36.ЧЕРЕЗ ДЕНЬ ПОД РЕМЕНЬ.
Казарма первого подразделения оказалась непривычно пуста. Зам по тылу действительно всех свободных от боевого дежурства угнал на свою стройку.
-Товарищ старший сержант!-
встретил меня Проскурин. На его погонах блестели новенькие лычки. Был он теперь младшим сержантом:
- Мне приказано завтра с вами в караул разводящим идти.
-Когда сопли-то повесили?-
осмотрел я нового командира.
-неделю назад. Тем же приказом, что и вам старшого дали,-
смутился он.
-Разводящим, так разводящим,-
мне-то собственно было всё равно.
-Товарищ старший сержант, я первый раз разводным пойду.
-Первый, это – не последний,-
подмигнул я ему.
-Товарищ майор! Караул на инструктаж построен. Начальник караула старший сержант Маслов,-
доложил я Татееву. Он выслушал меня и сразу же прицепился к Проскурину. Но тот спокойно отвечал на все его каверзные вопросы. Устав сержант знал. Когда только насобачиться успел, чертёнок. А вот дальше начался полный абзац. За неимением людей караул-то собрали из полковых прихлебателей. Писарь, художники, киномеханик, все они были одного со мною призыва, то есть стариками. Но стариками вконец оборзевшими. У майора челюсть отвисала, когда кто-нибудь из этих гвардейцев пытался засунуть в карабин учебный патрон не тем концом. О знании своих обязанностей и прочего и говорить не приходилось.
-Смотри за ними! Мать их…,-
отвёл меня Татеев в сторону после инструктажа.
Дежурным по части заступил с нами командир роты связи. Капитан на разводе после моего рапорта долго ходил между рядами выстроившихся на плацу солдат. Потом неожиданно подошёл ко мне:
-Как вы себя чувствуете, Маслов?
-Здоров, как бык, товарищ капитан,-
улыбнулся я.
-Да!-
он снял шапку и вытер носовым платком шею, хотя было довольно холодно.
Не успели сменить батарейский караул, как сразу начались приключения. На площадке заряжания рядовой Глухов уронил патрон. Полчаса всем караулом мы по сантиметрам лопатили снег. К счастью патрон нашли.
Вечер прошёл нормально. Оставив за себя Проскурина, первую ночную смену на посты повёл сам. Сменив часового в штабе у знамени, мы подходили к артскладу. Замёрзли как цуцики. Душа стремилась в тёплую караулку. Но, что это? Тишина! Пересекли границу поста, а окрика с вышки нет.
-Смена на месте!-
остановил я идущих за спиной солдат и медленно пошёл вперёд один. Снег предательски громко скрипел под ногами. Жутко неприятное это занятие – вот так идти, не зная, что может случиться в следующее мгновение. Дело в том, что, когда человек засыпает на часах с заряженным оружием в руках, сон его очень тревожен и чуток. Первая реакция после пробуждения может быть абсолютно непредсказуема. Тут запросто можно нарваться на пулю. Вот и вышка. Ступеньки скользкие.
Привалившись спиной к тёплой крышке прожектора и отставив карабин в сторону, часовой мирно посапывал во сне. Я, стараясь не шуметь, взял его карабин. Он тут же проснулся. Глаза округлились от неожиданности. Рот судорожно открылся, но вскрикнуть ему не удалось. Мой сапог с силой вытолкнул его с вышки. Полы шинели крыльями замахали в снежной пыли. Я спустился следом.
-Лёха! Не знаю, как получилось?-
он потирал ушибленное плечо.
-Для таких, как ты Я – начальник караула, а не Лёха! Может пристрелить тебя, паскуду?
-Ты что?-
даже в темноте было видно, как он побледнел.
-Держи,-
бросил я ему карабин.
-Смена ко мне!-
позвал я остальных, и мы пошли вместе проверять печати.
Но если уж поехало, то жди дальше. На следующей смене уже другой умник, разряжая на площадке карабин, не проверив патронник. Сделал контрольный спуск. Грохнул выстрел. Все замерли.
-Дай сюда,-
отобрал я у него оружие.
-А что теперь будет?-
на меня смотрели испуганные глаза.
-Гильзу найди, придурок. А то будет ещё хуже,-
дело принимало нехороший оборот. Нужно было писать объяснительную за израсходованный патрон.
Проверив в пирамиде оружие, я позвонил по полевому телефону, доложив дежурному по части о случившемся, и стал ломать голову, как бы лучше всё это изобразить на бумаге.
