ваши письма?
--Ничего подобного я не предпринимала.
--Что он делает в вашем доме?
--Он--спортивный тренер у моего отца.
--Вздор!
Юлиана выпрямилась, и было в ее позе что-то такое, от чего детективы смутились.
--Это дом моего отца,--сказала она.--Не думаю,
чтобы он вас приглашал, и я уверена, что тоже вас не
приглашала.
--Может, взять у него отпечатки пальцев, сержант?--предложил Билл.
--Хорошая мысль.
Они схватили Бринкмана за руки. Он сопротивлялся, как мог, но безрезультатно.
--Бросьте, Бринкман,--сказал Билл.--Какой смысл ходить вокруг да около? Отпечатки пальцев полностью совпадают с теми, которые мы обнаружили в отеле.
--Значит, кто-то сфабриковал их.
--Чепуха! Вы одолжили кому-то на вечер свои руки?
--Покажите мне эти отпечатки.
Детективы начали сравнивать только что взятые отпечатки с фотографиями, захваченными ими с собой. В верхнем коридоре послышались тяжелые шаги. Мадам Леоне в сопровождении Михаэля Канора спускалась по лестнице. Он был нежен и заботлив. Она, по-видимому, в зависимости от обстоятельств готовилась протестовать или разыграть какую-нибудь сцену.
Однако ее массивная фигура была преисполнена достоинства, а ее величественные манеры произвели на полицию гораздо большее впечатление, нежели аристократические замашки Юлианы.
--Что здесь происходит?--спросила мадам Леоне
--Мы поймали убийцу,--объяснил один из детек- тивов, указывая на меня.
--Бринкман!--изумилась мадам Леоне.
Полицейский кивнул. Быстрые, дробные звуки предварили появление Ричарда, выбежавшего из бильярдной и застывшего в дверях.
Юлиана Леоне встала рядом с Бринкманом.
--Отец скоро будет здесь,--заявила она.
Леоне показался, когда полицейские все еще сравнивали отпечатки пальцев,--по-видимому, не очень-то удовлетворенные этим сравнением. Бринкман был доволен, что во время посещения отеля не забыл о перчатках.
Леоне подошел ко мне. Сержант сейчас разговаривал с портье. Тот, убежденный в своей правоте, энергично кивал головой. Детективы шептались и с блондинкой, которая, по всей ви- димости, с неменьшей энергией отстаивала свое мнение.
--Бринкман, почему в доме полиция?--спросил Леоне.
Патриция схватила его за рукав и, оттащив в сторону, громким шепотом начала информировать о происходящем. Бринкман очутился возле Михаэля Кантора.
--Почему бы и у вас не взять отпечатки пальцев? --спросил Бринкман.--А вдруг они совпадают с теми?
--Чепуха!--вмешался сержант.--Мы ищем чело-
века вашей комплекции и внешности. Короче говоря,
мы разыскиваем вас.
--Хорошо. Но если вы не возьмете отпечатки пальцев у него, пеняйте на себя за упущенный шанс продвинуться в этом расследовании.
За секунду до этого Бринкман и не думал об от-
печатках пальцев Канора, пока не увидел его лица. Сержант подошел к нему.
--Обычная формальность-- объяснил он.
Кантор спрятал руки за спину.
--Что вы себе позволяете, черт возьми! Занимайтесь тем, кого подозреваете! Я не позволю так обращаться со мной!
Полицейские переглянулись и устремились к Кантору. Он обрушился на детективов с угрозами, а затем попытался улизнуть, это не удалось. Отпечатки пальцев были взяты. Потребовался только один взгляд на фотографии и эти отпечатки. Детективы посовещались, и один из них вытащил пару наручников.
--Михаэль, что все это значит, что они хотят с то-
бой сделать?--воскликнула мадам Леоне.
--Это провокация!--завопил Канор.--Будь я
проклят, если позволю втянуть себя в нее.--Он вы-
рвался и бросился к двери.
