Тихо пробравшись в свою спальню, я включила свет, прислонилась к двери и облегченно перевела дыхание: родители уже спали, и никто не заметил моего возвращения. От произошедшего все еще кружилась голова, и я уже не могла дождаться утра, чтобы снова увидеться с Лиамом, и снова почувствовать мягкое прикосновение его губ к своей щеке.
Повернувшись к своей кровати, на ходу расстегивая платье, я удивленно замерла, рассматривая Фила, сладко спящего на ней. Подкравшись ближе и присев на край, я подергала брата за плечо:
- Привет. Ты что здесь делаешь?
- О, пришла, - парень сел рядом, широко зевнув, - тебя жду.
- Зачем?
- Предупредить, что ты крупно попала, и с утра тебя ждет скандал. Надо же, додумались – сбежать вместе…Ты даже меня обскакала, сестричка. Родители были в бешенстве.
- Серьезно? – наконец-то подумав о том, что же ждет меня за такую выходку, я снова успокоила себя мыслями о том, что мой риск был вознагражден призом в виде Лиама. – Ладно, за завтраком разберемся.
- Если что, ты пришла в… - брат сверился с часами, на которых было уже начало четвертого, - час.
- Спасибо, - улыбнувшись, я крепко обняла Фила. Оказывается, вечер неожиданностей продолжался: я бы никогда не подумала, что мой дорогой братец решит меня прикрыть и встанет на мою защиту, - иди к себе, досыпай.
- Угу…Хорошо хоть повеселилась?
- Отлично. Кажется, это была лучшая вечеринка в моей жизни, - и снова очередное воспоминание о танцах с Лиамом вызвало на моем лице предательскую улыбку, которая явно не скрылась от внимания Фила.
- Просто запретный плод сладок. Тем более, это была последняя радость перед твоим домашним арестом, - подмигнув, парень приобнял подушку и прошлепал до двери, - спокойной ночи, нарушительница спокойствия. Вот так и знал, что в глубине души ты – нормальный человек.
- И на том спасибо, - хмыкнув, я проследила за тем, как Фил тихо выбирается из моей комнаты в коридор и вернулась к изначальному плану действий – быстро раздеться и нырнуть под теплое одеяло, убаюканная приятными воспоминаниями и ожиданиями завтрашнего дня в школе.
С трудом вытянув руку из-под одеяла, чтобы выключить ненавистный телефон, который звонил уже около минуты и успел доиграть до припева любимой песни, которую я рискнула поставить на будильник, я снова уронила голову на подушку, мечтая лишь о том, чтобы все вчерашнее оказалось всего лишь сном. Или не оказалось – мысли в голове расплывались, и сейчас мне бы не удалось решить, чего я хочу на самом деле. Единственное, что я понимала, действительно, отчетливо – у меня болит голова, и лучше бы я пролежала в постели весь день, носа из комнаты не высовывая.
Но час возмездия настал, поэтому пришлось собраться с силами, сползти с кровати и тщательно рассмотреть свое лицо в зеркале, чтобы убедиться, что родителям не к чему будет придраться. Разве что к отсутствию осмысленного взгляда и помятому виду, но это сущие пустяки, к которым они привыкли после еженедельных загулов Фила в его школьные годы.
Собравшись с мыслями и решив, что выйти отсюда все равно когда-нибудь придется, и лучше сделать это сейчас, я начала спускаться по лестнице, поймав себя на мысли, что поняла, что же чувствуют заключенные, приговоренные к смертной казни.
- Доброе утро, - первым мне на глаза попался Фил, который лишь провел большим пальцем по горлу, живописно закатив глаза, но, заметив мой взгляд, ободряюще похлопал по плечу, наклонившись к моему уху.
- Со всеми бывает. Странно только, что ты ведешь себя как подросток в свои восемнадцать.
