Пару дней назад в «Известиях» прочитал:
«В преддверии 20-летия российской Конституции президент Владимир Путин встретился с преподавателями конституционного права из высших учебных заведений разных регионов. Острых вопросов конституционалисты не задавали, критики не было, но по некоторым важным вопросам президент все-таки высказался.
Преподавателей обеспокоили заявления ряда политиков и организаций о необходимости отделить кавказские регионы и решить таким образом межнациональные проблемы и вопросы борьбы с терроризмом.
— Любые попытки отторгнуть от нас какие-либо территории антиконституционны и должны преследоваться по закону. Практики «охоты на ведьм» быть не должно. Но должны даваться законодательные оценки. Идея, что отделение одной территории принесет пользу, несостоятельная. Решения относятся к другой плоскости: это борьба с коррупцией, улучшение социально-экономической ситуации. Тех отделить, других… это приведет к другим проблемам, решения которых потребуют других усилий, возможно, и ценой человеческих жизней, — ответил глава государства.»
Будь сегодня времена, даже не Сталина, а главного идеолога КПСС М. Суслова и Леонида Ильича, мне после такого заявления главы государства, пришлось бы долго «замаливать грехи», за свои слова, «противоречащие линии партии», отправленные по Емайл год или два назад одному из своих корреспондентов:
«На мой взгляд, самая большая ошибка В. Путина в том, что он в 2000 г. не отказался от федеративного устройства России по национальному признаку и не перенес южную границу России на реку Кубань, чтобы с помощью полноводной Кубани и казаков, на ней проживающих, отсечь от России Чечню и другие миазмы национализма. Вместо этого, он решил с помощью кнута и пряника приручить Кавказ. На задабривание националов за счет нищей центральной России сегодня бросаются уже не миллиарды, а триллионы руб. Только национализм и политический бандитизм на Кавказе от этого не утихает, а продолжает расползаться по всей России.
Все это до боли напоминает мне историю с приручением народов Прибалтики. После того, как в 50-80 годы СССР вложил в экономику Прибалтики десятки миллиардов дол., зарабатываемых полуголодными работягами Сибири на продаже нефти и газа, они гордо хлопнули дверью при выходе из СССР, оставив ему в наследство воспитанных в Вильнюсе и Тарту продолжателей дела борьбы за независимость: Масхадова и Дудаева. Сегодня последователи Масхадова и Дудаева уже воспитали своих продолжателей борьбы за независимость в Казане и Уфе и делают все, чтобы выйти из состава России.»
Это я в качестве вступления к воспоминаниям о том, был или не был национализм во времена СССР или была полная идиллия в этом вопросе, называемая «дружбой народов».
Если верить ностальгическим воспоминаниям пенсионеров, ни разу не бывавших во времена СССР в Прибалтике и Западной Украине, и словам песни «Пацаны», исполняемой Вахтангом Кикабидзе, то национализма во времена СССР не было в помине. Но,…..тогда откуда брались (не всегда безобидные) анекдоты о ненцах, чукчах, грузинах, евреях и т.д., типа тех, которые я привел в разделе байки: «Байки из Советских времен»?
И почему, одним из «ярких воспоминаний» моих знакомых – россиян, побывавших до 1991 г. в Прибалтике, остается то, как реагировало местное население на их вопросы : «Как пройти (или проехать)?»
Кто забыл или не знал, напомню. Частенько ответом им было ледяное молчание или ответ на местном языке, типа: « Ня супранту. (Не пониманию)», хотя надо отдать должное прибалтам, многие из них русскую грамматику знали лучше россиян. А то и просто, посылали в противоположную сторону.
Не испытывали особых симпатий, в свою очередь, к прибалтам жители соседних республик России и Белоруссии. В чем я неоднократно убеждался, что называется «на собственной шкуре», выезжая во время путешествий на авто с литовскими номерами за пределы Литвы. Приведу пару примеров.
В начале 80х годов к нам в гости в Каунас приехала моя сестра с мужем Биллом – российским немцем по национальности. Часть родни его к тому времени уже перебралась на жительство в Германию и он мечтал об этом. Я предложил ему съездить посмотреть, во что превратили за 40 лет русские переселенцы бывшую провинцию Германии – Пруссию.
Удрученные и расстроенные унылым видом ставших после 1945 г. российскими Калининградом ( бывший Кенигсберг) и курортным Зеленоградском (бывший Kranz), сравнивая их с перешедшими к Литве Клайпедой и, особенно, Палангой, мы переночевали на берегу Балтики. Утром отправились обратно.
В субботний день июля дорога в районе Гвардейска была пустынна. Ночью от унылых размышлений, я почти не спал, поэтому предложил Биллу сесть за руль, чтобы он мог сравнить ощущения от езды по вполне приличному асфальту Калиниградской обл. и бездорожью Нарьян – Мара, а сам прилег на заднем сидении и задремал под унылое урчание движка неспешно катящейся машины.