--Не уходите далеко, приятель,--крикнул сержант.
Канор выскочил за дверь и побежал по коридо-
ру. Полицейский вытащил пистолет. Мадам Леоне вскрикнула.
--Стреляю!--прогремел сержант.--Клянусь, сей-
час выстрелю!
Канор остановился. Сержант подошел к нему.
-- Вот как все раскручивается,--сказал Бринкман Леоне и, обернувшись, встретил взгляд Юлианы.

Патриция обнаружила нас на веранде.
-- Не знаю, как это тебе удалось, дорогой, но ты,
конечно, счастливчик, выиграл первый приз.
--Он признался?--спросил Бринкман.
--Нет, но отпечатки пальцев совпали. У Канора нашли пистолет, из которого, как считала полиция,
были произведены выстрелы. Оружие отправили на баллистическую экспертизу.
Юлиана погладила Бринкмана по руке. Патриция, не двигаясь, смотрела на них.
--Хорошо, Берт-Рене,--наконец сказала она-- Кон-
чай с этим. Остальное--дело полиции. Мы возвраща-
емся.
--Куда?--осведомилась Юлиана.
--К работе.
--Но Берт-Рене работает...
--Это дело уже завершено,--холодно ответила Патриция и удалилась.
--Может, теперь поищем ваши письма?--предло-
жил я Юлиане.--Для них, по-моему, есть только одно
подходящее место.
--Где?
--Ваша машина в гараже?--спросил Бринкман.
--Да.
К дому непрерывно подъезжали полицейские машины с завывающими сиренами. Из одной из них вышел Ганс  ван дер Колк. Он незаметно благодарно кивнул Бринкману и скрылся в доме. Бринкман и Юлиана ускользнули через черный ход.
--Берт-Рене, скажите, как вы все это распутали.
-- Я был полным ослом!
--Ну уж ... ослом!
-- Именно так.
Юлиана рассмеялась.
--Вот коротко ход моих рассуждений. Я считал всю историю с письмами--внутренним, семейным делом. Так оно в действительности и было. Продавщица  знала обо всем, что касалось писем. Когда полиция ночью привезла меня к ней, она собиралась впустить блюстителей закона в квартиру, но, заметив меня, решила побеседовать с ними в коридоре. Я рассудил, что дома у нее был кто-то знакомый мне. Этим «кто-то» оказался Роберт. И я во всем винил его, но нужная мне картина никак не складывалась. Я проглядел наиболее ло-
гически верный вариант.
--Не хотите ли вы сказать, что Канор проник в
мою комнату и ...
--Нет,--ответил Бринкман.--Ваша мачеха. Неужели не улавливаете? Ведь вы действительно были единственным близким вашему отцу человеком, создавшим для него семейный очаг. Когда вы уехали надолго, он был предоставлен сам себе, мучился от одиночества, хотя ничего не говорил вам. Он понимал, что у вас своя
жизнь, рано или поздно вы выйдете замуж и покинете его. Поэтому он решил сам позаботиться о себе  и обзавестись собственным домом. Когда вы вернулись и стали оказывать отцу знаки внимания, он понял, какую глупость он совершил. И мадам Леоне отдавала себе отчет в том, что он это понимает. Она видела вещи в их истинном свете.
--Так вы считаете--это она взяла письма?
--Да. Чтобы связать вас одной веревочкой с тем вашим поклонником, который убил свою жену, и пол-
ностью дискредитировать. Она полагала, что получит
хороший кнут для устрашения непокорной.
--Но что она сделала с письмами?
--Отдала их Канору для передачи прокурору. Канор отнес их Мередиту, потому что нуждался в посреднике. Мередит увидел для себя шанс сорвать куш в двадцать тысяч гульденов. И у него все
еще оставалось несколько писем для прокурора. Затем он проигрался в пух и прах и решил использовать для шантажа и последнюю пачку писем.