- Кто бы говорил, - огрызнувшись, я услышала звук тяжелых шагов и тут же инстинктивно съежилась. Сейчас за мной стоял отец, и я даже спиной чувствовала его строгий взгляд.
- Доброе утро, - обернувшись, я выдавила из себя улыбку и села за стол. Папа не ответил, устроившись напротив и погрузившись в чтение газеты.
Обменявшись с Филом недоуменными взглядами, я пожала плечами и принялась за яичницу с помидорами, все еще ожидая бури. Я была готова к тому, что родитель сразу же начнет меня вычитывать или поучать, максимум – выйдет из себя настолько, что повысит голос, но игра в молчанку стала для меня полной неожиданностью. Просидев так минуты две, и догадавшись, что такая давящая тишина была лишь диверсией, я решилась привлечь к себе внимание, и, если удастся, извиниться:
- Пап…
- И что за охота благодетельствовать тем, которые… плюют на это? – отец лишь на мгновение оторвался от своего занятия, после чего снова вернулся к газете.
- Чего? – Фил на секунду опередил мой вопрос того же характера, готовый сорваться с языка.
- Достоевский. Великий русский писатель девятнадцатого века. «Преступление и наказание», - папа, наконец-то, обратил на нас внимание, остановив свой тяжелый взгляд на мне.
Все, понятно. Совершила преступление, теперь придется понести наказание…
- Ты о домашнем аресте? – я снова решилась подать голос, впервые чувствуя себя такой растерянной и ничтожной перед своим родителем.
- Это очевидно. Фил, можешь вернуться на завтрак через десять минут?
С силой вцепившись пальцами в штанину брата, я мысленно взмолилась, чтобы он все-таки не уходил. Я была уверена, что он со своими дурацкими шутками и неуместными фразочками ощутимо разрядил бы накаляющуюся обстановку.
- У меня кофе остынет, - парень невозмутимо посмотрел в свою чашку, и я чуть не бросилась ему на шею в порыве благодарности.
- Можешь забрать его с собой, - по безапелляционному тону отца я поняла, что наш план по спасению моей шкуры обратился провалом. Бросив на меня виноватый взгляд, Фил медленно поднялся со стула и вразвалочку направился к выходу. Как только дверь за ним неслышно закрылась, я снова повернулась к папе, закусив губу.
- Я думал, у меня есть человек, на которого я всегда могу положиться, - в голосе отца прозвучала неуловимая горечь, - подумать только, я ошибался целых восемнадцать лет.
- Пап… - я постаралась вставить хоть слово в свою защиту, но он даже не собирался меня выслушать. Казалось, он заметно нервничает и вычитывает меня только потому, что так нужно, на самом деле, думая о совершенно других вещах.
- Не думал, что Филипп может так плохо на тебя повлиять за летние каникулы.
- Он здесь вообще не причем! – я вступилась за брата, как вступалась всегда, когда родители вычитывали его за что-то. Это и были те редкие случаи, когда мы закапывали топор войны и объединялись, поддерживая друг друга со всей настойчивостью. Единственным человеком, из-за которого я решилась на побег, был Эрик, но и его я бы ни за что не обвинила в этом.
- Я понимаю, в вашем возрасте кажется, что…
- Что всю твою жизнь решили за тебя. Что, если твой брат не оправдал надежд родителей, и ему позволили жить своей жизнью и делать свой выбор, то уж я должна быть паинькой девочкой. И если я хоть раз оступлюсь…нет, просто решу сделать то, что я хочу, впервые за восемнадцать лет, меня обвинят во всех смертных грехах! – я вскочила из-за стола, чуть не перевернув на себя чашку с кофе. – Я поняла, что буду сидеть взаперти несколько недель, теперь мне можно идти?
- Постой, - отец поднялся следом, но я понимала, что если задержусь еще на минуту, то он точно увидит, как меня трясет, и я все же расплачусь, поэтому пулей вылетела из столовой, поспешив уехать в школу. Пусть мне за это добавят еще неделю, да хоть месяц ареста, теперь уже плевать.
