С Е Р Г Е Й М О Г И Л Е В Ц Е В
П Е Й З А Ж И И Р У И Н Ы
Самое ценное, что существует на Южном берегу Крыма – это пейзажи и руины. И самое никчемное, злокачественное и вредное для истории и человечества в целом – это нынешняя южнобережная цивилизация. Можно даже сказать, что пейзажи и руины – это перлы и золотые самородки Южного берега Крыма, а нынешняя здешняя цивилизация – это раковая опухоль, которую, возможно, уже нельзя удалить, не убив самого пациента. Настолько глубоко пустила она во все стороны свои ядовитые метастазы.
Пейзажи Южного берега Крыма настолько разнообразны, так непрерывно меняются буквально через каждые несколько метров, что регион этот можно считать заповедником пейзажей, которого больше нет вообще нигде в природе. Великолепие и разнообразие пейзажей ЮБК может восхитить и вдохновить кого угодно. Они никого не оставят равнодушным, если в человеке еще бьется пламенное сердце, и живет в голове пытливый ум, способные понять величие этих мест, и застыть в благоговении перед этим подарком Бога и матери - природы. А то, что ЮБК – это подарок человечеству Бога и матери – природы, не может быть никаких сомнений. В сочетании же с древними руинами это место вообще можно считать главной жемчужиной в великолепной короне, одетой на голову планеты Земля.
Россия получила своего величайшего поэта Пушкина именно потому, что того вдохновило крымское Лукоморье – всего лишь маленький клочок земли в Гурзуфе. Без ЮБК не было бы великой русской литературы, и во многом бы не было и русской культуры.
Южный берег Крыма – это не только уникальнейшее сочетание пейзажей и древних развалин (именно развалин, которые в метафизическом смысле намного главнее просто исторических памятников). Южный Крым – это еще и мощнейшая метафизика, это некая загадочная и необыкновенно мощная метафизическая область, впитавшая в себя метафизику бесчисленных народов и цивилизаций, проходивших за тысячелетия этими тропами и дорогами. Нет смысла их всех перечислять, на это понадобились бы увесистые тома. Надо лишь помнить, что ЮБК – это вовсе не курорт, это вовсе не место оздоровления «трудящихся», а некая сакральная, метафизическая зона, которая рассматривает «трудящихся» и всю инфраструктуру «оздоровления», как раковые опухоли, от которых надо решительно избавляться.
Южный берег Крыма с его пейзажами, руинами и метафизикой – это один из тайных, и одновременно явных центров планеты Земля, который влияет на судьбы народов и цивилизаций, и определяет их путь развития на тысячу лет вперед. Крещение Руси произошло на Южном берегу Крыма и определило судьбу ее на тысячу лет вперед. Пленение Горбачева, построившего здесь свою дачу, разрушившую кусок местной природы и уничтожившую часть местных пейзажей, произошло тоже здесь, и за этим последовало падение Советского Союза. А по - существу – падение тысячелетней православной империи, начало и конец которой находятся именно здесь.
В одном из смысловых центров мира, где крутятся невиданные вихри энергий, энергий красоты, природной жизни, исторического смысла, добра, зла и судеб цивилизаций смешно строить некий ублюдочный мирок летнего оздоровительного отдыха. Тем не менее, место это ныне рассматривается прежде всего, как средоточие тысяч санаториев и пансионатов, куда за год приезжают миллионы так называемых курортников и «отдыхающих», во имя которых тотально уничтожают местные пейзажи и руины. Уничтожают такими темпами, словно Южный берег Крыма подвергся тотальной атомной бомбардировке. Уничтожают все: российские, а теперь украинские центральные и местные власти, российские и украинские олигархи, администрации местных городов, археологи, архитекторы, строители, прокуроры, милиционеры, депутаты и «дежурные по этажу», то есть местные жители, которые, хотят они того, или нет, втянуты в сферу обслуживания приезжих курортников. Уничтожают крупные музеи, вроде С. – Петербургского Эрмитажа, в обязательном порядке направляющего в каждую крымскую археологическую экспедицию своего представителя. При этом зло, которое несет Эрмитаж для ЮБК, зачастую намного больше, чем зло, которое несут центральные власти России и Украины.
Автор этих строк в свое время защищал от уничтожения византийскую крепость Алустон, давшую начало современной Алуште, которую археологи прокопали до самого дна, на десять метров вглубь, уничтожив все исторические слои, что противоречит всем научным и этическим археологическим нормам. При этом главным идеологом уничтожения Алустона был именно Эрмитаж, представители которого печатали в местных газетах статьи о том, что уничтожение крепости – это благо. Даже всесильный руководитель на ту пору Украины Щербицкий, который уже было согласился спасти Алустон, не смог пойти против авторитета Эрмитажа. В результате самая большая (гораздо больше Судакской) византийско-генуэзская крепость на всем юге СССР была уничтожена, а вслед за этим, фактически, погиб и сам город Алушта. Началось тотальное уничтожение старинных постоялых дворов, которым было по семьсот – восемьсот лет, зон старой татарской застройки, дореволюционных дач, и даже храмов, вроде старинной еврейской синагоги. Разрушалась береговая линия, вырубались заповедные рощи, уничтожались каменные хаосы, отстреливались в прямом смысле слова экологи, краеведы и гражданские активисты. Необыкновенную силу набрали карательные органы, которые по разным подсчетам за годы, прошедшие со времен перестройки, уничтожили в городе от трех до двенадцати тысяч человек. Уничтожались кладбища, засыпались старинные колодцы, асфальтировались уникальные булыжные мостовые. Появились новые крымские легенды, пророчащие Алуште гибель от огня и серы, упавших с небес. И за все это спасибо С. – Петербургскому Эрмитажу, который, похоже, даже и не заметил, что он уничтожил целый город, положив его в свою ненасытную пасть, и проглотив, словно жаба жалкую мошку. Плоды «забот» Эрмитажа о судьбе местных раскопок может увидеть любой желающий, путешествующий по трассе Симферополь – Ялта, и из окна троллейбуса или машины бросивший взгляд на огромные средневековые пифосы, бесстыдно выставленные в стоящих вдоль дороги забегаловках и кафе. Это пифосы из разграбленного археологами Алустона. Где же иные ценности, найденные во время раскопок, вообще неизвестно. Да это и не важно, ибо не имеет смысла говорить о ценностях в виде монет или украшений, если уничтожен целый город.