В коридоре послышался какой-то шум. Не успела до конца открыться дверь, как картина предстала во всей своей ясности. Караульные, столпившись, наседали на Проскурина. Чего уж тут непонятного? Эта публика, считавшая себя дедами, не хотела подчиняться шнурку, даже, если этот шнурок и младший сержант. Я, не раздумывая ни секунды, влепил сапогом в живот первому, ближе всех стоявшему ко мне. Он моментально сложился пополам и сполз по стенке.
-Ещё желающие есть?-
шагнул я к остальным. Все испуганно попятились.
-Командуй, сержант!-
не поворачивая головы, закричал я на Проскурина.
-Чистить оружие! Потом заступающей смене отдыхать, остальным уборка помещения,-
громко приказал разводящий.
-Карабины после чистки проверять буду сам!-
хлопнул я дверью.
В комнате начальника караула было не продохнуть от моих папирос. Нужно открыть форточку, но подниматься со стула не хотелось. В коридоре под окрики Проскурина слышался звон вёдер и шлёпанье мокрых тряпок.
Как такое могло получиться? Когда успела вырасти эта погань. Ведь мы же с ними одного призыва. Вместе сопли утирали в карантине. О господи! Сколько потом ещё в жизни мне приходилось встречать таких шустриков, ничего не затрачивающих, но так умеющих устраиваться в жизни. Иногда так хотелось вернуться в то далёкое время, когда вот так сапогом за одну секунду можно было решить проблему. Потом всё стало значительно сложнее.
Резкий звонок заставил вздрогнуть.
-Проскурин! Ко мне!-
схватив карабин, мы выскочили на улицу. За воротами стоял командир полка и дежурный по части.
-Товарищ полковник! Во время несения службы в карауле произошло ЧП. Рядовой Лучко при разряжании карабина совершил непроизвольный выстрел. Начальник караула, старший сержант Маслов,-
взял я карабин к ноге.
-Капитан, осмотрите караульное помещении, а мы с сержантом поговорим,-
шагнул вперёд командир полка.
-А надымил-то,-
открыл он форточку в комнате начкара и стал устраиваться на стуле.
-Садись сержант,-
показал он рукой на топчан:
-Чего невесёлый такой?
-А чему радоваться, товарищ полковник? Это не караул, а сборище недоумков.
-А ты у меня на что? Понимаешь, в полку имеется два воинских звания. Командир полка и сержанты. Все остальные являются передаточным звеном от вторых к первому. И если что-нибудь не так, значит, кто-то из двух не тянет,-
ему видимо хотелось пофилософствовать.
-Это я уже слышал, только в другой интерпретации. Маршал Жуков говорил о сержантах и министре обороны. А про полковников он как-то забыл упомянуть,-
мне не очень нравилась эта задушевная беседа.
-Это же где ты так подковаться успел?-
удивлённо уставился на меня командир полка.
-В госпитале библиотека была хорошая, и времени достаточно.
-Угостил бы ленинградской папироской,-
он улыбнулся.
-Кончились,-
я резко задвинул ящик стола, в котором лежала пачка Беломора.
-Выкладывай, чего тебя дёргает?-
он вдруг стал серьёзным.
-Товарищ полковник! Ведь с вашей подачи эта погань возросла. Вы же с ними по утрам у штаба за руку здороваетесь. Я сам видел. Всех по именам знаете. Любимчиков наплодили. А службу кто править будет?-
мне не страшно было говорить ему всё в глаза. А что он мог со мной сделать? На губу отправить? Так и там жить можно. Дело-то привычное.
-Вот что,-
полковник, не перебивая, дослушал всё до конца:
-Завтра мы карантин переводим по подразделениям. Сформируем караулы из молодых солдат. Вот ты и готовь себе пополнение.
-Хрен редьки не слаще,-
попытался я подвести итог разговору.
-Не забывайтесь, товарищ старший сержант!-
прикрикнул на меня командир полка, поднимаясь со стула:
-Усилить бдительность. Посты проверять каждый час. Объяснительную за израсходованный патрон завтра передать начальнику штаба.
-Есть!-
я уже стоял на вытяжку, тупо глядя прямо пред собой.
В следующий караул заступили с салабонами. Проблемы лезли одна на другую. Но пацаны старались во всю. А главное, это мой разводящий. Сержант оказался со стержнем. Уже на шестой караул я первый раз умудрился поспать, уступив всю полноту власти Проскурину. Караул постепенно превращался в то, чем он должен был быть. Так за службой и встретили Новый год. Время шло. Оставалось только дождаться возвращения друзей со стройки.