О том, что полицейский - тоже человек, в начале прошлого века писали многие оренбургские газеты, героями публикаций которых были блюстители правопорядка. В то время народ в основном ещё был мирный, во всяком случае, в провинции. Но коварные зёрна раздора проникали и в оренбургскую почву. А многие полицейские в ситуацию, как говорится, не въезжали, продолжая мирно дремать на вверенных им постах, забывая о покрытом плесенью и многолетним слоем пыли табельном оружии. Тревожная политическая ситуация заставила оренбургского полицмейстера в 1908 году издать особый указ и обязать "теперь же прочистить револьверы у городовых, осмотреть их и патроны...а так же проверить боевую способность револьверов". Господин полицмейстер сильно сомневался, что все городовые "надлежащим образом умеют обращаться с револьверами и знают, когда и при каких обстоятельствах применять оружие в дело". Оренбургские стражи закона проснулись не сразу. Шоком не только для полицейских, но и для всего города стало зверское убийство городового Фёдора Силантьевича Макарова, с которым разделалась толпа слободских хулиганов. Добряк городовой погиб на боевом посту, так и не применив оружие против своих убийц. Обеспокоенный таким опасным добродушием своих подчинённых, господин полицмейстер вновь предписал приставам "внушить городовым, что они для того и снабжены оружием, чтобы пользоваться им не только для защиты собственной жизни, но и для защиты всякого человека от явной и неминуемой опасности, если нет другого средства эту опасность предотвратить".
На пышных похоронах несчастного городового Макарова скорбело всё местное начальство: начальник оренбургского жандармского управления полковник Бабичев, оренбургский полицмейстер Быбин, городской голова Кузьмин и даже вице-губернатор Эверсман. Священник, отпевавший безвинноубиенного городового, произнёс прочувственную речь "о трудностях службы слуг отечества, жертвующих на каждом шагу жизнью своему долгу", а так же обрисовал "зверские нравы людей, отнимающих бесцельно жизнь у своего брата".
В начале 1908 года городская управа приобрела у тульских оружейников 65 револьверов офицерского образца для вооружения нижних чинов городской полиции. И хотя управе это приобретение обошлось в копеечку, точнее в 1154 рубля, оказалось, что даже вооружённый до зубов городовой особой угрозы для нарушителей закона не представляет. Всё потому, что большинство оренбургских полицейских начала прошлого века, увы, оружие не любило и пользоваться им не умело, а по отношению к гражданам демонстрировало неподобающее благодушие и даже преступную мягкотелость. Господин полицмейстер изо всех сил старался изменить ситуацию всякого рода предписаниями и проверками. Однако все эти меры особых результатов не давали. Как-то глава оренбургской полиции лично решил проверить в четыре часа дня посты на центральной улице и чуть не задохнулся от возмущения. На протяжении всей Николаевской он не обнаружил ни одного городового. Зайдясь праведным гневом, полицмейстер обязал приставов регулярно и в разное время суток проверять несение службы городовыми. Стараясь всё держать под контролем, высший полицейский начальник приказал приставам следить за обрядом говения во время поста среди православных полицейских таким образом, чтобы не было ущерба службе. Но некоторые городовые и околоточные надзиратели продолжали вести себя как в старые добрые времена и вместо того, чтобы бдить на постах, пользовались служебным положением для бесплатных походов в кинематографы и биоскопы. Присечь подобную халяву очередным распоряжением попытался полицмейстер Быбин. Главе оренбургской полиции было крайне сложно: с одной стороны, расшевелить спящих подчинённых, с другой, не перегнуть палку. Показательным стал суд над полицейским надзирателем Семёном Петровым, который, будучи в наряде, около полуночи услышал револьверные выстрелы, доносящиеся из дома терпимости. Полицейский ворвался в бордель и обыскал посетителей. У одного из клиентов он обнаружил револьвер. И, хотя мужчина всячески доказывал свою непричастность к стрельбе, блюститель закона силой уволок его в дежурную часть, а затем избил. Полицейское начальство не оценило служебного рвения своего подчинённого. Семён Петров из полиции был уволен и решением суда приговорён к аресту на один месяц.