Очнулся я от резкого удара в правый борт и скрипа тормозов. В результате резкого торможения, то ли заднее сидение сдвинулось вперед, то ли передние сидения отъехали назад, но меня зажало, и я с трудом смог встать и вылезть из машины через левую дверь, т.к. правая была заблокирована прижавшимся к нашей машине «Москвичем». Первая мысль, которая пронзила мой мозг, когда я выбирался из машины, что у Билла с собой нет прав. Он забыл их дома. Поэтому, выбравшись из машины, я открыл дверь водителя и скомандовал, бледному, как полотно, Биллу: «Быстро из машины». Когда он освободил сидение водителя, я тут же занял его. Бросив взгляд направо, убедился, что водитель «Москвича» все еще в машине и ничего не заметил. Тогда я вышел из машины и стал шепотом расспрашивать Билла, что случилось.
Оказалось, что он долго тащился по главной улице поселка за «Москвичем» на скорости менее 40 км/час и в тот момент, когда, включив левый поворот, решил обогнать его, тот не включая левого поворота, резко повернул налево. В результате они сошлись бортами и, сминая друг другу борта, съехали в придорожную канаву.
В процессе разбирательства выяснилось, что в «Москвиче» ехали два слегка поддатых местных жителя и спорили, заехать им еще выпить или нет. Решили, что выпить не помешает, когда дом, в котором они собирались выпить, они уже проезжали. Поэтому водила «Москвича» и крутанул резко влево. А включать повороты в родной деревне, они считали излишним баловством.
У моего нового ВАЗ- 2102 оказались помятыми переднее крыло и обе правые двери. ГАИ в поселке не было, поэтому я предложил водиле «Москвича»: «Заплати мне за нанесенный по вашей вине ущерб 200 руб. и я поеду дальше».
Водила, чувствуя свою вину, заявил, что то в ответ, в том смысле, что денег нет. Но,…тут из окружающих домов повыскакивали бабы и мужики и, увидев литовские номера на моей машине, хором заявили, Колька, не плати. Ездят тут проклятые литовцы, топчут наших, да еще и денег требуют. Вот сейчас мы вызовем из Гвардейска ГАИ, они приедут, разберутся и заставят его тебе полтыщи, а то и тыщу, заплатить.
ГАИ по телефону, действительно, вызвали, и нам пришлось полдня ждать прибытия машины ГАИ. Видно, для того, чтоб нам не было скучно, население поселка один за другим подходили высказать нам, все, что они думают о литовцах. И мои возражения, что я такой же русский как они, только живу в Литве, не охлаждали их «праведный пыл». Но, меня тогда поразили не столько их отзывы о литовцах, сколько то, что в разгар летней страды, когда все литовские крестьяне целые дни( включая выходные) на работе, жители деревни, что называется « баклуши били» и что в огородах у их домов ничего кроме картошки и сорняков не наблюдалось.
Когда гневные излияния в наш адрес поутихли, к нашей машине подошел дядя в летней шляпе, молча осмотрел машину и удалился. Через какое то время он вернулся с кувалдой и ломом в руках и сказал мне: не обращайте на них внимания. Это они со злости, что живут хуже, чем в Литве. Вам еще далеко ехать, а колесо у вас заклинено. Давайте попробуем ломом оттянуть крыло. Из разговора выяснилось, что он тут единственный литовец.
В это время подъехала машина ГАИ. Проведя замеры и составив протокол, они забрали у меня права, оставив талон предупреждений, записали мой домашний адрес и, сказав, что свое заключение вышлют мне, укатили.
Через месяц томительных ожиданий я получил конверт из ГАИ Гвардейска, в котором были мои права и заключение, что в аварии виновен водитель «Москвича».
После чего попросил юриста нашего НИИ составить исковое заявление в суд по месту жительства виновника аварии с просьбой рассмотреть дело в мое отсутствие. Еще через месяц я получил денежный перевод от виновника аварии на 500 руб.
Вторым по злободневности вопросом сегодня ( в начале ноября 2013 года) в России является вопрос о стремлении Украины уйти из СНГ в Евросоюз. Многие Россияне сегодня недоумевают: почему это братья славяне – киевляне бегут от России? Они, видно, и слыхом, не слыхали, что националистическое движение «Рух», созданное еще в 1989 г. в Киеве, возникло не на пустом месте. Что Киев наравне с Львовом, Тарту и Каунасом на протяжении послевоенных лет был рассадником национализма в СССР. Чтобы убедиться в этом и в том, что футбольный фанатизм и бытовой национализм – близнецы братья, достаточно было пару раз побывать еще в 80е годы на Киевском стадионе на матчах местного «Динамо» с Московскими командами. Поэтому смею утверждать, что эти близнецы братья зародились не сегодня на стадионах Питера и Москвы, в чем уверены многие в России, а во времена СССР на футбольном стадионе Киевского «Динамо» и баскетбольном «Спорт галле» Каунасского «Жальгириса».
Другой вопрос, что в СССР весь националистический шабаш контролировался и, до некоторых пор, в корне подавлялся КГБ, а не рекламировался в СМИ, как это делается в современной России. По моим наблюдениям, национализм стал стремительно возрождаться , после того, как в 1979 г. республиканские КГБ передали в подчинение местных ЦК КПСС.