Ваш отец обнаружил, что вы платите крупные суммы по чекам. От него узнала об этом и мадам Леоне. Канор сумел установить, что Мередит обманул вашу мачеху, рассчитывавшую на передачу писем прокурору, который использовал бы их в качестве улики. Мадам Леоне и Канор предвидели возможность некоторой задержки в осуществлении своих планов. Но Мередит совершил ошибку. Он зашел слишком далеко.
--Я все еще не совсем понимаю,--сказала Юлиана.
--Гольдберг, конечно, знал об этих письмах от Гуна. Когда человек попадает в тюрьму и над ним нависает угроза смерти, он рассказывает своему адвокату все. Гольдберг хотел убедится в том, что письма уничтожены. Он предполагал, что вы сожгли их сами, но хотел окончательно увериться в этом.
Гольдберг был знаком с Канором--их связывали деловые отношения, Он знал, что Канор вхож в ваш дом, и рассчитывал, что Канор представит ему убедительные доказательства уничтожения писем, Но Канор, вероятно, шепнул словечко на ушко мадам Леоне, и она тотчас ухватилась за возможность надуть Гольдберга, втянуть его в скандал и создать для вас такую невыносимую обстановку, чтобы вы сами покинули дом навсегда. Именно она в ваше отсутствие вошла к вам в комнату и украла письма, запретив отдавать их Гольдбергу и велев
вернуть их прокурору.
Угождая мадам Леоне, Канор охотно шел на
обман Гольдберга, но решил немного поживиться и
сам. Он отнес письма Мередиту, снабдив соответству-
ющей историей для вас. Было решено разделить письма на три части. План состоял в том, чтобы заставить вас выкупить две пачки: а третью-- отправить куда следует. Канор и Мередит рассчитывали раздобыть двадцать тысяч гульденов и –одновременно--выполнить желание мадам Леоне, поскольку в третьей, предназначавшейся прокурору пачке содержались самые ценные для следствия письма.
Но Мередит решил перехитрить всех. Ему не хотелось безвозмездно отдавать какие-либо письма прокурору, получив взамен лишь благодарность от того ведомства, которое он, кстати, недолюбливал. Понимая, что Канор, узнав об обмане, может доста-
вить ему немало неприятностей, Мередит придумал, как ему казалось, беспроигрышный ход. Он совершает подлог, вкладывая в конверт чистые бланки, получает от вас чек за якобы возвращенные письма и отправляет прокурору последнюю пачку. Но Канор не доверял Мередиту, а мадам Леоне не могла понять, почему задерживается осуществление ею задуманного плана. Вы случайно услышали их разговор. Мадам Леоне требовала от Канора
быть настойчивее, действовать энергичнее, чтобы вы в результате оказались так или иначе замешанной в истории с убийством.
--Но как все-таки был убит Мередит?
-- Канор не хотел никого убивать, но он знал, что вы должны встретиться с Мередитом. Возможно, он предвидел какой-либо обман, мистификацию. Канор снял комнату в другой части отеля, выяснил, что двадцать первый номер свободен, поставил замок на предохранитель, уловил нужный момент, проник через смежную дверь в номер Мередита и спрятался там в ванной. Он узнал все, что ему было нужно, и хотел улизнуть, но я занял двадцать первый номер и запер смежную дверь на задвижку. Он не мог уйти. Мередит застал его в ванной. Тогда Канор выстрелил, освобождая себе дорогу к выходу.
Фактически Канор сам выдал себя. Он не переставал намекать, что вас видели у отеля именно в то время, когда произошло убийство. Канор был настойчив, так горел желанием подставить вас, что совершенно упустил из виду возможность предположения, логически вытекавшего из его настойчивых намеков: он сам находился поблизости от места преступления--в противном случае он бы вас не увидел.
--Канор ни в чем не признается. Мачеха собира-
ется нанять для него адвоката, и они намерены сра-
жаться,--задумчиво сказала Юлиана.
--Превосходно. Пусть себе сражаются.
--Но не могут ли письма повлиять на события?