Изо всех сил колотя грушу в тренажерном зале, я все еще обдумывала сегодняшнюю ссору с отцом и то, что Лиам предлагал погулять вечером, а мне пришлось рассказать ему, что я под арестом. Конечно, мы уже были в том возрасте, что парень лишь умилился и посмеялся, а я в свою очередь клятвенно пообещала ему, что мы наверстаем все, как только меня освободят, и пока мы можем вместе обедать в столовой.
Как ни странно, сейчас меня абсолютно не волновало мое вынужденное заточение. Наоборот, то и дело я ловила себя на мысли, что горжусь произошедшим. Подумать только, первый раз за всю свою жизнь меня посадили под домашний арест! Будет, что рассказать детям и внукам.
- Здравствуй, Джули. - из-за моей спины послышался слащавый голос Эрика. Интересно, ему досталось так же, как и мне? – Как жизнь?
- Пока на горизонте не показался ты, было просто замечательно, - да, сегодня я почти не натыкалась на него в школе и перекинулась лишь парой слов, поэтому надо же было встретиться с ним во время спорта!
- Говорят, тебя наказали? – в его взгляде скользила откровенная насмешка, и на мгновение я поймала себя на мысли, что было бы неплохо воспользоваться боксерскими перчатками, чтобы стереть это довольное выражение с его смазливой мордашки.
- Благодаря тебе.
- Ты мне спасибо лучше скажи. Все видели, как вы с Лиамом мило ворковали, - парень сделал глоток воды, пристально наблюдая за моей реакцией. Ну, уж нет, теперь даже его издевки не смогут нарушить моего спокойствия.
- Знаешь, что, Эрик? – я сделала театральную паузу, переводя дыхание. – Я от души пожелаю, чтобы тебе тоже встретился человек, благодаря которому ты отстанешь от меня. Любовь меняет людей и, судя по всему, ты с этим чувством еще не был знаком.
- Любовь? Ты с ума сошла, что ли? Вы встречаетесь со вчерашнего вечера.
- Мы уже давно нравимся друг другу, - с этим я, конечно, перегнула…Я заметила Лиама лишь в конце прошлого учебного года, а он, наверное, обратил на меня внимание лишь пару недель назад.
- Посмотрим, чем это закончится, - Эрик хотел еще что-то добавить, но я отвлеклась, чтобы ответить на телефонный звонок Фила. Странно, что он звонил мне в такое время, может быть, отец придумал еще одно наказание, уже пострашнее? Или под домашним арестом подразумевается то, что даже в тренажерный зал ходить запрещено?
- Да, Фил…
- Джули, послушай, - голос брата был непривычно серьезным и каким-то безжизненным, - как бы тебе…Черт, приезжай в больницу.
- Какую? Что случилось?!
- Я сейчас вышлю адрес. У отца инсульт.
- С ним все в порядке? – отличный, просто гениальный вопрос. Молодец, Джули! – Он в сознании?
- Приезжай, сестренка…
- Сейчас буду, - отключив телефон, я лихорадочно кинула его в сумку и собиралась выбежать из зала, как вдруг кто-то схватил меня за руку.
- Что, девочку просят приехать домой? – в этот раз у меня не хватило сил сдерживать при виде на самодовольную ухмылку этого идиота и, размахнувшись, я залепила ему звонкую пощечину.
- Иди ты к черту, Олрой!
Вырвавшись, я развернулась, вылетела из тренажерного зала и побежала к стоянке. Сердце бешено билось, словно так и хотело выпрыгнуть из груди, руки и ноги снова начали трястись, поэтому мне пришлось взять себя в руки, чтобы живой и невредимой доехать до больницы. Опустившись на сиденье, я сделала несколько глубоких вдохов, открыла смс Фила и ударила по газам, до смерти напугав какого-то качка, парковавшегося рядом.