Когда я вёл к алтарю их обеих, держа за руки, я испытывал такие чувства, которым трудно подобрать нужные слова. Это была гордость за то, что я произвёл на свет и вырастил двух таких удивительных, красивых душой и телом дочерей. Радость за то, что они нашли на этом свете свою любовь. Надежда на то, что в их жизни всё сложится так, как мечталось мне, но не удалось. Вера в то, что Бог их никогда не оставит, во всём поддержит и сохранит. Печаль, что их детские годы закончились, и теперь они стали взрослыми. Боль предстоящей разлуки... А всё вместе умещалось в слове - счастье.
Мои отцовские глаза наполнились слезами, когда я передал их руки женихам. Отошёл в сторону к почётному месту, где ожидал меня Козимо.
- Ещё не видел ничего более красивого и трогательного! - сказал он мне. - Твои дочери, Эрнесто, воплощенная красота всей Флоренции! А наш Антонио - честь и совесть.
- К какому же разряду Вы отнесёте Дидье, мой господин?
- Надо заметить мужское начало в нём ярко выражено, но хватит ли такому красавцу одной лишь супруги?
Я вздохнул, подумав о том, что каждый из нас судит лишь по себе, и ничего не ответил. Всё во власти Божьей, в том числе и наши испытания.
"Спасибо, Господи, что Ты одарил меня такими детьми! Спасибо, что дал мне дожить до этого дня и увидеть всё своими глазами! Благодарю за то, что жизнь наша полна чудес, и любовь Твоя изливается на этот мир непрерывным потоком... Я пережил много горя, но благодаря этому понял самое важное: всегда нужно верить в Твою любовь! Вверяю тебе самое дорогое - наших детей и молю: дай им счастья. Благослови их путь на этой Земле!..."
Церемония венчания была красивой и трогательной, особенно торжественно и проникновенно звучал орган, и так по-небесному чисто пел церковный хор. Старый архиепископ очень желал угодить Козимо и, потому, усердствовал больше обычного.
Когда молодожёны выходили из храма, колокольный звон разносился по всей Флоренции. Их осыпали зерном и монетами, которые тут же поднимали собравшиеся со всего города детишки из бедных семей и беспризорники.
"Пшено соберут птицы, а любовь пусть останется с вами, мои дети, и память об этом светлом дне..."
- У тебя всё хорошо, Друг мой? - Козимо взглянул на меня с тревогой.
- Всё хорошо, Ваша Светлость! Это очень счастливый и волнительный день!
- Позвать ко мне Аурелио! - приказал он стоящему поблизости слуге и заметил: - Я вижу, ты сам не свой!
- Чему быть, того не миновать, мой синьор, сегодня я здесь, а что будет дальше - нам неведомо.
- Узнаю своего фаворита! - Козимо похлопал меня по плечу. - Никому тебя не отдам, Эрнесто Гриманни, даже самому Господу Богу! Я слишком поздно обрёл друга, о котором мечтал.
- Ваше Высочество, перед Богом мы все равны: никто не властен изменить Его волю.
Аурелио прибыл слишком быстро, видимо, находился неподалёку, хотя я и отпускал его на этот день. Он внимательно меня осмотрел, только попусту разволновав новобрачных. Валентино держался чуть в стороне, из-за охраны, оберегавшей герцога, а заодно и меня, но я поймал и его встревоженный взгляд.
- Прошу всех не беспокоиться! Я прекрасно себя чувствую, и мы можем продолжить наш праздник! Экипажи поданы, дорогих гостей ждёт свадебный пир! - я постарался придать своему голосу оптимизма.
Заметил и другие глаза, тех, кого сильно обрадует моя смерть, а таких людей было немало. Граф Гриманни, так головокружительно взлетевший на самый верх флорентийской верхушки, для многих являлся костью, застрявшей в горле. Ведь избрав меня, Козимо "позабыл" о своих приближённых и даже не пытался этого скрыть, всячески проявляя к нам свою любовь и заботу, даже там и тогда, где она совсем не требовалась.
Вот и сейчас, он не позволил мне сесть в экипаж со своими детьми, а предложил свой. Разве откажешь великому покровителю, которому ты обязан столь многим?! Самый дорогой его подарок в моей жизни - Антонио. Воистину, не знаешь: где найдёшь, где потеряешь! Приняв чужое дитя, я обрёл лучшего из сыновей, какого только можно себе пожелать.
"Как же больно уходить, когда так много оставляешь на этой грешной земле! Они с Изабель словно созданы друг для друга... Кто бы знал, что так сложится судьба!" - подумал я и с трудом сдержал вновь подступившие слёзы.
- А вот здесь... - продолжил своё повествование Козимо, когда мы проезжали площадь Синьории, - мы планируем поставить грандиозный фонтан, Бартоломео уже начал работать над эскизами... Кстати, Амманнати пожелал сделать Нептуна похожим на меня, и знаешь, я не против. Пусть это символизирует потомкам наши завоевания Пизы и благоустройство Ливорно - когда для Флоренции открылись морские врата!