--Нет, если до них не доберется прокурор.
--Так где же все-таки они?
--Подумайте хорошенько. Канор действительно не знает, где они. Продавщица, у которой одно время
хранились письма, тоже сейчас не знает. И Гольдберг не знает. Номер Мередита обыскали, и--я хочу сказать--обыскали тщательно. Когда Джеймс Мередит вошел в отель, письма были у него при себе. Из отеля он не выходил. Письма, очевидно, тоже оставались там.
--Куда вы клоните, Берт-Рене? Письма спрятаны где-нибудь в другом номере?
--Возможно. Но не думаю, что Мередит, если я
правильно сужу о его характере, был крупным вымо-
гателем.
--Тогда что же он сделал с письмами?
--Попытаемся это установить.
Бринкман подъехал к почтовому отделению, подошел к окошечку и сказал.
--Джек Уотербери, пожалуйста.
Скучающий клерк перебрал конверты и вручил Бринкману один из них, адресованный Джеку Уотербери до востребования.
Бринкман вернулся к машине и отдал конверт Юлиане.
--Взгляните,--сказал он,--может быть, это то, что
вам нужно.
Юлиана вскрыла конверт и заглянула внутрь. Бринкман прочел ответ на ее лице.
--Берт-Рене, как вы догадались?
--Почтовый ящик, который имеется на каждом этаже отеля, был единственным местом, куда Мередит мог положить письма. Они были у него с собой, когда он разговаривал с вами. Недолгое время спустя его застрелили, и писем у него уже не было. Ни убийца, ни Гольдберг, ни блондинка-продавщица не знали, где письма. Вывод: они «ушли» на почту.
Мередит не разыгрывал из себя джентльмена, но когда вы поднялись, он счел необходимым выйти в коридор и вызвать для вас лифт. Скорее всего он сделал это именно потому, что почтовый ящик находился рядом с лифтом. Мередит и хотел опустить туда конверт с письмами, как только избавится от вас.
--Я не совсем понимаю, какова во всем этом роль Гольдберга?--спросила Юлиана.
--Я тоже не сразу понял,--признался Бринкман.-- Как адвокат Гуна, он подробно расспрашивал своего клиента. Гун рассказал ему об увлечении вами, о письмах, которые он вам писал. Гольдберг хотел их раздобыть. Он связался с Канором, который сообщил обо всем вашей мачехе. Та обещала достать письма и сделала это, намереваясь использовать их против вас, отправив прокурору. Ну, а остальное вы знаете. Канор и Мередит сначала прикарманили двадцать
тысяч гульденов, собираясь отдать оставшиеся письма прокурору. Вплоть до убийства Гольдберг не понимал, что он обманут вдвойне. Потом ему позвонила продавщица и доложила и происшедшем. Конечно, Гольдберг рассвирепел. Ему хотелось получить письма прежде, чем с ними ознакомится прокурор.
--Вы прямо чародей--так искусно разгадываете
все загадки.
--Совсем нет. Меня следовало отстранить от дол-
жности за то, что увлекся и пошел по ошибочному следу,--возразил Бринкман.--Я подозревал Гольдберга, считал его инициатором аферы с письмами, которые вы должны были выкупить за тридцать тысяч гульденов и сжечь. Но я ошибся. Канор и Мередит--каждый по-своему--надули Гольдберга.
--Тогда почему он согласился защищать Канора на процессе?
--Деньги,--ответил Бринкман.
Юлиана задумалась.
--А как вы догадались, кому был адресован конверт с письмами?
--Это подлинное имя Мередита. Продавщица рас-
сказала мне об этом прошлой ночью.
--Вы уже тогда предвидели возможность отправки. писем на почту?
--Да.
--И Канор не знал о том, что Мередит собирался продать мне эту последнюю пачку писем?
--Нет. Мередит сделал это по собственной инициативе. Канор подозревал, и только. Он не осмеливался плыть против течения. Ваша мачеха слишком много значила для него.
Юлиана снова задумалась.
