Валентин нашел неплохую комнату в соседнем доме, и Валерий Викторович показал на дом, стоящий тут же, за воротами. Вы, насколько я понял, что-то смыслите в строительстве, поэтому, не сомневаюсь, что ваше жильё в скором времени, будет всем на загляденье. Но сегодня, нужно каким-то образом переночевать без всяких удобств. Хотя кровати мы сейчас с вами найдём в других квартирах. А завтра, нам с Валентином нужно будет встретить в городе врача, как было с ней договорено ранее. Женщина тоже решила переселяться сюда, и по пути, приобретём четыре матраса с подушками и одеялами. Один из троих хотел, что-то возразить, но Валентин опередил его: придёт время – рассчитаетесь.
Григорий Мезенцев, проговорил один из троих. Просто – Гриша.
Когда схоронил жену, продолжил он, глядя куда-то вдаль, не удержался, запил. Запил по чёрному. С кем пил, на что пил, не знаю. Очень любил я свою Клавушку... Сколько раз хотел руки на себя наложить - к ней хотел, да не хватало духу решиться. Однажды очнулся на улице. Пошел домой, а там уже другие люди живут. Они мне объяснили, что я сам, своей рукой подписал купчую и что теперь эта квартира их. И если я ещё раз здесь покажусь, они вызовут полицию. С тем и ушел. Спасибо батюшке – подкормил, разрешил около церкви милостыню собирать. Но пить я бросил! Не беспокойтесь – больше ни грамма. Всё! Хватит! Сколько же лет тебе, Гриша, спросил Валентин. А у меня и паспорт есть. И Григорий вынул его из внутреннего кармана пиджака и подал Валентину. Так это же здорово! Проговорил тот. Через четыре месяца тебе шестьдесят стукнет, вот мы тебе пенсию и оформим! Хорошо, что у тебя прописка есть. Есть-то есть, да только дом этот в глухой деревушке, километров восемьдесят отсюда будет, проговорил Григорий. Да и дом этот – одно название. Скорее – развалюха, в два оконца без стекол. Ну и что! Главное, у тебя есть привязка к местности, прописка. Так что Гриня – не грусти! С тобой всё в порядке будет. Ты уверен, спросил Григорий, Валентина? На все сто. Можешь не сомневаться.
Роман. Роман Степанов, проговорил второй. Пьянка. Пьянка меня сгубила, проговорил он. Я ведь мастер краснодеревщик хороший был. Техникум закончил после армии. На мебельной фабрике старшим мастером работал. Я такие кровати резные со столами и стульями делал... Большие люди в очередь становились ко мне. Деньги немалые имел. Всё было, и машина, и квартира, и дача. Только вот детей Бог не дал. Были бы дети, может всё совсем по другому бы обернулось. Стал похаживать на сторону – рестораны пошли, коньяки. Да так глубоко занырнул в этот омут, что выплыть, не хватило ни сил, ни характера. Жена долго мучалась со мной, но и её терпение лопнуло – подала на развод. Поделили всё по совести. Но я умудрился, и то, что осталось пропить. А когда пропивать было уже нечего, то оказалось, что ни друзей, ни товарищей, которые раньше табунами за мной ходили, у меня нет. Ни кого нет. Скоро пятьдесят, а я, как г... в проруби – между небом и землёй болтаюсь. Если бы не церковь, наверное, давно бы копыта откинул. Савва как объяснил мне про город этот, я словно проснулся – это же, как ниточка Ариадны. Я, как и Гришка, тоже глотка больше не сделаю. Хотя, если говорить по большому счёту, мы, трое, уже давно завязали. При чём даже не сговариваясь.
Ну, а меня Фёдор зовут. Голубев Фёдор я. Химик-биолог по специальности. Успел в своё время кандидатскую защитить. Был женат на профессорской дочке. Будущее моё было светлее светлого. Не пил ни когда. До поры, до времени. Жена моя любила застолья всякие, друзей. Вечеринки любила устраивать. Я был не против. А что? Она молодая, красивая, умная и целыми днями одна. А я сутками пропадал в лаборатории – любил своё дело до умопомрачения. Как-то тесть(а он в институте кафедру вёл) ко мне подходит и говорит, ты, говорит, Фёдор, парень умный, из тебя хороший учёный получается. Только ты совершенно забыл, что у тебя, говорит,
семья есть. Чего бы вам с Галинкой, говорит, нам с матерью на старость лет, внуков не подарить? Давай-ка я тебе отпуск оформлю, и отправляйтесь вы с ней куда-нибудь на тёплый песочек отдыхать. Может быть и внуков нам оттуда привезёте. Годы идут, а вы ни как не решитесь. Она тоже совсем увязла со своими вечеринками. Смотри, Фёдор, уведёт её какой-нибудь мачо. Тут я призадумался. А ведь верно тесть говорит – я совсем про Галинку свою забыл, с этой наукой.
