Весь следующий день Арамис ходил как во сне. Когда он пришел от ювелира и как следует разглядел то, что тот ему одолжил, первым его побуждением было все вернуть. Вещи были отличные, нравились ему все, без исключения, но это стоило денег, больших, чем он мог себе позволить.
Решив, что прежде чем отдать их, он может немного полюбоваться на эту красоту, Арамис провел перед зеркалом не менее двух часов. Семинарские занятия, недоделанный перевод и даже Венсан де Поль – все вылетело у него из головы.
Наедине с собой он мог признаться, что, пожалуй, впервые в жизни смотрит в зеркало с удовольствием. Как про него сказал ювелир: «изящный, милый, утонченный, со вкусом». И Атос тоже, это его короткое: «Я вижу». А портной похвалил его фигуру…
Он ужасно боялся ошибиться, но, может, дамы вовсе не посмеяться над ним хотят, когда…
Арамис тряхнул головой, отгоняя воспоминания, заставлявшие его краснеть и испытывать волнение, в природе которого он пока боялся разбираться. Вещи все же надо вернуть, но, ведь ему разрешили вернуть их позже? Эта мысль принесла облегчение.
Все очень просто. Как и просил хозяин лавки, он их просто поносит, а потом вернет. А за кольцо он заплатил.
Успокоившись на этот счет, Арамис уже спокойнее оглядел себя. Ему вспомнился сияющий Бекингем – вот уж на ком чего только нет! Но он не герцог, ему излишество не к лицу, Атос прав.
Мысль о Бекингеме испортила ему настроение, но странным образом наполнила его решимостью. Да, состязаться с герцогом в нарядах глупо. Однако, это не под силу даже придворным щеголям, так что ему-то переживать? Он стал вспоминать лицо герцога. Черты правильные, крупные. Глаза большие. Волос хорош, только цвет немного невыразительный – не то каштановый, не то рыжеватый. Прекрасный цвет лица.
Вспоминая герцога, Арамис смотрел в зеркало и машинально отмечал: «Черты мелковаты, но тоже, правильные. Разрез глаз интереснее. А волосы лучше. Прекрасный насыщенный черный цвет. Так блестит в локонах! И цвет лица нежнее».
Странно, почему именно от Бекингема все без ума? Например, покойный герцог де Люинь был ничуть не хуже англичанина внешне.
Продолжая смотреть в зеркало, Арамис нахмурился, потом улыбнулся, сделал строгое лицо. И вдруг понял, что делало герцога столь неотразимым.
Выражение лица и то, как он держал себя! Он уверен, что лучше всех!
И это написано у него на лице. Именно этому выражению никто не мог сопротивляться. Ходят слухи, даже королева…
А как там его королева? Она ведь еще не видела его таким.
У Арамиса заколотилось сердце – что она скажет? Он поснимал с себя лишнее и придирчиво оглядел свое отражение. Снял еще цепочку, затем, стараясь сохранить завивку, осторожно расчесал волосы и снова подошел к зеркалу.
Камзол решительно не подходил. Атос опять прав – такое может носить только Портос, а он в этом выглядит как попугай. На пошив нового камзола уйдет несколько дней, но он потерпит. Герцогиня должна видеть его только в лучшем виде. Ради этого он потерпит.
***
Портной, когда Арамис объяснил, чего хочет, кивнул головой:
- Да простит мне господин, но я еще в прошлый раз подумал, что это не совсем для Вас. Если хотите, я возьму этот камзол, ведь Вы его почти не надевали, он совсем новый. У меня есть, кому его продать. А Вам другой выйдет дешевле. Согласны?
Портной не стал говорить Арамису об истинной причине своей щедрости. Он нашел покупателя, которому рассказал, что камзол шили для очень важного барина (за которого он выдавал Портоса), да не угадали с размером. Тщеславный и глупый клиент был готов заплатить вдвое за вещь, от которой отказался сам маркиз... имя портной благоразумно не называл. А для нового камзола Арамиса у него были припасены остатки от действительно хорошей ткани, но слишком скудные, чтоб осчастливить кого-то крупнее Арамиса.
Портной потирал руки – какой выгодный клиент этот юноша! Какая удача, что он такой изящный!
Все устроилось наилучшим образом. Арамис получил новую одежду даже быстрее, чем рассчитывал. Правда, когда он первый раз надел камзол, ему показалось, что тот уж слишком заужен, но портной уверил, что шьет по последней моде и господин может не волноваться – он выглядит прекрасно!
Теперь Арамис готов был идти к мадам де Шеврез.
По дороге он украдкой посматривал на проходивших мимо дам. Заинтересованные взгляды и призывные улыбки заставили его облегченно вздохнуть – он не зря старался. Однако на бесстрастного дворецкого его вид не произвел никакого впечатления.
- Ее светлость не принимает. Нет дома.
Арамис не сразу понял, что ему сказали.
- Не принимает? Но…
- Нет дома.
Он понимал, что глупо тут стоять, но не мог сдвинуться с места. Дворецкий стал выразительно на него поглядывать – мол, сказано же, нет дома!
- О, это опять Вы?