-- Куда вы меня везете?--спросила она.
--Один из офисов,--улыбнулся Бринкман.--Нужно поговорить с секретаршей одного господина и сказать, чтобы она оприходовала десять тысяч гульденов, прежде чем возвратить акции горно добывающей компании.
--Вы собираетесь прижать их на большую сумму, Берт-Рене?
--Они выдержат,--улыбнулся Бринкман.
Они добрались до нужного офиса и вошли в
офис. Камилла  поспешно захлопнула ящик с рас-
крытым журналом и оглянулась на дверь.
--О, это ты,--воскликнула она.
Бринкман представил ей Юлиану Леоне. Камилла была польщена.
--Когда придет тот распространитель акций,--ска-
зал Бринкман,--скажи, что господин председатель на конференции и ты можешь с ним связаться по телефону, но никаких деловых вопросов он обсуждать не будет. Господин председатель появится в офисе через два или три дня.
Камилла придвинула к себе блокнот, лежавший на столе слева от нее, и быстро набросала несколько слов.
--Что-нибудь еще?--спросила она.
--Он попросит тебя позвонить мне и кое-что передать. Через двадцать минут ты перезвонишь ему и сообщишь, что я хочу забыть об этом деле и забрать свой пай--десять тысяч долларов, и ни цента меньше.
-- Дальше?
--Это все. Подчеркни, что ты хочешь получить десять тысяч гульденов наличными и что  я подпишу необходимые бумаги. Не хотите ли пройти в мой кабинет?--предложил я Юлиане.
Она кивнула.
--Я не хочу, чтобы меня беспокоили,--предупре-
дил я Камиллу, закрывая дверь.
Юлиана устроилась на диване напротив стола. Бринкман сел в кресло около стола.
--Это ваш личный офис, Бринкман? Для чего вы
сняли его.
--Немного поплавал в мире бизнеса.
--Мне кажется, вы слишком близко приняли все это к сердцу.
--Не особенно.
--Я никому не должна говорить об этих письмах?
--Никому. Дайте сюда конверт.
Юлиана протянула конверт, и Бринкман сжег письма в пепельнице, одно за другим.
Он как раз покончил с ними, когда услышал шум в приемной. Дверь с грохотом распахнулась, и в кабинете появилась Патриция Клок. Кевин Леоне следовал за ней.
Патриция сразу же открыла огонь.
--Берт-Рене, дорогой, почему ты не сказал мне, куда ты поедешь? В конце концов, ты работаешь на меня, ты это прекрасно знаешь.
--Не успел. Был занят.
Юлиана вскочила и обняла отца. Леоне отстранил ее, держа за руки так, чтобы видеть лицо дочери.
--Что-нибудь прояснилось? Все хорошо?
--Великолепно!--откликнулась Юлиана, оставив на его щеке след губной помады.
Патриция насупилась, подозрительно оглядывая меня. Леоне тоже повернулся ко мне.
--Ну и как же?--спросил он.
--Никак. Я выполнил работу, которую вы мне по-
ручили. Она благополучно завершена, если иметь в виду ее определенный аспект.
--А то, что связано с убийством?
--Что вы подразумеваете?
--По всей вероятности, Канор был в номере Мередита, но он отрицает все, и мадам Леоне взяла
для него адвоката.
--Какого адвоката? Гольдберга?
--Именно.
--Гольдберг--опытный боец. Им будет нелегко доказать, что Картер совершил убийство.
--А не намереваетесь ли вы полностью очистить свое имя от всяких подозрений?
--Зачем мне этим заниматься? Это дело полиции,
и оно не должно меня интересовать.
--Мы все заинтересованы в том, чтобы восторжествовала справедливость.
--Конечно. Но более всего вас заботит, чтобы предстоящий бракоразводный процесс прошел тихо, не привлекая внимания, не так ли?
Леоне кивнул. Бринкман подвел итоги.
--В данной ситуации Гольдберг--вполне подхо-дящий для Канора адвокат.
