В самом начале мая привел девятый класс на экскурсию в совхозную кузню. Хотелось показать мальчишкам, как не в учебнике, а в рабочем цеху закаляется и отпускается сталь. Негромко переговариваясь о своем, ребята остались стоять на улице, а я нашел заведующего мастерскими и рассказал ему о цели нашего визита. В весенних полях уже вовсю велись полевые работы, но мне казалось, что коваль найдет несколько минут и для нас. Ведь к мастеру пришла не праздная кампания, а будущая рабочая смена токарям сварщикам, а может быть и давно известному на весь район молотобойцу - Николаю Евлампиевичу Печерину.
И вот освободился, наконец, от дел и пришел из машинного зала заведующий МТМ Александр Никифорович Чапаев. Не вынимая рук из карманов своей утепленной куртки, он заговорил с кузнецом без нажима о том главном, что хотят увидеть от него школьники.
-Мне и без школы дел хватает, - беззлобно, но с ноткой упрямства в голосе, заворчал Николай возле горна. Теорий я не знаю. Что там рассказывать? Да и все равно ничего не поймут.
Я подумал, что Печерин знает себе цену, и что уговаривать его нам придется долго. Но заведующий знал кузнеца лучше меня. В адрес мастера железных дел у Александра на этот случай оказался неотразимый комплимент.
-Практика и без теории может обойтись. Заводите ребят, - вполголоса сказал мне Александр.
А кузнец, как я и ожидал, хорошо знал свое дело. Он был сноровист. В его руках не было ни одного лишнего движения. Он включил кнопку принудительного поддува горна, одел на руки верхонки, до малинового свечения раскалил в пламени горящего угля стальной палец, которым соединяются траки гусеничных тракторов. Потом с помощью механического молота немного оковал с одного конца подготовленную для закалки деталь. Похожая теперь на небольшую лопатку, она искрила и притягивала к себе наши взгляды, завораживала исходящей от нее волнами мягкого пунцового света. Внутренняя, невидимая для глаз углеродная составляющая сплава, готова была перестроить свою структуру, придав стали почти алмазную твердость.
-Каждая сталь закаляется по своему,- не глядя ни на кого из нас, скупо бросал нам свои слова Николай, - эту, раскаленную до красна, опускаем в воду не всю, и смотрите, как изменяется цвет стали. Вот соломенная. Вот синяя. Вот белая. Белая самая твердая.
Шипела, испаряясь, влага, пахло железной окалиной, гарью. Ребятня с восхищением в глазах смотрела на Николая. Никаких слов больше и не требовалось. Это был наглядный урок древнего мужского мастерства, с помощью которого выковывались и солдатские клинки, и стальной плуг крестьянина.
Давно не стучит молот в той кузнице. Совхоз распущен. Комплексные мастерские, в строительство которых когда - то было ухлопано немало народных средств, сейчас приспособлены под склады зерна. Здание по прежнему стоит на отшибе села, как памятник эпохе развитого социализма, в лучшие времена которого на центральных усадьбах совхозов за одно лето выстраивались целые улицы новеньких домов, а на самых красивых местах грудью к рекам и озерам вставали здания типовых средних и восьмилетних школ.
Воды с тех пор убежало немало, но и до сей поры мне хорошо помнится тот потомственный кузнец, об отце которого - Евлампии еще в тридцатые годы прошлого века местные люди говорили, что при желании он мог бы и блоху подковать.
фото из интернета