Мои мысли уносились далеко, казалось, что вся прожитая жизнь фрагментами восстаёт у меня перед глазами, вновь заставляя переосмысливать те или иные события. Козимо ещё что-то рассказывал, я кивал ему в ответ и улыбался невпопад, время от времени ощущая присутствие рядом той, которую никто, кроме меня, не видел.
Эделина знала, как важно мне и дорого то, что она рядом. И вдруг, я понял, что так было всегда, ещё задолго до того, как мы встретились, и её огненные волосы опьянили меня запахом душистых трав, а колдовские глаза опалили страстью. Всё случилось гораздо раньше, в те далёкие времена, когда жизнь на земле только зарождалась.
- Ты слышишь меня, Эрнесто?
- Да, конечно...
"Кажется, я понял! В том, что она здесь, виновато не только проклятье... Даже если сама Эделина не отдаёт себе в этом отчёт. Она застряла между мирами, потому что здесь - я, а мы друг без друга не можем", - мысли становились всё более яркими и глубокими, унося меня в призрачные дали глубинной памяти, столь древней, что и не представить. - Так кто же из них моя половина?!"
- Да что же с тобой происходит сегодня, Эрнесто?! - я совершенно не узнаю тебя, словно ты летаешь где-то в облаках... Слушаешь и не слышишь!
- Простите, Ваше Высочество, я очень внимательно слушаю Вас...
"Возможно, у меня получится забрать её с собой?! Господи! Только бы всё получилось! Ради этого не жалко и жизнь отдать..."
Мы уже подъехали к нашему дворцу, лучшие музыканты со всей Тосканы заиграли, приветствуя молодожёнов и, конечно же, Великого герцога. Феерический праздник начался. А мне так хотелось уединиться, чтобы разобраться в себе. Но как это сделать, когда Козимо ни на минуту не отпускает?
Весь двор выстлан коврами, на них размещаются зигзагообразно столы, ломящиеся от яств. Сверху, чтобы создать защиту от солнца, натянуты тканные тенты. Всё прекрасно продувается, и погода нам благоволит.
Козимо выразил своё восхищение, словно позабыв, как много сам вложил в это пиршество:
- Именно тебе, дорогой Эрнесто, я поручу приготовление свадьбы Франческо! Ещё не видывала Флоренция такого торжества!
- Что Вы, Ваша Светлость, ничто не сравнится с Вашими приёмами!
- Возможно, они богаче, ты прав, но, чтобы создать такой уют и атмосферу, нужно иметь талант!
- Не забывайте, мой сир, что Вероника - художница, это ей мы обязаны такой красотой... Я только чутко прислушивался к идеям своих дочерей.
- Как это необычно, мой дорогой! Воистину, ваша семья не похожа ни на одну другую. А в этом, безусловно, твоя заслуга. Я помню Деметрио, он был таким азартным и импульсивным, мог горы свернуть, но оставался, как все. Не хуже и не лучше других. Откуда же ты стал иным? Как разгадать эту тайну? Открой же мне секрет твоей одарённости, Эрнесто!
- Мой государь, нет никаких секретов. Я - Ваш смиренный слуга, ничего особого нет во мне.
- И скромность тоже не может не восхищать! Мне так легко, мой друг, рядом с тобою, что хочется беззаботно петь и веселиться, как в детстве! Жаль, что так поздно разглядел тебя, сколько благих возможностей упущено, сколько времени растрачено зря...
Светлый лик Элеоноры предстал передо мной, заслоняя венценосного её супруга. Я с трудом вздохнул, ощущая, как усиливается тяжесть в груди.
- Позвольте мне ненадолго покинуть Вас, Ваше Высочество? Обещаю, что скоро вернусь.
Выбравшись за пределы застолья, я направился в конюшню, где сегодня так же было необычно много лошадей и тех, кто за ними присматривал... Отыскав своего Тезоро, я обнял его за шею. Конь недоуменно фыркнул мне в ухо, словно спрашивая, что случилось и чем так встревожено моё сердце. Я потрепал его белоснежную гриву, погладил морду, посмотрел в глаза, преданно глядящие прямо в душу...
- Мне будет тебя не хватать, моё сокровище! Но ты не грусти, наступит и твой черед, и тогда мы встретимся, ведь любовь - не умирает!
Хотелось взобраться в седло и скакать, покуда хватит сил... Туда, где будет тихо и легко. Но я не мог себе этого позволить. Не сейчас, не здесь, не сегодня.
"Столь многим предстоит пожертвовать. Но я не жалею ни о чём, слышишь, Господи?! Спасибо Тебе за всё! Ты щедр и милосерден, мой Бог! И я за всё Тебя благодарю..."
Тезоро несколько раз толкнул меня в плечо, словно говоря: "Ну же, садись, поехали, я отвезу тебя туда, куда ты захочешь. Я твой..."
- Прости, Дружище, не в этот раз!.. Хотя другого, скорее всего, в этой жизни уже не будет.
Продолжение: http://www.proza.ru/2013/11/13/1136