Леоне задумчиво смотрел на Бринкмана. Потом обронил.
--Вы правы, как всегда, Бринкман. Пойдемте отсюда, Патриция.
--Я хочу, чтобы Камилла вернулась ко мне-- потребовала Патриция.
--Ты получишь ее через два или три дня, как только я закончу эдесь свои дела.
Патриция взглянула на Юлиану, потом на Бринкмана и наконец на Кевина Леоне.
--Берт-Рене, помни, что ты на работе. Кончай со всем этим.
-- С чем?
Она повернулась в сторону Юлианы. Та высоко вскинула голову.
--Извините, но если вас интересует
мое мнение, то я не считаю дело законченным. Есть
еще кое-какие детали, которые я хочу прояснить.
--Но У меня на руках агентство, Бринкман работает у меня. Вы можете обсуждать с ним ваши проблемы после работы.
--Да ничего подобного,--возмутилась Юлиана--
Вы, надеюсь, не забыли, что мы платим вам сто гульденов в день, мадам Клок.
--Вы хотите сказать...--Патриция быстро оценила ситуацию и, тяжело вздохнув, обратилась к Бринкману.--Я отправляюсь в агентство.--Повернувшись к Юлиане, Патриция добавила.--А вы, дорогая, вы можете взять его напрокат хоть на целый месяц. 
Она многозначительно посмотрела на Бринкмана,  рывком отворила дверь в приемную.
--Увидимся позже, Берт-Рене,--сказал Леоне и
кивнул Патриции.
--Не забывай, Берт-Рене, что кроме меня тебя ещё кто-то ждёт!
--Одну минуту, мадам Клок,--прервал её Леоне,--, я хотел бы подъехать с вами в агентство и обсудить кое-какие мелочи.
Бринкман услышал, как Леоне кашлянул, а Патриция хлопнула дверью с такой силой, что зазвенела стеклянная перегородка.
 

      
                Г Л А В А  10

Бринкман пришёл домой, ещё возбуждённый от расстования с Юлианой и раскрытого преступления. Дома его ожидал Ганс ван дер Колк и Дороти.
--Наконец, ты дома,--сказала жена.—Я думала, что ты уже переселился в агенство.
--Да я и см рад, что всё закончилось. Ты думаешь приятно жить у чужих людей. Но есть и хорошая новость. Леоне обещал помочь с деньгами для открытия собственного агенства. И, вообще, мне надоело подчинятся дурацким приказам Патриции. У неё на уме только деньги, а дело её совсем не интересует.
--А я уже и подыскал тебе первое дело,--прервал Бринкмана Ганс.—Возле Зволе в деревушке неподалёку прризошло убийство. Дело поручили мне, а я возьму тебя в качестве платного консультанта. Кроме того в деревне дешевле приобрести недвижимость и открыть собственное дело.
--Где?
Деревня новый Леузен. Улица Ирены 15. Сдают в наём за сто гульденов в месяц. Думаю, что ты поиянешь.
--Но я не могу так сразу уйти от Патриции. Она мне здорово помогла и я обязан отблагодарить её.Хотя мне не нравиться расследовать такие неинтересные случаи. Для меня это очень всё просто. Я хочу загадок, раскрытия громких и интересных дел.
--Хорошо. Пусть Дороти поедет и посмотрит на помещение.Если понравиться, можно оформить документы, а ты за это время поработаешь на Патрицию.
--Да, это выход из положения. Дороти, ты как?
--Справлюсь, конечно, но возникает вопрос—ты там будешь жить?
--Нет. Конечно, нет. Наймём секретаршу, а жить я буду здесь, в Амстердаме. Когда будет работа, она сообщит.
--Прекрасно. Я отправляюсь в Зволле,--проговорил Ганс ван дер Колк,--а ты заканчивай здесь дела.
--Договорились. А сейчас я хочу спать. Устал как гончая собака.
Бринкман поднялся наверх и завалился в постель.