Ну и поехали мы с ней на юга. Весело было, отдохнули на славу. Домой приехали, а она по своему обыкновению, друзей пригласила и такой банкет отбамбахала, что наверное все соседние дачи не спали с нами в ту ночь. Я спросил её, зачем, мол, такой колоссальный банкет - с фейерверками, ракетами? А она мне и говорит: это Феденька, прощание с прежней, весёлой жизнью. Всё! Повеселились и будет! Начнём настоящую, семейную жизнь с тобой. И за это мы с ней, или скорее – я один, напился в хлам. Вечеринка была в самом разгаре, а я на своей, вернее, на нашей с Галинкой, постели, в полном отрубе лежал. Проснулся, солнце в глаза бьёт. Я раздетый до гола, а рядом Галинка. Ну, я без всякой задней мысли, сходил в туалет, на обратном пути захватил сок из холодильника и несу его жене. А кода подошел, меня чуть паралич не разбил – Галя лежит в постели, вся залита кровью, горло у неё перерезано и нож тут же, рядом лежит. Ну, я, естественно, звоню в полицию. Приезжают они, обыск делают и находят наркотики, а на пакете с наркотой и на ручке ножа, мои отпечатки пальцев. Тут же меня под белы рученьки и тюрьму. Было следствие, которое пришло к выводу, что убийство совершено мной и что, наркота тоже моя. В общем – получил я по полной. Тесть ко мне на свидание приходил. Похоже, лишь он один не верил, что убийство Галинки, моих рук дело. Если бы, говорит, не наркотики, возможно и я бы поверил, что Гальку убил ты. Но я слишком хорошо знаю тебя. Ты, говорит, всю жизнь был у меня на виду. Нет, говорит, не ты убил. И не будь я профессор Клименко, если я не докопаюсь до истины. И ведь, докопался-таки. Нанял частного сыщика и тот около года вёл своё расследование. И нашел! Нашел настоящего убийцу. Это был «юный друг» моей жены. Она с ним «коротала одиночество», пока я занимался наукой. И когда тот узнал, что она его бросает, потому что беременна,(как тесть накаркал) и хочет посвятить себя будущему ребёнку и мне, он просто взял и убил её и моё не родившееся дитя. А всё в комнате обставил так, будто это я её убил. Как оказалось, парнишка был не промах и как мог, раскручивал мою жену. Она по глупости купила ему машину, квартиру и вообще, он шиковал, как хотел.
Ну, а я в тюрьме сломался. Не готов был к такой жизни. И когда через полтора года меня выпустили, опустился так, что ниже некуда. Так же, как и Ромка – пропил всё, что было возможным. В том числе и квартиру. Так и остался бомжевать пока к церкви не прибился. Хотя, правильно говорят ребята, мы давно поняли, что в этой жизни пора что-то менять. А тут, как на счастье – вы. Вот и постараемся вырулить из этой ситуации. А то мне уже за сорок и пропадать вот так, под забором, очень уж не хотелось бы.
Ребята, проговорил Валентин задумчиво, у всех нас в той, прошлой жизни, не сложилось. Давайте-ка, не будем копаться в своих старых грехах, забудем о них. Просто постараемся не делать новых. Или грош нам цена. Мы все вместе вырулим, как сказал Фёдор.
А как же твой профессор? Он что – помог выйти из тюрьмы и тут же забыл про тебя? Спросил Валерий Викторович. Нет, не забыл. Но, освободившись, я лишь успел на его похороны. Сердце старика не выдержало – очень уж он любил свою дочурку. Ну, а его жена, велела мне больше не приближаться к их дому, обвинив меня в смерти и дочери, и мужа. Из-за тебя, говорит, оба они на том свете теперь, а мне ещё пожить хочется. Всё, братцы – прошлое оставим в прошлом, а мы ещё и не обедали, проговорил, вставая Валентин. Прежде чем заняться вашим благоустройством, давайте-ка приготовим обед, пообедаем, а потом и займёмся делами.