24.ВТОРОЙ ПРИКАЗ!
Из расчёта нас вывели, когда уже бурно потекли весенние ручьи. В казармах гуляли. Шутка ли, сегодня ночью должен был выйти очередной приказ министра обороны об увольнении в запас. Солдаты готовились к празднику. После отбоя никто не спал. И вот этот миг настал! В ноль часов весь личный состав первого подразделения, кроме дневальных и дежурного, в майках и трусах, обув сапоги на босую ногу, построился в коридоре. Вот-вот должны были начаться торжества, плавно перерастающие в полнейший беспредел.
И тут в казарму вошёл Татеев.
-Смирно!-
крикнул дежурный по подразделению и бросился к нему с докладом.
-Товарищ…,-
приложив руку к пилотке, запнулся сержант.
Татеев был в отутюженном ПШ, со всеми орденскими планками. Но главное, у него на плечах красовались новенькие майорские погоны. Он спокойно стоял, приложив руку к козырьку, слушая доклад дежурного.
-Товарищ майор! Первое подразделение отдыхает после отбоя. Дежурный по подразделению сержант Кудров,-
всё-таки закончил доклад дежурный.
-Бурно отдыхаете,-
Татеев двинулся вдоль строя.
-Со вчерашнего дня я назначен начальником радиотехнического центра наведения,-
он повернулся и двинулся в обратную сторону:
-Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Вопросы есть? И вообще, по какому поводу шум?-
остановился, наконец, новый командир первого подразделения.
-Товарищ майор, приказ вышел. Традиции соблюсти следует,-
подал голос дежурный.
-Традиции?-
широко расставил ноги Татеев:
-Сопляки! Что вы о традициях знаете?
-Ведь приказ, товарищ майор,-
не унимался дежурный.
-Так,-
Татеев поправил портупею:
-Дневальный! Тумбочку сюда!
Дневальный схватил тумбочку, у которой только что стоял на вытяжку, бегом вынес её и поставил перед строем.
-Кто самый молодой?
Майор стоял, заложив пальцы за ремень:
-Кто последним в карантин прибыл?
В строю зашушукались и вытолкали вперёд ефрейтора Каваку.
-Сюда,-
ткнул пальцем Татеев. Десяток рук подхватили ефрейтора и поставили на тумбочку. Тут же из каптёрки принесли парадную фуражку и надели ему на голову. Майор вынул из внутреннего кармана сложенную газету, развернул её и протянул Каваке.
-Смирно!-
подал команду командир подразделения, приложил руку к козырьку и кивнул ефрейтору:
-Давай, Иван Григорич.
-Приказ министра обороны Союза Советских Социалистических Республик…,-
краснея от осознания торжественности момента, звонким голосом выдавал Иван Григорьевич, стоя на тумбочке в майке и трусах и постоянно поправляя сползавшую на лоб фуражку.
Маленький квадратик на последней страницы газеты был давно прочитан. Тишина висела гробовая. Строй стоял не шелохнувшись.
-Вольно,-
улыбнулся Татеев:
-Ну, что? Довольны? Тумбочку на место. Всем спать. И учтите. Следить и проверять не буду. Но если кто-нибудь поднимется ночью? Ну, вы меня знаете,-
майор проследил глазами, как дневальный ставил тумбочку на место.
-Сорок пять секунд, отбой!-
вдруг рявкнул он так, что зазвенели оконные стёкла. Строй сдуло в одно мгновение.
В тот приказ беспредела в казарме не было. Подняться с койки в ту ночь не посмел никто, хотя солдаты ещё долго не спали, перешептываясь в темноте.
-Держи. Это – подарок тебе к приказу,-
протянул мне Андрюха свёрток, просунув руку сквозь прутья спинки кровати. Я развернул газету и ахнул. Новенький кожаный ремень! Подарок был царский! Кому не приходилось онемевшими на морозе пальцами просовывать задубевший салабоновский ремень из заменителя сквозь патронный подсумок, тому бесполезно объяснять всю значимость привилегии старослужащего солдата носить ремень кожаный. Он имеет ещё массу других бытовых преимуществ, но, главное, является основным атрибутом, показывающим твоё положение в солдатской иерархии.
-Андрюха! Кореш! Бля!-
меня захлестнуло чувство благодарности:
-Где достал?
-В роте связи подсуетился. Я Мишке такой же сварганил,-
отмахнулся он:
-Ладно. Давай спать.
Утром перед построением я надел андрюхин подарок. Мы стали черпаками!