22.ЖИЗНЬ СОЛДАТСКАЯ.
За бесконечной чередой наезжающих друг на друга дней я как-то совершенно упустил из виду одно очень важное событие. В карантине закончился курс молодого бойца, и к нам в подразделение прибыло очередное пополнение. Они, выстроившись в коридоре, стояли, пугливо озираясь на с любопытством столпившихся вокруг солдат. Как всегда, все искали земляков. К сожалению, из Ленинграда никого не было.
Первым в шеренге выделялся огромный парень с дурашливым лицом. Ростом он был, наверное, выше нашего Татеева. Но приковывало внимание к нему не это. По бокам его абсолютно голой, чисто выбритой головы, вот именно выбритой, а не подстриженной, отвисали роскошные, рыжие бакенбарды.
-Как фамилия?-
сразу же подошёл к нему старшина.
-Рядовой Дедело,-
бестолково заморгал тот.
-Кем на гражданке был?-
продолжал допрос Кусок.
-Печником.… А чего? Кирпич на кирпич, гони бабка магарыч,-
Дедело заулыбался. Все кругом покатились со смеху.
-А это что такое?-
старшина показал пальцем на бакенбарды.
-Сержант в карантине сказал, что как у настоящего француза. Запретил сбривать,-
дурашливо заморгал глазами солдат. Идея прапорщику понравилась. Отныне деделовские бакенбарды были гордостью первого подразделения. Бедный парень! Сколько он из-за этого страдал. Ему за них объявляли взыскания. Посылали в наряды. Но старики во главе со старшиной категорически запрещали трогать всеобщую гордость. Чтобы сберечь пышные украшения мужского лица, Деделе подвязывали платок, словно зубы болят или прятали его в строю, хотя при его росте это совсем не просто было сделать. Тут присутствовала какая-то особая форма издевательства над человеком. Но Деделе всё было ни по чём. По-моему этот парень вообще больше одной секунды думать не умел.
Последним в строю стоял маленький, ушастый солдатик в форме, явно не по росту.
-Как фамилия?-
подошёл к нему Кусок.
-Кавака Иван Григорич!-
звонко отрапортовал тот. Кругом опять засмеялись.
-Орёл!-
крякнул прапорщик.
-Так точно!-
вытянулся рядовой Кавака. В том, что он не просто Кавака, а Иван Григорьевич, этому коротышке ещё предстояло убедить весь полк. А сейчас под общий хохот старшина уважительно похлопал его по спине.
Я не встречал в жизни более разных людей, чем Дедело и Кавака не внешне, не по характеру. Но, странное дело, сдружились они прочно ещё в карантине, наверное, потому, что были земляками, хотя и не знали друг друга до армии. Правда, дружба их связывала уж очень своеобразная. Но об этом позже. А сейчас вот такое пополнение влилось в ряды нашего славного первого подразделения.
В очередной раз, прослушав концерт из скрипящих звуков, который выдал нам проигрыватель, пытавшийся под матерные комментарии командира полка спеть гимн, мы подубасили сапогами плац, уходя на боевое дежурство. Солдаты между собой это мероприятие называли дискотекой. А что? Было очень, похоже. Особо яркое впечатление производил дискжокей в погонах полковника Советской армии.
В расчёте сразу навалились обыденные заботы. Нужно было принимать технику, срочно формировать группы захвата, да и мало ли чего. А главное – снег. Даже теперь, когда вижу дворника с лопатой, у меня начинает ломить спину.
Приближался Новый год. Мой первый Новый год в армии. Готовиться начали заранее. Усиленно заработали группы захвата. Очень остро встала проблема праздничных напитков. Не только где достать, но и как сохранить. Татеев с офицерами устраивал повальные обыски, а нюх у него на это дело был собачий. Но конфисковали не всё. Кое-что удалось сохранить. Вопросов предстояло решить много. Но постепенно всё уладили.
За праздничный стол решили садиться в одиннадцать, но в десять загудело. Тревога для зенитчика – дело обычное. Два, три раза в неделю это происходило регулярно. Случалось и по несколько раз в день. Но тут же наступал Новый год!
С Натовской базы в Норвегии поднялся и направился вдоль госграницы самолёт-разведчик. Полк был приведён в готовность всеми линейками, то есть двумя батареями одновременно. Я не верю в экстросенсорику, передачу мыслей на расстоянии и всё такое. Но, если всё-таки существует что-то, то у того козла, который сидел в этом треклятом самолёте, должен был, рог на лбу вырасти. Столько тёплых пожеланий от сотен людей прозвучало в его адрес в ту Новогоднюю ночь.
А утром повалил снег.