Об этом прискорбном факте в доверительной беседе мне сообщил куратор КГБ тех лет при нашем НИИ, когда я в первый и последний раз обратился к нему. Дело было в том, что в окрестных лесах Каунаса я периодически натыкался на могилы советских активистов, расстрелянных «зелеными братьями» в 40е годы. До 1980 года за ними кто то (наверное, родственники) ухаживал и выращивал на них цветы. И вдруг, где то в начале 80х годов, на одной из таких могил в 3 км от Каунаса обнаружил вываленную с самосвала огромную кучу мусора. Тогда то и обратился к нашему куратору от КГБ с вопросом: как они это допускают? И получил от него выше приведенный ответ.
А 15 июля 1985 г. националисты Литвы решили уже открыто заявить о своем существовании, совершив публичное покушение на картину Рембрандта "Даная" в Ленинградском Эрмитаже.
Случилось так, что в те дни я привез на машине свою дочь Ирину на экскурсию в Ленинград. Из-за огромного наплыва туристов, попасть в Эрмитаж было невозможно. Мой бывший однокурсник, у которого мы остановились, договорился со знакомой экскурсоводом Эрмитажа, что она нас включит в какую-нибудь группу туристов. Когда мы пришли в назначенный час, то экскурсовод, глянув на Ирину, воскликнула: «Только не в этом.», указав на изображение символа Литвы - башню Гедимина на майке Ирины. Пришлось срочно искать, чем прикрыть символ независимости Литвы.
Узнав от экскурсовода подробности покушения на «Данаю», и что совершил его житель Каунаса, понял, что надо звонить домой в Каунас, узнать, все ли там спокойно. Но дозвониться до Каунаса не удалось. Я решил прервать экскурсию и возвращаться домой. В наших планах с Ириной было на обратном пути посетить Ригу. Поэтому взял курс на Ригу. Настроение у нас было тревожное, все мысли были не о Риге, а о доме. Поэтому, когда на горизонте уже появились очертания Риги, Ирина сказала: «Папа поедем лучше домой».
Вместо того, чтобы доехать до Риги и в ней переехать на другой берег Даугавы,я свернул на шоссе, идущее вдоль берега Даугавы в сторону Даугавпилса, в надежде таким способом сократить путь домой. Но, все получилось «с точностью наоборот». Мы ехали, ехали, а переправы все не было. Наконец, мы нашли переправу, но, переехав по ней на другой берег реки, обнаружили, что дальше асфальта нет, а есть всего лишь разбитая грунтовая дорога, уходящая в дремучий лес, по которой полз загруженный под завязку лесовоз. Мы спросили его водителя, как нам попасть в Литву? Он ответил, езжай вперед и попадешь в свою Литву. Через несколько километров, на развилке дороги нас остановил патруль из нескольких человек. Один из них, не представляясь, спросил меня, откуда и куда еду? На свою голову, я ответил из Ленинграда в Каунас. И тут начался, что называется, допрос с пристрастием: зачем и с кем ездил, почему возвращаюсь этой дорогой и т.д. После этого они приступили к перетряхиванию всего, что было у нас в машине. Ничего не обнаружив, и узнав из наших документов, что мы русские, а не литовцы, нас отпустили с напутствием: впредь не выбирать столь странные маршруты для возврата домой.
В тот день я совершил рекордный для себя пробег около 1100 км. В конце пути правая нога от вибрации педали управления газом полностью онемела. Поэтому последние 100 км пути ехал, перекрестив ноги, управляя газом левой ногой.
В 1987 г. мы повезли Ирину поступать в Минский университет. Въехав в столицу Беларуси, сбросил скорость до 50 км/час и аккуратно двигался в потоке машин. Вдруг, увидев авто с литовскими номерами, на проезжую часть выскочил гаишник и потребовал остановиться. Когда я предъявил ему свои права, он раскрыл их и в тот же миг сделал мне дырку в талоне предупреждений. На мой недоуменный вопрос, за что? Он ответил, вы не пропустили пешехода. На мое возражение, что пешеход стоял на тротуаре, а я двигался в потоке машин. Он ответил, езжайте. Когда в Каунасе рассказал бывалым об этом случае, то они рассмеялись и спросили меня: «Ты что, не знал, что литовцам при въезде в Минск полагается в права вкладывать трояк?»
При выезде из Минска в тот же день, после завершения правого поворота в центре города меня снова остановили инспектора ГАИ. Один из них потребовал мои права, заявив, что я проехал на красный свет. Когда я стал возражать, то услышал шепот второго инспектора: «Он литовец, коли».
Так «дружба и любовь» белорусов к литовцам обошлась мне в две дырки в талоне предупреждений за один день.
О национализме в Литве, первой заявившей о выходе из мсостава СССР, читатель может прочесть в моих: 2.6. «О дырявой памяти.» и 2.8. «Причины и последствия распада СССР».