Пейзажи и руины Южного берега Крыма уничтожаются планомерно и необыкновенно жестоко, уничтожаются совершенно сознательно как центральными властями, всевозможными «научными» авторитетами, вроде Эрмитажа, так и администрациями местных городов. Для пейзажей и руин ЮБК и для его метафизики местные администрации вместе с местными карательными органами – все равно, что оккупационные власти в завоеванной врагами стране. Южный берег Крыма и есть завоеванная страна, которая постепенно заселилась местной ублюдочной цивилизацией, состоящей в основном из люмпенов, карательных органов и эсэсовской администрации. Причем местная администрация гораздо более эсэсовская, чем та, что существовала здесь во времена немецкой оккупации. Пример ярчайший и вопиющий – немцы пощадили старинную синагогу в Алуште, алуштинские же власти в 2011 – ом году (!!!) снесли это самое красивое культовое, да и не только культовое здание в городе.
Максимилиан Волошин писал, что на его памяти еще были живы люди, сохранившие связи с Италией, которая когда-то направила сюда свои галеры с венецианцами и генуэзцами. На памяти автора этих строк еще живы изумительные деревянные дома, построенные на Алуштинских холмах, с витражными стеклами, балкончиками, перилами и крылечками, великолепные внутри и снаружи, истинные шедевры татарской, греческой и армянской архитектуры. Я еще помню постоялые дворы, булыжные мостовые, обложенные замшелыми камнями колодцы, белоснежные дореволюционные дачи, заповедные миндальные рощи, полноводные реки, бесценные пейзажи в виде спускающихся к морю покрытых сланцевым камнем и поросших можжевельником и крымской сосной кос. Помню кладбища, синагоги и христианские молельни – куда все это делось, кем уничтожено? Местной ублюдочной администрацией, уничтожившей все это всего лишь за двадцать пять последних лет. Пришлые ублюдки, то сидящие в тюрьме, то через суд добивающиеся поста мэра, уничтожили все это. При молчаливом одобрении местных люмпенов, то есть большинства города Алушты. Ну и, разумеется, при поддержке милиции. И так на всем Южном берегу Крыма, во всех городах, без исключения.
Пейзажи и руины уничтожаются тотально, сознательно и беспощадно. Уничтожаются извне и изнутри. Уничтожаются ради высоких «научных» целей и ради собственных корыстных интересов. «Но есть и Божий суд, наперсники разврата!» - сказал когда-то поэт. Бесконечное уничтожение всего и вся в заповедной метафизической области, какой является Южнобережье, не может быть вечным.
Не может быть вечной вакханалия тотального уничтожения пейзажей и руин ЮБК. Метафизика этих мест неизбежно положит конец такому уничтожению. Это будет уничтожение уничтожителей. Это будет уничтожение нынешней ублюдочной цивилизации Южного берега Крыма. Уничтожение тотальное и абсолютное, о котором давно уже твердят новейшие крымские легенды. Нынешние Южнобережные города будут уничтожены огнем и серой, упавшими с небес, а остатки их будут смыты в море гигантскими волнами. Которые выбросят на обновленный берег миллионы тонн девственного золотого песка, давно уже на дне морском ждущего своего часа взамен уничтоженных бунами пляжей. Которые разрушат уродливые бетонные буны. Страшные оползни освободят одетые в бетон реки и разбросают на берегу моря новые каменные хаосы. Ну и, конечно, на месте разрушенных городов останутся руины, которые со временем зарастут травой забвения, и будут вдохновлять новых поэтов, ставших солнцами поэзии для своих культур. Неистребимая и неодолимая метафизика Крыма обновит облик этих мест, кардинально изменив его, и насытив не меньшим количеством пейзажей и руин, чем было когда-то. В толще земли под которыми будут погребены кости цивилизации, бросившей вызов здравому смыслу и мировой истории. Ибо в истории человечества такие цивилизации бесследно исчезают, а им на смену приходят новые, угодные природе и Богу.
Но для того, чтобы появились новые баснословные пейзажи и руины, должна произойти глобальная катастрофа, или глобальная война, или даже и то, и другое вместе, а после этого пейзаж после битвы должен зарасти травой забвения. Чтобы забылась кровь, а также стоны и крики погибших. Так будет и на Южном берегу Крыма. Новейшие крымские легенды уже два десятилетия твердят об этом. Ждать осталось недолго.
2013