Арамис обернулся – это был Пютанж. Он только что подошел, вернее подбежал:
- Что он говорит? Не принимает? Ну и ладно. А это кто? – Пютанж ткнул пальцем в лакея, стоявшего поодаль. Ливрея была незнакома Арамису.
Дворецкий сделал вид, что не слышит, но обескуражить Пютанжа еще никому не удавалось.
- Эй, ты! Поди сюда.
Лакей снисходительно глянул в их сторону. Потом, видимо узнав Пютанжа, сменил выражение лица и сделал пару шагов в их сторону:
- Что Вам угодно, милостивый государь?
Но Пютанж уже отвернулся от него, махнув рукой, как на назойливую муху:
- Я тебя уже узнал. Иди.
Потом повернулся к Арамису:
- Не примет точно. Пойдемте. А Вы сегодня... ну это, оделись так. Мне нравится. Давно хотел сказать, что зря Вы все в таком непонятном... А сейчас очень даже... Вам к лицу.
Арамис шел за Пютанжем, сам не понимая зачем. Ему хотелось спросить про герцогиню, но он не знал, что сказать. Пютанж не стал его мучать:
- Вы думали к ней? Для этого нарядились? Она не примет точно. Видели этого малого? Я не сразу узнал, еще не привык. Это ливрея герцога, Вилльерса в смысле. Он уже неделю гостит у герцогини. Не знали? Шеврез, ну, муж который, по доверенности представлял на бракосочетании короля Карла, вот после церемонии и пригласил к себе. Пригласила, конечно, сама герцогиня, но так звучит приличнее. Раз лакей тут, значит Бекингем не уехал с визитами. Сидит там. А она точно не примет.
- А завтра? – Арамис сам не узнал свой голос.
- А? Нет! Завтра точно – нет. Вы разве не знаете? Все уезжают, завтра она собираться будет. Наверное. А потом все. Поедем. Я почему шел... С форейтором у меня беда... А времени совсем нет, что делать?
Арамис перестал вообще что-либо понимать:
- С форейтором? Каким форейтором?
- Ну, это понимаете, который верхом едет, он садится на лошадь и...
- Я знаю кто такой форейтор.
- Да, знаете? А что, Вы тоже верхом можете? Священники умеют разве?
Арамис только глубоко вздохнул:
- Да, умеют.
Пютанж удивленно посмотрел на Арамиса:
- Правда? Умеете верхом? А хорошо?
- Хорошо.
Пютанж постучал по эфесу шпаги Арамиса:
- Ну, это тоже, да? Хорошо?
- Вполне. – Арамис никак не мог понять, к чему клонит взбалмошный придворный.
Пютанж протянул руку к Арамису и потрогал завитой локон, подергал за кружевной воротничок, затем отступил на шаг и осмотрел его снизу доверху.
- Вы, правда, можете верхом? Жаль, что Вы – священник.
- Я не священник, пока, во всяком случае.
- Да ну, - Пютанж махнул рукой. – Все равно не годится. Форейтор мне бы нужен, а не священник…
Арамис не выдержал:
- Господин Пютанж, объясните же в чем дело?
Пютанж нахмурился:
- Вы что-то медленно соображаете. Это плохо. Ну да ладно, я Вами как-нибудь потом займусь. А сейчас – уезжаю.
- Куда?
- В Амьен, конечно. Все едут. Свадебный кортеж принцессы. Ее же надо в Англию отвезти. Вот мы и повезем. А мне нужен форейтор, все, ну все на мне! Понимаете?
Арамис, почти не дыша, выговорил:
- А герцогиня тоже едет?
- Вы что-то и впрямь туповаты! Да все! Все едут! Ну, кроме короля. Идемте, я Вам по дороге все расскажу. Вы же бывали в Лувре? Ах, да, я забыл. Ну и славно. Идемте.
***
- Так что, господа, считайте, нам повезло! – Феррюсак уже третьему по счету караулу сообщал эту приятную новость, но готов был повторять ее до бесконечности. – Они все, Вы слышите, ВСЕ уехали! Кроме Его Величества. Поэтому мы здесь, а ОНИ – там! И это будет не меньше, чем полтора месяца, а может и все два!
- Жаль, что Ее Высочество не будет выходить замуж каждые полгода, тогда у нас была бы не жизнь, а просто рай! – не удержался кто-то из мушкетеров.
Остальные захохотали. Феррюсак для порядка нахмурился, но уже через мгновение снова улыбался.
Да, все кто мог, потащились вслед за королевой и принцессой в свадебном кортеже. Пусть себе сидят в Амьене, в Англии, где угодно, хоть целую вечность. Берье прав – без них Лувр просто райское место. И да благословит Бог Его Величество, что он не охотник до светских развлечений, а то пришлось бы мушкетерам топать вместе со всеми. А так… блаженство!
Атос выслушал новость совершенно спокойно. Ему была понятна радость товарищей, да и он сам, нельзя сказать, чтоб был против.
Вот только Арамис… Он сказал, что уедет по делам на месяц-другой.
Теперь стало понятно куда.
Значит – Амьен…